– И твой ужин предполагает остановку где-то недалеко от школы Кингхорн? В том месте, где работала Кирстен как-ее-там?
– Неплохая идея. Подумаю над этим.
– А ты вообще собираешься ужинать или будешь просто допрашивать работников?
– Может, я и задам несколько вопросов. Так можно мне взять «Неон» или нет?
– Конечно, можно, – ответила она. – Для чего, по-твоему, нужны лучшие друзья? Я поддержу тебя даже в этом провальном деле. Только сначала ты пообещаешь, что мы поедем за город.
– Забудь. Поеду на автобусе.
– Мы еще поговорим о планах на каникулы! – успела крикнуть Ви, прежде чем я бросила трубку.
Мне приходилось несколько раз бывать в Портленде, но все равно я плохо знала город. Я вышла из автобуса, вооруженная телефоном, картой и своим внутренним компасом. Узкие и высокие здания из красного кирпича заслоняли садившееся солнце, которое выглядывало из-за грозовых облаков, покрывая землю множеством теней. Фасады каждого заведения завершали открытые веранды, над дверьми висели затейливые вывески. Город освещали фонари, похожие на шляпы ведьм. Людные улицы сменялись парками, и в какой-то момент я заметила указатель на школу Кингхорн. Над деревьями возвышались собор, колокольня и башня с часами.
Я постояла на тротуаре и завернула на Тридцать вторую улицу. Порт был всего лишь в нескольких кварталах, я видела проплывавшие мимо магазинов корабли, входившие в доки. Где-то в середине Тридцать второй улицы мне на глаза, наконец-то, попалась закусочная с вывеской «У слепого Джо». Достав свой список вопросов, я в последний раз пробежалась по нему глазами. Мне не хотелось, чтобы все выглядело так, будто я беру интервью; наоборот, я надеялась, что если случайно затрону тему Кирстен в разговоре с работниками, то смогу выведать что-то, что упустили журналисты. Постаравшись запомнить вопросы, я выкинула скомканный листок в мусорку.
На открывающейся двери звякнул колокольчик.
Пол закусочной был выложен бело-желтой плиткой, а диванчики обиты тканью цвета морской волны. По стенам были развешаны картины порта. Я села за столик рядом с дверью и сняла куртку.
Передо мной появилась официантка в запачканном белом переднике.
– Меня зовут Уитни, – угрюмо поздоровалась она. – Добро пожаловать в закусочную «У слепого Джо». Блюдо дня – сэндвич с тунцом. Суп дня – суп-пюре из омара.
Она держала ручку наготове, чтобы принять у меня заказ.
– «У слепого Джо»? – я почесала подбородок. – Почему мне кажется таким знакомым это название?
– Вы что, не читали газеты? В прошлом месяце мы неделю были во всех новостях. И по телевизору тоже.
– О! – сказала я, будто меня осенило. – Теперь я вспомнила. Убийство, да? Здесь работала девушка?
– Да, Кирстен Халверсон, – она в нетерпении пощелкала ручкой. – Хотите, я для начала принесу вам суп дня?
Я не хотела суп-пюре из омара. На самом деле, я вообще не очень хотела есть.
– Наверное, это было тяжело. Вы были подругами?
– Черт возьми, нет. Вы вообще собираетесь что-нибудь заказывать? Открою вам маленький секрет. Если я не работаю, мне не платят. Мне не платят – я не могу снимать квартиру.
В этот момент мне захотелось, чтобы мой заказ принимал официант на другом конце зала. Он был невысокий, с залысинами, а его тело было словно составлено из зубочисток, таких же, что стояли на соседнем столе. Он не смотрел выше, чем на три фута от земли. Я с сожалением подумала, что одной моей милой улыбки было бы достаточно, чтобы он рассказал мне всю историю жизни Кирстен.
– Извините, – сказала я Уитни. – Просто я не могу перестать думать об убийстве. Для вас, это, конечно, не новость. Вам, наверное, уже надоели журналисты со своими постоянными вопросами.
Она многозначительно на меня посмотрела.
– Вам дать еще пару минут изучить меню?
– Лично меня журналисты раздражают.
Она наклонилась, поставив руки на стол.
– А меня раздражают посетители, которые тратят мое время.
Я тихо вздохнула и открыла меню.
– Что вы посоветуете?
– Здесь все вкусно. Можете спросить у моего парня, – она чуть улыбнулась. – Он работает здесь поваром.
– Кстати о парнях… он был у Кирстен?
«Отлично, продолжай в том же духе», – сказала я себе.
– Признавайтесь, – не выдержала Уитни. – Вы из полиции? Адвокат? Журналист?
– Просто обеспокоенный житель.
Это прозвучало, как вопрос.
– Отлично. Тогда знаете что? Закажите молочный коктейль, картошку фри, гамбургер «Ангус», тарелку супа, оставьте двадцать пять процентов чаевых, и я расскажу вам то же самое, что уже рассказала остальным.
В голове я взвесила варианты: карманные деньги или информация.
– Хорошо.
– Кирстен постоянно была с тем парнем, Элиотом Сандерсом, о котором писали в газетах. Он все время здесь ошивался. А в конце смены провожал ее до дома.
– Вы когда-нибудь разговаривали с Элиотом?
– Лично я – нет.
– Как вы думаете, Кирстен действительно покончила с собой?
– Откуда мне знать?
– Я читала в газетах, что нашли предсмертную записку, но там еще писали, что в квартиру кто-то забирался.
– И?
– Вам не кажется это немного… странным?
– Если вы спрашиваете о том, мог ли Элиот подкинуть эту записку, то, конечно, да. Богатенькие детишки могут сделать все, что угодно. Например, нанять кого-то, чтобы подложить записку. Все возможно, когда у тебя много денег.
– Я не знала, что Элиот богат. – Мне всегда казалось, что богатые родители у Жюля. Ви трещала о его доме без умолку. – Я думала, что он в Кингхорне на стипендии.
– Стипендии? – фыркнула она. – Что вы пили? Если бы у Элиота не было таких денег, как, по-вашему, он купил бы Кирстен ее квартиру?
Я попыталась не показывать такого явного удивления.
– Он купил ей квартиру?
– Да она постоянно говорила об этом. Это меня просто с ума сводило.
– С какой стати он купил ей квартиру?
Уитни уставилась на меня, уперев руки в бока.
– Господи, скажите мне, что вы не такая тупая.
Ааа. Личная жизнь. Близость. Поняла.
– Вы не знаете, почему Элиот перевелся из Кингхорна?
– Я даже не знала, что он перевелся.
Я приложила ее ответы к списку вопросов, которые хотела задать, с усилием выуживая их из памяти.
– Он когда-нибудь встречался здесь с друзьями? Кроме Кирстен?
– Каким образом я должна это помнить? – Она взглянула на меня. – Я похожа на человека с фотографической памятью?
– Ну, например, с высоким парнем? Очень высоким. Симпатичным, с длинными светлыми волосами, в дорогой одежде.
Она откусила сломанный ноготь и бросила его в карман своего передника.
– А, да, этого парня я помню. Его трудно забыть. Весь такой грустный и тихий. Он приходил сюда раз или два, не так давно. Может, как раз в то время, когда погибла Кирстен. Я его помню, потому что в то время мы как раз готовили сэндвичи с отварной солониной ко Дню святого Патрика и я никак не могла его заставить их заказать. Он уставился на меня так, будто сейчас вскочит из-за стола и перережет мне глотку, если я еще раз заикнусь о специальных предложениях. Но мне кажется, я что-то помню. Не хочу сказать, что люблю совать нос не в свое дело, у меня просто есть уши. И иногда я просто не могу не слышать. В последний раз, когда они здесь были, обсуждали какой-то тест, согнувшись над столом.
– Школьный тест?
– Откуда мне знать? Насколько я поняла, высокий парень провалил его, и Элиот был расстроен. Он опрокинул стул и вылетел, даже не доев сэндвич.
– Они говорили про Кирстен?
– Сначала зашел высокий парень и спросил, работает ли Кирстен. Я сказала, что нет, и он сразу начал звонить кому-то по мобильному. Через десять минут пришел Элиот. Его всегда обслуживала Кирстен, но я уже сказала, что в тот день она не работала, поэтому заказ принимала я. Если они и разговаривали про Кирстен, я не слышала. Но мне показалось, что высокий парень не хотел, чтобы Кирстен оказалась рядом.
– Вы помните что-нибудь еще?
– Зависит от того, будете ли вы десерт.
– Наверное, возьму кусочек пирога.
– Пирога? Я потратила на вас пять минут своего драгоценного времени, и все, что вы заказываете, – это пирог? То есть вы думаете, что мне больше нечем заняться, кроме как болтать с вами?
Я оглядела ресторан. Он был абсолютно пустым. Кроме мужчины за барной стойкой, уткнувшегося в газету, никого не было.
– Хорошо…
Я посмотрела в меню.
– Вы будете малиновый лимонад, чтобы запить пирог, – быстро записывала она в блокноте. – И послеобеденный кофе. – Еще одна запись. – И я рассчитываю на дополнительные двадцать процентов чаевых. – Она самодовольно улыбнулась, засунула блокнот в карман и ускользнула в кухню.
Глава двадцать первая
На улице похолодало и начало моросить. Фонари горели зловещим желтым светом, но почти ничего не освещали из-за густого тумана. Я поспешила уйти из закусочной «У слепого Джо», радуясь, что перед отъездом посмотрела прогноз погоды и захватила зонтик. За окнами баров собирались толпы людей.
Автобусная остановка была всего в нескольких кварталах, когда уже знакомый холодок коснулся моего загривка. Я чувствовала то же самое в ночь, когда кто-то заглядывал в окно моей комнаты, потом в «Дельфах» и перед тем, как Ви вышла из «Victoria’s Secret» в моей куртке. Я нагнулась, делая вид, что завязываю шнурок, и тайком осмотрелась вокруг. Тротуары по обеим сторонам дороги были пустыми.
Пешеходный светофор загорелся, и я сделала несколько шагов вперед. Я шла все быстрее, крепко держа в руке сумку, и надеялась, что автобус приедет вовремя. Мой путь пролегал по узкому переулку за баром, мимо небольшой толпы курящих людей, и продолжался с другой стороны улицы. Подойдя к небольшому жилому кварталу, я свернула в переулок, чтобы обогнуть его, почти каждую секунду оборачиваясь.
Автобус с рычанием вывернул из-за угла; казалось, он появился из тумана. Он остановился, и я забралась внутрь, единственный пассажир в пустом автобусе.
Сев через несколько мест от водителя, я сжалась, пытаясь быть незаметной. Он потянул рычаг, чтобы закрыть двери, и автобус медленно покатился по дороге. Я уже была готова вздохнуть с облегчением, когда я получила сообщение от Ви.
«Ты где?»
«В Портленде, – ответила я. – А ты?»
«Я тоже. На вечеринке с Жюлем и Элиотом. Давай встретимся».
«Что ты делаешь в Портленде?!»
Я не стала дожидаться ответа и сразу ей позвонила. Так быстрее. А это срочно.
– Привет! Ну, что скажешь? – спросила Ви. – Есть настроение повеселиться?
– А твоя мама знает, что ты в Портленде на вечеринке с двумя парнями?
– Солнце, у тебя, похоже, начинается паранойя.
– Поверить не могу, что ты поехала в Портленд с Элиотом! – Меня пронзила тревога. – Он знает, что ты со мной разговариваешь?
– А что, тогда он придет и убьет тебя? Нет, извини. Им с Жюлем надо было что-то забрать в Кингхорне, и я прохлаждаюсь тут в одиночестве. И мне бы не помешала подруга, которая будет спасать меня от страшных парней. «Эй! – заорала Ви на кого-то. – Убери руки, понятно? Отвали! Нора? Я явно не в самом лучшем районе. Дорога каждая секунда».
– Где ты?
– Подожди… Так, на табличке на доме напротив написано один-семь-два-один. Улица Хайсмит, я практически уверена.
– Приеду, как только смогу. Но я не останусь, а поеду домой, и ты поедешь со мной. Остановите автобус! – прокричала я водителю.
Он резко нажал на тормоз, и я впечаталась в спинку сиденья передо мной.
– Вы не подскажете, как мне попасть на улицу Хайсмит? – спросила я, дойдя до выхода из автобуса.
Он указал в окно с правой стороны.
– К западу отсюда. Собираешься идти пешком? – Он оглядел меня с ног до головы. – Хочу предупредить, это очень неспокойное местечко.
Отлично.
Не успела я пройти и нескольких кварталов, как стало ясно, что водитель был прав. Пейзаж резко изменился. Красивые витрины магазинов уступили место зданиям, полностью изрисованным граффити. Темные окна были забиты железными листами. Безлюдные переулки терялись в тумане.
Сквозь туман послышался монотонный грохочущий звук, и показалась женщина, толкающая тележку с мусорными пакетами. Она посмотрела на меня своими маленькими, темными, похожими на изюминки глазами, в которых застыло хищное оценивающее выражение.
– Что это у нас тут? – сказала она беззубым ртом.
Я осторожно сделала шаг назад и прижала к себе сумку.
– Ммм, курточка, варежки и шерстяная шапочка, – проговорила она. – Всегда хотела себе такую хорошенькую шапочку, – она говорила «харооошенькую».
Я откашлялась.
– Здравствуйте! – Я попыталась заставить голос звучать дружелюбно. – Вы не подскажете, долго мне еще идти до Хайсмит?
Она захихикала.
– Водитель автобуса сказал, что мне в эту сторону, – сказала я уже не так уверенно.
– Он сказал, что так ты дойдешь до Хайсмит? – недовольно спросила она. – Я знаю дорогу до Хайсмит, но она не туточки.
Я ждала, но она не продолжала.
– Может быть, вы укажете мне направление? – спросила я.
– Я знаю дорогу, – она постучала по голове кривым, похожим на узловатую ветку пальцем. – Вот туточки все храню, да-да.
– Так как пройти к Хайсмит? – повторила я.
– Но бесплатно не скажу, – сказала она ворчливо. – Это будет кое-чего стоить. Должна же девушка себе на жизнь подзаработать. Разве тебе никто не сказал? В жизни ничего не бывает бесплатно.
– Но у меня совсем нет денег.
Их у меня действительно было немного. Хватало только на автобус до дома.
– У тебя есть миленькая теплая куртка.
Я с тоской посмотрела на свою стеганую куртку. Ледяной ветер трепал мне волосы, и от мысли, что куртку придется снять, руки у меня покрылись мурашками.
– Но мне только на Рождество ее подарили.
– А я тут уже корму отморозила, – окрысилась она. – Нужна тебе дорога или нет?
Я не могла поверить, что стою тут. Не могла поверить, что приходится отдавать свою куртку попрошайке. Теперь Ви в таком долгу передо мной, что едва ли когда-нибудь со мной расплатится.
Я сняла куртку и наблюдала, как женщина энергично влезает в нее.
Изо рта у меня шел густой пар. Мне пришлось обнять себя руками и пританцовывать на месте, чтобы тепло не уходило так быстро.
– Теперь вы покажете мне дорогу к Хайсмит?
– Тебе короткую или длинную?
– К-к-короткую.
Мои зубы стучали от холода.
– Ну, это тоже не бесплатно. Короткий путь – дополнительная плата. Я уже говорила, что мне всегда хотелось хорошенькую шерстяную шапочку?
Я стянула с головы свою бело-розовую шапку.
– Хайсмит? – спросила я, отдавая ее и все еще пытаясь говорить дружелюбно.
– Видишь тот переулок? – сказала она, указывая куда-то позади меня. Я повернулась. Переулок начинался через полквартала. – Пройдешь по нему и выйдешь на Хайсмит.
– И все? – недоверчиво спросила я.
– Да. Хорошая новость – идти недалеко. Но есть и плохая – любая дорога кажется длинной в такую собачью погоду. Ну, я-то обогрелась, у меня есть курточка и чудная шапочка. Отдашь мне варежки – я тебя провожу.
Я посмотрела на варежки. Хотя бы мои руки были в тепле.
– Спасибо, дойду сама.
Она пожала плечами и с грохотом покатила свою тележку к повороту, где и примостилась у кирпичной стены.
В переулке было темно и полно мусорных баков, размокших картонных коробок и другого хлама вроде непонятной кучи, похожей на разбитую колонку для нагревания воды. В принципе, с таким же успехом это мог быть труп, завернутый в ковер. Где-то на полпути по переулку протянулась высокая сетка. Я бы еще смогла, если повезет, перелезть через забор высотой в четыре фута, но в этом были все десять. С обеих сторон меня окружали кирпичные стены, окна были замазаны и заколочены.
Я осторожно выбирала дорогу, перешагивая через ящики и мешки с мусором. Под ботинками хрустело битое стекло. Белое пятно метнулось у меня между ногами, и я на мгновение как будто разучилась дышать. Кошка. Просто кошка, растворившаяся в темноте переулка.