— Это же Лас-Вегас, Дин. Я ожидала чего-то большего, чем «не так уж и плохо».
Джадд фыркнул.
— Отель нам подойдет, Лия.
— Что, если я скажу, что есть другой вариант? — вопрос донесся с парковки за нашими спинами. Я сразу же узнала голос.
Майкл.
Я обернулась в его сторону, гадая, какого Майкла сейчас увижу. Парня, завербовавшего меня в команду? Искреннего, беззащитного Майкла, позволившего мне мельком взглянуть на его старые раны? Или беззаботного, равнодушного парня, последние три месяца ведущего себя так, словно его не заботило ничто и никто.
А особенно я.
— Таунсенд, — поздоровался с Майклом Дин. — Милая машина.
— Разве ты не слишком молод для кризиса среднего возраста? — спросила Лия.
— Жизнь — это скоростная полоса, — ответил Майкл. — Приходится приспосабливаться.
Сначала я взглянула на новую машину, а затем на Майкла. Машина была классической — вишнево-красный кабриолет в стиле пятидесятых или шестидесятых годов. Машина была в идеальном состоянии. И Майкл, судя по всему, чувствовал себя ничуть не хуже. На его лице не было синяков, на руке, покоящейся на сидении не было ни царапины.
Всего на миг взгляд Майкла задержался на моём лице.
— Не беспокойся, Колорадо, — сказал он мне, ухмыляясь. — Я цел и невредим.
Впервые за много недель он ответил на ещё не сказанные мной слова. Впервые повел себя так, словно мои эмоции были достойны прочтения.
— Если честно, — продолжил Майкл, — я словно абсолютно новый человек. Невероятно щедрый человек со связями, — он обвел нас взглядом, пока не нашел Джадда. — Надеюсь, вы не против, — сказал он, — но я и сам кое-что забронировал.
Майкл забронировал номера в «Его Величестве» — самом дорогом и шикарном казино и отеле во всём городе.
Когда мы добрались до главного входа, Слоан замерла, покачиваясь то вперед, то назад, словно магнит, отталкиваемый невидимым полем. Её губы быстро двигались, когда она бесшумно произносила все цифры числа пи.
У каждого ребенка был знакомый предмет, создающий чувство уверенности. Я была почти уверенна, что для Слоан таким предметом стало число.
Пока я пыталась понять, что именно в «Его Величестве» стало причиной такого поведения Слоан, наш эксперт по статистике заставила свои губы замереть и зашла в отель. Лия взглянула на меня, поднимая бровь. Я явно была не единственной, кто заметил поведение Слоан. Майкл не заметил его лишь потому, что ушел далеко вперед и уже шагал по вестибюлю.
Мы последовали за ним, и я сразу же уставилась на потолок, находящийся в шести футах над нашими головами. Джадд не стал спорить насчет переезда. Профайлер во мне считал, что Джадд почувствовал нужду Майкла в этом — но не в роскоши «Его Величества».
В контроле.
— Мистер Таунсенд, — консьерж поприветствовал Майкла так официально, словно здоровался с главой государства. — Мы так рады тому, что вы и ваши гости остановитесь у нас. Апартаменты Ренуара лучшие в нашем отеле.
Майкл сделал шаг ему навстречу. Прошли месяцы с тех пор, как Майкла подстрелили в ногу, но он всё ещё заметно хромал. Он даже не пытался скрыть это, опуская руку на бедро, словно проверяя, хватит ли у консьержа наглости опустить взгляд.
— Надеюсь, к номерам ездит лифт, — сказал Майкл.
— Конечно, — нервно ответил консьерж. — Конечно!
Я поймала взгляд Дина. Его губы слегка изогнулись. Майкл издевался над несчастным парнем — и слишком уж сильно наслаждался этим.
— Если я не ошибаюсь, в апартаменты Ренуара ведет собственный лифт, не так ли, Мистер Симмонс? — в разговор вмешался блондин чуть старше двадцати лет, остановившийся за спиной консьержа. Он был облачен в темно-красную рубашку — судя по виду, шелковую — а поверх неё красовался черный пиджак спортивного покроя.
Оценивающе взглянув на Майкла голубыми глазами, он непринужденно застегнул две верхние пуговицы на пиджаке — словно солдат, готовящийся к битве.
— Я займусь этим, — сказал он консьержу.
В ответ консьерж едва заметно кивнул. Их взаимодействие кое о чём мне поведало. Во-первых, консьерж был не против подчиняться приказам мужчины, как минимум на двадцать лет младше него. А во-вторых, вышеупомянутый мужчина был вовсе не против приказывать.
— Аарон Шоу, — представился он, протягивая Майклу руку. Майкл пожал её. Взглянув на него повнимательнее, я поняла, что Аарон был даже младше, чем мне показалось сначала — ему было где-то двадцать один или двадцать два.
— Следуйте за мной, — сказал он, — и я с радостью покажу вам ваши комнаты.
Я привела в порядок все мои мысли об Аароне Шоу. Поведение. Личность. Окружение. Аарон пришел на помощь консьержу. Проходя по вестибюлю, он улыбнулся и кивнул нескольким людям — коридорным и гостям.
Он явно знал, куда идет.
С каждым его шагом, люди расступались перед ним.
— Твоя семья владеет этим казино? — спросила я.
Аарон всего на миг замедлил шаг.
— Это настолько очевидно?
— Всё дело в шелковой рубашке, — заговорчески шепнул ему Майкл. — И туфлях.
Аарон остановился перед стеклянным лифтом.
— Меня выдала собственная обувь, — невозмутимо произнес он. — «Плакала» моя карьера шпиона.
Ты хочешь, чтобы люди воспринимали тебя серьезно, — подумала я, — но умеешь смеяться над собой. Стоящая рядом со мной Слоан глядела на сына отельера так, словно он только что вырвал сердце из её грудной клетки.
— Насчет шпионажа я пошутил, — сказал он ей, улыбаясь куда более искренне, чем он улыбался Майклу. — Честное слово.
Слоан мысленно подыскала подходящий ответ.
— В отеле четыре тысячи девяносто семь комнат, — подозрительно оптимистично сказала она. — И в «Его Величестве» подают более двадцати девяти тысяч завтраков, обедов и ужинов в день.
Я обернулась к Аарону, готовясь вмешаться, но он и глазом не моргнул, выслушав то, что у Слоан считалось общением.
— Вы уже останавливались у нас? — спросил он у неё.
По как-то причине этот вопрос сильно задел Слоан. Она покачала головой, не произнося ни слова. Она запоздало улыбнулась ему — той же болезненно широкой улыбкой, в которой практиковалась на борту самолета.
Ты так сильно стараешься, — подумала я. Но, хоть убей, я понятия не имела о том, чего именно старается добиться Слоан.
Двери лифта открылись. Аарон шагнул внутрь и придержал для нас дверь. Когда мы все зашли, он мельком взглянул на Слоан.
— Всё в порядке, мисс?
Она украдкой кивнула. Когда дверь лифта закрылась, я легонько подтолкнула Слоан бедром. Несколько секунд спустя она осторожно взглянула на меня и подтолкнула меня в ответ.
— Вы знали, — живо сказала она, снова пытаясь завести разговор, — что лифты убивают всего двадцать семь человек в год?
ГЛАВА 8
В хваленых апартаментах Ренуара оказалось пять спален и достаточно места, чтобы там уместилась целая футбольная команда. На дальней стене красовались огромные — от пола до потолка — окна, из которых открывался вид на Лас-Вегас-Стрип, неоновую и светящуюся не только ночью, но и днём.
Лия запрыгнула на барную стойку, оглядывая наше жилище.
— Не плохо, — сказала она Майклу.
— Не меня благодари, — непринужденно ответил он. — Благодари моего отца.
Клубок тревоги в моём желудке ослаб. Я не хотела благодарить отца Майкла за чтобы то ни было — а обычно, этого не хотел и сам Майкл. Не произнеся больше ни слова, Майкл направился к самой большой спальне, явно заявляя на неё свои права.
Ко мне подошел Дин. Он легко опустил ладонь на моё плечо.
— Это кажется неправильным, — мягко сказала ему я.
— Да, — произнес Дин, глядя вслед Майклу, — неправильным.
В конце концов, мы со Слоан поселились в одной комнате. Выглядывая из окна нашего балкона, я гадала, когда она наконец расскажет мне о том, что не так.
Когда я наконец расскажу ей? Расскажу всем им? — я постаралась выбросить это вопросы из головы.
— Пока ты была дома, тебе часто снились кошмары? — мягко спросила Слоан, подходя ко мне.
— Пару раз, — сказала я.
Теперь, когда в деле моей матери случился прорыв, мне будет сниться куда больше кошмаров. И Слоан будет рядом. Она будет рассказывать мне о любопытных фактах и статистике, пока я не засну.
Дом — это не место, — подумала я. У меня сжалось горло.
— В прошлом году мы жили в одной комнате сорок четыре дня, — задумчиво произнесла Слоан. — В этом году мы всё ещё на нуле.
Я обернулась, чтобы взглянуть на неё.
— Я тоже скучала по тебе, Слоан.
Несколько секунд она молчала, а затем опустила взгляд.
— Я хотела понравиться ему, — призналась она, словно говорила о чём-то ужасном.
— Аарону? — спросила я.
Вместо ответа Слоан шагнула к полкам, заставленным стеклянными фигурками и принялась расставлять их по размеру — от самых больших до самых маленьких — сортируя предметы одного размера по цвету. Красный. Оранжевый. Желтый. Она двигалась словно игрок в шахматы. Зеленый. Синий.
— Слоан? — окликнула её я.
— Он — мой брат, — выпалила он. А затем, на случай если я не поняла её слов, она прекратила сортировать фигурки, обернулась ко мне и уточнила. — Единокровный брат. Родственник мужского пола. Степень нашего родства — две пятых.
— Аарон Шоу — твой единокровный брат? — я обдумала это. Каковы были шансы? Не удивительно, что Слоан так странно вела себя, когда он был рядом. Аарон заметил Слоан. Он улыбался ей, разговаривал с ней, но на её месте мог бы оказаться кто угодно. Она могла быть простой незнакомкой.
— Аарон Эллиотт Шоу, — произнесла Слоан. — Он на тысячу четыреста тридцать три дня старше меня, — Слоан снова перевела взгляд на стеклянные предметы, идеально выстроенные перед зеркалом. — За всю свою жизнь я видела его ровно одиннадцать раз, — она сглотнула. — Сегодня он увидел меня во второй раз.
— Он не знает? — спросила я.
Слоан покачала головой.
— Нет. Не знает.
Фамилия Слоан — не Шоу.
— Сорок один процент рожденных в Америке детей рождаются вне брака, — Слоан, едва касаясь, провела указательным пальцем по краю полки. — Но лишь некоторые из них рождаются в результате супружеской измены.
Мать Слоан не была женой её отца. Её отец владел этим казино. Её кровный брат понятия не имел о её существовании.
— Мы не обязаны оставаться здесь, — сказала ей я. — Мы можем вернуться в другой отель. Майкл всё поймет.
— Нет! — произнесла Слоан, глядя на меня округлившимися глазами. — Нельзя говорить Майклу, Кэсси. Никому нельзя рассказывать.
Я никогда прежде не видела Слоан, хранящей секрет. Она почти никогда не думала о том, что говорит, а стоило ей выпить хоть немного кофе, всё ещё здравомыслие и вовсе улетучивалось. Тот факт, что она хотела оставить это между нами двумя, заставил меня задуматься о том, принадлежали ли эти слова ей или кому-то другому.
Никому нельзя рассказывать.
— Кэсси…
— Я не расскажу, — сказала я Слоан. — Обещаю.
Глядя на неё, я не могла прекратить гадать, сколько раз Слоан говорили, что она — тайна. Я гадала о том, сколько раз она издали наблюдала за Аароном или его отцом.
— Существует довольно высокая вероятность того, что ты профилируешь меня, — констатировала Слоан.
— Издержки профессии, — сказала ей я. — Кстати, насчет издержек профессии, есть какие-нибудь мысли насчет чисел на запястьях жертв?
Мозг Слоан работал за пределами понимания большинства людей. Я хотела напомнить ей о том, что здесь, с нами, эта её особенность была чем-то хорошим.
Слоан проглотила наживку.
— На двух первых жертвах были числа 3213 и 4558, — она прикусила нижнюю губу и продолжила. — Одно из чисел нечетное, второе — четное. Четыре цифры. Ни одно из чисел не простое. Число 4558 делится на восемь разнообразных чисел: 1, 2, 43, 53, 86, 106, 2279 и, конечно, 4558.
— Конечно, — сказала я.
— В отличие от него, 3213 делится на шестнадцать чисел, — продолжила Слоан.
Прежде чем она успела назвать все шестнадцать, я перебила её.
— А третья жертва?
— Правильно, — произнесла она, расхаживая туда-сюда по комнате. — Число на запястье третьей жертвы — 9144, — она отсутствующе уставилась вдаль голубыми глазами, и я поняла, что в ближайшем времени мне не стоит ждать от неё поддающегося расшифровке английского.
Для тебя важны числа, — подумала я, мысленно возвращаясь к убийце. — Числа — самое важное в этом деле.
Всего несколько деталей в почерке нашего Н.О. не менялись. Жертвы были абсолютно разными. Ты убил одну женщину и двух мужчин. Первым двум было немного за двадцать. Третьему было почти восемьдесят. Каждый раз наш убийца убивал в новом месте, разными способами.
Не менялись одни лишь числа.
— Может это даты? — спросила я у Слоан.
Слоан перестала ходить по комнате.
— 4558. Пятое апреля 1958 года. Суббота, — я почти видела, как она ищет зацепки об этой дате в своих энциклопедических знаниях. — Пятого апреля 1951 года, Розенбергов приговорили к смертной казни за шпионаж для Советского Союза. В этот же день в 1955 Черчилль ушел в отставку с должности премьер министра Великобритании, но в 1958… — Слоан покачала головой. — Ничего.
— Тук-тук, — Лия заявила о своём присутствии, и, как всегда, не дав никому времени на возражения, проскользнула в комнату. — Я принесла новости.
Характер Лии менялся с той же легкостью, с которой большинство людей меняли наряды. Со времени нашего приезда она переоделась в красное платье. Её волосы были собраны в сложную прическу, а сама она выглядела нарядной и слегка опасной.
Это не сулило ничего хорошего.
— Новости, — продолжила Лия, медленно улыбаясь, — включают в себя некоторые захватывающие подробности о том, как наша дорогая Кассандра Хоббс провела рождественские каникулы.
Лия знала. О моей матери. О теле. Я почувствовала, как на моей груди сжимается невидимый зажим, позволяя мне дышать лишь неглубокими вдохами.
Несколько секунд спустя Лия фыркнула.
— Честное слово, Кэсси. Тебя не было всего пару недель, а ты уже забыла всё, чему я тебя научила.
Она лгала, — поняла я. — Когда Лия сказала, что услышанные ею новости касались меня, она солгала. Возможно, никаких новостей и вовсе не было.
— Хотя, интересно, — продолжила Лия, её взгляд был колким, словно самая настоящая иголка, — что ты поверила мне. Потому что это заставляет предположить, что что-то интересное действительно произошло, пока ты была дома.
Я ничего не сказала. В присутствии Лии лучше молчать, чем попытаться соврать.
— Так что за новости? — любопытно спросила у Лии Слоан. — Или вы просто разговариваете?
Не самое подходящее название для происходящего.
— Новости определенно есть, — заявила Лия, разворачиваясь к двери и шагая прочь из комнаты. Я мельком взглянула на Слоан, и мы обе поспешили вслед за ней. Свернув за угол, Лия наконец заговорила.
— У нас появилась гостья, — беззаботно произнесла она. — И новость заключается в том, что она очень зла.
ГЛАВА 9
Агент Стерлинг стояла посреди огромной гостиной апартаментов Ренуара, её брови взлетели так высоко, что буквально скрылись где-то в волосах.
— Это ты понимаешь под словом «скромный»? — спросила она у Джадда.
Джадд зашел на кухню и начал готовить кофе. Он знал агента Стерлинг с самого детства.
— Расслабься, Ронни, — сказал он. — Никто не подумает, что пять испорченных подростков и старик в апартаментах за четыре тысячи долларов за ночь как-то связанны с ФБР.
— Учитывая годовую зарплату агента ФБР, — вставила Слоан, прежде чем агент Стерлинг успела заговорить, — похоже на правду.
В комнату зашел Майкл, одетый во что-то вроде плавок и белый пушистый халат.