Наказание – смерть (Расплата за смерть, Ангел мщения) - Робертс Нора 13 стр.

– Не пойму, о чем ты толкуешь. Я только что… Эй!

Он повернул ее к себе так резко, что у нее щелкнули зубы. Посмотрев в глаза Рорка, Ева увидела там такую без­брежную ярость, что у нее заныло под ложечкой.

– Не лги мне! – рявкнул он. – Никогда и ни при ка­ких обстоятельствах не смей мне врать!

– С чего ты взял, что я вру? – попыталась дать отпор Ева. – Нам то и дело кто-нибудь присылает цветы… От­куда мне знать, кто прислал эти? А теперь отпусти меня, я хочу есть!

– Я терпелив, Ева, видит бог, и готов снести от тебя что угодно. Но я не позволю тебе врать, глядя мне в глаза! С тех пор как мы виделись в последний раз, на твоей руке появились синяки от чьих-то пальцев. Соммерсет сейчас в котельной, сжигает в котле какие-то цветы. По твоему приказу, насколько я понимаю. В доме до сих пор стоит запах этих цветов. Скажи мне, чего ты испугалась?

– Ничего.

– Тогда – кого?

– Тебя!

Ева понимала, что поступает жестоко и неправильно, и возненавидела себя еще больше, увидев, как глаза Рорка вдруг стали пустыми и холодными. Он выпустил ее и сде­лал шаг назад.

– Что ж, приношу свои извинения.

Лучше бы он кричал! Этот холодный, формальный тон бил ее больнее плетки, и, когда Рорк, повернувшись к ней спиной, направился к двери, Ева сдалась.

– Рорк! Черт побери, Рорк! – Она кинулась вдогонку и схватила его за руку. – Извини. Ну, извини меня, пожа­луйста!

– Мне нужно работать.

– Ну, не надо так со мной! Я не могу, когда ты та­кой… – Ева запустила пальцы в волосы и дернула изо всех сил, желая привести себя в чувство. – Я не знаю, как посту­пить: что бы я ни сделала, ты все равно разозлишься! – Ева тяжело опустилась на диван и устремила взгляд в никуда.

– Может, начнешь с того, что расскажешь правду?

– Ладно, черт с тобой. Но сначала сделай для меня кое-что.

– Что именно?

– Вытащи кол из своей задницы и сядь рядом со мной.

– В данный момент мне удобнее стоять с этим колом в заднице. – Рорк ощупывал ее лицо внимательным взглядом, его мозг лихорадочно работал. И наконец он все понял. – Ты встречалась с Рикером!

– Ну и что же? – Тут ее глаза расширились, и она снова вскочила на ноги. – Эй, эй, эй! Ведь ты обещал!

– Я ничего не обещал.

Ева сумела догнать Рорка лишь на крыльце. Сначала она намеревалась применить какой-нибудь прием, чтобы повалить его на пол, но затем решила использовать слабое место Рорка – и просто обвила его руками.

– Прошу тебя!

– Это он хватал тебя за руку?

– Рорк, посмотри на меня! – Она взяла его лицо в ла­дони, и из глаз Рорка на нее взглянула смерть. Ева поняла, что он убьет Рикера хладнокровно, не задумываясь. – Я намеренно унизила, высмеяла его. И вот теперь он вне себя. Знаешь, для чего он прислал эти цветы? Только для того, чтобы ты взбеленился и помчался к нему. Это его план, я знаю!

– Вот и не мешай мне!

– Нет, не делай этого, я тебя прошу! Разделаться с Рикером – это моя забота. Моя работа, наконец! И если я сыграю правильно, мне это удастся.

– Иногда ты просишь слишком многого.

– Я знаю. Знаю, что ты можешь раздавить его, как му­ху, но это было бы неправильно. Ведь ты сейчас не тот, кем был раньше!

– Разве? – с холодной насмешкой спросил Рорк, и Ева с облегчением поняла, что ясность рассудка возвращается к нему. Кризис миновал.

– Да! Сегодня днем я стояла рядом с ним, а вот теперь – стою рядом с тобой. Ты не такой, как он, ты – другой!

– Но я могу быть таким же.

– Можешь, но не будешь. Вернемся в дом, сядем, и я обо всем тебе расскажу.

Он погладил ее по щеке. Это движение было нежным, но глаза Рорка все еще таили холод.

– Только не пытайся мне снова врать.

– Не буду. Обещаю тебе. – Ева взяла Рорка за запя­стье и крепко сжала его. – Обещаю!

ГЛАВА 7

Ева рассказала ему все. Подробно, шаг за шагом – все, что произошло в этот день. Она говорила тем же то­ном, каким отчитывалась перед майором Уитни, – равнодушным, официальным, лишенным эмоций. Рорк слушал молча, и от этого Ева нервничала еще больше, хотя и не показывала виду. Она не сводила глаз с лица Рорка, но тем не менее не могла прочесть на нем ничего и не имела ни малейшего представления, о чем он думает, что чувствует. Проникнуть сквозь ледяную пленку, затянувшую его гла­за, было невозможно.

Ева знала, на что способен Рорк, когда разозлится. Да нет, даже не обязательно разозлится, а просто когда он считает, что для достижения той или иной цели приемлемы любые методы.

Когда она наконец закончила, Рорк встал, подошел к бару и налил себе бокал вина.

– Хочешь? – обернулся он к Еве, не ставя бутылку на место.

– Да, конечно.

Рорк налил второй бокал. Он действовал спокойно и размеренно, будто они с женой обсуждали какие-то повсе­дневные домашние дела. Ева была не из пугливых. Она не боялась трупов, много раз смотрела смерти в лицо, видела ее в любых проявлениях и со временем даже стала воспри­нимать как нечто вполне обыденное. Но Рорк ее пугал! Особенно в такие минуты, как сейчас.

– Ну, вот, собственно, и все, – подвела она итог свое­му повествованию.

Рорк вернулся к дивану и сел, удобно устроившись на подушках. Сейчас он напоминал кота – но очень большо­го и очень опасного. Он потягивал вино и смотрел на жену поверх бокала.

– Лейтенант, – наконец заговорил Рорк, – и после всего этого вы считаете – только честно! – что я должен сидеть, сложа руки?

Ева поставила бокал на столик: это был не самый под­ходящий момент, чтобы наслаждаться вином.

– Да.

– Но ведь ты умная женщина. Я знаю, как высок твой интеллект и насколько острое у тебя чутье.

– И именно поэтому я тебя прошу: не надо, Рорк! Не переводи все это на личное!

Его глаза вспыхнули холодной голубой сталью:

– Но это – именно личное!

– Нет, ты не прав! – Ева подалась вперед. Она была обязана завладеть ситуацией, пока та не вышла из-под контроля. – Главное – чтобы ты не зациклился на этом, не пошел на поводу у Рикера. Ему только этого и нужно – перевести это дело в разряд личных взаимоотношений, и если ты клюнешь на его блесну, то окажешься в ловушке! Рорк, ведь ты же не дурак! Я знаю, как высок твой интел­лект и насколько острое у тебя чутье!

На губах Рорка появилось некое подобие улыбки – впервые за последний час.

– Молодец, Ева! Ты славно поработала!

Ева вдруг соскользнула с дивана, опустилась на колени и положила руки на плечи Рорка.

– Он ничего мне не сделает, если ты этого не допус­тишь. Пойми, он может сделать мне больно, только при­чинив вред тебе! Не допусти этого, Рорк. Не ввязывайся в эту игру.

– Ты полагаешь, я могу проиграть?

Ева опустила голову:

– Ты выиграешь, я знаю. Но именно это и пугает ме­ня больше всего. Потому что твоя победа очень дорого обойдется нам обоим – и мне, и тебе. Вот почему я прошу тебя не лезть в это дело. Я справлюсь с ним сама.

В течение нескольких секунд Рорк молчал, вглядыва­ясь в глаза Евы, словно пытался загипнотизировать ее. Потом спокойно сказал:

– Если он посмеет прикоснуться к тебе еще раз, он – труп. Нет, не волнуйся, – проговорил он, видя, что Ева собирается возразить. – Я буду оставаться в стороне, как ты просишь. Но стоит ему перейти черту – и конец. Я до­стану его со дна океана.

– Мне это не нужно.

– Милая Ева! – Рорк привычным жестом прикоснул­ся к щеке жены. – Это нужно мне. Ты много читала про Рикера, встречалась с ним, но ты его совершенно не зна­ешь. А я знаю.

Ева давно приучила себя к мысли, что в некоторых си­туациях приходится довольствоваться тем, что доступно в данный момент.

– Но обещай хотя бы, что ты не будешь за ним гоняться.

– Пока не буду. Считай, что я делаю тебе одолжение, и не проси у меня большего.

Рорк резко встал, и Ева снова почувствовала под ло­жечкой сосущее чувство страха. Она судорожно вздохнула и чуть слышно выругалась себе под нос.

– Черт! Ты все еще злишься на меня?

– Совершенно верно, злюсь.

– Да чего же ты от меня хочешь?! – Ева вскочила на ноги; от безвыходности ей хотелось как следует стукнуть его кулаком. – Я же сказала, что сожалею!

– Ты сожалеешь только о том, что я загнал тебя в угол и заставил признаться.

– Ладно, пусть так! – Злясь на себя, на Рорка, Ева в бессильной ярости пнула ногой диван. – Ну, не умею я извиняться! Я люблю тебя и от этого схожу с ума! Этого что, недостаточно?

Рорк против воли рассмеялся, и Ева подняла на него удивленный взгляд.

– Ну ты и фрукт! – со смехом проговорил ой.

– Я хотела получить хотя бы небольшую фору для то­го, чтобы… А, черт! – выругалась она, услышав трель своего сотового телефона.

С трудом подавив желание взять трубку и запустить ею изо всех сил в стену, Ева нажала кнопку включения и не­приветливо проговорила:

– Алло! Даллас слушает.

– Лейтенант Даллас, вас вызывает центральная дис­петчерская. Поступило сообщение об убийстве. Тело об­наружено на нижнем уровне моста Джорджа Вашингтона, ближе к восточному берегу. Жертва предварительно опо­знана как лейтенант Алан Миллз из Сто двадцать восьмо­го отдела. Вам приказано немедленно осмотреть место преступления и составить рапорт.

– О господи, только этого не хватало! Ладно, я все по­няла. Найдите мою помощницу, офицера Делию Пибоди. Я выезжаю.

Ева сидела, тяжело опустив голову на руки, и ощущала гулкое биение сердца там, где ему не положено быть, – в самом низу живота. Ее руки дрожали, к горлу подкатывала тошнота.

– Еще один убитый, – пробормотала она. – Еще один убитый полицейский!

– Я еду с тобой, – сказал Рорк и, когда она отрица­тельно помотала головой, добавил: – С тобой или один, но я еду! Одевайся. Я сяду за руль – быстрее доедем.

Арки моста сияли гирляндами из тысяч электрических лампочек, а луна висела на ясном ночном небе, как боль­шая люстра. Несмотря на поздний час, по мосту в обоих направлениях неслись автомобили. Жизнь шла своим че­редом. Но нижний уровень моста был сейчас закрыт для транспортного потока. Въезды на него были перегорожены десятком черно-белых полицейских машин, а вокруг них бестолково суетились копы, как собаки перед началом охоты. На лицах играли сине-красные сполохи от вра­щающихся мигалок.

Ева не без труда протиснулась через это столпотворе­ние. Не обращая ни на кого внимания, игнорируя привет­ствия коллег, она шла к грязной машине бежевого цвета, стоявшей в полосе реверсивного движения – прямо посе­редине дороги.

Миллз сидел на пассажирском сиденье. Голова его опустилась на грудь, глаза были закрыты. Можно было бы подумать, что он решил отдохнуть да и заснул, если бы не кровь, заливавшая всю его грудь.

Ева обрызгала руки и подошвы туфель специальным аэрозолем под названием «Силин», чтобы ни на чем не ос­тавлять своих отпечатков. Производя эту операцию, она смотрела на то, что некогда было лейтенантом Миллзом. Для нее сразу стало ясно, что такое положение телу прида­ли уже после убийства. Заглянув внутрь машины, Ева сра­зу же увидела полицейский жетон, валявшийся в луже крови в ногах у трупа. А рядом с ним тускло поблескивали серебряные монеты…

– Кто его обнаружил? – резко спросила Ева.

– Добрый самаритянин, – откликнулся один из полицейских, делая шаг вперед. – Он сейчас сидит в патруль­ной машине с нашими ребятами. Перепуган до смерти.

– Записали его имя, адрес, показания?

– Да, лейтенант, – Коп проворно вынул из нагрудно­го кармана блокнот. – Джеймс Стайн. Живет в доме 1001 по Девяносто пятой улице. Он сегодня работал допоздна и, когда возвращался домой, заметил стоящую на раздели­тельной полосе машину, в которой кто-то сидел. У него, как он утверждает, сразу возникло нехорошее предчувст­вие. Он подошел к машине, полагая, что, возможно, кому-то требуется помощь. Ну а потом увидел вот это и тут же позвонил нам.

– В котором часу он позвонил?

– Э-э… в двадцать один пятнадцать. Мы с напарни­ком первыми явились сюда – примерно в двадцать один двадцать пять. Сразу поняли, что это полицейская машина без опознавательных знаков, связались с управлением и передали номер автомобиля и описание убитого.

– Ладно. Отвезите Стайна домой.

– Вы не хотите допросить его, лейтенант?

– Только не сейчас. Проверьте, правильно ли он на­звал свой адрес, и проводите до дверей.

Ева отвернулась от патрульного и увидела еще одну черно-белую машину, из которой вылезали Пибоди и Макнаб. Подойдя поближе, Пибоди нагнулась, заглянула в окно машины, и ее губы сжались в узкую полоску.

– Извините, лейтенант, – заговорила она оправды­вающимся тоном, – мне позвонили из диспетчерской, ко­гда мы с Макнабом находились… вместе, и мне не удалось от него отделаться.

– Н-да. – Ева посмотрела в ту сторону, где в свете уличных фонарей возвышалась темная фигура Рорка. – Мне это знакомо. Обработай руки «Силином» и сними место преступления во всех ракурсах.

У моста затормозила еще одна машина. Увидев, что из нее выбралась капитан Рот, Ева не сумела сдержать руга­тельство, вызвавшее в толпе патрульных одобрительный гул. Однако ей не оставалось ничего другого, как пойти навстречу капитану:

– Докладывайте, лейтенант.

Они обе прекрасно знали, что Ева ничего не станет ей докладывать. Пару секунд женщины, крепко сжав зубы, молча смотрели друг на друга, пока наконец Ева не сказала:

– На данный момент, капитан, мне известно не боль­ше, чем вам.

– Мне известно, лейтенант, что вы сели в лужу, и в результате у меня на руках еще один мертвец.

Гул голосов вокруг них мгновенно стих, будто кто-то повернул ручку невидимого транзистора.

– Капитан, я извиняю вас, поскольку понимаю ваше тяжелое эмоциональное состояние. Но впредь, если у вас возникнет желание на меня наехать, используйте для это­го официальные каналы. И не вздумайте делать этого, ко­гда я нахожусь на месте преступления – на своем рабочем месте!

– Это уже не ваше рабочее место!

– Мое! И поэтому в случае необходимости я имею полное право выдворить вас отсюда. Не заставляйте меня прибегать к крайним мерам.

– Хотите вывести меня из себя, Даллас? – Жесткий палец Рот уперся в грудь Евы. – Хотите потягаться со мной силами?

– Нет, не особенно. Но придется, если вы будете ты­кать в меня пальцами или вмешиваться в расследование, которое я провожу. А теперь – либо угомонитесь, либо проваливайте отсюда!

В глазах Рот пылало бешенство, зубы скрежетали. Ева уже приготовилась к рукопашной, но в этот момент по­слышался голос, окликавший Рот:

– Капитан! – Сквозь толпу пробирался сержант Клу­ни. Его лицо горело, дыхание тяжело вырывалось из гру­ди, словно он пробежал марафонскую дистанцию. – Ка­питан Рот! Мне нужно с вами поговорить! Наедине!

Рот кинула на Еву взгляд, полный ненависти, развер­нулась на каблуках и пошла прочь.

– Я очень сожалею об этом инциденте, лейтенант, – примирительно произнес Клуни, а затем наклонился и окинул убитого взглядом, в котором читалось неподдельное горе. – Для нее это очень болезненная потеря.

– Все понятно. А что вы здесь делаете, Клуни?

– Известия распространяются быстро. Сегодня ночью мне предстоит постучать в двери еще одной безутешной вдовы. Будь проклята эта работа!

Он повернулся и пошел назад – туда, где его ожидала Рот.

– С какой стати она на вас так наезжает? – послы­шался голос Макнаба из-за спины Евы.

Ева молча мотнула головой в сторону машины с сидя­щим в ней трупом. Макнаб, похоже, не понял, что она имела в виду, но удержался от дальнейших расспросов.

– Могу я вам быть чем-нибудь полезен, лейтенант? – спросил он.

– Если понадобишься, я дам тебе знать. – Она шагну­ла в сторону, затем остановилась и повернула голову: – Эй, Макнаб!

– Да, лейтенант?

– А ты, оказывается, не всегда бываешь засранцем.

Он ухмыльнулся, сунул руки в карманы и направился к Рорку:

– О, и вы тоже приехали?