Мелькнувшая мысль заставила Поликарпа застыть над очередным пуфом, который он начал передвигать.
Да, все верно. Все правильно. Любит. Так и должно быть. Его жизнь окончательно и бесповоротно изменилась. И эти перемены, как ни странно, очень и очень радовали.
* * *— Ты охамел, Соколов! — раздалось недовольное ворчание у самого уха.
— Угу, — сонно пробормотал Поликарп, соглашаясь, но ни вставать, ни просыпаться не спешил.
— Двигай к своему спальному месту! — шипела девушка дикой кошкой.
— Василек мой, — вздохнул Поликарп, крепче сжимая руки вокруг девичьей талии и на плечах, — Я с самолета, с двумя пересадками, устал, как собака. Дай поспать, а.
— Карпуша, ты реально обнаглел, — уже менее враждебно заметила Забава, — Живо дуй к себе!
— Не могу, — вздохнув, пробормотал парень, — Давай отложим разборки на утро.
— Наутро я тебе поставлю фингал под глаз, — пообещала девушка, а сама, противореча собственным словам, удобнее улеглась на подушке, пристроив колен на бедре парня.
— Все что захочешь, Василёчек мой, — ласково прошептал Поликарп, поглаживая ладонью затылок девчонки.
На губах парня играла довольная улыбка, и под равномерное дыхание Забавы он вновь провалился в сон.
Следующее пробуждение Соколова было не менее приятным, или нет. Это уж с какой стороны взглянуть на ситуацию.
— Это что еще за новости?! — громким возмущенным шепотом, капельку хриплым голосом произнесла Забава.
В семь утра рассветное солнце, обещая на удивление теплый день, позолотило комнату, осветив и постель, в которой спали молодые люди. Девушка лежала спиной к парню, а он, парень, весьма откровенно прижимался к ней всем телом. И стоит ли удивляться, что рано утром, когда все тело еще окутано негой, вполне ожидаемо физиология подводит, заставляя мужское тело реагировать на близость женских округлых форм. Тем более эти самые формы желанны и нежно любимы.
— Соколов! — уже настойчивее прошептала Забава.
— Мне не стыдно, — зевнул Поликарп, теснее прижимаясь к своей зазнобе.
— Отодвинься от меня! — настойчивее потребовала хозяйка постели и всей комнаты.
— И не подумаю, — очередной зевок, а после нахальный нос прижался к видневшемуся в вырезе пижамы плечу.
— Черт, Соколов! Как это вообще по-твоему называется, елки-палки?! — все больше возмущалась девушка, но Поликарп и не думал менять положение.
— Эрекция, — подсказал Соколов, — Из курса биологии должна знать.
— Пусти! — потребовала Забава и попыталась выскользнуть из рук парня.
— Нет, — почти простонал Поликарп, — Черт, Василёк, не ерзай!
Просьба парня заставила Забаву замереть. И пока она, размышляла, как бы без потерь выкрутиться из такой щекотливой ситуации, Соколов принялся покрывать короткими легкими поцелуями девичью шею, особое внимание уделяя чувствительному местечку за ушком.
— Что ты творишь?! — прошептала Забава, но уже не так возмущенно, а скорее со стоном наслаждения и удивления.
— Схожу с ума, — честно ответил Поликарп, — И думаю, как бы и тебя свести.
Рука парня легла на живот, скользнув под пижамную рубашку, обжигая нежную кожу. Требовательные губы прокрались от плеча к виску, задержались на скуле и прижались к уголку манящего рта. Чуть отстранившись, Поликарп нашел в себе силы замереть, застыть на месте и постараться не шевелиться. Пусть и хотелось до боли. В васильковых глазах он увидел растерянность вперемешку со смущением и желанием. И парень отступил, собрав самообладание в кулак, не позволяя безумной страсти, охватившей все его тело и душу, вырваться наружу.
До боли нежно и трепетно Соколов коснулся приоткрытых губ своими, прижался ко лбу, шумно выталкивая воздух из легких.
— Можно мне кофе? — сипло прошептал Поликарп, — И в душ я лучше пойду первым.
Забава молчала, только широко распахнутыми темно-синими глазами смотрела на парня, как он легко поднимается с постели, ерошит волосы на затылке рукой, как смотрит на нее тягучим ласковым взглядом. Если бы кто-нибудь месяц назад сказал Забаве, что ночь она проведет с безумным рокером, настойчивым и наглым, разумеется, она бы не поверила. И сейчас не верит. Странно все, стремительно. Он совершенно не дает ей времени на раздумья. Давит.
Глядя вслед скрывшемуся в ванной комнате парню, на широкий разворот его плеч, затянутых в тонкую трикотажную ткань футболки, девушка задалась вопросом. А хочет ли она, чтобы он медлил, сдерживался и отступился от нее, пойдя на поводу у ее требований.
Ответ показался Поликарповой очевидным.
* * *Спустившись на первый этаж и оказавшись в просторной кухне, Забава увидела на обеденном столе записку. Размашистым почерком мама оставила свое краткое резюме в отношении Поликарпа, а также высказала пожелания, что «мальчик» теперь будет частым и желанным гостем в их доме.
— Мама, — хихикнула Забава, не сумев скрыть смех.
Спрятав записку в карман домашней старенькой доходившей до колен рубашки, которую Забава часто носила вместо халата, девушка принялась готовить завтрак. За суетой у плиты Поликарпова совершенно не заметила появление своего гостя. Соколов, бесшумно возникший в дверях кухни, так и замер там, спрятав руки в карманы джинсов. Серая футболка без рукавов выгодно подчеркивала рельеф мышц на плечах и спине, а джинсовая ткань ладно обтягивала длинные ноги.
Увидев парня на пороге кухни, Забава замерла. Вот почему этот черт такой красивый?!
И разозлилась. Сама только что из кровати, не умыта, не причесана, в домашних шмотках…. А он…. Будто сошел со страниц журнала, красив, статен, умен, привлекателен, и ведь не скрывает этого.
Тарелка слишком стремительно выскользнула из руки девушки. Осколки разлетелись по кафельной плитке.
— Стой! — быстро скомандовал Поликарп, глядя на босые ступни Забавы.
Но девушка не стала слушать его, а принялась подбирать разлетевшиеся осколки.
— Командир полка, блин, — ворчала Забава.
Но никто не позволил ей двинуться с места. Сильные руки подхватили сопротивляющуюся девушку и усадили на стол.
— Посиди, пожалуйста, тут, — серо-зеленые глаза спокойно смотрели в ярко-синие, — Просто посиди.
Не дожидаясь ответа, Полик безошибочно отыскал совок и веник в кладовке рядом с кухней и за минуту собрал все осколки разбитой тарелки. А потом подошел к девушке. Встав к ней лицом, Соколов оперся руками о мраморную столешницу, словно брал девчонку в плен.
— Сходим вечером в кино? Или куда скажешь, — предложил парень.
Забава секунду размышляла над предложением парня. Стоит так близко, окутывает сногсшибательным ароматом своего парфюма. И как отказать? Правильно, отказывать нужно быстро, пока не передумала.
— Нет, — поджала губы Забава, мысленно погладила себя по голове, а потом и пнула под зад, тоже мысленно, и добавила, — в прошлый раз я выбирала место. А потом сутки провалялась с головной болью и похмельем. Так что, выбирай сам.
Поликарп хохотнул. Обнял руками девчонку за талию и придвинулся ближе, самым бессовестным образом, на удивление естественно, разместился меж ее разведенных ног. Благо рубашка была длинной, и Забава не чувствовала себя слишком уж раздетой, но смущалась не менее сильно.
Румянец расплескался по щекам Забавы, привлекая внимание Поликарпа.
— Нежный мой Василёк, — улыбнулся Соколов, — нежный и пугливый.
Вот не мог он ничего поделать со своими желаниями. Видя легкий румянец на щеках, яркую синеву глаз, рубашку, открывающую коленки и небрежно собранные в низкий хвост волосы, Соколов не смог сдержаться. С тихим и проникновенным «Мой Василёк» парень накрыл манящие губы в жарком поцелуе. Сминающем, беспощадно терзающем нежный рот. Пальцы зарылись в волосы на затылке, фиксируя и не оставляя шанса на побег. Вторая рука-бесстыдница скользнула от коленки вверх, к бедру, открывая светлую нежную кожу.
— Гони меня, Василёк, — между поцелуями хрипло выдохнул Поликарп, и вновь прижался к губам, терзая, — Выгоняй, пока совсем не слетел.
А Забава находилась в состоянии сродни трансу и понимала, что сил выгнать Соколова не то что из дома, из комнаты — нет. Ее руки сами, без контроля хозяйки, блуждали по плечам, шее, щекам, зарывались в короткие волоски на затылке, пальцы погружались в чуть отросшие пряди на макушке, сжимали шелк волос в кулаки. Выгонять Полика Забава категорически не хотела.
— А завтрак? — тихо выдохнула Забава, подставляя шею требовательным губам.
— Забава, солнышко, — простонал Соколов, — Если я останусь еще на минуту, то завтрак будет гораздо позже.
Голос парня звучал хрипло, прикосновения были обжигающими. Забаве казалось, что кожа, которой не касались руки Полика, заледенела. И девушка непроизвольно прижималась к источнику тепла и ласк.
— Тогда тебе пора, — выдохнула Забава Поликарпу в висок, застывая в его руках.
— Не хочу уходить, — признался Соколов, точно так же замерев на месте. Его руки сомкнулись вокруг талии девушки, прижимая к своему возбужденному и жаждущему отклик телу.
Забава была настолько смущена и выбита из колеи, что избегала смотреть в глаза парню. Склонив голову, позволила выбившимся из хвоста прядям прикрыть лицо. И Поликарп словно прочел ее мысли. Рукой накрыл макушку и прижал голову Забавы к своему плечу.
— Я закончила с твоим жеребцом, — постаралась отвлечься от разгоряченного тела.
— Звучит, однако, — хрипло хохотнул парень.
— С Мустангом, — добавила девушка, — Давай подброшу тебя до сервиса.
— Давай, — согласился Поликарп, — а потом я украду тебя до самой ночи.
— Свидание? — предположила Забава.
— Оно самое, — кивнул Поликарп.
***
Глава шестая капельку болетельная
Солнце светит, и растет трава,
Но тебе она не нужна.
Все не так, и все не то,
Когда твоя девушка больна…
Виктор Цой
Марисабель величественно, как и полагается даме благородных кровей, лежала на выбранном ею ложе, которое уступать Её Святейшество никому не собиралась. Муся устроилась на подушке Герасима в его спальне отчего дома, которую он делил с другими сыновьями семейства Черепановых. Семья бывшего военного хирурга, а теперь рядового водителя «Скорой помощи» и учительницы литературы, была, по современным меркам, очень многодетной. А квартира, которую семейство получило по распределению лет десять назад, пусть и была пятикомнатной, но Черепановых вмещало с трудом. А с недавних пор, один из старших сыновей Матвея Ивановича и Марии Семеновны, — Владлен привел в дом милую юную девушку, которая оказалась в интересном положении. А поскольку девушка была из неблагополучной семьи, жившей в этом же дворе, то идти девчонке оказалось некуда. И потом, отец будущего ребенка, несмотря на юный, но совершеннолетний возраст от ответственности не уходил. Любил он свою Люсеньку с самого детства, которую и, мягко говоря, совратил с пути истинного. И теперь молодое семейство уже подало заявление ЗАГС и перебралось к Черепановым. На время. Пока будущий отец не окончит университет и не обзаведется работой. Сама Люся всем Черепановым нравилась, и никто не был «против» немного потесниться и предоставить молодым отдельную спальню. И теперь Герасим перебрался в комнату к двум младшим братьям, Остапу и Руслану. Правда, их сугубо мужскую компанию разбавила Марисабель.
— Гера, а она когда вырастет, станет настоящим псом? — поглаживая Мусю за ухом, спросила самая младшая дама семейства Черепановых — шестилетняя Арина.
— Дурында ты, Аря, — хохотнул Руслан, отвесив шутливый тычок сестре под ребра, — Я же показывал тебе в интернете статью о йоркширских терьерах. Она никогда не вырастет, будет всегда такой мелкой.
Гера хмыкнул, поймал брата за ухо и дернул.
— Кто тебя учил так говорить с девчонками? — недовольно спросил старший брат у младшего.
— Аря, прости, ты не дурында, — покаялся Рус, бросая на брата хмурые взгляды, — Но могла бы и запомнить, — уже тише и ворчливее.
— Я блондинка, — гордо заявила Арина, будто бы цвет волос мог все и сразу пояснить, — Гера, ты нам сказку обещал.
И, подхватив сонную Мусю на руки, Аринка умчалась в свою спальню, крикнув уже оттуда:
— Хочу «Золотую рыбку»!
Герасим улыбнулся заявлению сестры. Девочка, оправдывая данное ей имя, очень любила слушать на ночь сказки Пушкина. А мама только радовалась ее предпочтениям.
Взяв книгу, Гера отправился в девчачью спальню, где уже собрались почти все Черепановы, за исключением отца, у которого была ночная смена, и Владлена с Люсей. Эта парочка предпочла прогуляться по небольшому скверу в квартале от дома.
-..А перед ней разбитое корыто, — закончил Герасим читать выбранное Ариной произведение.
Улыбаясь, парень закрыл книгу. Малышня уснула, а старшие дети, Ася и Лаврик, вместе с мамой бесшумно вышли из комнаты.
— Надо бы мальчишек перенести в их кровати, — улыбнулся Гера, глядя, как вечно спорящие Арина и Рус спят в обнимку, а Остап безмятежно уснул в кровати Аси.
— Пусть спят, Руслан с Аринкой мелкие — и вдвоем поместятся, а я лягу у вас, — махнула рукой Ася, — пойдемте пить чай!
— Ага, дети уснули — доставай конфеты, — посмеялся четырнадцатилетний Лаврик, закрывая дверь спальни. Парнишка был точной копией Герасима, только младше и меньше габаритами. Но тем не менее, парень был крупнее сверстников, и выглядел гораздо старше своих лет. Эдаким взрослым парнем.
За огромным круглым столом просторной кухни уютно разместились домочадцы, которые еще не собирались спать. Герасим, поглаживая Мусю, вновь улегшуюся на его колене, чуть заметно улыбался, глядя, как собачка смешно дергает ушками.
— Нет, все-таки у тебя там парни юморные, на твоей новой работе, — посмеивалась Ася, ставя перед братом большую чашку чая, — Двухметровому парню подарить карманного пса. Эти «Соколы» зачетные, должно быть, ребята.
— Елена выбирала, — ответил Гера, отпивая чай, — И она не знала, для кого.
— Эта та самая Елена, — заметил Лаврик, жуя пирожок, — Чья тачка стоит у нас под окнами?
— Та самая, — подтвердила Ася, не дожидаясь ответа брата, — а еще наша Лена — знатная красавица и умница. Я фотку видела.
— Ася! — строгий голос Марии Семеновны остудил пыл девчонки, — лучше скажи, что за мальчик провожал тебя до дома после уроков.
Две пары удивительно похожих зеленых глаз, чуть постарше и чуть моложе, остановились на нежном румянце девичьего лица. Одинаково изогнутые брови в невысказанном вопросе заставили Асю заерзать на стуле.
— Костик, — потупила взгляд девушка.
— Это который? — удивился самый молодой из присутствующих, — Который в Красных крышах живет? — предположил Лаврентий.
Ася молчала, только, насупившись, смотрела на братьев, словно ждала вердикта.
— Ну, приводи, глянем, что там за Костик, — хмыкнул Гера, а Муся словно поддержала хозяина тихо тявкнула.
Выпив чаю, Гера с Мусей пошли на вечернюю прогулку. А вернувшись, легли спать. Марисабель, побродив по постели нового хозяина, улеглась на его груди, устроив мордочку на крошечные лапки. Гера долго поглаживал мохнатое тельце собачки, вспоминая девушку, которая в этот самый момент спала в своей кровати. Елена — Прекрасная, девушка, прекраснее которой Гера и не встречал никогда.
* * *Кутаясь в мягкую шаль крупной вязки, Елена — Прекрасная стояла у окна своей спальни, расположенной на втором этаже. Ее взгляд был прикован к остановившемуся за воротами красному Форду. Из автомобиля медленно вышел человек, который смог удивить и даже поразить Елену — Хладнокровную. И чего уж скрывать, смог растопить ледяно сердце.
Вздохнув, Лена спустилась на первый этаж, и все также кутаясь в теплую шаль, распахнула входные двери.
Елена отлично могла рассмотреть Герасима через решетку ворот. Парень, закрыв машину, дожидался, пока к нему подъедет и осторожно припаркуется на соседнем месте другой автомобиль. С водительского сиденья пикапа на землю легко выпрыгнул молодой паренек, лицо которого Лена, конечно же не смогла рассмотреть. Паренек бросил фразу и сам же и рассмеялся, за что и получил от Геры увесистый подзатыльник. Водитель легко перебросил ключи Черепанову, снял с креплений багажника велосипед, надел шлем и, махнув рукой, умчался, оставив Герасима одного.