Но я ничего не знала о его жизни здесь. Или с кем он разделяет ее. Я даже была не в курсе, что он переехал сюда, хотя отслеживала его в социальных сетях в течение многих лет. Преследовала, конечно, только по деловым причинам.
Находясь в своей гардеробной, я осматриваю одежду и пытаюсь выбрать, что надеть. Какое из моих платьев будет говорить, что «я — потрясающая», не добавляя при этом « и почему это я так стараюсь»? Я, наконец, останавливаюсь на простом маленьком черном платье, так как оно подходит для всех случаев. Когда волосы уложены и макияж закончен, я делаю глоток из бокала с вином, чтобы приглушить беспокойство, прежде чем Рассел постучит в мою дверь.
Когда я открываю дверь, то опешиваю от его сногсшибательной внешности, которую дополняет шелковый костюм индивидуального пошива, четко подчеркивающий его атлетическую фигуру. Я не видела его так долго, что чуть ли не забыла, какой он красивый. Я приглашаю его пройти внутрь и наблюдаю, как он уверенной походкой заходит в мою квартиру. В этот момент я вдруг впервые осознаю, что он является почти полной противоположностью Уайта.
У Уайта светлые волосы, у Рассела — черные, как смоль, у Уайта голубые глаза, у Рассела они настолько темно-коричневые, что можно сказать, почти черные. Кожа Уайта была белой, пока он не проводил несколько дней на солнце, а затем покрывалась золотистым загаром. У Рассела оливковый цвет лица, который никогда не меняется. У Уайта – тело профессионального спортсмена с потрясающей реакцией, с быстрыми движениями, когда это необходимо, и он готов держаться стойко, когда следует. Рассел обладает более утонченной, великолепной, отшлифованной фигурой, готовый выиграть битву умом, а не кулаками.
На мгновение я задумываюсь, а не рассказать ли Расселу остаток истории… настоящую причину, по которой он мне необходим сегодня вечером. Но я не могу, ...не раскрывая всего, а я не готова к этому разговору. Помимо того факта, что у нас нет времени, чтобы пройтись по всей этой грязной истории, я была бы так эмоционально разрушена во время вечеринки сегодня вечером, что не смогла бы это скрыть. Может быть, я расскажу Расселу ее после того, как сделка будет завершена, и я лишу компанию Вестона всего, выполняя свой план — уничтожить все, что связано с Уайтом.
— Ты, как обычно, выглядишь прекрасно, — бархатным голосом проронил Рассел.
Его сладострастная ухмылка остается на месте, но мое либидо не реагирует на него. На самом деле, это приводит к противоположному эффекту.
— Даже не смотри на меня, — отчитываю я его. — Давай переживем эту вечеринку сегодня вечером и забудем об этом.
— Ты никогда не нервничаешь, когда дело касается бизнеса. Ты никогда не сделаешь шаг без того, чтобы все факты дважды, а то и трижды не были бы проверены. Что изменилось на этот раз?
— То, что я просто не могу взять в толк. Вообще-то, я ожидала враждебного поглощения. Я была готова к внезапным проверкам. Напасть, использовать все свои ресурсы, чтобы раздавить малыша и триумфально уйти. Но совет принял мое предложение. Нынешний генеральный директор вообще не возражал. Фактически, он предложил свой опыт, чтобы помочь новому генеральному директору быстрее войти в курс дела. Он работал с Адамом, чтобы задокументировать каждую деталь, которую новая команда управления должна будет ввести в действие.
— И? Он готов перейти к более важным делам? Ты попыталась дать ему выход, — Рассел пожимает плечами, как будто в этом нет ничего особенного. Если бы это был обычный день и обычная цель, я бы согласилась.
— Но семья этого генерального директора построила бизнес. Он переходил от поколения к поколению, они увеличивали и модернизировали его в течении многих лет. А он просто ... равнодушен.
— Меган, ты, наверное, с легкостью ответила на свой же вопрос. Он равнодушен. Ему все равно. Тот факт, что его семья владела бизнесом в течение многих лет, для него не значит ничего. Он смирился с судьбой и принял компанию, а теперь уходит со сцены. Ты слишком много думаешь, детка.
Рассел смотрит на часы и вздыхает.
— Пора двигаться на скучную вечеринку. Скажи мне, пожалуйста, она же не займет весь вечер?
— Я бы сказала два часа максимум. А после десяти – время ложиться спать, — я смеюсь и беру свою сумочку. — Я готова.
— Отлично. Мой клуб только откроется к этому времени. Знаешь, ты все еще можешь пойти туда со мной.
— Как всегда, я ценю предложение, но откажусь. Снова.
— Когда мы добирается до элитного клуба «Fresian», несколько пар уже собрались в нашем зарезервированном помещении. Адам и Мишель вместе пьют коктейли. Я знала, что они были парой, но я все еще хотела увидеть, как она отошьет Уайта. Чарли и мама сидят рядом с ними. Я задавалась вопросом, если они пара, почему у них не хватало смелости признать это. Не то, чтобы я возражала. Чарли — замечательный человек, но я все еще не смирилась со смертью отца. Я не уверена, что когда-нибудь смирюсь. Но я хочу, чтобы мама была счастлива, и если Чарли сделает ее счастливой, я поддержу их отношения. Некоторые из членов совета и их жены собираются, общаются и смеются в небольших группах.
Даже стоя спиной к двери, я знаю, когда он входит в комнату. Электричество заряжает воздух в помещении и воспламеняет мои нервные окончания. Озноб пробирает меня, мурашки бегают по моей спине. Мне ненавистно, что он все еще имеет такой физический и эмоциональный контроль надо мной. После того что он сделал. После всех тех лет, что мы провели врозь. После всей невероятной сосредоточенности, которую я потратила на ненависть к нему.
Я хочу, чтобы он страдал. Я желаю, чтобы он просил у меня прощения. Я мечтаю разрушить его жизнь и шансы снова кого-нибудь полюбить. Я хочу забрать все, что важно для него и оставить его с гигантской дырой в сердце, которую ничем невозможно заполнить.
Рассел возвращается из бара с нашими напитками, а я забираю свой из его рук. Когда поворачиваюсь, чтобы поговорить с ним, то вижу, как Уайт пожимает руку одному из членов совета, а на его локте разместились идеально ухоженные пальцы красивой женщины. Она безупречна — от волос до платья и обуви. То, как она двигается, как она присоединяется к разговорам, и то, как она легко вписывается в круг влиятельных и богатых людей в этой комнате.
Она одна из них. Голубых кровей, чему я так завидовала столько лет. Она из элиты, как и представители одной из родословной линии людей, владеющих поместьем Монтегю. Она бы вписалась в толпу, которая никогда не принимала меня. Если бы меня спросили, я бы сказала, что даже Блэр смогла бы полюбить ее.
Мои колени дрожат, поэтому я хватаюсь за Рассела в качестве поддержки. Он смотрит на меня сверху вниз, искра любопытства заметна в его глазах, но в них есть что-то еще. Я никогда публично не проявляла к нему привязанности, поэтому, скорее всего, мои действия смутили его. Никто понятия не имеет о наших интимных отношениях… или, вернее, договоренностях. На других мероприятиях, что мы посещали вместе, мы выступали в роли друзей — никаких прикосновений, никаких намеков, что мы были чем-то большим, чем просто партнеры по работе.
— У нас что-то изменилось, а я не знаю? — спрашивает Рассел.
— Что ты имеешь в виду? — я отвожу голову назад, хмурюсь и прищуриваюсь.
— Ты раньше никогда не хотела, чтобы кто-то знал о нас, поэтому я думал, что ты стыдишься меня. Но сегодня ты кажешься более похожей на мою девушку, чем на друга. Я просто подумал, может, ты наконец-то решила признать свои чувства ко мне, — Рассел поворачивается ко мне лицом, ласково гладя щеку.
Я так запуталась. Мы же договорились, что наши отношения будут без осложнений. Мы долго обсуждали этот вопрос, так чтобы ни один из нас не пострадал в долгосрочной перспективе.
— Рассел, я никогда не стеснялась тебя. Прости, что заставила тебя так себя чувствовать. Нет ничего более далекого от истины, чем это. Я просто очень скрытный человек и очень осторожна с тем, кто знает личную информацию обо мне.
Это правда, и это лучшее, что я могу сказать в ответ на данный момент.
Он наклоняет голову в сторону.
— И эти люди посвящены в твою личную жизнь?
— Здесь более интимная обстановка, чем встреча с коллегами в баре. Разве ты не согласен?
— Согласен. Иногда я задаюсь вопросом…, — его голос замолкает, оставляя мне на усмотрение изменить наши отношения или оставить все, как есть.
Я никогда не задумывалась, что причиняю ему боль, скрывая наши отношения, заставляя его верить в то, что я так мало думаю о нем. Я не могу сделать ему больно снова.
— Ты задавался вопросом о чем?
— Интересно, ты когда-нибудь снимешь свою защиту и впустишь меня внутрь. Интересно, смогли бы мы быть настоящей парой? — он делает паузу, принимая во внимание его следующие слова. — Задавался вопросом, знаешь ли ты, что я никогда не был в клубе. Я только упомянул о нем, чтобы узнать твою реакцию. Будет ли это зависть или апатия? Ты думаешь, что тебе удается все отлично скрывать, но я знаю, что кто—то тебя очень сильно обидел. Я не сомневаюсь, ты думаешь, что не сможешь восстановиться. Но я обещаю тебе, как твой друг и любовник на полставки, ты сможешь.
— Рассел... — я даже не знаю, что сказать. Как мне на это реагировать? Все в моей жизни было сосредоточено на уничтожении того, кто уничтожил меня. Зависть, которая когда-то поглотила меня, сменилась местью и ненавистью. Настолько, что я не понимала, что причиняю боль другим в своих стремлениях.
— Не надо, Меган. Не отвечай мне сегодня. Мое признание несвоевременно и нетактично. Сегодня твой вечер, и ты обеспокоена этой сделкой. Я только увеличил твои страдания, и за это прошу прощения. Мы друзья, и я здесь ради тебя. Когда это приобретение будет завершено, ты сможешь подумать о том, что я сказал, и тогда мне ответить.
— Рассел Харрисон? Это ты?- один из членов правления прерывает нас, прежде чем я успеваю ответить. Когда мы оба поворачиваемся на голос, мои глаза сначала останавливаются на Уайте.
Его лицо кроваво-красное, и его челюсть сжата так плотно, что щечные мышцы дергаются.
Он сжимает кулаки по бокам.
Его ноздри раздуваются от каждого вздоха.
Глаза мечутся взад и вперед между Расселом и мной.
Глава 7
Рассел отходит, чтобы побеседовать со старым другом своего отца, оставляя меня один на один с бешеным взглядом Уайта. Хотя я и желаю уничтожить его, но не хочу ставить под угрозу сделку, когда мы так близки к ее завершению. Под предлогом обхода заинтересованных лиц, я здороваюсь с несколькими людьми по пути к Уайту.
— Наслаждаешься вечеринкой? — не могу удержаться.
Воткнуть воображаемый кинжал еще чуточку глубже в его грудь — огромное удовольствие.
— Не так сильно, как ты, но еще не вечер.
— Где твоя дама? Я хотела с ней познакомиться.
— Она скоро вернется. Я буду рад познакомить тебя с ней, — он наблюдает за мной, используя свою сверхъестественную способность смотреть мне прямо в душу. — Пока мы ждем ее, ты можешь представить меня своему сопровождающему.
Паника охватывает меня при мысли об этих двух мужчинах, перемалывающих мне косточки. Только от этой мысли меня начинает подташнивать. Но я глотаю желчь, поднимающуюся к горлу, и устремляюсь в направлении своей цели.
— Конечно, я могу представить тебя Расселу.
Он скрещивает руки на груди и глубоко вдыхает.
— Ты хоть знаешь, что он влюблен в тебя?
— Ты даже не говорил с Расселом. Откуда ты можешь знать, что он чувствует или что думает?
Его слова и поворот разговора шокируют меня до такой степени, что мой ответ звучит высокопарно и неестественно.
— Потому что я, черт побери, не слепой, Меган. У меня имеются глаза, которые видят и уши, которые слышат. А у тебя?
Он говорит негромко так, чтобы находящиеся вокруг нас люди не смогли его услышать. Но я чувствую контролируемый гнев в его тоне. Я ощущаю, как напряжение накатывает на него волнами.
Прежде чем я успеваю ответить, Рассел появляется рядом со мной с новым напитком. Он забирает почти пустой бокал из моей руки и ставит его на поднос проходящего мимо официанта.
— Пожалуйста, дорогая. Думал, ты не откажешься освежить.
Затем он обращает свое внимание на Уайта и протягивает руку.
— Извините, что прервал. Меня зовут Рассел Харрисон, а вас?
— Уайт Вестон, — он пожимает руку Рассела. — Я — бывший.
Я перестаю дышать, и не могу вспомнить, как это делается.
— Прошу прощения? — спрашивает Рассел.
— Бывший генеральный директор, — поясняет Уайт, переключая свое внимание на меня. — Меган появилась из ниоткуда, выбила почву прямо у меня из-под ног, и я даже не понял, что оказался на земле, пока она проделывала это со мной. Должен признать, она хороша.
— Вы понятия не имеете, насколько хороша, — соглашается Рассел. — У нее невероятные способности к бизнесу.
Рассел думает, что Уайт имеет в виду приобретение компании. Но по его тону я понимаю, что Уайт говорит о чем-то совершенно ином, но его заявление не совпадает с концом нашей истории.
Сопровождающая Уайта подходит к нему с дружелюбной улыбкой на лице. Он обнимает ее рукой и притягивает к себе.
— Как раз вовремя. Я уж начал думать, что ты меня бросила.
— Ни за что. Ты знаешь это лучше меня.
Она игриво похлопывает его по груди, явно спокойно прикасаясь к нему и не боясь демонстрировать публичного проявления привязанности. Что это? Я завидую? То, от чего, я думала, избавилась? Зависть вернулась ко мне с новой силой. Мало того, что эта женщина, очевидно, из его лиги, к тому же болезненно ясно, что она еще и хороший человек. Она не испорчена, еще не испытала любовных мук, умеет дарить и принимать чувства без страха того, что подумают или скажут другие.
Она сейчас такая же, какой я была тогда с Уайтом.
Она такая, какой я больше никогда не буду.
С милой улыбкой на лице она протягивает мне руку.
— Уайт забыл свои манеры. Привет, я Джеки. Ты должно быть Меган Кинг.
— Да. Приятно познакомиться, Джеки.
Я пожимаю ей руку и возвращаю теплую улыбку. Я напоминаю себе, что она ни в чем не виновата.
— Я так много о вас слышала. Приятно, наконец, встретится с вами.
— О, надеюсь только хорошее? — смеюсь я и стараюсь сдержать нервную дрожь.
— Только хорошее. Только хорошее.
Я представляю ее Расселу, и они обмениваются любезностями. Затем Джеки спрашивает:
— Вы давно вместе?
Рассел и я обмениваемся неловкими взглядами, которые Уайт немедленно улавливает и всматривается в меня своим всевидящим оком. Наши глаза встречаются на короткое время, мгновение, прежде чем я опускаю взгляд в пол, чтобы сию же секунду разрушить его телепатическую связь с моими мыслями.
— Мы знаем друг друга в течение нескольких лет, но мы, на самом деле, просто хорошие друзья.
Рассел делает глоток из своего стакана и осматривает комнату. Это явный признак того, что ему неприятна эта тема.
— А что насчет вас двоих? — спрашиваю я, уводя внимание от Рассела и меня. — Вы давно вместе?
Уайт ухмыляется. Его самодовольная улыбка подтверждает, что он знал, что я не смогу удержаться, чтобы не спросить об этом.
Джеки смеется и качает головой.
— Ну, я знаю этого человека всю свою жизнь и мне пришлось терпеть кучу безумств от него на протяжении многих лет. Но я не могу желать лучшего кузена.
Кузена?
Я чувствую себя полной дурой.
С натянутой на лице улыбкой, под которой скрываю свое смущение, я смеюсь вместе с Джеки.
— Семья очень важна, — отвечаю я.
Когда я бросаю взгляд на Уайта, он слегка пожимает плечами, словно говоря: «что ты знаешь?»
При упоминании о семье, воспоминания об отце всплывают у меня в голове. Выражение на моем лице меняется в соответствие с моими мыслями — печаль, гнев, сожаление. Рассел и Джеки не замечают смену моего поведения, но Уайт замечает все. Его игривое выражение на лице — « а я поймал тебя» — сменяется на беспокойное, и видно явное желание устроить мне допрос. Прежде чем он успевает спросить, официанты звонят в маленькие колокольчики, призывая гостей занять места за обеденными столами.