Класс заслушался. Между тем метресса Видро распалялась всё больше, вдохновенно расписывая мои многочисленные прегрешения (посмела, втёрлась в доверие к, замахнулась на… ой, не зевнуть бы снова некстати!) и не замечала того, что аудитория начала откровенно скучать. Ничего нового однокурсники для себя не узнали; на данный момент их интересовала несколько другая тема.
Наконец, женщина выдохлась, глотнула воды из принесённой с собой чашки и величественно оглядела класс.
— Может, у кого?то есть вопросы? Или… пожелания?
Она ободряюще посмотрела на Шимеру, но руку поднял один из троих друзей.
— Да, граф?
Ого, он ещё и граф. Интересно, мы будем его проходить на геральдике?
— У меня вопрос. Это правда, что её приняли сюда за то, что она предотвратила покушение на принца?
Леди Темрина поперхнулась воздухом. Это был совсем не тот вопрос, на который она рассчитывала. Но откровенно недовольный взгляд не помог — остальная группа тоже жаждала развеять свои сомнения.
— Она сегодня в коридоре болтала с принцем. Значит, правда!
— А почему тогда молчала?!
— Это государственная тайна? — додумалась девушка в очках. Надо спросить, как её зовут.
— Почему бы вам не спросить об этом у самой… кхе… спасительницы? И желательно ПОСЛЕ моего урока! Итак, кто?то ещё хочет высказаться по существу?
Шимера неуверенно переглянулась с Рольфом, тот пожал плечами и покосился на приятелей. Один из них повторил его жест, а второй — тот, который граф — пожевал губу и легонько стукнул ладонью по парте.
— Принц лично высказал ей свою благодарность, мы все это слышали. Значит, глупо предполагать, что для этого не было оснований. Нищие простолюдины в Университете не учатся — за исключением тех, кто совершил что?то особенное на благо государства. Если король счёл, что она достойна здесь находиться, кто мы такие, чтобы с этим спорить?
Ещё раз 'ого!'… А парень?то явно не трус — говорить такое в лицо собственному декану. Похоже, я буду ему должна.
Рольф и третий из друзей машинально закивали, Шимера просто опустила глаза. На прочих, естественно, не обращали никакого внимания.
— Так, довольно! Хватит болтать, мы не успеем пройти новую тему!
Угу, конечно, это мы тут полчаса 'болтали' монологом…
Госпожа Темрина без всякого воодушевления провела остаток лекции, пообещала в следующий раз устроить грандиозный опрос и со звонком гордой непобеждённой походкой нас покинула.
Уфф… За весь день это было первое, что наша группа сделала выразительно и дружно.
— Вот старая ящерица… — пробормотал граф.
Я с трудом удержала рвущийся наружу смех. Обвела глазами сокурсников — все они пока не двигались с места. Кроме гнома: наверное, ему нельзя задерживаться после занятий…
— Спасибо.
— Давай договоримся так, — негромко сказал всё тот же граф. Значит, главный в их тройке всё?таки он. — Думаю, ты понимаешь, что никакой дружбы у нас с тобой не выйдёт (я кивнула). Но в свете того, что мы узнали, гнать тебя отсюда тоже неправильно. Да, Шира? (эльва тоже кивнула, с явной неохотой). Предлагаю с этого момента соблюдать нейтралитет. Ты не лезешь к нам, мы не лезем к тебе. Защищать тебя от нападок других мы тоже не обязаны. Разве что в крайнем случае, — зачем?то добавил он. Интересно, что это за случай. На меня разом набросится весь факультет искусств? — Все согласны? Хорошо. Повтори ещё раз, как тебя зовут.
Я сделала это с удовольствием и в ответ наконец?то узнала имена своих однокурсников. Граф оказался Ринаром лин Корво, его приятель — баронетом же Люзьи (зови Стэн, полное имя всё равно не выговоришь, — буркнул тот). На этом процедура знакомства посчиталась законченной, и дворяне оптово покинули класс. Зато остались Марта и Николас (или Ник, ладно?) Мы оживлённо проболтали полчаса и только потом, спохватившись, вышли на улицу. Вопреки ожиданию, дальше нам оказалось не по пути — оба жили не в общежитии, а на съёмных квартирах неподалёку. На этом настояли родители: состоятельные купцы, они постоянно носились по городам и весям, но иногда внезапно вспоминали о детях и падали им как снег на голову со своей кратковременной заботой, наставлениями — поучениями и деньгами. Несмотря на именные стипендии, жизнь в столице была совсем недешёвой, и без таких периодических вливаний обоим пришлось бы туго. Вот, кстати, и ещё один повод для размышления — надо бы найти подработку. Не обязательно прямо сейчас, попозже, когда я более — менее здесь освоюсь и догоню свою группу. А пока можно просто прикинуть варианты…
Марта и Ник показали мне самый дешёвый из здешних магазинчиков, и я основательно отоварилась. Овощи, крупы, печенюшки… о, и небольшой запас канцелярских принадлежностей. Цены на них, конечно, были выше, чем в моём городке, но я нарочно не стала покупать их впрок. Вдруг не пригодятся… Пригодились!
В своей комнате я быстро соорудила ужин и завалилась с ногами на кровать, обложившись книгами. Меня ждал очень приятный вечер.
Глава 4
Мне редко снятся сны, а может, я их просто не запоминаю. Но этот забыть точно не получится! Мне приснился Дэллис. Его лицо — такое же близкое, как при вчерашнем разговоре; огромные голубые глаза, не отрываясь, смотрят прямо на меня, изящные сильные пальцы нервно теребят длинный локон цвета молочного шоколада… Он хочет мне что?то сказать, но не может решиться. И лишь едва слышно шепчет: 'Сина, Сина…' Я ловлю своё имя с его прекрасных губ, подаюсь вперёд и ощущаю его горячее взволнованное дыхание. Непроизвольно привстаю на цыпочки, а принц наклоняется, и…
Звенит будильник. То есть не звенит, а свистит и щебечет разными птичьими голосами. Я на миг чувствую жуткое разочарование, а потом начинаю хихикать — и вот уже смеюсь в голос. Приснится же такое! Ты ещё вообрази, что Дэлль и в самом деле тебя поцелует! Да сроду такого не будет. Разве только по ошибке, во хмелю и в кромешной темноте…
Я фыркнула и, наконец, встала. Решительно отогнала от себя мысли о принце и пошла варить кашу. Добавлю в неё сухофрукты и орехи из домашних запасов, и такая вкуснотища получится — и королю подать не стыдно! Так, стоп, я же сказала — без глупостей!
За окном ярко сияло солнце — впервые за последнюю неделю, и настроение у меня было соответствующее. Зная, что ближайшие от меня комнаты пусты, я громко запела жизнерадостную песню, одну из своих любимых, и закружилась вокруг стола в подобии танца.
Вот потому даже испугалась, услышав стук в дверь. Причём не робкий, а вполне такой решительный. Ох, досада… Наверняка разбудила кого?нибудь из малочисленных соседок, и сейчас узнаю о себе много интересного…
Со вздохом прошла к двери и отодвинула щеколду. На всякий случай сделала шаг назад — и девушка на пороге машинально сделала тоже самое. Ах, да, такое зрелище, как я, с утра пораньше явно не для аристократических нервов!
— Доброе утро! Ээ… Это вы сейчас пели?
— Да, извините, больше не повторится…
— Почему??
Неожиданно. Я махнула рукой, приглашая войти, и ранняя гостья хладнокровно протиснулась мимо меня. Встала посреди комнаты и невольно принюхалась. У троллей это хорошо заметно — кончик носа смешно подрагивает… Вот поэтому она, наверное, и не испугалась. Девушка оказалась троллем, а у троллей крепкие нервы. Так же, как и всё остальное.
Или всё же не тролль? Кожа светлее, черты лица изящнее — вроде не совсем человеческие, но уже и не типично тролльи. И глаза крупные, выразительные… Полукровка?
— Меня зовут Ханнела К'Рах, учусь на историческом.
— Я тоже, со вчерашнего дня. Синтия Голдари.
— То?то я вас раньше не видела! А на каком курсе?
— На втором.
— Правда? Вот удача! — к моему полнейшему изумлению, воскликнула девушка. — Не буду ходить вокруг да около: вы уже выбрали себе спецкурс на 'искусстве'?
Я замотала головой, и Ханнела обрадовалась ещё больше.
— Тогда я просто умоляю вас мне помочь!
— Тогда давайте для начала сядем. Кстати, вы уже завтракали?
— Если честно, то да, но… как можно устоять против такого аромата?! Что это??
— Обычная каша.
Я быстро накрыла на стол и поставила греться чайник. Было так приятно исподтишка наблюдать за гостьей и понимать, что моя стряпня ей очень даже нравится. Да и сама я не вызываю привычного чувства брезгливости.
Уже за чаем Ханна (она попросила называть её именно так) рассказала, что пропустила несколько дней учёбы из?за того, что ездила к родителям на собственную помолвку. Её жених, Серх Ш'Тыр, личность уже взрослая и деловая, как?никак помощник посла, поэтому вечно где?то разъезжает. Родители его еле отловили и официально представили их друг другу ('как будто я его раньше не знала, этого очкарика!' — фыркнула девушка). Два дня они провели вместе в милых вежливых беседах и были, наконец, отпущены восвояси, она в Университет, он в своё посольство.
— Увидимся теперь только на новогоднем балу. Но это и к лучшему, хоть меньше надоест до свадьбы… До неё ещё полтора года, папа с мамой хотят, чтобы я сначала закончила учиться. Серх не возражает: ещё бы, ему по должности жена — неуч не положена. И я успею как следует повеселиться! — Ханна мечтательно посмотрела в потолок, потом хлопнула себя по лбу и засмеялась. — Трещу тут о всякой ерунде, а пришла?то ведь по делу! Давайте сегодня будем петь вместе!
Видя моё недоумение, она объяснила, что из предложенных дисциплин 'дамского' факультета методом от противного выбрала вокал. Потому что шить — вышивать терпеть не может, к рисованию таланта нет, а танцует она хорошо лишь по меркам троллей. Люди и, особенно, эльвы, считают её движения корявыми и неграциозными, поэтому позориться никакого желания нет. А вот голос у неё неплохой, даже преподавательница по вокалу это признала. К сегодняшнему дню надо было разучить одну песню и выступить с ней в сборном концерте. Ничего особенного, обычная практика: кроме немногочисленных будущих историков, там будут только сами искусствоведки. С их стороны ожидается демонстративное сморщивание носов и ехидные комментарии, но это не страшно, они всегда такие. Страшно другое: на празднике в честь помолвки Ханна несколько перестаралась с горячительными напитками (а, родители разрешают, сами уклюкались на радостях…) и только потом обнаружила, что временно охрипла. Не то, чтобы совсем, тогда бы она просто сказалась больной и пропустила выступление, просто на несколько дней изменилась тональность. Голос стал грубее и ниже, что, конечно, не укроется от метрессы Гробец.
— Она прекрасно знает, отчего возникает такое искажение, и устроит мне жуткий разнос. Как это так — пренебрегать заботой о своём хрупком природном 'инструменте'! Она же помешана на пении и сама даже летом ходит в шарфе — бережёт голос. Так что поставит мне незачёт, как пить дать. А эти расфуфыренные овцы будут слушать и злорадно блеять в свои надушенные платочки…
— Почему 'овцы'? — смеясь, спросила я.
— А, так их мой брат называет. Он с ними общается, говорит — это один большой коллективный разум. Куда одна овца, туда и все. Понятно? Если я сегодня опозорюсь, потом уже бесполезно что?то доказывать. Вот я и подумала…
— Спеть вместо вас? Но это ведь нереально!
— Да нет, конечно! — отмахнулась Ханна. — Просто я скажу наставнице, что ты новенькая и тоже хочешь петь. А поскольку время выступлений ограничено, мы будем петь вдвоём. Если немного порепетировать, то можно исхитриться и прикрыть мои огрехи. Всё равно на тебя будут больше внимания обращать.
— Это точно.
— Ээ, прости, я не это имела в виду! Если хочешь, то для чистоты эксперимента можно сделать вот что…
Мы расстались с Ханной незадолго до начала занятий, да и то лишь для того, чтобы одеться — собраться. До корпуса шли вместе и болтали вполне по — дружески. Как?то незаметно я тоже стала говорить ей 'ты' (мне как простолюдинке это было привычнее), и она нисколько не возражала. Ханна вообще оказалась девушкой жизнерадостной и простой, без типичных аристократических замашек, общаться с ней было одно удовольствие. Пока мы шли через двор, она успела поздороваться чуть не с дюжиной студентов, кому?то махала издалека, с кем?то перебрасывалась парой слов — и всё с такой дружелюбной улыбкой, на которую просто невозможно было не ответить. Зато как потом вытягивались лица, стоило заметить рядом с ней меня! Я искренне забавлялась. Здоровалась и шла себе дальше. Если мы с Ханной подружимся, то я здесь точно не пропаду!
Однокурсники встретили наше появление сдержанно: без особого энтузиазма при виде меня, без бурной радости при виде неё. В перерыве Ханна объяснила, что отношения с группой у неё нейтральные — без взаимного интереса, но и без вражды. Шира смотрит на неё свысока (как и почти на всех), но ей на это искренне плевать. С очкариками (забавное слово) она общается исключительно на учебные темы, а с 'парнями — человеками' ещё и на военные. В смысле? Ну, папочка?то у неё — генерал, командует королевской тролльей тысячей, любимый брат, конечно, тоже офицер, он уже на последнем курсе, потом будет самого принца охранять, вот! За весь день я ещё несколько раз слышала от неё упоминания о брате и мысленно вздыхала. Да уж, будь и у меня такой защитник, скольких слёз в детстве можно было бы избежать…
Лекции сегодня проходили куда спокойнее. Опрос у деканши был только в субботу, так что я в полной мере наслаждалась жизнью: спокойно впитывала новую информацию и раскладывала её в голове по полочкам. Два раза меня спрашивали наравне со всеми, и ничего страшного из этого не вышло. Единственное, что меня смущало — поверхностное и исключительно книжное знание арвийского языка. Но тут мне неожиданно пошли навстречу и разрешили посещать дополнительные бесплатные курсы для отстающих, а пока пообещали спрашивать без излишней строгости. Я даже растерялась и искренне поблагодарила преподавателя. Не знаю, может, свою роль сыграло то, что он был гоблином и невольно принял меня за свою? Странно, конечно, при моём?то росте…
Забавный случай произошёл на лекции у мэтра Рино. В самом начале он, как обычно, задал студентам несколько устных вопросов, и, когда очередь дошла до Ханны, выяснилось, что она совершенно не готова.
— Леди К'Рах, я, конечно, понимаю, что в связи с помолвкой вам было совершенно не до какой?то глупой истории, — пытаясь выглядеть строгим, укорил её молодой наставник. — Но можно же было взять на себя труд и открыть учебник хотя бы перед уроком! Надеюсь, вы всё же соберётесь и вспомните, какие два военачальника отличились в битве при Валио?
Взгляд Ханны машинально заметался по классу, пока не наткнулся на мой. Точнее, на мои огромные — преогромные вытаращенные глаза. Она непонимающе захлопала ресницами, пришлось ещё постучать пальцем по виску. Дошло, наконец!
— Генералы Глазо и… ээ…
Бедный гном не удержался на стуле и колобком скатился по ступенькам к кафедре.
— И Зубко!
Мэтр Логан хрюкнул, закрыл лицо руками и, кажется, зарыдал от смеха. К нему неуверенно присоединились Ник и Марта, аристократы, по счастью, ничего не поняли. Я мучительно покраснела.
— Леди… уфф… Леди Ханна, вам должно быть стыдно не знать своего прославленного соотечественника! Или хотя бы внимательней следить за подсказкой. Вам что показывали?
— Зуб… — также краснея, пробормотала девушка.
— Не просто зуб. А клык! Ну?
— Аа… Генерал Стоклык! Прости, Сина…
— Ладно уж. Ради вашей самоотверженной подруги я не поставлю вам минус. Но на будущее учтите, обе, больше никаких подсказок!
— Конечно — конечно! — хором заверили мы.
— А вы, господин Ирлик, впредь не будьте столь впечатлительны, так и ручки — ножки сломать недолго…
Бедный гномик! На него абсолютно все смотрят свысока. И, кажется, вполне заслуженно…
Обедали мы с Ханной второпях и сразу вернулись обратно на факультет. Нашли пустую аудиторию и в оставшееся до звонка время усердно репетировали. Текст песни благодаря своей памяти я выучила мгновенно, и в результате наше совместное творчество звучало вполне пристойно.