Тяжело дыша, Дариус оторвался от ее губ. Не выпуская из объятий, он смотрел на нее потемневшими янтарными глазами.
— Вот почему я готов на любые меры, чтобы заставить тебя принять приглашение на субботний прием.
У Энди кружилась голова — она забыла дышать во время безумного поцелуя, которым Дариус наказал ее. Однако в душе пришлось признать: она не хотела, чтобы поцелуй кончился. Что с ней случилось? Этот мужчина с первой встречи вел себя надменно и навязчиво. Добиваясь согласия, опустился до шантажа и пригрозил уволить Колина. Такие, как он, даже не в ее вкусе. Интересно, можно ли испытывать вожделение к человеку, который тебе не нравится? Вероятно, да, потому что возбуждение все еще не отпустило ее.
Энди облизнула кончиком языка слегка распухшие губы и поняла, что допустила ошибку: губы хранили следы его поцелуя с умопомрачительным вкусом меда и сексуального желания. Она решительно тряхнула головой, разгоняя окутавший мозг эротический туман.
— Там будет пресса?
— Что? — Дариус сразу не сообразил, о чем она говорит. По правде говоря, под впечатлением произошедшего он бы не вспомнил, какой сегодня день недели. Поцелуй Миранды потряс его: никогда, ни с одной женщиной он не испытывал ничего подобного.
Она нахмурилась:
— На субботнем приеме будут журналисты?
— А, — кивнул он. — Только те, кого официально пригласит моя мать.
— Твоя мать?
Дариус медленно, неохотно отпустил Миранду и сделал шаг назад прежде, чем успел сделать следующую глупость — снова поцеловать ее, например. Только сейчас он понял, что влечение, терзавшее его всю прошедшую неделю, было лишь вершиной айсберга. Он хотел от Миранды намного большего, чем просто поцелуй. Однако теперь, когда она все еще сопротивлялась и, к тому же, устала после долгого рабочего дня, время для длительного, сладкого процесса соблазнения, о котором мечтал Дариус, не настало. Запустив пальцы в густую шевелюру, где минуту назад побывали пальчики Миранды, он объяснил:
— Один из многочисленных маминых проектов. Как президент благотворительного фонда, она отвечает за организацию ужина.
Вся ситуация казалась Энди сюрреалистичной: неожиданное появление Дариуса в студии и подкрепленное шантажом приглашение на благотворительный прием, который, как выяснилось, устраивает его мать!
— Ты не слишком торопишься представить меня семье? Как я понимаю, это мероприятие достаточно неформальное, так сказать для своих, — ехидно заметила она, стараясь скрыть смятение от поцелуя — ноги все еще дрожали, а набухшие соски немного пощипывало. Неожиданная бурная эротическая реакция служила достаточным предупреждением, что ей опасно проводить время в компании этого мужчины и тем более не стоит принимать его приглашение. Но Энди знала, что скажет «да». Потому только, что он заставил ее? А может, настоящая причина заключалась в другом: в тайном желании появиться с ним в субботу на светском рауте? В любом случае пусть Дариус поверит, что, испугавшись угрозы, она идет с ним против своей воли. Такой вариант устраивал ее гораздо больше.
У Энди оставалось сорок восемь часов до следующей встречи с Дариусом — достаточно времени, чтобы разобраться в своих чувствах. Впрочем, она уже знала неутешительный ответ: Дариус поразил ее воображение в первую минуту, когда она увидела его в дверях ресторана неделю назад, и окончательно заинтриговал во время разговора и танца в ночном клубе. Энди явственно ощущала сексуальный магнетизм, который просто-таки излучал этот человек. Как ни старалась, ей не удавалось выкинуть Дариуса из головы. Поцелуй лишь подтвердил, что она бессильна против его чар.
— Поверь, мало что может смутить или обеспокоить мою мать, — саркастически заметил Дариус.
Почувствовав в голосе жесткость, Энди пристально взглянула на него, но Дариус не моргнув глазом встретил испытующий взгляд.
— Кажется, у тебя самого нет большого желания идти на этот прием. К чему тогда столько усилий? — снова нахмурилась она.
Дариус посмотрел в сторону, и тут же его окружили десятки их с Мирандой отражений в зеркальных стенах студии. Его темный мощный силуэт возвышался над тоненькой, стройной фигуркой юной балерины. У Дариуса замерло дыхание, так живо он представил себе, как в этом зале занимается с Мирандой любовью, а движения их обнаженных тел многократно повторяются в высоких зеркалах. Возбуждающая фантазия мгновенно вызвала сильную, болезненную эрекцию.
Воображение тут же нарисовало эротическую картину светлокожей гибкой красавицы в объятиях его смуглых рук. Он явственно видел себя за спиной Миранды с возбужденным членом, упирающимся в изящные полукружия ягодиц, слышал вздохи наслаждения, когда его пальцы массировали высокую грудь, играя с сосками, пока они не набухли и затвердели. Потом он опускал руки ниже на шелковистую округлость живота и еще ниже туда, где ждала заветная ямка, прикрытая пушистыми колечками светлых волосков, и влажный клитор пульсировал в предвкушении первого прикосновения.
Вот Миранда шире расставляет ноги, позволяя ему проникнуть глубже. Она подается навстречу его ласкающим пальцам и вскрикивает от первого оргазма. Дариус опускается перед ней на колени, языком и губами доводя до следующего пика наслаждения. Потом еще и еще.
Затем, глядя в зеркальные отражения, он раздвинет ее бедра, проникая всей длиной возбужденного члена в горячее, скользкое лоно, готовое принять его. Двигаясь сначала медленно, он ускоряет темп, дожидаясь, когда она закричит в экстазе, и только тогда позволяет себе отдаться оргазму.
Дариус резко вскинул голову.
— Этот благотворительный ужин объявлен семейным. Явка обязательна.
— Неужели? — спросила Энди с любопытством. — Мне показалось, что тебе безразлично мнение окружающих или даже собственных родственников.
— Так и есть, — недовольно согласился Дариус, — но в этот раз… Мать устраивает такой большой благотворительный прием раз в году в честь своего дня рождения. В прошлый четверг в ресторане мы отмечали это событие в узком кругу.
Значит, Энди и Катерина Латимер родились в один день?
Сдержанный тон, с которым Дариус говорил о матери, насторожил ее. Впрочем, Энди почувствовала напряжение между членами семьи, пока наблюдала за ними в ресторане, и потом в разговоре с Дариусом в клубе она сделала вывод…
— Пора идти. У меня назначена деловая встреча, — сказал Дариус, взглянув на золотые часы на запястье. — Заеду за тобой в полвосьмого в субботу.
В типичной манере Дариуса это прозвучало как утверждение, а не вопрос. Значит, Колину больше не грозит увольнение. Но разве она не готова была принять приглашение в любом случае, ведь интерес к Дариусу только усилился после поцелуя? Пожалуй, следует все-таки признать, что ей хотелось встретиться с ним еще раз. Покалывание в груди и влажный жар между бедер были достаточно веским подтверждением. Тем не менее…
— Не думай, что, согласившись пойти с тобой на прием, я позволю снова шантажировать себя, — заявила она с вызовом. — Я очень люблю зятя, но не готова спасать его любой ценой.
Дариус насмешливо поднял брови:
— Возможно, у меня больше не возникнет надобности в шантаже.
— Боюсь, ты никогда этого не узнаешь. Я не намерена встречаться с тобой после субботы, — притворно сладко протянула Энди, и у нее сразу перехватило дыхание, потому что Дариус вдруг рассмеялся. Смех, видимо с непривычки, звучал глуховато, но лицо Дариуса совершенно преобразилось. Энди не могла отвести восхищенного взгляда. Его глаза сияли, как расплавленное золото, от них лучиками разбегались веселые морщинки, смягчавшие суровую линию скул. Сквозь приоткрытые губы виднелись белые ровные зубы, как и предполагала Энди, когда смеялся, Дариус был совершенно неотразим!
Смех замер, превратившись в легкую усмешку.
— Как знать! Ты можешь добровольно отменить приговор.
— Допускаю вероятность, что после субботы ты и сам не захочешь встречаться со мной! — сочла нужным предупредить Энди.
Дариус вдруг замер, услышав ее решительный тон и увидев сердитый блеск зеленых глаз.
— Очень советую тебе не делать глупостей и не говорить ничего такого, что могло бы скомпрометировать меня на светском приеме, — пригрозил Дариус.
Энди невинно улыбнулась:
— Я слишком мало знаю тебя, чтобы случайно не ляпнуть лишнего.
— Не помню за собой никаких особых грехов, — успокаиваясь, заметил Дариус.
— Так я и думала, — язвительно заметила Энди. — Ладно, тебе не трудно будет найти меня — квартира находится прямо над студией, о чем ты наверняка уже знаешь, правда ведь? Вот и отлично. Встречаемся в полвосьмого в субботу.
Хоть Дариус не привык к такому обращению, он понял, что разговор окончен. Задерживаться дольше не имело смысла, чтобы не поддаться искушению и не нарушить план, согласно которому он собирался соблазнить Миранду и заняться с ней любовью после благотворительного приема.
— До встречи, — смирился он, погладив ее ладонью по щеке и быстро скользнув губами по полуоткрытым губам. — Не могу дождаться субботы.
— Чего не скажешь про меня, — сверкнула зелеными глазами Энди.
Дариус снова рассмеялся.
— Не забудь запереть за мной, — сказал он, выходя и притворяя за собой дверь.
Он не мог припомнить, чтобы женщина заставляла его смеяться, да еще в то время, когда его пенис болезненно пульсировал от желания заняться с ней сексом. По правде говоря, он не мог припомнить, когда вообще смеялся в последний раз.
Глава 4
Двигаясь вместе с Мирандой в длинной очереди разряженных гостей, съехавшихся на благотворительный прием в лондонский отель «Мидас», Дариус шепотом напутствовал ее:
— Вежливо улыбайся и предоставь мне говорить за нас двоих.
— Это требование обязаны соблюдать все твои женщины? — приторно сладко протянула Энди.
— Готов проигнорировать бестактное замечание и отнести его насчет вполне оправданной нервозности, — поднял темные брови Дариус.
Энди действительно нервничала тем сильнее, чем ближе они подходили к дверям, где мать и отчим Дариуса вместе с несколькими членами попечительского совета лично приветствовали прибывавших гостей.
Последние двадцать четыре часа Энди не переставала размышлять, стоило ли ей вообще соглашаться на встречу с Дариусом, принимая во внимание непроизвольную и откровенно физиологическую реакцию своего тела. Она никогда не сталкивалась с такой проблемой раньше, а в данном случае речь шла о таком опасном мужчине, как Дариус Стерн. Учитывая полное отсутствие сексуального опыта, ей бы стоило осторожно входить в воду, а не нырять с головой в аквариум с акулами. Особенно теперь, когда высокий, темноволосый, в безупречно сидевшем вечернем костюме Дариус выглядел настолько неотразимо, что она даже ахнула, открыв ему чуть раньше дверь своей квартиры. Его широкие плечи почти полностью загораживали проем, волосы были короче, чем она помнила, но также взлохмачены, словно он только что запускал туда пальцы. Неужели, как и она, нервничал перед встречей?
Энди сильно в этом сомневалась: Дариус был слишком уверен в себе и давно привык к постоянному интересу и вниманию окружающих. Энди надеялась, что все-таки сумела скрыть свое волнение. Только пальцы слегка дрожали, когда она запирала дверь. Взяв жакет и сумочку, она вышла из квартиры ему навстречу. У подъезда ждал роскошный лимузин. Усадив ее на мягкое кожаное сиденье, Дариус обошел машину вокруг и сел за руль. Энди с гордостью подумала, что у нее хватило выдержки всю дорогу поддерживать легкую непринужденную беседу, несмотря на почти физическое ощущение его сильного тела рядом и соблазнительный, щекочущий ноздри приятный аромат мужского цитрусового одеколона.
Оказавшись в гудящей, болтающей, смеющейся толпе богатых разряженных гостей, она пожалела, что, занятая мыслями о Дариусе, морально не подготовила себя к выходу в свет. У нее был некоторый опыт богемной жизни, когда раньше, после выступлений, она появлялась на гала-приемах балетной компании. Но тогда у нее была ответственная роль — она представляла свою знаменитую труппу. Здесь же никому не известная Энди лишь сопровождала Дариуса Стерна, вызывая любопытные и завистливые взгляды с той минуты, как вошла с ним в холл отеля. Сквозь ткань черного платья она чувствовала горячую ладонь, которую он по-хозяйски положил ей на спину.
Энди долго выбирала подходящий туалет для этого вечера, придирчиво пересматривая содержимое своего гардероба. В конце концов остановилась на длинной черной греческой тунике. Это платье было у нее давно, но строгий классический фасон, обнажавший одну руку и плечо, никогда не выходил из моды. Разрез начинался чуть выше колена, надежно скрывая шрамы на бедре — непременное условие, которое она соблюдала после травмы. Следуя греческому стилю платья, Энди гребнем закрепила волосы высоко на голове, позволив белокурым локонам свободно падать на шею. Она почти не использовала косметики — немного темного розового тона на лицо, черная тушь для ресниц, персиковая помада. Дома, глядя в зеркало, Энди осталась довольна собой, но сейчас несколько утратила уверенность: слишком много красавиц пожирали глазами Дариуса, словно хотели съесть его вместо ужина.
— Не было бы повода нервничать, если бы ты шантажом не заставил меня прийти сюда, — резко бросила она.
— Теперь все время будешь напоминать мне? — нахмурился Дариус.
— Будь уверен.
— Я всегда использую те средства, которые считаю необходимыми, — небрежно пожал он плечами.
— Чтобы получить свое?
— Да, — невозмутимо кивнул Дариус.
— Твой брат будет здесь сегодня? — Энди решила сменить тему, пока дискуссия не стала слишком бурной. Впрочем, ничто, казалось, не могло поколебать холодного спокойствия ее спутника. Однако он вдруг резко изменился в лице:
— Почему ты спрашиваешь?
— Так просто, чтобы поговорить о чем-нибудь нейтральном.
К собственному удивлению, Дариус испытал дикую ревность. Может, потому, что Миранда этим вечером была необыкновенно хороша. Облегающее фигуру платье простого фасона выделяло ее из толпы безвкусно разряженных женщин. Дариус заметил, что на ней не было бюстгальтера, она не надела украшений, использовала очень мало косметики. В целом Миранда напоминала элегантного лебедя среди множества пестрых павлинов. Несколько мужчин с восхищением повернули голову в сторону Миранды, а некоторые продолжали пялиться, пока Дариус не наградил каждого из них грозным взглядом.
К чести Миранды, она не замечала мужского внимания и, более того, похоже не осознавала, насколько прекрасна. Это было что-то новое: красивые женщины, по опыту Дариуса, не скрывая наслаждались своим успехом у противоположного пола.
— Уверен, Ксандер уже где-то здесь. В отличие от меня он не дает матери повода для недовольства.
— Когда-нибудь ты расскажешь мне, что произошло между тобой и матерью… — покраснела и резко оборвала себя Энди, поняв, что этой фразой допустила возможность новой встречи с Дариусом.
— Стоит ли, мой ангел? — улыбнулся он.
— Наверное, ты прав, — неловко согласилась она, отметив обращение «ангел». Возможно, Дариус называет так всех своих женщин, не рискуя забыть имя той, с кем проводит очередную ночь.
Дариус посмотрел с любопытством:
— Ты сказала сестре, что проведешь вечер со мной? Конечно нет, — догадался он, увидев, что Энди виновато покраснела.
— Вряд ли есть приемлемое объяснение, почему я приняла твое приглашение, — рассердилась она, не сомневаясь, что Ким непременно прочитала бы ей поучительную лекцию по поводу Дариуса, а если бы узнала, что тот шантажировал Энди увольнением Колина, то обрушила бы на его голову проклятия и запретила вообще встречаться с ним когда-либо. Хотя, впрочем, Энди могла только использовать удобный предлог, чтобы не посвящать сестру в свои отношения с Дариусом. — Думаю, твоя репутация сильно пострадала бы, узнай сестра правду.
— Уж не считаешь ли ты, что меня бы это сильно огорчило? — Он саркастически поднял бровь.
— Конечно же нет, — коротко ответила Энди, не понимая, честно говоря, его агрессивного поведения, ведь она сделала так, как он просил, — согласилась сопровождать его на этот ужин. — Ты всегда приходил на подобные мероприятия с женщиной? — Энди перешла в наступление, как часто вынуждена была делать в общении с Дариусом. Кроме того, в глубине души она соглашалась с Ким в оценке этого человека. Он был не только опасен сам по себе, но представлял явную угрозу ее размеренной жизни, налаженную с таким трудом за последние четыре года.