Очаровательный альпийский городок Гармиш-Партенкирхен тонул в мокром снегу. И хотя от гостиницы, где поселился Родион, до вокзала было не так уж далеко, но когда он садился в поезд, джинсы внизу были насквозь мокрыми. А снег продолжал валить, и создавалось такое впечатление, что его никто не собирается убирать. Вот тебе и Германия с ее хваленым порядком. А может, все еще празднуют? На вокзале он купил карту Мюнхена и обнаружил, что улица, где находится магазин Лали, совсем недалеко от вокзала, но он все же решил взять такси. Джинсы так пропитались влагой, что за час в поезде не высохли. Но когда он вышел с вокзала, то обнаружил, что улицы чистые, сухие и он в своих мокрых джинсах выглядит не так уж авантажно, во всяком случае не для визита к женщине своей мечты. Ничего, зайду в первый попавшийся магазин и куплю другие джинсы. Тоже мне проблема. И эта простая мысль вдруг доставила ему огромное удовольствие. Он ощутил себя совершенно свободным и даже счастливым. Показалось, что все получится. Шел, куда несли ноги. Посмотрел, что за улица. Шиллерштрассе. И вдруг решил испытать судьбу. Перед ним был небольшой, но симпатичный с виду отель. Зайду, спрошу, нет ли номера. Если внезапно повезет, тогда и с Лали будет все хорошо. Мысль о возвращении на поезде в заваленный снегом Гармиш, была противна. Он вошел. В маленьком холле за стойкой портье никого не было. Он взял из вазы на стойке конфетку, сунул в рот, она оказалась упоительно вкусной. И тут появилась приятная дама средних лет. Портье. Она улыбнулась ему. На ломаном немецком он спросил номер. И, о чудо!
— Да, есть номер. Вам надолго?
— На девять дней.
— То есть вы уедете третьего?
— Да.
— Прекрасно, — улыбнулась ему дама. Улыбнулась очень благосклонно. Видно, он понравился ей. Он умел нравиться.
— Вы как будете платить? Наличными или карточкой?
Он протянул ей карточку. Господи, неужели может так везти? Перед Новым годом, в Рождественские каникулы?
— Это все ваши вещи? — она показала глазами на пакет с гигантской коробкой конфет.
— Нет, мои вещи остались в Гармише… — он объяснил ситуацию. — Я завтра туда съезжу.
— А в каком отеле вы там остановились?
Он назвал.
— Ничего страшного. Я сейчас же свяжусь с ними, они пришлют ваши вещи и вернут часть денег.
— Благодарю вас, вы невероятно любезны.
— Но завтрак вы уже пропустили.
— Я завтракал в Гармише, спасибо. Вы не скажете мне еще, где я мог бы купить себе брюки?
— О, это не проблема! — засмеялась дама. На листке бумаги нарисовала план и вручила ему ключ от номера.
— Простите, а как мне к вам обращаться?
— Фрау Марианна.
— Очень приятно. Скажите, а когда доставят мои вещи?
— О, в лучшем случае завтра во второй половине дня. Я сожалею, но…
— Ничего, я куплю все необходимое.
— Ну, кое-что из необходимого вы найдете в номере.
Он поднялся на третий этаж. Номер был небольшой, но уютный и очень удобный. В ванной комнате действительно нашлось многое из того, что нужно человеку. Зубная щетка, паста, тапки, халат, расческа и даже бритвенный станок и крохотный тюбик пены. Отлично, до завтра я обойдусь. А что нужно куплю. Его переполняло ликование. Джинсы между тем подсохли. Но все же он решил начать с магазина. Купил джинсы, рубашку, очень красивый вишневый пуловер, две смены белья, носки. И отчего-то это нехитрое дело доставило ему невероятное удовольствие, к тому же в магазине были объявлены большие скидки. Рождественская или уже новогодняя распродажа. Пустячок, а приятно. Он вернулся в отель, переоделся, глянул на часы. Половина второго. Самое время. И выбежал на улицу. Лали! Ау!
Выглянуло солнышко. Брать такси не хотелось. Фрау Марианна сказала ему, что нужная улица находится неподалеку от Мариенплац. Он еще спросил, далеко ли это. И можно ли дойти пешком. Она сказала, что минут двадцать хватит.
Город его совершенно очаровал. Дойдя до так называемого Старого города, он увидал каток, где катались в основном ребятишки, и остатки Рождественского базара. На каждом шагу можно было выпить пива или глинтвейна, съесть что-то вкусное… Но он не мог сейчас себе этого позволить.
Казалось, ноги сами его несут в нужном направлении. А вот и эта улочка. Сердце замирало. Я что, мальчишка? Мне далеко за сорок, у меня было черт знает сколько баб, чего меня так колбасит и плющит, как выражается нынешняя молодежь?
И вдруг он встал как вкопанный, прямо перед ним, на другой стороне узкой улицы он увидал вывеску «Лали». Магазинчик был невелик, но весьма элегантен. Большая витрина, сквозь стекло видно, что за прилавком кто-то стоит. Покупатели тоже были. Две женщины, пожилая и молоденькая бродили по магазину, а у прилавка стояли двое мужчин. Он перешел на другую сторону. Что-то у меня голова кругом идет. Это не Лали. Он толкнул дверь. На него пахнуло теплом и духами. Женщина за прилавком мельком на него глянула. Он решил переждать покупателей. Не спрашивать же о Лали в присутствии всех этих совершенно посторонних людей. И он стал разглядывать витрины. Ведь все это делала она, своими руками, ну или, по крайней мере, какую-то часть… Вещи казались очень необычными, он плохо в этом разбирался. Наконец, мужчины расплатились, вручили своим дамам красивые пакеты с надписью «Лали» и довольные покинули магазин.
— Вы что-то хотите? Я могу вам помочь? — вдруг по-русски спросила женщина.
Он широко улыбнулся.
Ох, какой! — мелькнуло у Ирмы.
— Можете помочь, да. А как вы узнали, что я русский?
— Не знаю, я сразу распознаю соотечественников, — кокетливо улыбнулась Ирма. — Так чем я могу вам помочь?
— Простите, а я могу увидеть фрау Браун?
— Лали?
— Да.
— У вас к ней дело?
— Можно и так сказать…
— Лали будет примерно через минут сорок. Вы можете ее подождать.
— Спасибо огромное. А вы…
— Я ее помощница и подруга. Ирма. А вы часом не Родион?
Кровь бросилась ему в лицо.
— Лали говорила обо мне?
— Ох, я кажется дала маху… — досадливо поморщилась Ирма.
— Я ни слова Лали не скажу, — счастливо засмеялся он.
— Не далее как вчера Лали рассказала мне о Корфу и упомянула вас.
— Как странно…
— Что странно?
— Странно, что только вчера Лали заговорила о Корфу…
— Просто у нас не было возможности, а вчера мы наконец наговорились вволю. Родион, хотите кофе или чаю?
— Если можно, кофе.
— Хорошо, садитесь.
Он присел на мягкий пуф, стоящий у прилавка. Ирма скрылась за дверью. И вдруг в магазине погас свет и тут же раздалось хорошо знакомое матерное ругательство. Он засмеялся.
— Ирма, что случилось? Я могу помочь?
Ирма появилась на пороге.
— Вы что-нибудь понимаете в электричестве? Кажется, выбило фазу. Лали умеет обращаться с этими штуками, а я нет.
— Попробую, — с готовностью вскочил Родион.
— Идите сюда. Вот щиток…
— Это элементарно, только дайте какой-нибудь фонарик, что ли.
— Фонарика нет.
— Ну хоть зажигалку.
Она протянула ему зажигалку.
— Хорошо, когда женщины курят. Зажигалка всегда найдется.
— А что хорошего? Дискриминируют нас как хотят.
Свет вспыхнул.
— Вот и всё.
— Спасибо огромное.
— И часто у вас такое бывает?
— Первый раз. Я включила чайник и вот пожалуйста.
— Чайник, я смотрю, совсем новый.
— Да. Это нам подарили на Рождество.
— Судя по всему он бракованный.
— Не может быть. Фирма хорошая…
— Попробуйте включить еще разок.
Ирма включила чайник. Свет погас.
Родион опять его включил.
— Старый чайник у вас есть? Не выбросили еще?
— Какой вы умный, ужас просто. А этот подарок надо вернуть. Черт бы его взял. Придется вам подождать кофе. Я сейчас достану старый чайник.
— Не стоит, Ирма. Давайте-ка я лучше посмотрю, что там с этим новым чайником. Только дайте отвертку. Может, там пустяк какой-нибудь.
— Зачем? На него же есть гарантия, а если вы полезете…
— Ну, если я что-то не так сделаю, я просто подарю вам новый чайник. Тоже мне проблема.
— Ох, правда, я же забыла, что имею дело с русским мужчиной, — засмеялась Ирма.
Он рад был хоть чем-то занять себя, чтобы сердце не так колотилось.
Ирма вручила ему аккуратный ящичек с инструментами.
В этот момент звякнул колокольчик на двери. Родион поднял голову. Но эта пришла покупательница. Ирма занялась ею. Однако, покупательнице кто-то позвонил, она извинилась и отошла к окну.
Ирма же выскочила на улицу, огляделась, не видно ли Лали. Ага, вон она идет.
— Ирма, ты что раздетая стоишь, холодно же.
— Лали, ты не поверишь, — схватила ее за рукав Ирма. — Но тебя там ждут.
— Кто?
— Говорю же, не поверишь! Родион!
— Кто? — действительно не поверила своим ушам Лали.
— Родион.
— С ума сошла? Иди скорее в магазин, простынешь!
— Ничего, как-нибудь. Лали, он такой клевый мужик!
— Ирма, идем! — Лали схватила подругу за плечи и буквально впихнула в магазин. — Займись дамой! Хотя нет, лучше я сама. — Лали вдруг стало страшно. — Мадам, вы что-то выбрали уже?
— Нет пока, я ищу подарок для подруги к пятидесятилетию. Мне многое у вас нравится, но не могу решить…
— Попробую вам помочь. Ваша подруга брюнетка, блондинка? Крупная или небольшого роста?
Они говорили по-немецки, но Родион ничего не понимал. Баварский диалект. Вот с фрау Марианной было легко. А может дело не в диалекте, а в том, что мозги набекрень? И почему Лали встала сама за прилавок? Она боится? Ведь наверняка Ирма ее предупредила… Тогда это хороший знак…
— Ну, как дела, Родион? — заглянула к нему Ирма. — Вы извините, это постоянная покупательница, Лали сама всегда ею занимается.
— Да вроде я нашел, в чем тут дело… Давайте-ка попробуем включить.
— Ой, я боюсь.
— Чего, чудачка? Я сам включу. Вот, видите, все в порядке. Чайник работает.
— Здорово. Ну надо же…
Ирма заварила кофе, налила в красивую кружку тоже с надписью «Лали».
— Сахар, сливки?
— Да, спасибо, Ирма, я могу попросить гонорар за проделанную работу?
— Какой?
— Я хотел бы иметь вот такую кружку.
— Без проблем. У нас этого добра много. Пейте.
— Очень вкусно.
— Я пойду потороплю Лали.
— Не стоит.
— Вы боитесь? — заговорщицким шепотом спросила Ирма.
— Есть немножко.
— Обалдеть! Как маленькие, ей богу.
Но тут звякнул наконец колокольчик. Покупательница ушла.
Повисла пауза. Лали не появилась. Родион решил взять инициативу на себя. Он шагнул в магазин.
— Лали, не надо прятаться.
— Родион Николаевич! — вспыхнула она и показалась ему еще в сто раз красивее, чем он запомнил.
— Вы приглашали меня, вот я и приехал.
— Да, в самом деле… Но я не ожидала.
Она обрадовалась, определил он.
— С Рождеством вас и с наступающим… Ох, как же я рад вас видеть… Лали… У вас такой прелестный магазин. Неужели вы сами все это сделали?
— В основном да, но вот эта серия не моя… Может, вы хотите что-то купить вашей даме?
— Нет. У меня нет дамы.
— Родион Николаевич…
В этот момент опять появились покупательницы — две юные девушки баскетбольного роста.
— Лали, я займусь! — выскочила из подсобки Ирма.
— Спасибо. Родион Николаевич, пойдемте…
— Да, спасибо, я хоть допью свой кофе.
Его взгляд упал на пакет с конфетами.
— Ох, я и забыл, я же привез вам московский сувенир…
— Бог мой, что это?
— Конфеты. Московские конфеты. Вам и Пете, тут картинки, виды Москвы…
— Боже мой, какая тяжесть… Ух ты, целый дом, пять этажей… А они вкусные?
— Честно сказать, не пробовал… Но надеюсь, что вкусные. Хотите, я первый попробую?
— Но у нас же могут быть разные вкусы, — улыбнулась Лали и вдруг подумала: я назову рыжего котенка Родькой. Нет, нельзя. Петька и Ирма меня не так поймут.
— Родион Николаевич, а где вы остановились?
— В «Асторе» на Шиллерштрассе.
— И вы надолго?
— Да, до третьего числа. Лали, я понимаю, вы заняты, вам сейчас не до меня. Я уйду, но давайте поужинаем сегодня. Поверьте, у меня к вам есть дело. Дело достаточно серьезное…
— Родион Николаевич, помилуйте, какие у нас с вами могут быть дела? — холодно осведомилась Лали.
— Это странная история… Даже я бы сказал дикая, но…
Что я делаю, идиот, разве с этого надо начинать? Надо было сперва усыпить ее бдительность, расположить к себе, завоевать доверие, а потом уж огорошить. Неужто я все испортил?
— Какая история, о чем вы, Родион Николаевич?
— Простите меня, дурака, я неправильно начал, но уж коль скоро я сболтнул лишнего… Лали, я не могу говорить об этом на бегу. Но это связано… с моим братом.
— С вашим братом? — у нее дрогнул голос. — У вас есть брат? И что с ним такое?
— С ним? Он полон решимости отыскать вас.
— Меня? — побледнела она. — Зачем?
— Я думаю, вам лучше знать.
— И вы дали ему мои координаты?
— Боже упаси.
— И фамилию не сказали?
— Нет.
— Ну, тогда он меня нескоро найдет. Но получилось, что… И вы только затем приехали, чтобы меня предупредить?
— Нет. Я приехал сказать вам, что…
— Лали! — в подсобку заглянула Ирма. — На минутку.
Господи, я все испортил. Идиот, я при ней просто дурею…
— Лали, я побуду здесь, а ты иди с ним куда-нибудь. Ты чего такая бледная?
— Ох, Ирма, тут такой узел завязался… Я не знаю… Может начаться настоящий кошмар…
— Лали, положи ручку, сломаешь.
Ирма буквально вырвала из рук подруги шариковую ручку.
— Идите уже, а то покупателей распугаете.
— Да? Хорошо. Спасибо.
Она вернулась в подсобку. Взяла себя в руки.
— Родион Николаевич, вы обедали?
— Нет. Но я думал после работы…
— Ирма, спасибо ей, отпустила меня и мы сможем поговорить, не откладывая… Ну и пообедать… Я сейчас.
Она вышла в другую дверь и через минуту вернулась в скромном черном пальто, но с ярко-бирюзовым шарфом, прихотливо завязанным на шее.
— Можем идти.
Он видел, что она напряжена и напугана.
Он взял ее под руку.
— Лали, не надо бояться. Я с вами. И на вашей стороне.
— Я ничего не понимаю.
— Я вам все объясню. Не волнуйтесь так. Куда мы пойдем?
— А куда вы хотите?
— Я хочу в любое место, где подают хорошее темное пиво и где можно спокойно поговорить.
— Ну, с пивом проблем нет, а вот спокойных мест в это время и в эти дни… Хотя я знаю. Идемте.
Они вышли за пределы туристического рая, попетляли по переулкам, спустились в погребок.
— Здесь можно поговорить. И пиво хорошее. Вы, наверное, хотите и сосисок?
— Ничего не имею против.
— А может, айсбайн?
— Да нет, пожалуй. Лучше сосиски.
Они заказали сосиски с темным пивом. Пиво принесли сразу.
— Ох, какое пиво! Мечта.
— Родион Николаевич!
— Да, да, я понимаю, и простите меня, я в вашем присутствии слегка дурею. Нет, не слегка, а совершенно дурею.
Она улыбнулась вымученной улыбкой.
— Да, так вот… Я не видел брата и ничего о нем даже не знал больше пятнадцати лет. Он уехал в Америку и сгинул. То есть поначалу связь с ним еще была, а потом оборвалась. Даже когда умерла мама я не смог его найти. А тут вдруг в начале декабря он мне звонит, говорит, что хочет приехать… Ну, я даже обрадовался, встретил его. Он отлично выглядит, явно преуспевает… Мы хорошо встретились, выпили как водится и он мне рассказал, что ему во сне вдруг стала являться одна девушка, о которой он вроде и думать забыл, по имени Ева…
Лали вспыхнула и сломала картонный кружок с рекламой заведения.
Без сомнения, Петя, сын Тоника. Иначе чего ей так волноваться?
— Так вот… эта девушка снилась ему не однажды, и он решил, что это знак, надо, мол, наведаться в родные края. Ну, я ни сном ни духом… И вдруг он увидел у меня на столе вашу фотографию…
— Мою фотографию? — смертельно побледнела она. — Зачем у вас на столе моя фотография?