— Ага. Хм. Ну-у… будем думать, это случайность.
Он быстро огляделся и повел нас к развлекательной палатке с кривыми зеркалами, куда мы отправил Тосю. А сами спрятались за полог палатки сзади, где она соседствовала с другой, образуя боками высокий узкий коридор.
— Значит, так, — без предисловий начал Леш. — Все готово, Ула. Послезавтра утром ты можешь уехать из замка.
Я ждала этой новости… но все равно она меня оглушила не хуже удара господина Задобина. Послезавтра… Роксана, Тося… Леш. И… князь. Никого больше не будет.
— Слышишь?
Я с усилием кивнула. Надо собраться, я же знала, что рано или поздно это случиться. Я же сама этого хотела!
Над головой глухо хлопала, сгибаясь под порывами ветра, плотная ткань палатки и казалось, палатка взлетит сейчас, как огромная птица, схватит меня когтистыми лапами и унесет на край света. Не даст даже попрощаться.
— По стоянкам тебе не добраться. Но если взять мужскую одежду… мою, к примеру, и найти лошадь, то можно проехать по краю долины и сразу попадешь на дорогу у леса. Она с башен замка уже не просматривается. Дальше дело только за тобой.
— Лошадь? Где ее взять? Денег-то нет на покупку.
— Нет, — он вздохнул. — Но лошадь нужна. Придется увести одну из княжеских. Не обеднеет.
— О, звезды, — простонала я. Такой риск. Воровать что-то у князя!
— Не ной, — решительно прервал Леш. — Быстро удалиться от замка можно или на лошади, или в повозке, но в повозку тебя никто не возьмет. А бегать так долго, чтобы убежать далеко, ты не сможешь!
— Что я буду делать с лошадью? Я почти не умею с ними обращаться!
— Придется научиться, — карикатурно потрясенным тоном передразнил Леш. — Все, слушай дальше. Послезавтра до рассвета придешь сюда. Видишь, шатры коричневые с алыми пятнами? — он указал на север, где над палаточным морем возвышались верхушки ярких и очень высоких шатров.
— Да.
— Знаешь, что это?
— Нет.
— Это шатры… для отдыха. Там женщин предлагают… но со своими тоже пускают. Я буду ждать у входа.
— О, мать всех звезд!
— Перестань! Где еще можно переодеться незаметно? Тебя тут никто не знает. Не красней, мне уже неудобно!
— Все, все, продолжай.
— Так… потом идем к платным конюшням, там часть замковых лошадей, которые для работы нужны, их под рукой держат, выводим одну и все.
— И никто не заметит?
— На рассвете народу мало, все только просыпаются. Круорги и знатные так вообще раньше завтрака из дома носа не кажут. В конюшне мальчишке покажешь какую-нибудь бумагу со знаком князя. Читать он все равно не умеет, ему главное — рисунок. Сможешь добыть?
Еще и подделка документов? Кстати, мне тоже нужны какие-нибудь бумаги. Найти свои не получится, неизвестно, где их хранят, а в случайное везение я не верю. Значит, придется написать самой и поставить ту печать, что у пана Гектора в столе… Ой, даже думать страшно!
— Сделаю, — твердо ответила я.
— Хорошо. Тогда завтра встретимся еще раз…
Леш молча смотрел и не мог договорить. Послезавтра. И скорее всего я никогда больше их не увижу… Горло сжалось.
В этот момент в проходе меду палатками показался очередной круорг. Совсем молоденький, средняя линия, судя по синему шнуру на воротнике. Мы замерли, но он окинул нас равнодушным взглядом и задумался, будто пытаясь вспомнить, что собрался тут делать.
— Пошли, — Леш дернул меня за руку и мы быстро протиснулись к выходу в противоположную от мага сторону.
— Они что, за мной следят? — во рту пересохло от страшного подозрения. Еще чего не хватало!
Он остановился.
— Нет, — с сомнением качнул головой. — Не похоже. Я бы заметил слежку, а они… разные. Не могут же за тобой следить одновременно все круорги? Больше похоже, что они случайно тут оказываются. Хотя это странно… Ладно, иди, завтра встретимся на танцах. Делай документы и не думай ни о чем. Будет еще время для страха.
Я кивнула и смотрела на его спину, пока та совсем не затерлась в толпе. Вскоре из палатки вышла Тося, которую зеркала не столько развеселили, сколько напугали и мы с ней отправились гулять дальше. Я с трудом заставляла себя улыбаться. Послезавтра… А я даже не могу толком попрощаться с Тосей, потому что у нее все горести и тайны на лице написаны! Все равно, что громко сообщить о своих планах прямо посреди площади! Так что веселья не получалось, тем более на нашем пути постоянно попадались круорги… которые реагировали на меня совершено одинаково — как засыпающий человек реагирует на помеху, что мешает спать.
Тогда я поняла, что если во время побега встречу хотя бы одного круорга, то убежать не получится. К счастью, на рассвете они спят, кроме охраны замка, а с теми по дороге я столкнуться не должна. По крайней мере, очень постараюсь не столкнуться.
Когда перестало жарить солнце, я отправилась к арене со стороны княжеской ложи. Стража пропустила меня, только получив разрешающий кивок от пана Гектора, который уже сидел на одной из скамеек. Князя не было.
Главные места для него и Фионы располагались по центру ложи. Скамьи для почетных гостей, на одной из которых — я с трудом сдержала дрожь — восседал господин Задобин с какой-то девицей, стояли по левую сторону от княжеского кресла. За креслом и по правую сторону разместили круоргов высшей линии. Нас с паном Гектором, прочих советников и помощников расположили чуть в стороне, усевшись, я упиралась спиной прямо в жерди, ограждающие край помоста.
Вскоре прибыла Фиона с двумя подругами, которые уселись на лавку недалеко от меня. Сегодня они были одеты очень скромно — платье Фионы вообще сильно походило на мое, хотя конечно всего одного взгляда хватило, чтобы понять — из дорогой материи даже простое платье выглядит шикарно, а из дешевой, как ни старайся, все равно выйдет дешевка. На меня они не обращали никакого внимания.
Вообще разряженным здесь казался только господин Задобин со своей дамой, окружающие круорги как обычно одеты в темное, я на их фоне отлично терялась и даже чувствовала какое-то единство, будто специально отгородилась и встала на их сторону только бы против таких, как господин Задобин.
Почти сразу же загудел горн, приковывая к себе внимание.
Помосты были приподняты над землей, краями упираясь в толстую каменную стену, так что получалось, будто в земле вырыта глубокая чаша, чьи стенки выложены толстыми плитами, дно засыпано песком, а зрители заглядывают в нее сверху.
Все окружающие места были забиты людьми, начиная с лож для благородных, чьи наряды сверкали на солнце и пестрились, а вокруг было пустое пространство и заканчивая местами для простолюдинов, где народ сидел друг к другу так плотно, что не протолкнуться.
— Храните молчание! — закричал глашатай, легко перекрывая шум толпы. — Откройте глаза и обратите свой взор на главное событие празднования Лета! Уверьтесь в могуществе круоргов, школа которых отныне равна любой другой магической школе! И бойтесь! Бойтесь пойти против воли Асмаилового Князя Тлена!
Я покривилась. Как самонадеянно!
Народ, однако, не роптал и не смеялся. Только переговаривался со звуком набегающих прибрежных волн. Наверное, шепот стал бы сильнее и превратился бы в шум, но в этот момент заскрипела открывающаяся решетка, которая загораживала нору в каменной стене арены и на песок тут же выскочило длинное гибкое существо с серой голой кожей и толстым хвостом примерно с руку длинной. Зубки у твари… легко можно было разглядеть даже с моего места.
Она одним долгим прыжком переместилась в середину круга, где настороженно замерла. А потом подняла голову вверх и коротко зарычала… такой страшный звук, проникающий куда-то глубоко в сердце и одним махом уничтожающий всю имеющуюся там смелость и уверенность в своей безопасности. Хотелось замереть, чтобы существо тебя не заметило… Оказалось, я действительно замерла, впрочем, как и большинство людей на трибунах.
Ничего не было в этой твари ужасного… но пару мгновений негромкого рыка и все вокруг замерли, словно куклы. Милое создание.
— На арену выпущена подземная кошка! Ночной хищник, который днем ведет себя вяло, но все равно способен убить одним ударом лапы! Первым на арену выйдет наставник Бартос зет Зундалини и продемонстрирует способность круоргов обезопасить зрителей от любой угрозы! Он выйдет против кошки безоружным! Но даже так вы все в безопасности! Зрители — пока вокруг круорги, ни одно из этих чудовищ не сможет причинить вам вреда! Верьте своему князю!
Народ загомонил, а рядом с помостом вдруг появился круорг. Тот, с бледной, отливающей зеленью кожей, которого я когда-то видела с Домиником в Песочном лесу. Наставник, значит… Он легко спрыгнул вниз, на песок, хотя глубина арены была не менее четырех метров. Тогда, послушно вторя окружающему вздоху изумления, я обернулась и увидела, что князь уже восседает на своем месте. Он внимательно следил за ареной, а сам наклонился в сторону гостевой скамьи, так что пан Задобин был вынужден отодвинуться. Фиона с прямой спиной и ледяным лицом сидела на соседнем кресле, делая вид, что все прекрасно.
Тем временем на арене зашевелился зверь. Подземная кошка обратила внимание на Бартоса и мгновенно развернулась в его сторону. Недолго думая, бросилась на него.
Бартос сразу оказался сбоку, а на прежнем месте осталось висеть облако темного тумана, куда кошка влетела головой и тут же отпрянула назад, недовольно скалясь и подергивая усами.
Пока она приходила в себя, круорг сделал пас рукой и кошку будто дернули за заднюю лапу. Она подпрыгнула, выворачиваясь из ловушки прямо в прыжке и отскочив от земли, без промедления снова бросилась на круорга. И в этот раз почти задела ударом когтистой лапы. Толпа взревела, а круорг юлой завертевшись на месте, выпустил похожий на щупальце дымный отросток, захлестнул петлей шею кошки и дернул, сжимая. В стороны хлынула кровь, а кошка плашмя упала на землю и судорожно задергала лапами.
Потом не было слышно ничего, кроме восторженных воплей разгоряченной зрелищем толпы. Круорг стоял, пока текла кровь и петля пульсировала, как пуповина. Не знаю, понял ли причину происходящего простой народ, но я сразу решила, что сейчас Бартос забирает свою награду — силу убитой кошки. Даже если бы на секунду я засомневалось, достаточно было бы посмотреть, как все окружающие круорги смотрели на арену — не отрываясь, прикрыв глаза, в которых пульсировало нечто общее с потоками хлеставшей в песок крови. Так смотрел и князь.
Когда круорг отпустил тело кошки и отступил, тут же выскочили рабочие и утащили тушу к выходу. Другие несли ведра песка, которыми засыпали остатки кровавых пятен.
И началось… Объявлялись игроки, на арену выпускали очередное животное, иногда не одно. Ученики темных магов выходили по трое и возились со своими противниками долго. Некоторые из учеников были ранены, причем двое так сильно, что их тела с арены выносили лекари. Ранение магов вызвало у толпы еще больше восторга — его восприняли как доказательство того, что бои настоящие и никто не застрахован от случайности или от своей собственной слабости.
Круорги постарше демонстрировали удивительную прыгучесть и длинные жгуты, способные прикосновением ломать кости, разрывать толстые шкуры и добираться до крови. Стоило жгуту хорошенько присосаться, как все… можно было трубить победу. Все победители получали кровь и силу побежденных, теперь это понятно было не только мне, но и всем вокруг. Но никто не был против, бои вызывали у народа восторг и ни капли отвращения.
Князь хорошо продумал, как приучить людей к мысли о сути темных кровавых магов. Не удивлюсь, если однажды, привыкнув к подобному зрелищу, разгоряченные очередным побоищем зрители сами потребуют выпустить против круоргов живых людей… И убить их.
Эта мысль сильно испортила настроение, но приходилось смотреть. Вначале было даже интересно увидеть, на что способны темные маги, а потом стало жутко. Наверное это зрелище для того и предназначалось. Напугать и предупредить. Потом уже я смотрела под ноги или на окружающую помост толпу. Народу нравилось… Еще бы. Такого больше нигде не увидишь.
— А теперь смотрите еще внимательнее! И трепещите! — вдруг взревел глашатай так сильно, что я вздрогнула. — Сейчас вы собственными глазами увидите живую легенду, настоящую мраморную жабу, взрослый экземпляр, пойманный у деревни, где он успел положить большую часть мужчин, вышедших на защиту своих семей! И это не считая пойманных ею у воды детей и женщин.
Я вздохнула… Час от часу не легче. Они притащили сюда мраморную жабу? Самоубийцы.
Сквозь вопли почти неразличимо скрипела поднимающаяся решетка. Песок заблестел извилистой змейкой, когда жаба заскользила вдоль стены. На самом деле она больше напоминала ящерицу на коротких лапах с длиной тупой мордой. Зато кроме парализующих шипов она убивала тонким языком, способным стать твердым и проткнуть даже кость. Мгновенно выстреливала им, как арбалетным болтом, оставляла за спиной мертвые тела и двигалась дальше. Жабы любили создавать себе запасы еды, потому что предпочитали мягкое, полусгнившее мясо.
В королевстве нападение жабы считалось главной бедой. Существовал единственный способ от нее спастись — залезть в подпол и не высовываться, пока не придут маги и не поставят щиты на время, за которое воины будут рубить тварь топорами. И длилось это очень долго — потому что рубить тело мраморной жабы так же легко, как рубить камень.
Если бы мраморные жабы попадались не только у гор, а по всей территории королевства, люди бы, наверное, вымерли.
Тварь скользила по песку, плотно прижимаясь к земле пузом. Мраморной ее назвали за цвет кожи — белая с серыми прожилками. Когда тварь замирала, то напоминала статую.
Неожиданно я поняла, что глашатай не прокричал имя круорга, который вступит в схватку. Оглянулась — князь пристально смотрел на пана Задобина.
Выдержав паузу, он заговорил скучным тоном великосветского бездельника и повесы.
— Господин Задобин, я слышал вы прекрасный охотник. И прекрасно владеете мечом.
— Спасибо, — тот вежливо склонил голову. — Но слухи сильно преувеличены.
— Не скромничайте! Даже до нашей глуши дошли истории, почти вошедшие в легенды. Как вы в одиночку справились с пресноводной гидрой, затащившей под воду десяток селян. Или как освободили прекрасную деву от нападения разбойников… Один против пяти. Помнится, эти разбойники еще оказались ее дальними родственниками, выехавшими на прогулку по лесу и дева горько оплакивала их смерть. Что, впрочем, не помешало ей почти месяц страстно благодарить вас за свое спасение в вашей спальне.
Пан Задобин побледнел.
— Покажите мне ваше искусство, господин, — теперь князь говорил лениво, но с какой-то убийственной серьезностью. С вызовом. — Встаньте и покажите, на что способен королевский посланник, прибывший предлагать мне союз на равных. Встаньте, если хотите чтобы я воспринимал вас всерьез.
На лице гостя яростно дергалась левая щека. Он резко оглянулся, но увидел вокруг только круоргов, которые смотрят своим заторможенным взглядом и напоминают своим равнодушием восставших мертвецов.
Потом взгляд пана Задобина остановился на мне. Ему пришлось молчать, с трудом стискивая зубы, сквозь которые намеревалась вылететь его ярость. Он ненавидел князя. И меня. И смертельно боялся.
— Ну что же, господин королевский советник, — князь легко поднялся. — Вы показали свою силу. Теперь покажу я.
Через секунду он прыгнул на арену и я моментально задержала дыхание. Это же не кошка, это же… жаба! Против одного, пусть и круорга?
Толпа восторженно взревела, когда поняла, кто вышел на арену. Мои пальцы вцепились в края лавки, пока я смотрела, как князь приближается к твари. Потом он остановился и, наклонив голову, принялся ее рассматривать.
А потом тварь стремительно ринулась на князя. И тот даже не попытался отойти с пути ее броска.
Через миг на месте, где они столкнулись, вспыхнуло, разбрызгиваясь кровавым дождем облако темной плоти. Она оседала, оставляя в своей сердцевине князя, покрытого слоем чужой крови. Красной, несмотря на белую шкуру жабы, от которой ровным счетом ничего не осталось.