- Ральф, ты как это себе представляешь? Кто ты, а кто я… Мы же из разных миров. Я же не люблю тебя, какая свадьба? - жалобно шепнула, не желая заботиться о его чувствах. Я видела, что он неравнодушен ко мне. Только слепой не заметит, но как долго продержится его влюблённость? - А что будет со мной потом, когда твоя любовь закончится?
Ральф молчал, рассматривая меня. Желваки на его скулах двигались, выдавая злость, бушующую в его крови.
- На понт меня берёшь? – хрипло спросил он.
Я растерянно моргнула.
- Не поняла тебя, - тихо шепнула, чувствуя, как Ральф сжимает меня в своих объятиях всё сильнее.
- Короче, цыпа. Ты меня достала со своими придирками. Вставай, едем к бабушке.
Я замотала головой, не желая никуда ехать, ведь если мы окажемся у этой женщины, то всё, от свадьбы мне не отвертеться, а у меня родители в возрасте, у них сердца слабые.
Парень сгрёб меня вместе с одеялом и отнёс в лимузин, который так и оставался припаркованным возле дома.
- Ральф, я даже не одета для гостей. Как я появлюсь перед твоей бабушкой в домашнем платье?
Я пыталась выпутаться из одеяла и сесть ровно, но этот наглец словно специально удерживал меня поперёк своих колен, называя адрес водителю.
- Простите, босс, но я не могу вас доставить по этому адресу, - услышала я растерянный голос мужчины. Лица его не видела, но он явно был такой же перекачанный, как и все в банде Ральфа.
- Х***о, - расстроенно произнёс тот в ответ и выбрался из машины. Я, наконец, могла сесть, оглядывая шикарный салон лимузина с неоновой подсветкой. Слева был небольшой столик, колонки на стенах. Я отвлеклась от разглядывания стеклянной витрины бара, так как Ральф нецензурно потребовал от водителя сначала выйти, а когда тот не сдвинулся с места, просто за шкирку выкинул его на тротуар, а сам сел за руль.
- Держись, цыпа, - приказал он, и машина рванула с места, а я упала на пол, не ожидая от неё такой прыти, хорошо хоть одеяло смягчило падение. Никогда бы не подумала, что такая махина сможет быстро ездить. Обычно вечно ползают и неповоротливые как черепахи.
Я села поближе к Ральфу. Отвлекать его от экстремальной гонки по ночному городу не хотела, но молча сидеть было скучно, хоть и смотрела в лобовое стекло.
- А как зовут твою бабушку?
- Я зову бабуля, ты тоже зови, ей так больше нравится, для отца она старая карга или мегера, это от настроения зависит, для остальных тетушка Арабелла, для неугодных миссис Ливингстон.
Как необычно, хотя интересно.
- А почему твой отец её боится? – задала очередной вопрос, во мне взыграло любопытство.
- Ну так, мать нас бросила, а бабушка нет. Отец терпеть её не может, но и ничего поделать тоже. Вот и терпит. Если бы не бабушка, то меня воспитывали бы силиконовые куклы отца, как утверждает бабуля, - весело смеясь, рассказывал Ральф, нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения, проезжая светофоры на красный свет.
- А почему ты так гонишь? – возмутилась, когда Ральф чуть не сшиб пешехода.
- Так отец догадается, куда я еду, и попытается перехватить.
Я испугалась, правда, никак не могла понять чего: то ли того, что нас нагонит отец Ральфа, то ли бабушку. Ещё неизвестно, кто из них хуже и страшнее.
- Но ничего, цыпа, доберёмся первыми! – пообещал этот гонщик, а я усомнилась в его словах, так как послышался вой сирен полицейских машин.
Я сидела, поджав ноги, оглядываясь в окна на то, как нас нагоняют не только полицейские автомобили, но и чёрные джипы. Я всё ждала, что начнут стрелять, как в кино, но нас просто пытались зажать под грубую брань Ральфа. Он выкручивал руль на поворотах так, что я каталась по сидению, едва не падая на пол, но кульминацией погони стал громкий сигнал клаксона лимузина. Сама машина подскочила на каком-то ухабе, и я всё же упала на пол.
***
Когда дверца лимузина открылась, а Ральф мне помог выбраться из салона, то меньше всего я ожидала оказаться во дворе женского монастыря Святой Софии. Рядом с Ральфом стояла невысокая стройная дама лет шестидесяти в наряде монашки и с лицом строгой учительницы.
- Бабуля, это моя невеста Ада Наполло.
- Невеста? – одна тёмная бровка приподнялась вверх. Я поёжилась, стоя на уголке одеяла, так как Ральф не удосужился даже обувь мою прихватить.
- Да, прятал её от отца, а он нашёл и теперь меня заставляет стать восьмым. Помоги нам, а?
Я, наверное, была похожа на рыбу, выброшенную на берег. Открывала и закрывала рот от изумления, так как никогда не видела Ральфа таким заискивающим, с любовью обнимающим ещё кого-то кроме меня.
А бабулечка звонко рассмеялась и погладила его по груди.
- Ну куда я денусь, конечно помогу влюблённым. Столько лет молилась за спасение твоей души, чтобы не досталась она сатане и вдруг отступлюсь? Да не бывать этому. А с рогатым тоже разберусь, не переживай. Лучше уведи её в келью, слышу, приехал по твою душу душегуб проклятый, хрен рогатый.
- Бабуля! – наигранно возмутился Ральф, отстраняя женщину от себя за плечи. А та махнула рукой и подмигнула мне, прежде чем пошла к воротам монастыря, закатывая на ходу рукава. У ворот стояло больше десяти монахинь, не дающие войти полицейским, вереща, что на территорию монастыря мужчин не пускают, а Ральф, оказывается, внук настоятельницы – ему можно, у него нет греховных помыслов. В чём я сильно сомневалась, да только кто меня спрашивал. Сам же безгрешный внук поднял меня на руки, всё также с одеялом и хитро улыбаясь.
- Сейчас бабулечка задаст отцу жару. Она у меня строгая, чуть что – сразу библией по голове, чтобы заповеди в дурную голову вбить.
- А-а-а, - с пониманием протянула, представляя эту картину.
- А почему вас мама бросила? – осторожно спросила, поскольку в голове не укладывалось, как такая строгая мать, как бабушка Ральфа, могла вырастить бессовестную дочь.
- Нашла себе любовника, укатила в столицу. Её вообще ничто здесь не держало: ни отец, ни я, а на мать ей вообще было всегда плевать. Там всё сложно.
- А как твои родители познакомились? – не унималась я, так как жизнь у Ральфа оказалась очень насыщенная событиями, а родственники весьма колоритными.
- Как-как, - вдруг разозлился парень, входя в дверь небольшой комнаты, которую открыла нам очередная монашка, – заказал проститутку, мать приехала. Так и познакомились.
- Прости, - извинилась я перед ним, понимая, что разбередила старую рану.
- Ты-то тут при чём, ангелочек, - вновь заулыбался Ральф. – Тебе, кстати, идут крылья и корсет. Сразу захотелось… - я вспыхнула, представляя, в каком виде он меня увидел и что подумал. – Ну, ты поняла.
Он сел на узкую кровать, усаживая меня рядом.
- В общем, тут переночуем. Это, конечно, не твой диван, но спать можно. Только утром рано колокол разбудит, а так тут жить можно, если недолго.
Я оглядела аскетическую обстановку кельи: кровать, небольшой шкаф для вещей, стол, табурет и крест на стене, да окошки, узкие и с решётками.
Услужливые монашки принесли нам графин с водой и пару ломтиков хлеба. Я только выпила воды, а Ральф даже этого не стал делать, растянулся на кровати, закинув руки за голову, и следил за моими передвижениями. А мне было любопытно, я подобралась к окну, из которого как раз открывался вид на ворота, привстала на носочки, выглянула во двор. Придя в дикий восторг от увиденного, притащила табурет и забралась на него, чтобы наблюдать воистину божественную картину. Отец Ральфа возвышался над щупленькой бабушкой, сцепив руки и хмуро буравя её взглядом, а та ему что-то высказывала, сотрясая библией в толстом переплёте. За спиной босса стояли Фред и Билл, они прятали свои взгляды, смущались и выглядели донельзя раскаявшимися, и трое полицейских, которые сняли фуражки и мяли их руками, внимая голосу монахини.
- Так бабуля на всех действует, - услышала я Ральфа, который подглядывал у соседнего окна. – Она у меня настоятельница и библию знает от корки до корки. Х** отвертишься, будешь стоять и слушать, пока её не отпустит. А сейчас как раз на бабулю нашло это, свыше… - Ральф задумался, а я подсказала:
- Вдохновение?
- Ну примерно. Она это называет другим словом. И пока оно не закончится, будет дрючить мозг. Я так сразу со всем соглашаюсь, отец ещё пытается поругаться, а только… Всё равно по голове настучит. А ещё у неё есть крест… Короче, не ругайся с бабулей возле алтаря, больно так, что звёзды ловишь.
Я чуть с табурета не упала, нервно хихикнув. Ну и бабуля. Бесстрашная какая-то.
- А она твоего отца совсем-совсем не боится?
- Не-а, говорит, что рогатого бояться – в монастырь не ходить. А она уже настоятельница лет двадцать.
- Но ведь твой отец когда-нибудь не выдержит.
- Да что ты. Он за её оладушки душу ей продаст с потрохами. Она, знаешь, как готовит индейку на День благодарения, так отец первым в гости приезжает, чтобы она ему вся досталась, даже терпеливо ждёт, пока бабуля взахлёб очередную притчу расскажет.
- А-а-а-а, - многозначительно протянула.
Ну да, ну да, где-то я слышала, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок, а тут бабушка Ральфа отыскала через чрево путь к душе, кажется. Замечательная женщина. Вдруг настоятельница взмахнула библией и ударила отца Ральфа по плечу, указывая на ворота.
- Легко отделался, - усмехнулся парень. – Видимо, у бабушки хорошее настроение.
Я же в изумлении расширенными глазами наблюдала, как бабулечка ещё несколько раз приложила главу мафии книгой божией по заду, выставляя его за ворота монастыря, а когда монашки заперли массивный затвор, легко подкинула эту книжку и, пританцовывая, направилась к нам.
- Ну точно… - расстроенно шепнул Ральф. – Сейчас и нам достанется. Б***, я так хотел сегодня выспаться. День рождения называется.
***
Наутро я, сонная, сидела за длинным столом в общей столовой монастыря и клевала носом. Бабуля – монстр и изверг – радовалась за нас с Ральфом часа два, трясла библией, обещала мне искупление всех грехов, если я стану светочем для заблудшей души Ральфа. Я, как только видела чёрную книгу в кожаном переплёте, поднятую над головой сухонькими ручками, так сразу просыпалась и садилась прямо. У Ральфа практики, видимо, было больше, он осторожно толкал меня в бок, чтобы я не заснула во время воодушевлённой речи его старшей родственницы. А когда проповедь была закончена, нас с ним разделили, и я с миром уснула под своим собственным одеялом.
Когда же услышала колокол, то от страха подпрыгнула на жёсткой и узкой койке и в первые минуты не могла понять, где я. Комната не моя, а одеяло моё. В голове не сразу прояснилось, и теперь я сидела и уныло ковыряла ложкой овсяную кашу. Кто же её в этом доме божьем так безбожно испортил? Каша на вид была как клейстер и на вкус тоже.
- Адочка, милочка, это очень полезно, - ворковала рядом тётушка Тиффани, помощница настоятельницы, обожающая моего Ральфа. Они с бабулей и вырастили его, а теперь рады были, что молитвы их были услышаны и их чадо обратилось к свету, открыв сердце для любви и сделав правильный выбор в моём лице.
Я тяжело вздохнула, взяла в рот новую порцию каши, пытаясь не кривиться. Соли пожалели, масла тоже. Как эту дрянь монахини едят каждый день?
- Молодец, - похвалила меня тётушка Тиффани, подталкивая ко мне стакан с чистой водой.
- А Ральф где? – в который раз спросила, прожевав кашу.
- Так спит, - безмятежно наконец-то ответила эта вредина, с ангельской улыбочкой поглядывая на меня честными-пречестными глазами. Теперь я прекрасно понимала отца Ральфа. Монахини несносны!
- А давайте я его разбужу, - предложила я, вставая из-за стола.
- Так как же это! – всплеснула руками тётушка Тиффани. - Девица и к мужчине в келью входить!
- А что такого, он же мой жених, - подсказала я дамочке, что в этом нет ничего зазорного.
- Полноте, сам встанет, не маленький. Скоро отец его приедет. Ты кушай, миленькая. Смотри, тощая какая.
Тётушка Тиффани не давала мне отойти от стола, вновь усадила и погладила по волосам. Я же безропотно села обратно. Где Ральф мне не говорили, зато выделили белые тапочки, очень подозрительные такие, огромные. А ещё предлагали платье поменять на наряд послушницы, но я вежливо отказалась, считая это кощунством.
***
Отец Ральфа, да и сам сыночек, появились как раз тогда, когда меня проводили в келью настоятельницы, откуда шёл умопомрачительный аромат вкусной еды. Я обрадованно воззрилась на яства на столе, и даже не сразу сообразила, кто передо мной и забыла испугаться. Меня усадили рядом с Ральфом, напротив нас сидел его отец, за спиной которого возвышались Фред и Билл, бабулечка во главе стола.
- Ну что же, все в сборе, можем приступить к молитве, - она склонила голову, сложила вместе ладошки, а я смотрела и не могла насмотреться на сочную, поджаристую индейку, такую огромную, что она возвышалась над столом, закрывая пол-лица главы мафии.
Тот недобро косился на меня, поглядывая на румяную корочку, от которой поднимался пар, а запах исходил такой, что желудок сводило от голода. Ральф погладил меня по коленке, отвлекая от переглядывания с отцом. А я только-только присмотрела себе кусочек индейки, аппетитный, наверное, вкусный.
Вдруг бабушка ударила по столу, ругая нас с Ральфом.
- Дети, не в доме божьем. Потерпите. Вот придёт святой отец и благословит вас, вот тогда и уедете к себе домой, и занимайтесь, чем хотите. А пока молитесь и благодарите господа нашего за дары его.
Я, густо покраснев, скинула ладонь Ральфа со своей коленки. Стыдно мне так не было с детства. Мама у меня не такая строгая, я бы даже сказала, совершенно не строгая. Мысли мои опять вернулись к свадьбе. Как же быть? Метнула взгляд на отца Ральфа, тот ответил мне победным блеском стальных глаз и хитрым прищуром.
- Ну что ж, помолились, теперь можно и обсудить некоторые моменты свадьбы. Венчание будет закрытым. Когда приедут родители Ады?
Я икнула, испуганно взглянула на Ральфа, тот закатил глаза, обнимая меня за плечи, притянул к себе.
- Я уже говорит тебе, глухая карга, через полчаса! – вызверился мафиози.
- Это было десять минут назад! – не унималась бабулечка. - Хрен рогатый! Ты уверен, что они едут?
- Да! - рявкнул тот в ответ так, что стёкла в окнах зазвенели, а я икнула второй раз.
- Не реви, как в ж... кхе-кхе, как медведь, - поправилась настоятельница, покосившись на меня, - совсем девочку запугал. И ешь уже, а то совсем оголодал, нормально разговаривать не можешь. Ральф, чего сидишь, обслужи дам.
Манерно и чопорно поджав губы, бабулечка следила, как её внук мастерски отрезал для меня и неё солидные куски от индейки, отломил себе окорок, а затем его отец пододвинул к себе блюдо с индейкой и, облизнувшись, стал отрывать от птицы куски руками.
- Варвар, - ласково произнесла настоятельница, вдруг с нежностью поглядев на отца Ральфа.
- Итак, дети, - не дав даже прожевать, вновь обратила своё внимание на меня бабуля. – Надеюсь, вам понравится церемония, отец Адам прибыл по первому моему требованию из столицы! Он самый уважаемый святой отец среди нашего духовенства, к нему записываются чуть ли не за год вперёд! Но ради меня он прилетел, чтобы провести обряд венчания для вас, мои хорошие.
Я скомкано поблагодарила настоятельницу, даже близко не представляя, о ком она говорила, но с таким намёком, что я просто должна визжать от радости.
- Бабуля, ты у меня самая лучшая! – у Ральфа благодарность вышла более натуральная, хотя с его-то опытом и немудрено.
Я же беспокоилась о своих родителях. Что будет, когда они приедут? Разразится страшный скандал, да мама ни за что на свете не согласится на брак, а отец… А вот отец может, он же Ральфу тогда так и сказал, что отстрелит ему всё самое дорогое, если он решил со мной поиграть. А тут венчание, всё серьёзно.
***
Родителей привезли члены банды, отец пытался храбриться, ругая дюжих парней с бритыми висками и в спортивной форме. Их агрессивный вид был устрашающим, и моя мамочка, бледная как саван, робко вышагивала вдоль прохода между лавками церкви. Я стояла в подвенечном платье, которое мне подарил отец Ральфа, в новых туфлях и тихо злилась.