Собираясь написать Ви, что я недалеко и чтоб она меня высматривала, я потянулась за телефоном, и тут осознала, что оставила его в кармане куртки. «Замечательно, – подумала я. – Какие шансы, что эта женщина отдаст мне телефон?» Именно – от низких до нулевых.
Все же я решила, что стоит попробовать, но, когда обернулась, мимо входа в переулок пронесся черный блестящий седан. Тормозные огни вспыхнули красным светом.
То, что я догадалась отступить в тень, невозможно объяснить иначе, как интуицией.
Дверь машины открылась, и раздался выстрел. Два выстрела. Потом дверь захлопнулась, и черный седан уехал прочь. Сквозь бешеный стук сердца мне послышался топот ног. Только через несколько секунд я поняла, что это был топот моих ног: я бежала ко входу в переулок. Обогнув угол, я замерла.
На тротуаре бесформенной массой лежало тело попрошайки.
Я подбежала к ней и бросилась на колени.
– Вы в порядке? – спросила я в истерике, переворачивая ее. Рот ее был открыт, глаза остекленели. Темная жидкость сочилась из стеганой куртки, которая была на мне несколько минут назад.
Я почувствовала огромное желание отпрыгнуть, но заставила себя залезть в карман. Нужно было позвать помощь, но моего телефона в кармане не оказалось.
На углу улицы была телефонная будка. Я подбежала к ней и быстро набрала 911. Ожидая ответа оператора, я оглянулась назад на тело, и на меня словно вылили ведро воды. Тела не было.
Трясущимися руками я повесила трубку. До меня донесся звук шагов, но я не могла сказать, были ли они близко или далеко.
Топ, топ, топ.
«Он здесь, – подумала я. – Человек в лыжной маске».
Я засунула в автомат несколько монет, вцепилась в трубку обеими руками и судорожно попыталась вспомнить номер мобильного телефона Патча. Крепко зажмурив глаза, я старалась представить те семь цифр, которые он красной ручкой написал у меня на руке в день нашего знакомства. Боясь, что начну сомневаться в правильности номера, я поторопилась его набрать.
– Да? – ответил Патч.
Я чуть не разрыдалась, услышав его голос. На фоне раздавался стук сталкивающихся друг с другом бильярдных шаров, и мне стало ясно, что он в «Бо». Значит, сможет приехать через пятнадцать-двадцать минут.
– Это я, – я не осмеливалась говорить громко.
– Нора?
– Я в П-п-портленде. На углу Хемпшир и Нантакет. Можешь забрать меня? Это срочно!
Я сидела, съежившись, на полу телефонной будки и медленно считала до ста в попытке успокоиться, когда черный «Джип Коммандер» затормозил у обочины. Патч открыл дверь телефонной будки и сел рядом.
Он снял с себя черную кофту с длинными рукавами, оставшись в черной футболке, продел мою голову через воротник кофты и засунул руки в рукава. Кофта была мне сильно велика, рукава свисали ниже кончиков пальцев. Она пахла сигаретами, соленой водой и мятным мылом. Почему-то вдруг ощущение опустошенности сменилось уверенностью.
– Давай я отнесу тебя в машину, – сказал Патч. Он поднял меня, я обняла его за шею и уткнулась в него лицом.
– Мне кажется, меня сейчас вырвет, – еле прошептала я. Все передо мной закружилось, включая Патча. – Мне нужны мои таблетки.
– Тише, – проговорил он, не отпуская меня. – Все будет хорошо. Я с тобой.
Я попыталась кивнуть.
– Давай убираться отсюда.
Еще один кивок.
– Нам нужно забрать Ви, – сказала я. – Она на вечеринке в квартале отсюда.
Пока мы объезжали угол, я слушала, как стук моих зубов эхом отдается где-то у меня в голове. Никогда в жизни мне не было так страшно. Тело мертвой попрошайки натолкнуло меня на мысли о папе. Мир подернулся красной пеленой, и, как я ни старалась, я не могла избавиться от стоявшей перед глазами кровавой картины.
– У тебя была в разгаре игра? – спросила я, вспомнив стук шаров на фоне нашего короткого разговора.
– Я выигрывал квартиру.
– Квартиру?
– Одну из тех навороченных, на берегу озера. Но я бы возненавидел это место. Вот Хайсмит. Ты знаешь точный адрес?
– Я не помню его. – Я поднялась на сиденье, чтобы обзор из окна был лучше. Все здания выглядели брошенными. Не было и следа вечеринки. Не было даже следов жизни. – У тебя есть телефон?
Он достал из кармана свой «Блэкберри».
– Зарядка кончается. Не знаю, хватит ли на звонок.
«Где ты?!» – написала я Ви.
«Планы изменились, – быстро ответила она. – Похоже, Э и Ж не смогли найти то, что искали. Мы едем домой».
Экран погас.
– Он сел, – сказала я Патчу. – У тебя есть зарядка?
– С собой нет.
– Ви возвращается в Колдуотер. Можешь отвезти меня к ней?
Через несколько минут мы уже неслись по горному шоссе над океаном. Я уже проезжала здесь, и, когда солнце уходило, океан становился синим с оттенками темно-зеленого в тех местах, где в воде отражались сосны. Сейчас уже настала ночь, и океан стелился гладким черным ядом.
– Ты не хочешь мне рассказать, что случилось? – спросил Патч.
Я еще не решила, стоит ли мне рассказывать все Патчу. Я могла рассказать ему, как попрошайка выманила у меня вещи, а потом ее застрелили. Я могла рассказать, что эта пуля предназначалась мне. А потом я могла попытаться объяснить, каким таинственным образом тело растворилось в воздухе.
Мне вспомнилось, какое лицо было у детектива Бассо, кода я рассказала ему, что кто-то проник в мою спальню. Но сегодня я была не в состоянии снова выслушивать насмешки. Не от Патча. Не сейчас.
– Я потерялась, а попрошайка меня подкараулила, – тихо начала я. – Обманом отняла у меня куртку… – Я вытерла нос ладонью и шмыгнула. – И шапку тоже.
– Что ты вообще там делала? – поинтересовался Патч.
– Хотела встретиться с Ви на вечеринке.
Мы были как раз на полпути между Портлендом и Колдуотером, на пустынном и безлюдном участке дороги, когда из-под капота автомобиля неожиданно повалил дым. Патч затормозил, уводя джип на обочину.
– Подожди, – сказал он и вышел.
Подняв крышку капота, он исчез из вида. Через минуту он закрыл капот, вытирая руки о штаны, и подошел к окну с моей стороны, показывая, чтоб я его открыла.
– Плохие новости, – сказал он. – Это двигатель.
Я пыталась сделать умное и понимающее лицо, но, кажется, выражение у меня было скорее отсутствующее.
– Да упокоится он с миром, – поднял брови Патч.
– Машина не поедет?
– Нет, если только мы не будем толкать ее сзади.
Из всех машин на свете он выиграл именно сломанную.
– Где твой телефон? – спросил Патч.
– Потеряла.
– Дай угадаю. В кармане куртки. Похоже, у твоей попрошайки был сегодня удачный вечер, да? – усмехнулся Патч. – У нас есть два выхода, – он огляделся вокруг. – Мы можем стоять здесь и просить нас подвезти или мы можем дойти до следующей развязки и попробовать найти телефон.
Я вышла из машины, с силой закрыв за собой дверь, и пнула передний бампер джипа. В душе мне было ясно, что я пытаюсь изобразить злость, чтобы скрыть ужас перед тем, через что я прошла. А еще мне было ясно, что, как только останусь одна, я разрыдаюсь.
– По-моему, около следующей развязки есть мотель. Я пойду и в-в-вызову такси, – сказала я, стуча зубами. – А т-т-ты оставайся здесь.
Он чуть улыбнулся, но явно не удивился.
– Я не хочу выпускать тебя из поля зрения. Ты немного не в себе, Ангел. Мы пойдем вместе.
Я встала перед ним, скрестив руки, но поняла, что в своих теннисных туфлях достаю ему только до плеча. Пришлось откинуть голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– С тобой я к мотелю даже близко не подойду.
Надо, чтоб мои слова звучали твердо, так уменьшается вероятность, что я передумаю.
– Думаешь, мы вдвоем и мотель – опасное сочетание?
Да, именно так.
– Можем посидеть здесь и подискутировать на эту тему. – Он покосился на неспокойное небо. – Но мне кажется, буря набирает силу.
Видимо, матушка Природа хотела оставить последнее слово за собой – небо разверзлось и нас осыпало густой смесью дождя и снега.
Я посмотрела на Патча своим самым холодным взглядом и сердито вздохнула.
Как обычно, он был прав.
Глава двадцать вторая
Через двадцать минут мы с Патчем отряхивались от дождя у дверей дешевого мотеля. Пока мы шли под проливным дождем, я не сказала ему ни слова и теперь не только промокла, но еще и совершенно… разнервничалась. Дождь лил с неба потоками, и мне стало понятно, что в ближайшее время мы к машине точно не вернемся. И это объединяло меня, Патча и мотель в одно уравнение с неизвестной переменной времени.
Дверь зазвенела, когда мы вошли, и портье резко встал, стряхивая с колен крошки «Читос».
– Что желаете? – спросил он, облизывая оранжевые, липкие от чипсов пальцы. – Комнату на двоих на ночь?
– Нам н-н-нужен телефон, – простучала я зубами, надеясь, что он поймет мои слова.
– Ничем не могу помочь. Линии оборваны. Это все шторм.
– Что значит, л-л-линии об-б-борваны? У вас есть мобильный телефон?
Портье посмотрел на Патча.
– Ей нужен номер для некурящих, – сказал Патч.
Резко повернувшись, я посмотрела на Патча и спросила одними губами: «Ты спятил?»
Портье поискал в компьютере.
– Похоже, у нас есть… подождите… Бинго! Шикарный люкс для некурящих.
– Мы берем, – сказал Патч. Он украдкой посмотрел на меня и вздернул уголки губ. Я прищурилась.
В этот самый момент лампы замигали, и вестибюль погрузился во тьму. Несколько мгновений мы стояли в тишине, пока портье нащупал и включил большой фонарь.
– Я был бойскаутом, – объяснил он. – Давным-давно. «Всегда готов».
– Тогда у вас должен быть м-м-мобильный, не правда ли? – заметила я.
– Был. Пока я мог за него платить, – он пожал плечами. – Что поделать! А мама моя поскупилась.
Мама? Да ему лет сорок. Хотя, конечно, это не мое дело. Меня куда сильнее волновало, что сделает моя мама, когда приедет домой и увидит, что меня нет.
– Как будете платить? – спросил портье.
– Наличными, – ответил Патч.
Портье усмехнулся и покачал головой.
– Здесь часто так платят, – он наклонился к нам и произнес доверительным тоном: – К нам приходит много таких, кто не хочет, чтобы об их «внеклассной деятельности» пронюхали, если понимаете, о чем я говорю.
Рациональная часть мозга подсказывала мне, что нельзя даже думать о том, чтобы провести ночь в мотеле с Патчем.
– Это сумасшествие! – прошептала я Патчу.
– Да, я схожу с ума. – На его лице снова появилась улыбка. – Схожу с ума от тебя. Сколько стоит фонарь? – спросил он у портье.
Тот залез под стол.
– У меня есть кое-что получше: свечи длительного горения, – сказал он, а затем положил свечи перед нами и, чиркнув спичкой, зажег одну. – Считайте, что они входят в стоимость номера. Поставьте одну в комнату, а одну в ванную, и даже не заметите, что света нет. И еще подброшу вам коробок спичек. Если больше ничего не нужно, то приятного отдыха.
– Спасибо, – сказал Патч, беря меня за локоть и уводя по коридору.
Патч открыл дверь в комнату сто шесть, поставил свечу на прикроватную тумбочку и зажег от уже горящей вторую свечку. Сняв кепку, он потряс головой, как промокшая собака.
– Тебе нужен теплый душ, – сказал он. Сделав несколько шагов назад, он заглянул в ванную. – Похоже, есть мыло и два полотенца.
Я вздернула подбородок. Чуть-чуть.
– Ты не можешь з-з-заставить меня тут остаться. Я согласилась только потому, что, во-первых, не хотела мокнуть там под ливнем и, во-вторых, надеялась, что мы найдем телефон.
– Это звучит больше как вопрос, чем как утверждение, – проговорил Патч.
– Тогда от-т-тветь на него.
– Очень сложно сконцентрироваться на ответе, когда ты так выглядишь.
На его лице появилась плутовская улыбка.
Я взглянула на мокрую черную кофту Патча, прилипшую к моему телу, пулей пролетела мимо него и закрыла между нами дверь ванной.
Включив горячую воду, я стащила с себя кофту Патча и всю свою одежду. К стене ванной прилип длинный черный волос, я сняла его кусочком туалетной бумаги и смыла в унитаз. Наконец, под теплыми струями моя кожа начала розоветь.
Массажными движениями намыливая шею и плечи, я уверяла себя, что смогу переночевать в одной комнате с Патчем. Это не самое разумное и точно не самое безопасное решение, но я прослежу, чтобы ничего плохого не произошло. Кроме того, разве у меня есть выбор… ведь так?
Безрассудная эмоциональная часть моего мозга смеялась надо мной. Я знаю, о чем она думала. Раньше меня тянуло к Патчу какой-то мистической силой, но сейчас это было что-то другое. Что-то очень теплое. Сегодня ночью стало ясно, что притяжение между нами неотвратимо. По десятибалльной шкале это пугало меня на восьмерку. А возбуждало на девятку.
Я выключила кран, вылезла из ванной и насухо вытерлась. Мне хватило одного лишь взгляда на всю мою мокрую одежду, чтобы понять, что у меня нет никакого желания надевать ее обратно. Может, где-то есть платная сушилка… которая работает без электричества. Я вздохнула и натянула майку и трусы, которые меньше всего пострадали от дождя.
– Патч? – прошептала я сквозь дверь.
– Помылась?
– Задуй свечу.
– Готово, – прошептал он в ответ через дверь. Его смех звучал так мягко, что казалось, смеялся он тоже шепотом.
Потушив свечу в ванной, я вышла в полной темноте, слыша дыхание Патча где-то прямо перед собой. Мне не хотелось думать, что на нем было надето, а чего уже не было, и я потрясла головой, отгоняя от себя представившуюся картину.
– Моя одежда насквозь промокла. Мне нечего надеть.
Я услышала звук скользящей по его коже мокрой ткани.
– Мне повезло.
Его футболка со звонким шлепком упала к нашим ногам.
– Очень, очень неловкий момент, – пробормотала я.
Я чувствовала, как он улыбается. Он стоял очень близко. Слишком близко.
– Тебе нужно в душ, – выпалила я. – И поскорее.
– Неужели от меня настолько плохо пахнет?
На самом деле от него пахло настолько хорошо. Табачный дым выветрился, а запах мяты стал еще сильнее.
Патч исчез в ванной. Он опять зажег свечу и оставил дверь приоткрытой, так что полоска света пересекала пол и ложилась на одну из стен.
Я прислонилась к ней спиной и медленно сползла на пол. Мне действительно нельзя оставаться, мне нужно домой. Неправильно быть здесь наедине с Патчем, и дело не только в благоразумии. Я должна сообщить в полицию о трупе той женщины. Или не должна? Как можно сообщить о трупе, если труп испарился? Еще один намек на сумасшествие, к которому и так все чаще с ужасом обращались мои мысли.
Я сконцентрировалась на исходной проблеме, не желая задерживаться на идее о своем возможном безумии. Нельзя оставаться здесь, зная, что Ви с Элиотом, а значит, ей что-то угрожает, пока я в безопасности.
Поразмыслив минуту, я решила, что не совсем правильно выразилась. Безопасность – понятие относительное. Пока я с Патчем, я не чувствовала угрозы над собой, но это вовсе не означало, что он собирался вести себя, как мой ангел-хранитель.
Зря мысль об ангелах-хранителях пришла мне в голову. Собрав все силы, я заставила себя выкинуть ангелов – будь то хранители или падшие – из головы и подумала, что, наверное, и правда начинаю сходить с ума. В конце концов, мне привиделась смерть попрошайки. А еще привиделись шрамы Патча.
Вода перестала шуметь, и через секунду Патч вышел в одних мокрых джинсах, сидящих низко на бедрах. Он оставил гореть свечу в ванной и открыл дверь нараспашку. По комнате разлился теплый мягкий свет.
Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что Патч проводит несколько часов в неделю, бегая и поднимая гантели. Такое тело требует много упорной работы. Я внезапно смутилась. Если не сказать обмякла.
– С какой стороны хочешь спать? – спросил он.
– Эээ…
– Нервничаешь? – спросил он с хитрой улыбкой.
– Нет, – ответила я так спокойно, как только могла в сложившихся обстоятельствах. А обстоятельства заключались в том, что я бессовестно врала.