– Нет, не считаю! Ты прав, Тимоша! Она ведь уже носит одно колечко, тоже подарок Олега.
Тимофей оторопело взглянул на мать.
– А ты почем знаешь?
Ольга Варламовна покраснела.
– Так! Я с ума с вами, Савицкими, сойду! Ты видела Яну?
– Да! И говорила с ней. И она мне ужасно понравилась, если хочешь знать!
– Обалдеть! Ну, и как ты это провернула?
Ольге Варламовне ничего не оставалось, как во всем признаться сыну. Он долго хохотал.
– Да, мамочка, я даже не подозревал, что ты у меня такая выдумщица! А Яна, умница, сразу вас раскусила! И не стыдно вам с Натальей Федоровной в вашем довольно-таки почтенном возрасте заниматься подобной чепухой? – Тут взгляд его упал на пресловутый футляр от Тиффани. – Ну скажи мне, мамочка, – взмолился он, – что мне с этой хреновиной делать?
– Отдать Яне. Что еще ты можешь сделать?
– А может, продать к чертям, ей деньги наверняка нужнее?
– Тима, опомнись, что ты говоришь! Как ты можешь это решать? И под каким предлогом ты ей эти деньги отдал бы, скажи на милость?
– Да, тоже верно. Но не могу же я, мама, выполнить то, чего требует Олег? С какой стати и по какому праву я мог бы подарить ей это баснословно дорогое кольцо? Бред сумасшедшего! И вообще, что это за идея, почему я должен плясать под дудку покойника? Из-за его наследства? Да пошел он к черту со своим наследством! И без него проживу прекраснейшим образом! Как тебе это нравится – он заранее решил, что я должен загладить его вину перед Яной и с того света дергает меня за ниточки, как паршивую марионетку! Или он полагал, что я на все пойду, чтобы кроме своей доли наследства прикарманить еще и Янину? И эта идея, что дом пять лет нельзя продавать! Какое его дело, что она захочет сделать с его наследством? Знаешь, мама, это, может быть, самое горькое разочарование в моей жизни – твой брат!
– Что ты говоришь, Тима! Нельзя так о покойнике!
– А покойнику можно вот так играть судьбами живых людей?
– Тимочка, но ведь он это от любви...
– От какой любви? К кому?
– Как к кому? К Яне, конечно!
– По-твоему это любовь? – вне себя заорал Тимофей. – Это жалкая трусость старого педофила! Я еще могу понять, что он испугался шантажа ее мамаши, слинял за кордон, кому охота садиться в нашу тюрьму за растление малолетних! Но почему же он слинял по-тихому, ничего ей не сказал, попросту, как говорится, поматросил и бросил? На какую жизнь он ее обрек? И вдруг на смертном одре его осеняет роскошная идея – а оставлю-ка я ей побрякушки и домик с перчиками, как красиво! Как трогательно!
– Тима, погоди, но он ведь давно стал покупать ей эти украшения, сам же говорил... А это значит, он все эти годы ее помнил и любил...
– Так оставил бы ей все наследство или хотя бы большие деньги! Но нет, в этом же нету игры, это неинтересно, кто знает, не приберет ли его денежки к рукам ее муж или хахаль... Зато побрякушки прибрал к рукам жуликоватый ювелир! Он, мама, не о Яне вовсе думал, а о том, чтобы выглядеть красиво после смерти! Гадость какая! А ведь я с самого начала чувствовал, что не хочу ввязываться в эту историю... но теперь я завяз по самые уши... – Он стукнул кулаком по столу.
– Тима! – поморщилась Ольга Варламовна.
– Извини, мама, но меня это просто бесит!
– Знаешь, Тима, я попробую дать тебе совет...
– Ну, попробуй! – с вызовом ответил Тимофей.
– Думаю, тебе стоит сказать Яне всю правду.
– Какую правду? Что Олег сбрендил на старости лет? Что это не любовь, а хрен знает что?
– Не кричи! А я, кажется, поняла, от чего тебя так колбасит!
– Что? – Тимофей даже поперхнулся. Меньше всего он ожидал услышать от матери это жаргонное словечко.
А Ольга Варламовна усмехнулась и заявила:
– Именно! Тебя колбасит и плющит больше всего от ревности!
– От какой еще ревности, черт побери? – взревел он.
– Ты ревнуешь Яну к Олегу. Все элементарно, мой мальчик.
– Что за чушь!
– Не чушь, Тимоша! Ты любишь эту женщину.
– Оставь, мама, – как-то сник Тимофей. – Объясни лучше, какую правду я должен ей сказать?
– Всю правду. Что кольцо от Олега. Ну и что ты ее любишь. И посмотришь, что больше ее взволнует. Уверена, что твое признание.
– Да не могу я ей в любви признаваться, мама! Не могу!
– Почему?
– Потому что она женщина моего лучшего друга, все проще простого!
– До чего же вы, мужчины, примитивные существа! Признаться женщине в любви вовсе не означает, что надо немедленно валить ее в койку!
– Мама, где ты набралась этих выражений?
Ольга Варламовна молча ткнула пальцем в телевизор.
– О господи, все это очень мило, но что же мне-то ей подарить? – предпочел сменить тему Тимофей. – Все-таки день рождения.
Ольга Варламовна с усмешкой глянула на сына.
– Боишься, что рядом с кольцом Олега любой подарок померкнет?
– Для нее? Вот уж не думаю. Ей эти цацки по фигу!
– Тогда подари ей сумку, у нее сумка старенькая... – решительно посоветовала Ольга Варламовна.
– Сумку? Но какую? – он вспомнил несметное количество сумок у Юльки.
– Хорошую, дорогую, но все же не настолько, чтобы тебя выгнали, если Арношка ее сожрет.
Он вдруг рассмеялся, обнял мать и прошептал:
– Мамочка, я тебя обожаю!
На следующий день он ушел с работы пораньше и поехал в магазин, где неоднократно бывал с женой.
– Могу я вам чем-нибудь помочь? – немедленно устремилась к нему элегантная немолодая продавщица.
– О да! Мне нужна сумка в подарок.
– Отлично! Какие предпочтения у вашей дамы?
– Не знаю, но только что-то не вычурное. Скромное, но элегантное.
– Цвет?
– Ну не знаю. Черный, наверное...
– Сколько лет даме?
– Около тридцати.
– Может быть, клатч?
– А это что за зверь? – не понял Тимофей.
– Вот это клатч, – улыбнулась продавщица.
– Но сюда же ничего не влезет!
– Простите мою нескромность, это подарок жене, любимой женщине, просто знакомой?
Тимофея бросило в пот.
– Я поняла, любимой женщине, – тонко улыбнулась продавщица. – Ко дню рождения?
– Да.
– Пожалуй, я вам предложу... вот это! Думаю, вам подойдет.
Она достала большую элегантную коробку, из коробки не менее элегантный бархатный мешок, а из мешка небольшую сумку-клатч, при виде которой Тимофей хлопнул в ладоши и воскликнул:
– О! Это то, что надо!
Сумка была тусклого светло-коричневого цвета без всяких украшений, очень скромная на вид, однако с первого взгляда было понятно – это вещь высокого класса.
– Крокодил?
– Это молодой крокодил, потрогайте, какая мягкая кожа.
– О да! Я ее беру!
– У вас безупречный вкус!
– Да? А мне много лет внушали, что у меня совсем нет вкуса! – радостно засмеялся Тимофей.
Женщина окинула его оценивающим взглядом, вполне поняла ситуацию и с легкой улыбкой заметила:
– Вкусы бывают разные.
– Вы правы.
Сумка оказалась очень дорогой и в подарок от фирмы к ней прилагался еще и красивый шелковый шарфик.
– Спасибо за покупку и желаю счастья! Да, если вдруг вашей даме не понравится, приезжайте, обменяем!
– Понравится, я уверен! – широко улыбнулся он.
Ах, какой мужик! – подумала немолодая продавщица. – Счастливая та, которой он достанется.
Он договорился с Яной, что заедет за ней в институт.
Он ждал ее как и в первый раз у институтского крыльца. И опять я должен играть идиотскую роль посредника между тем и этим светом. А интересно, понравится ей сумка?
Как водится, Яна принесла на работу большущий торт и шампанское.
– Яна, а что слышно от Мишки? – спросила Вета.
– О! Он присылает такие фотографии и пишет настоящие путевые очерки, кстати, очень талантливые! Последний был с острова Питкерн, с ума сойти как интересно!
– Что-то никогда о таком острове даже не слыхала.
– А помнишь фильм «Мятеж на Баунти»? Это там происходит.
– А! Как раз на днях смотрела на диске, там такой Марлон Брандо, свихнуться можно! Слушай, подруга, ты куда-то спешишь?
– Да, за мной должен заехать один знакомый...
– А как же Миша? – лукаво улыбнулась Вета.
– Миша это Миша, а знакомый – это по делу!
– Ой, смотри, Янка, что-то глаза у тебя подозрительно мечтательные.
– Так это от шампанского! – засмеялась Яна.
Тимофей вздрогнул, когда она вышла на крыльцо. На ней было трикотажное платье табачного цвета с шелковым зеленым шарфом и туфли на шпильках. И снова она показалась ему какой-то ломкой. Такую обнимать надо очень осторожно...
– С днем рождения, Яна! – Он протянул ей букет бледно-розовых пионов.
– Ох, спасибо, Тимофей! Обожаю пионы! – Она вдруг поцеловала его в щеку.
Тимофей задохнулся. Хотелось схватить ее, прижать к себе...
– Знаете, я очень рада вас видеть, вы что-то совсем пропали...
– Занят был зверски. Простите.
– Уже простила! – она сама испугалась своей радости.
– Куда едем? – спросил он, с трудом взяв себя в руки.
– В «Теплое местечко», я же вам говорила...
– Ах да...
– И тетя Рита тоже придет, впрочем, я, кажется, и это вам говорила...
– Кажется, да. Я очень буду рад ее повидать.
– Тим, вы сказали, что у вас ко мне дело, – напомнила она немного погодя.
– Да, но...
– Вам не хочется говорить об этом в машине?
– Именно.
– Ну, хорошо.
– Яна, вы страшно понравились моей маме.
– Что? – перепугалась Яна.
– Да мама проболталась, вернее, я ее разоблачил, – ласково улыбнулся он. – Вот старая интриганка!
– Ну что вы! – рассмеялась Яна. – Меня очень позабавила эта история и ваша мама просто прелесть.
– Знаете, Яна, я скажу вам одну странную, может, даже дикую вещь – благодаря вам я как-то совершенно по-новому увидел свою мать...
– Благодаря мне? Но каким образом?
– О, это долгий разговор, как-нибудь в другой раз расскажу. Я хотел спросить у вас...
– Да, пожалуйста.
– Когда вы лежали в больнице, я вместе с Маргаритой Семеновной зашел в вашу квартиру...
– И что? – вдруг испугалась Яна, сама не зная чего.
– Там стоял какой-то совершенно восхитительный запах. Я не мог понять, что это. А на днях вдруг узнал – это был запах духов... У нас на совещании появилась одна женщина, от которой ими пахло. А у вас всегда совсем другие духи... – Он вдруг смутился, словно затронул какую-то не совсем приличную тему.
– О! Те духи мне в прошлом году привезла из Испании одна знакомая. Я их долго не открывала, потом решила открыть и случайно разбила флакон, они пролились на коврик и оказались ужасно стойкими...
– А, понятно. Дивный запах. А как они называются?
– Я не помню.
Они остановились у кафе «Теплое местечко».
– Вы здесь уже бывали? – полюбопытствовал Тимофей.
– Да, мне понравилось и от дома близко. Ох, как пахнут пионы!
– А вот это тоже вам! – и он взял с заднего сиденья большой фирменный пакет. – С днем рождения!
– Ой, спасибо, а что это? – зарделась Яна.
– Посмотрите, может, не понравится, тогда поменяем. Или хотите посмотреть уже за столом?
– Нет, лучше сейчас!
Она достала из пакета коробку.
– Ой, что это? Боже, сумка! И какая! Всю жизнь мечтала именно о такой сумке. Тимочка, спасибо вам, она чудесная!
Ее глаза сияли таким неподдельным восторгом, что у него перехватило дыхание от радости.
– И как раз к этому платью!
Она рванула молнию на своей старой сумке, деловито вытащила оттуда мобильник, кошелек, маленькую косметичку, запихнула все это в новую сумку, потом достала паспорт, а остальное просто вывалила в пакет от новой сумки, быстро обшарила карманы старой и вдруг выскочила из машины и швырнула ее в стоящий неподалеку мусорный бак. И плюхнувшись на сиденье с озорным видом воскликнула:
– О, да тут еще и шарфик! Или лучше этот оставить?
Он смотрел на все ее манипуляции с немым восхищением. Все это было так очаровательно, так женственно и в то же время совершенно по-детски. И вдруг она словно опомнилась:
– Тима, но это же ужасно дорого, я вижу, с какой стати...
– Успокойтесь, Яночка! Ну не дарить же в самом деле такой женщине какую-то дешевку. Вам эта сумка здорово подходит и, похоже, нравится, вот и носите ее на здоровье!
Она вдруг повернулась к нему лицом и пристально посмотрела в глаза.
– Тима, почему...
– Потому что...
Он не выдержал, схватил ее в объятия и поцеловал. Она прильнула к нему, обняла его за шею и прошептала:
– Как приятно, ты так коротко стрижешься, – и погладила его стриженый затылок.
Он сжал ее что было сил.
– Я люблю тебя, Яна!
Она вдруг отстранилась от него, посмотрела в глаза, провела пальцем по его губам и тихо проговорила:
– Знаю. Я тоже. Но нам нельзя... Особенно тебе... – и решительно открыла дверцу. – Идем, тетя Рита, наверное, ждет.
У него кровь стучала в висках, дрожали руки, но сердце наполнилось ликованием: она тоже любит меня!
Они вошли в небольшой уютный зал. Их провели к столику, накрытому на троих.
– Ну, где же твоя тетя Рита?
– Думаю, она придет попозже, – улыбнулась Яна, – хочет, чтобы мы побыли вдвоем. Она раньше нас все поняла. Ты говорил, у тебя ко мне дело? Или это и было твое дело?
Он помрачнел.
– Увы, нет.
– А что? Что-то случилось? – встревожилась она.
– Нет, то есть да, случилось. А впрочем...
Он открыл кейс и вытащил оттуда коробку.
– Это что?
– Подарок для тебя. Мне вчера доставили на работу. Фирма Тиффани.
Она смертельно побледнела.
– Это от... Олега, да?
– Да.
– Я не хочу!
– Ты хоть взгляни. Красивая вещь.
– Не хочу! Тима, милый, я не хочу больше этих подарков с того света... Меня чуть не убили из-за них, тетя Рита превратилась в старуху, одни несчастья от них... И, пожалуйста, сделай что-нибудь, чтобы продать этот швейцарский дом, я не хочу о нем даже знать... Это прошлое, а я хочу жить сейчас. Я люблю тебя, Тима! И ты сегодня сказал... И твоя сумочка... Тима, пожалуйста, убери это, подари кому захочешь... Пожалуйста, Тимочка, умоляю!
– Не плачь, дурочка, не хочешь, не надо! – Он сунул коробку в карман. – А хочешь, я продам эту штуку и ты сможешь купить себе новую машину взамен твоей развалюхи?
– Да?
– Да! Хочешь новую машину?
– Хочу! Очень хочу! Хотя нет, не хочу... На эти деньги не хочу! Обойдусь... Все равно по Москве сейчас ездить сплошная мука... И вообще, я на ней обязательно разобьюсь... Тима, а ты правда меня любишь? По-настоящему?
Ее глаза сияли и ему вдруг показалось, что он никогда не видел более красивой женщины.
– Да, – твердо и очень серьезно ответил он. – Как никогда и никого, даже не знал, что способен на такое... Ты вот сказала, что нам нельзя, особенно мне. Знаешь, сколько раз я сам себе это говорил? А вот сейчас подумал – у нас вроде как любовный треугольник, банально, но куда денешься... Мишка, ты, я... Но если мы с тобой запретим себе это... эту любовь, мы же все трое будем несчастны, все трое...
Она задумчиво на него взглянула, погладила по руке и вдруг сказала с лукавой улыбкой:
– Иными словами – если нельзя, но очень хочется, то можно?
– Ты мое счастье, я с ума по тебе схожу!
В новой сумочке зазвонил Янин телефон.
– Тетя Рита, где вы? Мы вас ждем!
– С днем рождения, Янка, но я не приду, я что-то неважно себя чувствую.
– Тетя Рита, не выдумывайте! Хотите, Тима сейчас за вами заедет?
– Ни в коем случае! Вы празднуйте там, разрешаю один раз выпить за мое здоровье, а я себе спокойно полежу у телевизора, что-то сердце прихватило...
– Может, надо «скорую» вызвать? – встревожилась Яна.
– Да боже упаси! Ничего страшного, я выпила таблетку, уже все прошло, но надо полежать.
– Как жалко, тетя Рита! – искренне воскликнула Яна.