Краем глаза Андреас заметил, что одна из пуль попала Тигану в плечо, Николая ранило в бедро, он упал, но перезарядил пистолет и выпустил несколько пуль. А наверху, за пуленепробиваемым стеклом, стоял Вильгельм Рот и со злорадной улыбкой наблюдал за бойней, словно это было забавное развлечение, а он уже одержал победу в этой долгой войне.
Ярость вспыхнула и закипела.
Пирокинетический огонь разгорался, Райхен кожей ощущал его сухое электрическое потрескивание, равнодушно наблюдал, как пули, которые должны были поразить его, останавливаются у границы излучаемого им жара и падают на пол клетки.
— Прячьтесь за мою спину, — приказал он, расставляя руки, чтобы расширить защитный экран из собственной психической энергии, и предупредил: — Не подходите близко, жар останавливает пули, но может обжечь.
Воины сгрудились у него за спиной, продолжая вести огонь, но у противника было явное преимущество в маневрировании и запасе патронов, казалось неиссякаемом.
Перед глазами Андреаса все поплыло. Пламя быстро набирало силу, когда он остановил взгляд на Вильгельме Роте. Райхен отпустил ярость, позволяя ей раздувать пожар внутри, усилием воли он собирал каждую искорку в шар, балансируя на грани боли и на грани здравомыслия.
Инстинкт подал слабый сигнал: он приближается к катастрофе. Андреас отбросил предупреждение, как помеху, он жаждал мести — справедливого торжества. Кровь за кровь — он чувствовал ее вкус на языке.
— Вильгельм Рот! — взревел Райхен, собрав всю свою раскаленную ненависть и направив ее на вампира, который отнял у него так много еще до того, как уничтожил его Темную Гавань. — Сегодня ты умрешь!
Сконцентрировав огненную силу, он сжал руку в кулак и ударил в сетку из ультрафиолетовых лучей. Его тело источало такой жар, что ультрафиолет его не обжег. Андреас посмотрел наверх и с удовлетворением отметил мелькнувшую на лице Рота растерянность. Он улыбнулся — оскал ненависти и фанатизма — и вышел из клетки, издав рев победоносной ярости.
Оба Охотника открыли по нему бешеную стрельбу — жалкие потуги. Андреас посмотрел на них сквозь волны жара, сжал руки в кулаки, затем разжал и выпустил из ладоней в сторону Охотников два огненных шара. В мгновение ока они поразили вампиров, превратив их в горстки пепла; оружие расплавилось и горячими струйками потекло по ступенькам лестницы.
— Боже правый! — выпалил кто-то из воинов у него за спиной, но у Андреаса не было времени наслаждаться своей первой победой.
Особенно сейчас, когда Рот смотрел на него вытаращенными глазами, затем в панике попятился, словно собирался бежать.
Андреас присел, оттолкнулся, пламя окутало его, он взлетел и завис напротив Рота, от которого его отделяло окно. Он впился взглядом ему в глаза, растянул губы в улыбке, обнажая клыки, и ударил кулаком в стекло, наблюдая, как оно вдавливается внутрь, разлетаясь миллионами оплавившихся осколков.
Вильгельм Рот изумленно смотрел на огненный столб, в который невероятным образом превратился Райхен. Он догадался, это пирокинез — дар, полученный Райхеном при рождении от матери, но сила этого дара… она была за пределами его понимания, завораживала ужасом так, что нельзя было отвести глаз, и он смотрел на приближавшегося к нему противника. Бетонный пол у него под ногами обгорал до черноты, флуоресцентные лампы, когда он под ними проходил, лопались, испуская струйки черного дыма. Рот пришел в себя и почувствовал, как волосы у него встают дыбом, а кожу опаляет нестерпимый жар. Он попятился.
— Думаешь, убив меня, ты чего-нибудь добьешься? — спросил он наступавшего на него Райхена. — Ты же внимательно осмотрел бункер. Ты же понял, для чего он использовался все эти годы. Драгош создал здесь целую армию послушных ему G1. Он привел в действие грандиозный план, и его уже нельзя остановить. Думаешь, моя смерть что-то изменит в ходе событий?
— Она изменит жизнь Клер, — послышался глухой рокот из недр раскаленного пламени. — И мою жизнь тоже.
Рот продолжал пятиться, пока ему в спину не уперлась панель управления ультрафиолетовым излучением в клетке.
— Дай мне уйти, и, возможно, твои друзья там, внизу, останутся живы.
— Ты больше никому не причинишь зла. Никогда.
Взгляд Андреаса перепрыгивал с одной кнопки панели на другую. Слышались треск и хлопки, запахло горьковатым дымом. Роту пришлось отступить, чтобы его не опалило, обжигающий взгляд Райхена вынудил забиться в угол. Рот недовольно заворчал, потому что тот, чьей смерти он с таким вожделением и так долго ждал, заставил его опуститься на колени.
Пылая ненавистью, Райхен сделал еще один шаг к нему, и Рот метнулся к панели. Он понимал, что из этой схватки живым ему не выйти, но если погибать, то не одному.
Рот злобно зарычал и ударил кулаком по реле, включавшему запрограммированный взрыв бункера на случай нештатной ситуации. Над головой завыли сирены. Отовсюду послышались сигналы необратимого отсчета времени.
Рот рассмеялся:
Господи, приятно осознавать, что вместе с собой я заберу тебя и практически весь Орден. Приятно видеть выражение твоего лица… на нем написано окончательное поражение, Райхен. Ужас, возмущение и боль — все это я вижу в твоих глазах. — Рот театрально вздохнул. — Очень жаль, что здесь нет Клер, мы бы все вместе взлетели на воздух через пять, нет, через четыре минуты и сорок пять секунд.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Клер хотела, чтобы все это было лишь сном. Ночным кошмаром. Она проснется, и все будет хорошо. Ей хотелось вернуться на три ночи назад, когда они с Андреасом были одни в доме в Ньюпорте, занимались любовью, гуляли по пристани, обнимались в тусклом свете луны.
Но искаженный злобой голос Вильгельма Рота, словно шелковая удавка, стянул ее горло. Она поняла, что он сделал с Андреасом, с воинами, с их подругами, которые через несколько минут будут убиваться по погибшим возлюбленным.
— Я больше не могу здесь оставаться, — пробормотала Клер, глядя в бледное лицо Дилан.
— Мы не можем выйти, Клер. Разве ты не слышишь стрельбу у входа в бункер?
Клер слышала. Рио ушел туда всего несколько минут назад. Он с Ренатой и Охотником вел бой с G1 Драгоша. Покидать машину было опасно, и Клер это знала. Она смотрела сквозь тонированное стекло в черноту леса, и сердце у нее разрывалось.
— Господи, только не это… Я не хочу, чтобы пророчество Миры сбылось.
Она открыла дверцу «рейнджровера» и выпрыгнула из машины, сама не зная, как сможет предотвратить пророчество, — у нее на это всего каких-то жалких пять минут.
Дилан выскочила вслед за Клер и схватила ее за руку.
— Клер, пожалуйста, сядь в машину. Ты не можешь…
— Это тот самый лес, который я видела в глазах Миры! — выкрикнула Клер на грани истерики. Она помнила то ужасное чувство безвозвратной потери, когда Андреаса поглотил огонь. — Взрыв, понимаешь, Дилан? Именно это показала мне Мира. Именно это должно сейчас произойти. Господи, нет!
Клер высвободилась и побежала вглубь леса, сердце бешено колотилось, как заклинание она повторяла имя Андреаса.
Каждая клетка тела Райхена кричала и требовала, чтобы он всю свою ненависть выплеснул на Вильгельма Рота. Превратить этого ублюдка в горстку пепла было для него секундным делом.
Но уничтожить Рота одним огненным плевком означало бы оказать ему великую услугу — проявить милосердие. Злодеи, подобные ему, заслуживали мучительной смерти, особенно после того, как он, выказав ничтожную трусость, разбил реле, привел в действие систему уничтожения и лишил воинов надежды выбраться из клетки живыми. Его противостояние с Ротом не должно стать причиной гибели кого-то из Ордена.
И потому Андреас нашел в себе силы сдержать ярость и не ударить огнем в панель управления, которая занимала целую стену. Он бросал маленькие огненные шарики в кнопки и реле, пока не раздался громкий хлопок и весь бункер не погрузился в темноту.
Андреас повернул голову и с облегчением увидел, что воины поспешно выбираются из клетки. Вместе с общим светом отключилось и ультрафиолетовое излучение. На короткое мгновение он отвлекся и не сразу заметил, что Рот сумел проскользнуть в боковую дверь.
— Райхен! — раздался громкий голос Тигана. — Уходим! Оставь этого сукина сына, ему здесь все равно крышка.
В голове Андреаса искрой вспыхнула и погасла мысль: «Он прав, надо уходить». Но его тело превратилось в раскаленную лаву, все мысли нацелились на одно — уничтожить. И он понял: момент, которого он так боялся, настал.
Он переступил черту. Огонь разгорался, не зная преград, и он уже не мог его контролировать.
— Андреас, черт тебя возьми! — крикнул, остановившись, Тиган, когда остальные воины побежали к выходу. — Оставь ты этого Рота, спасайся, пока здесь все не взлетело ко всем чертям!
— Ради меня позаботься о ней, — с трудом прохрипел Андреас, обдирая пересохшее горло. — Чтобы она была в безопасности… для меня сделай, Тиган.
И уже не слыша, как Тиган зло выругался, он направился следом за Ротом, храня надежду, что воин — его друг — выполнит эту просьбу. Знать, что Клер в безопасности, — это все, что Андреасу было нужно.
И еще знать, что Вильгельм Рот мертв.
Андреас шел по коридору в ту сторону, где исчез Рот. Он превратился в живой кокон обжигающей энергии и видел, как, протестуя под натиском жара, коробятся сталь и бетон, пустые металлические тележки, на которых перевозили грузы, корежились и плющились, когда он проходил мимо, дребезжали и плавились стекла кабинетов и маленькие дверные.
— Вильгельм Рот! — взревел Андреас вслед вампиру, убегавшему, как шакал, что вполне соответствовало его природе. И словно повинуясь его оклику, Рот вначале сбавил скорость, а затем остановился. Возможно, он наконец почувствовал неизбежность надвигающейся смерти — в лице ли Андреаса или в результате взрыва, который сам спровоцировал.
Рот медленно повернулся к Андреасу лицом:
— Ты меня удивляешь, Райхен, я думал, твоя любовь к моей неверной Подруге по Крови сильнее ненависти ко мне.
Андреас заворчал. Он не собирался обсуждать с этим подонком свои чувства. Рот должен знать, что через три минуты никто из них живым из бункера не выйдет.
Райхен сделал к нему несколько шагов, сдерживаясь, чтобы не испепелить мгновенно. Он хотел, чтобы Рот мучительно считал последние секунды своей жизни, сгорая медленно, по дюйму. Роту ничего не оставалось, как пятиться к концу коридора.
Андреас, продолжая надвигаться на него, видел, как начала краснеть кожа на лице Рота, как потекли струйки пота со лба, увлажняя шею и грудь. А он все надвигался, слыша шипение горящей плоти, обоняя запах опаленных волос.
Рот закричал, когда задымилась его одежда.
— Ну же, завершай свое дело, — брызгая слюной и задыхаясь, выпалил он и с трудом скривил обожженные губы в садистской ухмылке. — Ты разве забыл, что я связан кровью с Клер? И пока я жив, она будет испытывать ту же самую боль, что и я. Ты не меня, ты ее мучаешь!
Клер закричала и упала на колени. Она увидела, как впереди, за деревьями, Рената, Охотник и Рио расправились с последним G1 Драгоша, а из зияющего чернотой входа в бункер появились Кейд и Нико, за ними — Брок и Тиган. Но где же Андреас? Она хотела окликнуть воинов, но ее пронзила такая острая боль, что она задохнулась. Обжигающий жар охватил тело, словно она провалилась в горнило ада. Не она — Вильгельм Рот горел в адском огне. Это его боль отозвалась в ее крови.
«Андре».
Это он вершил суд над Ротом. А значит, он жив. Он жив и находится где-то в бункере, и у него еще есть шанс выбраться оттуда, пока не случилось непоправимое.
Вдохновленная надеждой, Клер поднялась на ноги.
Превозмогая боль, которая передавалась ей от Рота, она снова побежала. Если воины вышли из логова Драгоша живыми, значит и Андреас идет следом за ними.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Слова Рота словно громом поразили Андреаса. Он не хотел причинять боль Клер. Пирокинез, как и кровожадность днем, напрочь отключили все его мысли, разорвали связь с реальностью. Ярость и огонь поглотили его полностью.
— Зачем ты сделал это? — пророкотал он. — Зачем тебе была нужна Клер?
Рот еще шире растянул в ухмылке обожженные губы:
— Затем, что она была нужна тебе. Потому что она не видела, что я лучше тебя. По сравнению со мной ты был полным ничтожеством. Таким и остался. Чтобы подобраться к Клер, я устранил препятствие…
— Женщину, которая уже была твоей Подругой по Крови, — прорычал Андреас.
Рот посмотрел на Райхена, словно никак не мог вспомнить, кого он имеет в виду.
— Она покинула вечеринку и сидела под дождем на балконе, — подсказал Андреас. — Я дал ей свою куртку. — В памяти всплыло растерянное лицо женщины, удивленной вниманием и заботой. — Она замерзла и плакала, я попросил своего водителя отвезти ее домой.
— Ты унизил меня перед моими друзьями и — что еще хуже — перед подчиненными. В тот вечер вы с Ильзой оба меня унизили.
— И поэтому ты ее убил? — возмущенно прорычал Андреас.
— Пришлось договориться с отверженным, — беззаботно ответил Рот и пожал плечами. — Ко мне вопросов не было, все сделал мой доверенный агент.
— Без причины ты убил ни в чем не повинную женщину, которая доверила тебе свою жизнь. Затем ты сделал своей Подругой по Крови Клер, чтобы досадить мне.
— Ну, это все мелочи, в моей жизни были дела и посерьезнее, — презрительно усмехнулся Рот. — Я не просто хотел досадить тебе, я сделал все, чтобы навсегда от тебя избавиться. Без объяснений ты исчез на целый год, и все считали тебя мертвым. Только Клер не могла тебя забыть.
Последние слова Рот прошипел с нескрываемой злобой.
«Сколько зла и боли, — подумал Андреас, — могут породить ревность и гордыня».
Рот смотрел на него холодно и зло:
— Когда я это понял, я возненавидел ее больше тебя. Знаешь, я бы с удовольствием убил ее. С таким же удовольствием, с каким приказал уничтожить твою Темную Гавань и превратил твою шлюху из клуба в своего миньона.
Райхен взревел от боли и ярости. Больше ему не о чем было говорить с Ротом, он был сыт по горло его чудовищным цинизмом. Он поднял руки и через ладони метнул в Рота бушевавший в нем огонь.
— Умри, поддонок, — прорычал Андреас.
Вспыхнули два языка пламени, мгновенно поглощая Рота. Андреас уничтожил своего злейшего врага в одну секунду — только ради того, чтобы не мучить Клер.
Еще не стих рев ярости Райхена и не успел осесть на пол пепел — все, что осталось от Рота, — как Андреас почувствовал первые волны взрыва.
Стены задрожали.
Пол под ногами от сильного толчка подпрыгнул.
Клер сразу же почувствовала момент смерти Вильгельма Рота — словно что-то оборвалось и возникли невероятный покой и беспредельная свобода. Она почувствовала прилив сил и еще быстрее побежала к воинам, собравшимся у входа в бункер.
Рот мертв.
Андреас жив.
Господи… неужели адская мука последних дней, последних десятилетий разлуки с Андреасом закончилась?
Клер очень хотелось верить в это. Ей необходимо было верить.
Женщина держалась за эту надежду, несмотря на то что земля под ногами задрожала с надсадным гулом, как при землетрясении.
— Боже правый! — воскликнул чей-то мужской голос. — Вы почувствовали? Этот сукин сын взорвал бункер.
Клер продолжала бежать, не желая ничего слышать. Этого не может быть. Не должно быть. Пока Андреас не вышел на поверхность.
— Назад! Назад! — закричал Рио, в сопровождении Ренаты, Охотника и еще двух воинов неожиданно появившись из-за деревьев. Он попытался увлечь Клер за собой, но она увернулась.
Женщина слышала еще крики — ее останавливали, а земля под ногами гудела и дрожала все сильнее.
И вдруг сильный толчок и как раскат грома — бу-ум!
Клер почувствовала, как ее обхватили крепкие руки и смягчили ее падение, когда земля подпрыгнула и ушла у нее из-под ног. Она вскрикнула, но даже сама себя не услышала — все заглушил невероятный рев взрыва.