Бедняга Бася валялся на полу на пятой точке, потирая ушибленный затылок. А Герасим все также невозмутимо сидел на стуле.
— Ну, хватит! — остудил пыл парней Барычинский — старший, и занял место бармена за стойкой, — Что ж, Елена, будем пьянствовать?
— Только осторожно, — рассмеялась Елена, принимая из рук хозяина дома бокал красного вина.
За приятной беседой, в веселой компании, пусть и дурачились парни, Гера и Бася, словно дети, Елена и не заметила, как время перевалило давно за полночь. Большая часть приглашенных гостей была спроважена гостеприимным хозяином и его единственным сыном. И в завершении вечера в доме остались официанты, расставляющие столы и стулья по местам и убирающие грязную посуду, экономка, охранники и хозяева, которые ни в какую не соглашались отпускать Герасима и Елену обратно в город.
— В гостевой ляжете, — выдал указание Пал Палыч, пыхтя сигаретой.
— А Лену я и у себя приютить могу! — подколол Бася, подмигивая Елене.
Девушка уже приготовилась лицезреть очередную потасовку в исполнении Геры и Баси, этих вечных двух задир, но ошиблась.
— Вась, — только и произнес Герасим, глядя на друга. Тот поднял руки ладонями вверх, словно принимая поражение.
— Василий Павлович, — улыбаясь, заметила Елена, чувствуя, что не отказалась бы вздремнуть, — Спешу огорчить, но вы не в моем вкусе.
— Это удар ниже пояса, малышка! — хохотнул Бася, подмигивая.
Лена рассмеялась в ответ на такое заявление и хотела выдать фразу, что пояс Баи вполне себе выдержит любой удар, но вместо слов зевнула, прикрыв рот ладошкой.
— Ладно, молодежь, я спать, — отчитался Пал Палыч, — Всех жду утром за завтраком.
— Видишь, Черепанов, какой ты скучный, — проворчал Бася, подпирая лицо ладонями, когда отец удалился к себе, — Дама скучает в твоем присутствии.
— Клоун, — ответил Гера и встал, протянув руку Елене, — Пойдем, Лен, гостевая спальня на втором этаже.
Выпитое вино сыграло с Соколовой злую шутку, и девушка мгновенно смутилась и покраснела. И это изменение не укрылось от глаз Черепанова. О чем Елена и поняла, глядя в лукавые зеленые глаза. Однако на раздумье времени не было и Ленка-Неприступная вложила свою ладонь в протянутую мужскую руку.
Крепкие пальцы плотно обхватили ладошку и чуть сжали.
— Приятных снов, что ли? — крикнул вслед Бася, провожая друга с девушкой взглядом, — Говнюк ты, все-таки, Герыч.
Бася в компании бармена просидел еще пару минут за порцией алкоголя, а потом тоже отправился в свою комнату. Нет, Елена, она все-же действительно Прекрасная. Знатная красавица, эта Ленка Соколова.
Открыв дверь, Гера пропустил Елену вперед. Гостевая спальня была просто огромной, двуспальная кровать у стены, диван и два кресла спокойно поместились в комнате.
— Вот, Лен, располагайся, — тихо поговорил Герасим, пряча руки в карманы брюк.
— А ты? — спохватилась Елена, почему-то от сложившейся ситуации девушка испытывала смущение.
— Моя соседняя, — мотнул головой Гера на дверь.
Елена согласно кивнула. Взглянув на кровать, Соколова очень пожалела, что не прихватила с собой хотя бы майку. Но откуда ей было знать, что гостеприимный хозяин откажется отпускать их на ночь глядя. Вздохнув, Лена вновь повернулась к Герасиму. Тот все также стоял, рассматривая девушку, словно изучая.
— Спокойной ночи? — проговорила Лена, понимая, что ее фраза звучит вопросом.
Герасим не ответил, только вышел из комнаты. А спустя минуту вернулся, неся в руках футболку.
— Вот, — протянул он девушке, — У меня тут всегда есть пара вещей.
— Спасибо, — благодарна улыбнулась Соколова, протянув руку за предметом гардероба Черепанова.
И как-то совсем неожиданно вышло, что взамен хлопчатой ткани рука Елены оказалась на ладони Герасима. Парень замер, глядя на хрупкую ладошку с изящным коротким маникюром, пусть и ярко-красным. Замер и поднял взгляд с переплетенных рук на голубые глаза. Нежные и глубокие, словно рассветное небо.
— Целуй уже, — раздался загробный голос Василия, выскочившего будто черт из табакерки, — Или показать, как это делается?
Бросив короткий мат сквозь зубы, Герасим захлопнул дверь комнаты. А Елена отчетливо разобрала витиеватую цветастую фразу из коридора. Все-таки, получил Бася по носу на сон грядущий.
Ленка хихикнула, глядя в серьезное лицо Черепанова, который капельку хмурился, словно решал серьезные задачи. А потом Ленка перестала смеяться, когда зеленые глаза с зарождающимся в них огнем, оказались непозволительно близко.
Разговоры в одно мгновение стали ненужны, как и смех, как и весь дом, мир, вселенная. В комнате оказались только двое, он и она. Настолько разные, но стремящиеся друг к другу, что никакие доводы не могли их остановить.
Хрупкие пальцы с ярко-алым маникюром спрятались в коротких жестких кудряшках на голове парня. А сильные и надежные ладони прочно расположились на спине и на талии, придвигая девушку ближе к крепкому телу, не позволяя двинуться. Да, собственно, девушка и не собиралась вырываться.
Поцелуй был нежным, словно легкие касания крыльев бабочки, с привкусом вина и напитков покрепче. Именно такой, первый и желанный, поцелуй Елена мечтала получить от сказочного самого замечательного на свете парня.
Девичьи пальцы поглаживали короткие волосы, шею, затылок, и Гера понял, что легкого сладкого поцелуя манящих губ уже не хватает, не достаточно. И словно умирающий от жажды, мучимый похмельем от пьянящего касания, Гера, обхватив затылок Соколовой углубил поцелуй. Так, как дано хотел. Как мечтал. Как собирался уже чертову кучу времени.
К радости парня, Елена, хрупкая и изящная принцесса, не отстранилась, а наоборот, подалась вперед, обвивая руками плечи, скользя ладонями по груди, спине, шее.
Дыхание сбилось, тела просили, буквально умоляли о большем, но Гера нашел в себе силы притормозить.
— Лен, завтра у меня обязательная прогулка с мелочью в парке, — хриплый голос ласкал слух Елены, и она прижалась щекой к твердой груди парня, пряча улыбку, — Пойдем со мной?
— В парк? — поинтересовалась Лена.
— Угу, — промычал Гера, проводя щекой по макушке девушки.
— Хорошо, — согласилась Елена, и поставила условие, — только никаких колес обозрения, высоты жутко боюсь.
Герасим улыбнулся, чуть приподняв голову Елены, удерживая за подбородок пальцами, парень произнес:
— Я не дам тебе упасть.
И Ленка поверила. Ведь как ему можно не поверить, такому сильному, уверенному, и вместе с тем серьезному и нежному мужчине.
Оставив уже нежный и практически братский поцелуй на губах девушки, Черепанов ушел из гостевой спальни к себе. Не доверял он своему телу. И оказавшись в комнате, заулыбался, будто довольный, обожравшийся кот. Ведь получается, все! Получается!
Чувствуя, что не уснет, Гера снял рубашку и брюки, сменив их на домашние спортивные штаны. Постояв немного около окна, Гера вышел на балкон. Курил Черепанов редко, и то только за компанию. Но почему-то сейчас нестерпимо захотелось выкурить сигаретку. Порывшись в шкафчике на балконе, Гера отыскал припрятанную Васькой пачку и вынул одну сигарету. И сел в единственное плетеное кресло. Затянувшись, парень выпускал облачки дыма, глядя на звездное небо. Прохлада приятно остужала разгоряченное тело, а перед глазами Черепанова мелькали картинки с его Принцессой в главной роли. Да, это однозначно его Принцесса.
— Угостишь? — услышал он голос девушки за спиной.
Елена вышла на балкон со свой стороны. Девушка уже тоже успела переодеться в пижаму. Если так можно назвать выглядывающую из-под тонкого пледа футболку с его плеча. Пусть стиранную и отутюженную. Но тем не менее, футболка принадлежала ему и сводила с ума тем, что находилась сейчас на теле его девушке.
— Вредно это, — ответил Герасим, затушив сигарету в пепельнице.
Секунду Черепанов смотрел на Соколову, как она зябко поджимает обнаженные пальчики на ногах, как кутается в плед, как улыбается, нежно и открыто.
А потом Черепанов протянул Ленке руку, приглашая к себе, но и не давил, будто ждал и предоставлял выбор. И Елена сделала его, этот самый выбор, вложив свою ладонь в крепкую и надежную мужскую.
Оказавшись на коленях у парня, Лена прижалась носом к крепкой шее, греясь и укрываясь от ночной прохлады. Пледом она украла и плечи Герасима, словно отсекая их от всего мира. А теплые, почти горячие ладони, поглаживали девичью спину и ноги, не позволяя себе лишнего, но и посылая по всему телу волну нежности и желания.
Откинувшись в кресле, Герасим смотрел на ночное звездное небо. По-мальчишески глупо, но ему хотелось загадать желание. Загадать Ленку в свое вечное и единоличное пользование. Чтобы на всю жизнь, долгую и счастливую. Но конечно же, он не осмелился произнести этого вслух. А только все смотрел на небо, будто ждал, когда же начнет падать звезда, чтобы быть уверенным, что желание сбудется.
А пока Гера, поглаживая и баюкая девушку, ждал падающую звезду, Лена пригрелась и, вздохнув, словно сонный маленький котенок, уснула. Черепанов все еще улыбался. Вставать и относить девушку в кровать он не хотел. Не хотел нарушать этой идиллии и умиротворения. Но пришлось. Ведь на улице стало холоднее, и несмотря на то, что он согревал девчонку руками, ее ступни становились прохладными.
Осторожно поднявшись на ноги, и подхватив Елену, Гера шагнул в сторону своей комнаты. А потом остановил себя. Нет, будет еще время, будут ночи и дни. А он подождет. Ведь и дольше ждал. И уже входя в комнату, отведенную Елене в эту ночь, Гера взглянул в ночное небо еще раз. И улыбнулся. Звезда все-таки упала.
Глава девятая просыпательная
Вы хорошо провели вечер, если наутро просыпаетесь с желанием начать новую жизнь под другим именем и в другом городе.
Ванс Буржели
Лежа в чужой кровати чужого дома, Елена улыбалась. Она абсолютно не помнила, как оказалась в постели. Ее воспоминания обрывались на жарких и надежных объятиях молчаливого мужчины и на едва уловимом аромате парфюма. Смотря в окно на поднимающееся над деревьями солнце, Соколова мечтала, что когда-нибудь, а в идеале совсем скоро, каждое ее утро будет начинаться с таких вот надежных объятий единственного конкретного мужчины.
Потянувшись и зевнув, Елена встала с постели. Умывшись в ванной, Ленка оделась и решила спуститься на первый этаж. Долго спать в чужом доме элементарно не позволяла совесть. И потом, скорее хотелось увидеть Геру, просто чтобы убедиться, что события вечера ей не приснились.
Спустившись по лестнице, Елена пару секунд поразмышляла, куда же идти и кого искать в таком огромном доме. Но ответ появился сам собой. Вернее, ответ хмуро, сонно, и сверкая помятой рожей, спустился по лестнице за девушкой.
— Если бы вчера я выпил меньше, то утро было бы добрым, — пробормотал Василий Павлович, — Двигай, Ленок, прямо по курсу. У нас по плану обязательный субботний завтрак, мать его так.
Ворча и шаркая тапками, младший Барычинский прошел мимо Елены, и, почесывая затылок пятерней, придержал для нее дверь.
Соколова оказалась на просторной кухне, где, несмотря на ранее время, суетилась кухарка, а рядом с ней что-то нарезал и помешивал в чашке Герасим, одетый в джинсы и обычную футболку, такую же, в которой эту ночь спала Елена.
Во главе стола чинно восседал хозяин дома с газетой в руках, читал колонку новостей, а особо интересные события обсуждал с присутствующими.
— Молодежь, а ведь прикрыли Шмальского, — сообщил Пал Палыч, — А ты, Марь Степанна, говорила, откупят, откупят. Не откупили! О, как!
Елена улыбнулась, слушая мужчину. Нет, интересные люди, эти Барычинские.
— Ох, Леночка проснулась! — сообщил Пал Палыч и отложил газету.
— Доброе утро, — улыбалась Елена хозяину дома. Отчего-то открыто смотреть на Герасима она вдруг побоялась. Стеснялась или просто переживала, кто уж разберет. А если он забыл? Ну, мало ли. Выпил ведь, хоть и немного, но все-таки. Или поцеловал, а теперь вот жалеет о своих порывах. Ведь всякое бывает….
Размышления Соколовой были невозмутимо и настойчиво прерваны причиной этих самых размышлений. Тихо, почти бесшумно Гера подошел к ней близко-близко. И чуть приподнял рукой подбородок.
— Доброе утро, — едва заметно улыбнулся и оставил легкий поцелуй в уголке девичьих губ.
Да только Ленка четко рассмотрела горящий и обещающий взгляд. И этот взгляд сказал ей гораздо больше, нежели сдержанное приветствие.
— Ленкаааа! — подал голос Бася, когда Гера невозмутимо усадил девушку за стол а сам вернулся к плите, — Вот ты жуть какая красивая!
— Не прокатит, — услышала Елена посмеивающийся голос Герасима.
— Жмот, — проворчал Василий и переключил свое внимание на горячий кофе.
Завтрак прошел в непринужденной обстановке. А после молодые люди откланялись, поблагодарив хозяев за гостеприимство. Бася отправился досматривать одному ему известные сны, а Пал Палыч уселся к излюбленное кресло-качалку и размышлял о том, что пора бы разбить небольшой сад на принадлежащем ему участке. Груши там, яблони всякие. Малинки пару кустов. А то пойдут внуки, а сад хилый какой-то: два куста, три елки.
— Я заеду к трем. Подойдет? — спросил Гера, заглушив двигатель машины, после того, как припарковался около дома Елены — Прекрасной.
— А может быть, я приеду в парк сама? — предложила Елена, отстегивая ремень безопасности, — Не вижу смысла мотаться тебе за город, еще и с детьми.
Ленка, повернув голову, смотрела на парня. А тот взглядом сверлил лобовое стекло. И девушка поняла, что-то его тревожит.
— Все хорошо? — вкрадчиво спросила Елена.
— Не знаю, Лен, — вздохнул Гера и повернулся к девушке, — У меня большая семья, средний достаток, не самая престижная работа. Нет, сейчас, конечно, на порядок лучше, но мой работодатель твой брат.
— Как-то мне не хочется слушать дальше, — нервно улыбнулась Лена, ее не очень устраивала выбранная Черепановым тема беседы.
— Но об этом не мешает поговорить, — взгляд Геры был прямым, и смотрел, казалось бы, в самое сердце Ленки Соколовой, — Потому, что когда все завертится, я сомневаюсь, что смогу легко тебя отпустить.
Зеленые глаза парня, серьезного и обычно молчаливого, выбивали дух из бедного Ленкиного тела, ни о чем, кроме них, этих самых глаз, думать не позволяли. И создавалось впечатление, что Гера об этом знал, поскольку улыбка, едва заметная на волевом лице, была уверенной.
— Не отпускай, — почти прошептала Елена, вцепившись в изящную дамскую сумочку на своих коленях, — Мне совсем не хочется, чтобы отпустил.
Признание Елене далось очень и очень трудно, язык стал вдруг похожим на комок ваты, да и горло пересохло. И Соколова, бывшая когда-то Еленой- Хладнокровной и Еленой — Неприступной, сама себе казалась сейчас размазней и тряпкой, а не уверенной и успешной леди.
Надежная ладонь приподняла склоненную голову Елены, задевая шелковый водопад белокурых волос. Чуть шероховатые пальцы были настолько приятными Елене, что она с трудом сдержала порыв потереться щекой о них и заурчать сытой кошкой.
Вторая рука сжала чуть подрагивающую ладонь, обволакивая ее теплом и уверенностью. И нежной кожи коснулись теплые и уверенные губы. Ленка, широко распахнув глаза, смотрела, как Гера, все также, не сводя взгляда с ее лица, прижимается ртом к ее раскрытой ладони. Тугой, свернувшийся комок чувств рос и креп в животе, как и в сердце Елены Соколовой. А ее свободная ладонь легко прошлась по щеке парня, поглаживая и нежно лаская.
— Не отпущу, — пообещал чуть хрипло Черепанов в раскрытую Ленкину ладошку.
Глаза, родные, спокойные и уверенные, блеснули ярким зеленым всполохом и чуть подернулись дымкой. Елена, будто привороженная, смотрела в эти глаза и совершенно забыла, где и кто она. Спроси в эту минуту Гера ее имя, Ленка бы не сразу нашлась с ответом. Нет, этот Черепанов определенно колдун. И хорошо бы, если бы он оказался добрым волшебником, исполняющим все самые заветные мечты. А хотя, вариант со злым колдуном Ленка тоже не сразу отмела. Да и не важно это все. Абсолютно не важно. Важно, что Гера смотрел на нее сейчас так, словно хотел съесть всю, целиком и сразу. Ленке на ум вдруг пришло сравнение, таким взглядом ее брат смотрит на свою Ленту, именно такие глаза у Давида Суворова, когда тот смотрит на свою любимую Полинку — подругу Елены. Да, это определенно точно такой же взгляд.