– У тебя ужасно получается врать, – все еще улыбаясь, сказал он. – Хуже всех, кого я знаю.
Я встала, упершись руками в бока и всем своим видом говоря: «Прошу прощения?»
– Иди сюда, – мягко сказал он, поднимая меня на ноги. Я почувствовала, что мои мысли о сопротивлении улетучиваются. Еще десять секунд так близко к Патчу, и крепость моего благоразумия падет.
Напротив него на стене висело зеркало, и в нем, через плечо Патча, я увидела черный шрам в виде перевернутой буквы «V» на его спине.
У меня внутри все застыло. Надеясь, что шрамы исчезнут, я несколько раз моргнула, но это не сработало.
Не успев подумать, что я делаю, я скользнула руками по его груди и спине и кончиками пальцев легко провела по правому шраму.
Патч напрягся от моего прикосновения. Я замерла, кончик моего пальца, коснувшись шрама, задрожал. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что дрожит не палец, а я. Вся. От макушки до пят.
Меня затянуло в мягкий темный омут, и все вокруг почернело.
Глава двадцать третья
Я стояла, прислонившись к стене, на нижнем этаже игрового клуба «Бо»; передо мной расположились несколько бильярдных столов. Окна были заколочены, и невозможно было понять, день это или ночь. Из динамиков звучал голос Стиви Никса, он пел песню о белокрылом голубе и о том, каково это – быть на пороге семнадцатилетия. Никого, кажется, не удивило мое внезапное появление из воздуха.
Мгновение спустя я вспомнила, что на мне к тому же нет ничего, кроме трусов и топика. Я вообще-то не тщеславна, но когда стоишь посреди толпы людей противоположного пола практически нагишом и никто не обращает на тебя внимания… Что-то тут не так.
Я ущипнула себя. Вроде бы жива и бодрствую.
Отгоняя ладонью сигарный дым, я вдруг заметила на другом конце зала Патча. Он сидел за покерным столом, откинувшись на стуле, с картами в руках.
Скрестив руки на груди, чтобы как-то прикрыться, я босиком прошла через зал.
– Надо поговорить, – прошипела я ему в ухо.
Голос у меня был очень, очень нервный, что вполне логично, если учесть, что я понятия не имела, каким образом очутилась в «Бо». Секунду назад мы были в номере мотеля, а теперь – здесь.
Патч подвинул стопку фишек к куче на середине стола.
– Сейчас, если можно, – сказала я. – Это вроде как срочно…
И тут мой взгляд наткнулся на настенный календарь. На листке был август прошлого года – восемь месяцев назад. Прямо перед началом десятого класса. Задолго до того, как мы с Патчем познакомились. Я сказала себе, что это недоразумение, что тот, в чьи обязанности входит отрывать листки календаря, не справляется, но мой разум все же на секунду задержался на предположении, что календарь был как раз там, где должен был быть. А вот я – нет.
Я взяла стул от соседнего стола и села рядом с Патчем.
– У него пятерка пик, девятка пик, туз червей…
Но никто не обращал внимания. Нет, не так. Никто меня не видел.
В зале раздались тяжелые шаги, и у подножья лестницы появился тот самый кассир, который угрожал выкинуть меня на улицу, когда я в первый раз приехала сюда.
– Там наверху кое-кто хочет с тобой поговорить, – сообщил он Патчу.
Патч поднял брови в немом вопросе.
– Она не представилась, – извиняющимся тоном начал кассир. – Я дважды спросил. Я сказал, что ты играешь, но она не уходит. Могу вышвырнуть, если хочешь.
– Нет. Отправь ее сюда.
Патч открыл карты, собрал фишки и встал.
– Я пас.
Дойдя до ближайшего к лестнице бильярдного стола, он остановился и сунул руки в карманы. Я пошла за ним. Сначала пощелкала пальцами у него перед глазами, потом пнула по сапогу, изо всех сил стукнула ладонью по груди. Он не дрогнул, не шелохнулся.
На лестнице послышались легкие шаги, и я на мгновение опешила, увидев в полутьме на пороге мисс Грин. Ее прямые светлые волосы спускались до самой талии, она была одета в джинсы с рисунком и розовый топик и шла босиком. В такой одежде она выглядела почти моей ровесницей. Во рту у нее был леденец.
Лицо Патча всегда невозмутимо, как маска, и у меня никогда не получается угадать, о чем он думает. Но когда его глаза встретились с глазами мисс Грин, я поняла – он удивлен. Он быстро пришел в себя, но в его уже равнодушном взгляде появился оттенок настороженности.
– Дабрия?
Мое сердце ускорило темп. Я старалась собрать разбегающиеся мысли воедино, но в сознании у меня стоял один вопрос: откуда Патч и мисс Грин могли знать друг друга восемь месяцев назад? Она еще не работала у нас в школе. И почему он зовет ее по имени?
– Как дела? – спросила мисс Грин – Дабрия – со смущенной улыбкой, выкинув леденец в мусорку.
– Что ты здесь делаешь?
Взгляд Патча стал еще более настороженным, наводя на предположение, что внешний облик Дабрии не имеет ничего общего с тем, что внутри.
– Я сбежала, – она улыбнулась уголком рта. – Мне нужно было увидеть тебя еще раз. Я давно пыталась, но охрана… ну, ты знаешь. Это было непросто. Мы не должны видеться с такими, как вы. Но это ты тоже знаешь.
– Ты зря сюда пришла.
– Я знаю, что прошло немало времени, но все-таки я надеялась на более дружелюбный прием, – она надула губы.
Патч не ответил.
– Я все время о тебе думала, – сказала Дабрия тихим дразнящим голосом и шагнула к нему. – Нелегко было спуститься сюда. Меня прикрывает Люцианна. Я рискую и своим, и ее будущим. А ты не хочешь даже выслушать то, что я пришла сказать?
– Говори.
В голосе Патча не было и тени доверия.
– Я не отказалась от тебя. Все это время… – она замолкла, борясь со слезами. – Я знаю, как вернуть тебе крылья.
Она улыбнулась Патчу, но он не улыбнулся в ответ.
– Когда получишь крылья обратно, ты сможешь вернуться домой, – добавила она уже увереннее. – Все будет как раньше. Ничего не изменилось. Ничего.
– В чем подвох?
– Никакого подвоха. Тебе нужно спасти человеческую жизнь. Разумно, учитывая, за что тебя вообще изгнали.
– И какого ранга я буду?
По тому, как уверенность внезапно покинула Дабрию, мне показалось, что Патч задал именно тот вопрос, которого она надеялась избежать.
– Я только что рассказала, как ты можешь вернуть себе крылья, – чуть снисходительно сказала она. – Мне кажется, я заслужила хотя бы «спасибо»…
– Ответь на вопрос.
Но по его мрачной улыбке было ясно, что он и так знает ответ. Или догадывается. Что бы ни ответила Дабрия, ему это не понравится.
– Хорошо. Ты станешь хранителем, доволен?
Патч откинул голову и мягко рассмеялся.
– Что плохого в том, чтобы быть хранителем? – спросила Дабрия. – Чем тебя это не устраивает?
– У меня есть перспективы получше.
– Слушай, Патч. Не бывает ничего лучше. Ты себя обманываешь. Любой другой падший ангел был бы счастлив вернуть себе крылья и стать хранителем. Что с тобой такое? – ее голос дрожал от раздражения, недоумения и неверия.
Патч отступил от бильярдного стола.
– Было приятно повидаться, Дабрия. Счастливого пути обратно.
Внезапно она схватила его за ворот рубашки, притянула к себе и страстно поцеловала. Очень медленно Патч повернулся к ней и погладил ладонями ее плечи. Напряжение исчезло.
Я с трудом сглотнула, пытаясь не обращать внимания на ревность и смятение, бушующие в моем сердце. Часть меня готова была отвернуться и зарыдать, другая часть порывалась подойти и начать орать. Оба варианта не помогли бы. Очевидно, что мисс Грин… Дабрия… кем бы она ни была… и Патч когда-то были вместе. Продолжались ли их отношения сейчас – в настоящем? Может, она нанялась к нам в школу, чтобы быть ближе к Патчу? И поэтому так старалась отпугнуть меня от него?
– Мне пора, – сказала Дабрия, высвобождаясь из его объятий. – Я и так уже чересчур задержалась. Я обещала Люцианне, что вернусь быстро. – Она положила голову ему на грудь и прошептала. – Я скучаю. Спаси человека, и получишь обратно крылья. Возвращайся ко мне, – взмолилась она. – Возвращайся домой. – Она снова резко отстранилась. – Надо идти. Нельзя, чтобы кто-то узнал, что я приходила. Я люблю тебя.
Как только Дабрия отвернулась, взволнованное выражение на ее лице уступило место лукавой уверенности. Такой вид бывает у человека, которому удался блеф при плохих картах.
Внезапно Патч поймал ее за запястье.
– А теперь говори, зачем ты пришла на самом деле, – сказал он.
Я поежилась от мрачной ноты в его голосе. Сторонний наблюдатель подумал бы, что Патч абсолютно спокоен, но тому, кто хоть немного его знал, было ясно – он смотрел на Дабрию так, будто она перешла черту, и лучше бы ей вернуться за нее обратно… поскорее.
Патч потянул ее к бару, посадил на высокий стул и сел рядом. Я примостилась около него, наклонившись вперед, чтобы музыка не помешала мне слушать.
– В каком смысле зачем я здесь? – пролепетала Дабрия. – Я же сказала…
– Ты лжешь.
– Поверить не могу… – у нее задрожали губы. – Ты считаешь…
– Говори правду, сейчас же, – потребовал Патч.
Дабрия колебалась. Наконец, бросив на него яростный взгляд, она выплюнула:
– Хорошо. Я знаю, что ты хочешь сделать.
Патч засмеялся, и этот смех словно говорил: «Я много чего хочу сделать. Что именно ты имеешь в виду?»
– Я знаю, до тебя дошли слухи о Книге Еноха. И я знаю, ты думаешь, что тоже можешь это сделать, но это не так.
Патч положил ладони на барную стойку.
– Тебя послали, чтобы убедить меня не делать этого, да? – В его глазах появился намек на улыбку. – Если они всполошились, значит, слухи правдивы.
– Нет. Это всего лишь слухи.
– Что случилось однажды, может случиться вновь.
– Этого не было. Ты вообще дал себе труд прочесть Книгу Еноха, прежде чем пасть? – настаивала она. – Ты знаешь, что там говорится – дословно?
– Может, одолжишь мне свой экземпляр?
– Это богохульство! Тебе запрещено ее читать, – воскликнула она. – Своим падением ты предал каждого ангела на небесах.
– И кто уже знает о том, что я собираюсь сделать? – спросил он. – Сильно все перепугались, да?
– Я не могу тебе сказать, – она покачала головой. – Я и так уже сказала больше, чем следовало.
– И кто же попытается меня остановить?
– Ангелы мщения.
– Если только ты не скажешь им, что тебе удалось меня отговорить.
Патч многозначительно посмотрел на Дабрию.
– Не смотри на меня так. – Казалось, она из последних усилий пыталась придать своему голосу решительность. – Я не стану лгать, выгораживая тебя. То, что ты пытаешься сделать, – плохо. Противоестественно.
– Дабрия, – он сказал это мягко, но так угрожающе, что мог бы с таким же успехом схватить ее руку и выкручивать ее за спиной.
– Я не могу тебе помочь, – сказала она с тихой убежденностью. – Не так. Выброси это из головы. Стань ангелом-хранителем. Подумай об этом и забудь про Книгу Еноха.
Патч задумчиво поставил локти на барную стойку. Посидев так мгновение, он сказал:
– Скажи им, что мы поговорили и я заинтересовался возможностью стать хранителем.
– Заинтересовался? – недоверчиво повторила она.
– Заинтересовался, – подтвердил он. – Скажи им, что я попросил дать мне имя. Если я должен спасти жизнь, мне нужно знать, кто первый в списке на выбывание. Как ангел смерти ты должна обладать подобными данными.
– Это знание тайно и священно, к тому же такое нельзя предсказать. Каждую секунду человеческая воля меняет положение дел в мире…
– Одно имя, Дабрия.
– Сначала обещай, что забудешь о Книге Еноха. Дай слово.
– Ты поверишь моему слову?
– Нет, – ответила она. – Не поверю.
Патч холодно рассмеялся и, вытащив из диспенсера зубочистку, направился к лестнице.
– Патч, постой… – начала она, спрыгнув со стула. – Подожди, пожалуйста!
Он оглянулся через плечо.
– Нора Грей, – сказала она и тут же закрыла себе рот ладонями.
На бесстрастном лице Патча отразилась тень недоверия, смешанного с досадой. Это было очень странно, если учесть, что тогда мы еще не были знакомы. Мое имя не должно было быть ему знакомо даже отдаленно.
– Как она умрет?
– Кто-то хочет ее убить.
– Кто?
– Не знаю, – ответила она, закрывая уши и качая головой. – Здесь внизу так тесно и шумно. Все сливается, я ничего не могу различить. Мне нужно домой, в покой и тишину.
Патч подошел к Дабрии, убрал прядь волос с ее лица и требовательно на нее посмотрел. Она вздрогнула от его прикосновения, потом кивнула и закрыла глаза.
– Я не вижу… Ничего не вижу… бесполезно.
– Кто хочет убить Нору Грей? – повторил Патч.
– Стой, я ее вижу, – сказала вдруг Дабрия взволнованно. – У нее за спиной тень. Это он. Он преследует ее. Она его не видит… но он рядом. Почему она его не видит? Почему не убегает? Его лицо в тени, я не вижу…
Резко вдохнув, она распахнула глаза.
– Кто?
Дабрия прижала ладони ко рту и, дрожа, подняла взгляд.
– Ты, – прошептала она.
Мой палец соскользнул со шрама, и связь прервалась. Мне понадобилось мгновение, чтобы понять, где я нахожусь, и Патч застал меня врасплох, повалив на кровать, схватив за запястья и прижав их к кровати у меня над головой.
– Не нужно было этого делать. – У него во взгляде бурлил сдерживаемый гнев. – Что ты видела?
– Слезь с меня! – Я ударила его коленом по ребрам.
Он прижал мои бедра своим весом так, что мне было не шевельнуться. Распятая на кровати, я могла только беспомощно извиваться под его телом.
– Слезь с меня, или я закричу!
– Ты уже кричишь. И здесь никого этим не удивить. Это скорее публичный дом, чем мотель. – На его лице играла тяжелая улыбка, жестокость переливалась в ней через край. – Последний шанс, Нора. Что ты видела?
Я боролась со слезами. Все тело гудело от странного чувства, такого необычного, что даже названия для него не находилось.
– Меня от тебя тошнит! – крикнула я. – Кто ты? Кто ты такой?
– Как мы сблизились, – еще шире усмехнулся он.
– Ты хочешь меня убить!
В лице Патча ничего не изменилось, но его взгляд стал ледяным.
– Джип ведь не сломался, да? – продолжала я. – Ты соврал. Ты привел меня сюда, чтобы убить. Дабрия сказала, что это ты. Ну, так чего ты ждешь? – Я понятия не имела, зачем это говорю, и мне было все равно. Я плевалась словами в попытке сдержать рвущийся наружу ужас. – Все это время ты пытался меня убить. С самого начала. Так ты собираешься это сделать?
Я тяжело уставилась на него, не моргая и стараясь не расплакаться при воспоминании о том роковом дне, когда он ворвался в мою жизнь.
– Заманчивое предложение.
Извиваясь под ним, я пыталась откатиться то вправо, то влево, но вскоре поняла, что только трачу силы, и перестала. Патч посмотрел на меня, его глаза были чернее, чем когда-либо.
– Готова поспорить, тебе это нравится.
– И ты выиграешь.
– Просто сделай это, – сказала я с вызовом, хотя сердце в этот момент ушло в пятки.
– Убить тебя?
Я кивнула.
– Но сначала я хочу узнать почему. На земле миллиарды людей, почему именно я?
– Дурная наследственность.
– И все? Это единственное объяснение?
– Пока что.
– И что это должно значить? – я снова повысила голос. – Остальное ты расскажешь, когда наконец решишься меня прикончить?
– Кто тебе сказал, что я не могу решиться? Если бы пять минут назад я хотел тебя убить, ты была бы уже пять минут как мертва.
От этой менее чем радостной мысли у меня ком встал в горле. Он провел большим пальцем по моему родимому пятну. Касание было обманчиво мягким, и от этого было еще горше.
– А что Дабрия? – спросила я, все еще тяжело дыша. – Она – такая же, как и ты, да? Вы оба… ангелы?
На этом слове голос подвел меня.
Патч слегка подвинулся, но руки не разжал.
– Если я тебя отпущу, ты меня выслушаешь?
Если он меня отпустит, я тут же метнусь к двери.
– Какая разница, если даже я побегу? Ты все равно притащишь меня обратно.
– Да, но это будет целое представление.
– Дабрия – твоя девушка? – спросила я, чувствуя, как от тяжелого дыхания рывками поднимается и опускается моя грудь. Мне было неясно, хочу ли я услышать ответ. Не то, чтобы была какая-то разница. Теперь, когда я знала, что Патч хочет убить меня, смешно было даже думать об этом.