— Вот надо похлебку варить, — со свойственной, видимо, ему угрюмостью сказал Гриф. — Можете помочь?
— Конечно, — обрадовалась я, — только руки помою.
В санитарной зоне в сравнении с убежищем был просто каменный век. Разобралась, что руки мыть и умываться полагалось водой из ковша, который плавал в большущем ведре с водой. Осторожно склонившись над отверстием в полу, где в будущем предполагался слив, осторожно вымыла руки и вернулась к старху. Он уже засыпал бобы в большой круглый чан с водой, стоявший на своеобразной плоской спирали из очень ярко пылающих зеленых вен.
— Морус почистите? — предложил он, протягивая мне уже вымытые корнеплоды в небольшом тазике и ножик.
Кивнув, присела неподалеку и принялась осторожно срезать фиолетовую кожицу.
— Там все серьезно? — спустя некоторое время уточнила про состояние дел внизу.
Гриф только вздохнул.
— А придумать ничего нельзя? — продолжала допытываться я.
— Рид и так сделал очень мощную систему охлаждения. Но на такую нагрузку компрессоры не рассчитаны, — донесся глухой ответ.
Старх каким-то образом активировал соседнюю, прямо в полу, спираль и поставил на нее емкость поменьше с мясом.
— А если не выдержат? — напрашивался вопрос.
Снова вздох.
— Может быть, стоит ненадолго прерваться? — осторожно уточнила у старха я.
— Тогда гарантированно не успеем, — был мне угрюмый взгляд в ответ. — А это равнозначно тому, что компрессоры полетят. Даже хуже. Компрессоры могут еще выдержать, а вот если собственность не получим — все отберут.
— Точно отберут? — Мало ли, вдруг он думает только о худшем.
— Однозначно. Тут ведь все уже обустроено. Гильдия поставит своего человека во главе — желающих работать хоть отбавляй. И будут на всем готовом вести добычу. Всегда так поступают, — убежденно пояснил Гриф.
Приуныв, протянула ему очищенный морус, который старх принялся мелко нарезать. В душу прокралось отчаяние и какая-то злость. Вот только все наладилось! Чтобы хоть немного переключиться, заглянула в емкость с мясом — бульон уже активно кипел. Чем бы ни были эти спирали, но грели отлично. Вот только странно… Я рукой придерживала край крышки, но не чувствовала жара от этих спиралей. Поймав себя на этом поразительном наблюдении, крышку аккуратно положила назад, а руку протянула ближе к дну — жара не ощущалось. Интересно как.
— Гриф, а как это нагревается? — Обернувшись к старху, я указала рукой на зеленые и белые спирали. В терге от них жар исходил.
— В смысле? Гелий-3 или энергия раскаляет, не чувствуете? Руку поднесите ближе. — Старх выказал недоумение.
Я и сама, чувствуя себя совсем недалекой, вновь вытянула руку ближе к спирали и — ах! — мгновенно ощутила, как ладонь опалило жаром. Отдернув руку, пораженно уставилась на спираль.
— Обожглись? — обеспокоенно уточнил старх. — Что же вы так близко поднесли ладонь.
— Н-нет. — Я, пытаясь понять, не померещилось ли мне в первый раз, отрицательно покачала головой.
Вроде бы реально жар не чувствовался, но… Показалось, наверное.
Вновь обернувшись к старху, озвучила давно засевшую мысль:
— Давайте мясо сразу кусочками порежем и в похлебку добавим?
— Зачем?! — изумился Гриф.
— Э-э-э… так на еду времени меньше уйдет, — нашлась я с аргументом, — а сейчас оно дорого — лучше его на сон или на работу потратить.
— Ну… можно попробовать, — неуверенно согласился старх, скорее не желая перечить хозяйке.
После того как мы помяли сварившиеся бобы и добавили в похлебку предварительно нарезанное небольшими кусочками мясо, получилось, что мяса понадобилось в два раза меньше, а похлебка стала такой густой, что ложка стояла. А ведь еще морус добавить необходимо… Оставшееся мясо Гриф, залив бульоном, унес в кастрюле в морозильник, что-то удивленно бормоча под нос. А я, довольно помешав вполне аппетитно выглядевший и пахнущий суп, закинула в него нарезанный морус и попробовала. По мне, слегка недосолено, но очень вкусно. Буду надеяться, что все насытятся, а если будут недовольные, то вернуться к отдельно поданному мясу всегда можно.
— И как? — с интересом уточнил вернувшийся Гриф.
— По-моему, вкусно, — искренне поделилась впечатлениями я, — только соли можно добавить.
— Соли почти не осталось, мы же оленям ее даем. Но Рид на ярмарке купить должен. Она тяжелая, и если звездолетом везти, то те же деньги, что и здесь, выйдут.
Из глубины зала послышались голоса, и почти сразу появились два старха.
— Теса Тшехар. — Оба вежливо поприветствовали меня.
Вид у них был невероятно усталый, да что там — едва на ногах держались. Мы с Грифом быстро усадили их на ящики, и, пока я наполняла похлебкой миски, горбатый старх налил им по огромной кружке питья. Оба осушили кружки в несколько глотков, и Гриф поспешил наполнить их снова.
— Охладили? — задал Гриф вопрос, который и у меня самой на языке вертелся.
— Немного, но ненадолго это. Рид с Нилом обливают водой, сейчас пробуют льдом с поверхности обкладывать. Но это тоже риск: от разности температур внутри и снаружи сам корпус компрессора треснуть может, — пояснил старх, которого звали Тином, как я поняла из разговора мужчин.
Быстро поев, они буквально рухнули на свои тюфяки и заснули мгновенно. Переглянувшись, мы с Грифом прошли в дальний зал к загону с оленями. Мои космические спутники, судя по всему, чувствовали себя прекрасно. Гриф наполнил водой два крупных корыта и бросил в каждое по паре горстей соли. В специальную длинную кормушку на троих набросал уже знакомые лепешки риданского мха, а также мохнатые пучки какого-то растения. Черный мох!
— Едят они его? — указав на единственную местную флору, уточнила у старха.
— Поначалу привередничали, но сейчас привыкают, — сдержанно объяснил Гриф. — Скоро каждый день за мхом ходить придется.
— А им не вредно такое долгое ограничение передвижения? — Я окинула взглядом загон, довольно приличный, но ведь олени привыкли постоянно перемещаться в поисках пищи…
— Рид как раз и рассчитывал выпускать их в пещеры, где растет мох, но там надо все предварительно оборудовать плюс подъемник перестроить. Но сейчас не до этого, вот и придется пока рогатым потерпеть, — с философским спокойствием заключил старх.
Да, получается, что все мы ждем окончания этой недели. Но главное, чтобы до этого срока протянули компрессоры и чтобы гелия-3 выработалось необходимое количество. В общем, олени с нами в одной лодке!
— Если что, — коснувшись руки старха, предложила я, можете мне поручать их кормить, я справлюсь.
Старх кивнул и предупредил:
— По утрам еще чистим у них.
— А куда навоз? — заинтересовалась я.
— В большой контейнер собираем. Рид сказал, не выбрасывать, — пожал плечами старх.
Отлично! Надо будет при случае узнать, зачем ему навоз, и, если просто на перспективу сохраняет, предложить свой вариант использования. Покормив животных, немного их погладили, позволяя обнюхать. Самки проявляли общительность и охотно тянули головы, давая почесать себе шею, а вот самец сварливо стоял в отдалении и следил за нами грозным взглядом.
— Свою территорию охраняет, — хмыкнул Гриф.
— А зачем они тут? — Этот вопрос все-таки не давал мне покоя.
— Так Рида задумка. Все хочет зависимость снизить от всего привозного, начать обживаться по-настоящему, чтобы, случись что и реши гильдия разработки прикрыть, жизнь здесь не прекратилась. Олени эти живут в похожих условиях, и он надеется, что сможет их развести и акклиматизировать. Мох ведь этот катастрофически разросся: внизу жара и влажность высокая, а ему только того и надо. Вот мы на него оленей и напустим. А животные — это же сразу и молоко, и мясо, и шкуры, да и кости, если измельчить и обработать, мука очень полезная выходит. Микроэлементов многих тут при однообразном рационе не хватает. А костная мука идет в пищу и восполняет недостаток в белке и минералах.
Я потрясенно замолкла, переваривая информацию. Это ж надо, какие планы масштабные. И сейчас все может рухнуть из-за этих сроков?!
— А гелий-3? Его много? Ведь без него тут все вымерзнет. Имеет ли смысл так стараться и обживаться? — Внезапно возникшая мысль отвлекла от раздумий о первых иволонских домашних животных.
— О-о-о, — усмехнулся старх, — лет на шестьсот минимум запасов. Это если добывать интенсивно. Но наш народ не такой. Дай только закрепиться, на ноги встать, планету домом почувствовать. Варварскую добычу быстро свернут, а уж как обогреваться и откуда энергию брать, если что, придумают. Когда-то это вообще не являлось проблемой, но тогда Проводников была целая каста, а сейчас редкость они.
Я насторожилась. Получается, Проводника он во мне не чует? С нюхом у него тоже непорядок? Ну хоть не я одна тут такая дефективная.
— А кто они, Проводники? — переспросила я.
— Вы Рида спросите. Сложно там все, не моего ума дело. А сейчас спать пора, время уже позднее. Мыться будете?
Припомнив ведро с ковшом, решила не напрягать горбатого старха. Тем более с утра сегодня душ принимала. Да и спать очень хочется. Бедный Рид… как он там со своими напарниками еще на ногах держится?
ГЛАВА 11
Началась череда напряженных, наполненных ожиданием и тревожным волнением повседневных событий. Стархи по двое, а то и по одному приходили, чтобы быстро поесть и отключиться в коротком, но таком необходимом восстанавливающем силы сне. Мужчин уже шатало от усталости и надрывного усердия. Но компрессоры пока держались, и это вселяло надежду, что все получится.
За четверо суток, прошедших с моего появления здесь, Рид приходил поспать один раз часа на три-четыре. Впрочем, остальные появлялись не чаще. Обстановка в доме была такой давящей и все настолько были сосредоточены на единственной цели, что ни на что постороннее не отвлекались. Я совершенно не волновалась на свой счет: никому из обитателей нашего подземелья (олени не в счет!) до меня не было дела — на любопытство сил не оставалось. Поэтому, фактически находясь только в обществе Грифа, освоилась быстро.
Я уже вполне самостоятельно кормила животных, а один раз даже принесла им морус. Оленихи гостинец с родной планеты распробовали и стали просяще тыкаться шерстистыми мордами мне в ладони. А вот Гриф от моей инициативы был не в восторге.
— Самим бы хватило… — недовольно пробурчал он.
— Но ведь мы можем овощные шкурки и кожуру им скармливать, — извинившись, предложила я. — И еще давать ту воду, в которой на ночь бобы замачиваем?
Гриф, просветлев, простоту мысли оценил, особенно перспективу избавления от отходов с пользой, после чего мы тут же отправились на кухню. Оленям нехитрая кормежка пришлась по душе. Даже суровый Ярик — мы с Грифом именно так прозвали самца — не удержался и поучаствовал.
Вообще, Ярик — это отдельная история. Гриф не разрешал мне прибирать внутри загона именно по причине неуемного характера самца. Олень очень агрессивно воспринимал любое чужое проникновение за ограждение и сразу, грозно наклонив голову, направлял на нарушителя границы внушительные рога. Зачастую Грифу в воспитательных целях приходилось прикладывать строптивца черенком лопаты, требуя проявлять терпение и уважение. Я же смеялась, наблюдая картину со стороны.
— Он в тебе конкурента чует, давай я попробую чистить? А то по глазам видно, что Ярик опасается, как бы оленята горбатенькими не вышли! — шутила я.
Гриф смешливо фыркал, но меня к уборке не подпускал, теша себя надеждой, что сумеет перевоспитать Ярика.
Обычно, прежде чем положить оленям свежего корма, Гриф выгребал со дна кормушки все, что животные не сочли достойным своего рациона: жесткие, замятые, влажные и прочие, по каким-то причинам не понравившиеся им кусочки мха.
— А куда вы все это деваете? — поинтересовалась я.
— Выкидываем, — пожал плечами Гриф.
— Мм… а можно тоже… сохранять?
Если удастся уговорить Рида осуществить мою затею, то мне вот эти оленьи объедки ох как пригодятся! Прав был Руенз, на этой планете даже самая ничтожная, по мнению большинства, вещь может сослужить службу.
Гриф бросил на меня быстрый взгляд, в котором промелькнула хитринка, и сказал:
— Похожи вы… Ладно, освободился из-под корма один контейнер, туда складывать буду, устроит?
Благодарно кивнув головой, я поспешила в санитарную зону мыть руки. Пора проверить готовность еды. Кстати, мое мясное нововведение никем, кроме Грифа, замечено не было. Он с довольным видом каждый день откладывал половину привычной нормы назад в морозильник. А стархи были такими уставшими, что вряд ли думали о том, что едят.
Мы с Грифом пробовали похлебку, намереваясь поесть сами, когда пришли стархи. Сразу пятеро… Резко замерев, мы вопросительно уставились на идущих к нам хмурых мужчин. Судя по их виду, что бы ни послужило причиной этого массового возвращения, нас сие вряд ли обрадует. Я сразу обратила внимание на угрюмого мужа, узнала Нила, Зогала и Тина, имени пятого еще не запомнила.
— Останавливаем компрессоры, — сказал Рид, тяжело опускаясь на ящик.
— Сегодня достигли предела: как ни пытаемся еще с ночи, ни на градус понизить температуру поверхности корпуса не можем. Наоборот, поднимается и поднимается. А сейчас и вовсе докрасна раскалился металл. А ведь там сверхпрочный сплав, — убито дополнил разговорчивый Нил, усаживаясь за стол.
Повисла гнетущая тишина. Два дня. До прилета пищевика осталось два дня!
— А… — я прокашлялась, — много еще не сделано?
— Две цистерны до нормы… — напряженно думая, сообщил Рид.
Если бы не компрессоры, они бы успели… В таком безумном темпе им удавалось выработать за сутки гигантскую транспортировочную цистерну сжиженного гелия-3. Я в ужасе закусила губу, не зная, что предпринять, боясь даже подумать о том, что ждет всех нас.
— Долго они будут остывать? — совсем тихо выдохнул Гриф.
— Если полностью остановить, а сейчас иначе нельзя, то сутки минимум нельзя запускать снова, — с отчаянием в голосе пояснил Зогал.
— Сейчас поедим — и обратно, может быть, хотя бы один компрессор удастся продержать. Вдруг лопнет не сразу, а простоит еще пару суток. Будем гробить оборудование, иначе все равно отберут.
Рид взглядом призвал всех взять себя в руки и не сдаваться, молча посмотрел на меня… И тут я услышала громкий крик: «Витара!!!»
Вздрогнув, я недоуменно уставилась на мужа. Проследив за его взглядом, обнаружила, что, ошеломленно застыв при появлении мужчин, так и продолжаю держать руки над спиралью, с которой только сняла кастрюлю с похлебкой. Над раскаленной спиралью, сантиметрах в трех от нее… И ничего. Ни боли, ни лопающейся обгорающей кожи, ни даже просто жара… Заторможенно подняла руки и уставилась на них, совершенно забыв о присутствующих. Сейчас же мне это не кажется? Ведь нет?
— Проводник! — одновременно вскочив и опрокинув пустые миски, крикнули Нил и Зогал.
Я снова вздрогнула, переводя взгляд на мужчин. Потрясение в глазах Грифа, надежда и удивление во взорах дергающих носами стархов, — кажется, они впервые по-настоящему на меня посмотрели, и страх… страх на лице моего мужа.
— В ней от Проводника совсем мало, — как-то натужно выдавил он из себя. — Даже если в критических обстоятельствах сознание начинает проявлять невостребованные до того способности предков, тело еще не готово… Наша кровь себя никак не проявляет, а значит, она не выдержит там. Обгорит, лопнут глаза, кожа… она еще далеко не Проводник.
От этих прямых и жестких слов меня передернуло.
Стархи расстроенно замолчали.
— Рид, мы будем не компрессоры охлаждать, а ее! — неожиданно воскликнул Нил. — Сразу начнем ее из шлангов охладительной системы обливать ледяной водой.
Теперь меня в ужасе перекосило. Что, что они хотят со мной сделать? Зачем?
— А что способен сделать Проводник? — попыталась уточнить.
Повисла тишина.
— Эх, такой шанс! Уникальнейший!!! Нас бы это просто спасло. Но она действительно не Проводник. Что толку, если она даже не представляет, что надо делать, — в расстройстве махнул рукой тот старх, имени которого я не запомнила.