Клянусь любимым «Хаммером» соседа, вот это вот ничосси поворот…
Если Полонский-старший на самом деле так спокойно отнесся к разрыву помолвки… Тогда от кого прятал меня Богдан? К чему был тот таинственный отъезд, его шантаж?
И почему чует моя мнительность, что во всей этой истории я явно чего-то не знаю?
— В таком случае, — подняла я на мужчинку малость окосевший взгляд, забыв даже об угрожающей опасности. — Я тут на кой черт, если вам настолько равно?
— Скажем так, — вдруг зло усмехнулся миллиардер. — Мне просто стало интересно, ради какой женщины мой единственный сынок кинул меня на бешеные бабки.
И вот тут я на полном серьезе подавилась. Не, ну правда! Кашляла, как астматик на пробежке, Полонский даже своему охраннику знак дал, что б тот меня по спинке похлопал. Так сказать, первую помощь оказал!
— Спасибо, — торопливо выставила ладонь, не давая охраннику по имени Никита заботливо мне треснуть по спине. — Я уже испытала на себе всю силу ваших нежных рук!
— Сопротивлялась? — понятливо ухмыльнулся в его сторону Полонский.
— Нет, но подумывала удрать, — насмешливо отозвался тот, снова приваливаясь к стенке.
Ну фу ты ну ты, хрен в маршруте… Можно подумать, на моем месте кто-нибудь среагировал бы по-другому!
— Телефон девочке верни, — со смешком приказал мужчина, явно забавляясь ситуацией. И, дождавшись, пока я приму от скалящегося брюнета отключенный мобильник и положу его в карман, перевел взгляд на меня. — Так, значит, ты не в курсе?
— Я вообще не понимаю, о чем речь, — пришлось хмуро признать, откидываясь обратно на диванчик. — И, я, конечно, дичайше извиняюсь… но не могли бы вы меня просвятить? Ну так, хоть чуточку?
— Анют, твой парень поимел меня на такие бабки, количество которых тебе даже представить будет страшно, — вдруг жестко усмехнулся Максим, который Леонидович, который сейчас уже не казался забавным добрым дядей. — Половина моего состояния… Догадываешься, сколько это?
— До хрена, — машинально ляпнула, чувствуя, как становятся квадратными глаза. Вот это новости, да в нашем тихом Датском королевстве… Похоже, что принц кинул… короля?
— Больше, — коротко хмыкнул миллиардер, тот который, похоже, уже с приставкой бывший. — В результате грамотно провернутых афер и некоторых махинаций, я лишился лишь ничтожной части бизнеса. А знаешь, что самое обидное, малыш? Остальное он присвоил официально!
— Я, конечно, извиняюсь, — подняла я на него вконец офигевшие глаза. — Но у меня сейчас только три вопроса. Зачем он это сделал… как… и на хрена?!
Мужчина с ответом не торопился. Сделав жест официантке, он стянул пиджак, закатал рукава и ослабил галстук. И лишь потом, когда махнул принесенные работниками сто грамм коньяка, вдруг усмехнулся, закуривая сигарету:
— Я говорил тебе, что Богдан не идиот. Он — хуже. Мне довелось своими же руками воспитать финансового гения… И на себе же испытать, на что он способен на самом деле. Там где команда финансистов рвала жопы неделями, Богдан решал проблему за один час. Он и раньше предпочитал независимость и мне это казалось простой блажью. Пока он вел мои дела и фирмы приносили прибыль, меня все устраивало, Анют. Я предполагал, что рано или поздно он захочет выйти из моей тени и его уже никто не остановит. Но что б так?..
А я в ответ сижу, молчу… курить хочу! Перевариваю и жду, пока миллиардер выговорится — ну видно же, накипело у человека!
Что у меня внутри творилось, лучше никому не знать. Ибо ужас пополам с восхищением… Это, ребятки, надо на себе лично испытать!
— Видишь ли, малыш, — плеснув себе еще коньячку, посмотрел на меня Полонский странным взглядом. — Раньше ему не было резона затевать всю эту возню. Пока ты не объявилась.
— А я причем? — просто посмотрела я на мужчину, откровенно не понимая, а я-то тут с какого боку?
Но в душу уже коварно полз отожравшийся червяк сомнений…
— Девочка моя, — усмехнулся мужчина. Неприятно, жестко, многозначительно. — Богдану зачем-то вдруг понадобилась полная независимость. И я даже догадываюсь, зачем.
— А мне я так понимаю, это знать не обязательно? — с надеждой поинтересовалась я. В ответ меня не обрадовали. Ни разу!
— Есть наметки о том, что он будет делать дальше, — с абсолютным спокойствием посмотрел на меня миллиардер. — Его следующей целью станет GRT- групп. Анют, для того, чтобы опрокинуть меня, ему хватило месяца. И на достигнутом он останавливаться не собирается. Поверь, уже совсем скоро, максимум полгода-год, и Воронцову с Исаевым не поможет даже слияние их акций и капиталов. Их корпорация просто перестанет существовать. Что теперь скажешь о моем сыне? Он для тебя все такой же милый и пушистый?
— И повел Моисей народ иудейский к морю, — тихо ответила я. — И ударил он посохом о землю. И расступились волны морские, и сказал Моисей… ОХРЕНЕТЬ!
— Ты издеваешься? — наконец-то не выдержал Полонский-старший, даже кулаком по столу от всей души треснул.
Я подняла на него осоловевшие глаза. Я издеваюсь? Мужик, на данный момент это ты мой бедный мозг своими новостями изволил морально и конкретно поиметь!!
— А, так ты действительно об этом ничего не знаешь, — увидев мою крайнюю степень шока, явно написанную на лице огромными буквами, остыл потенциальный «папочка» на пару градусов. — Занятно. Богдан мстит за свою женщину, а она пребывает в блаженном неведении…
— С чего вы взяли, что это все из-за меня? — нервным жестом доставая сигарету из пачки, спросила я, но подкуривать не стала, покручивая табачное изделие между пальцами, которые, к слову, не тряслись лишь чудом. Верить в услышанное не то, что не хотелось, просто не представлялось возможным!
Особенно на фоне того, чего не знал миллиардер.
— Девочка, я знаю своего сына и не верю в совпадения, — иронично вскинул брови Полонский, снова наливая коньяка. И, взглянув на мою побледневшую моську, вдруг потянулся за вторым пузатеньким фужером. Я приняла тару, не глядя выпила… а мне неожиданно заботливо пододвинули тарелочку с лимоном. — Месяц назад тебя пыталась убить поклонница Исаева и тут мой Богдан откалывает такой фортель. Конечно, действовать на эмоциях не в его стиле… но размах впечатлил даже меня. Видишь ли, Анюта, нам всегда было ни с руки воевать с Исаевыми. У нас разные сферы влияния и дальше обычного спортивного интереса, кто обойдет кого, у нас не заходило. Как и у наших сыновей. На некоторых рынках мы с Исаевым сотрудничали, а наши мальчишки развлекались: Богдан тренировался в аферах, а Демьян разгребал. И всех все устраивало. До той поры, пока в их жизни не появилась одна единственная неприятность. То есть ты!
— И поэтому вы притащили меня сюда? — спокойно, даже как-то меланхолично посмотрела я на него. — Чтобы отомстить сыну?
А этот кадр снова рассмеялся.
Да ядрена тебе кое-куды вошь, чего смешного он в моих словах все время видит??
— Признаю, когда я узнал о том, что сделал этот щенок, первым, что я захотел — это свернуть твою хрупкую шейку по средствам ловких рук Никиты, — мужчина указал кивком головы в сторону ухмыляющегося охранника. И перевел взгляд на слегка взбледнувшую меня. И невозмутимо так подначил. — Коньячку?
— Пол литра сразу, — на полном серьезе брякнула перепуганная я. — И валерьянки грамм пятьсот.
— Не рефлексуй, Анют, — усмехнулся миллиардер, прислоняясь к спинке и складывая руки на груди. — Я же говорил — Богдан все просчитывает и далеко ни на один шаг. Я уже предупрежден, что если кто-то потеряет хоть один свой рыжий волос по моей вине, то на стол прокуратуры ляжет одна занятная папочка с не менее занятным компроматом. Сказать тебе, на сколько пожизненных сроков она потянет?
— Благодарю, не надо, — моментально отказалась я. Не, я знала, конечно, что Богдан необычайно предусмотрителен… но что б настолько? Кстати, кто-то слишком радушно воспринял данный факт или у меня на нервной почве глюки? — Максим Леонидович, поправьте меня, где я сейчас от души промахнусь… Но почему мне кажется, что вы последними известиями не опечалены от слова абсолютно?
— Ты, знаешь, на самом деле я в ярости, — откровенно улыбаясь, заявил Полонский-старший. Меня аж передернуло! — И одновременно в восторге. Еще никому не удавалось так ухватить меня за задницу. Поневоле берет гордость за собственного сына — он далеко пойдет. А что до денег… Видишь ли, малыш, все, что поимел Богдан итак бы перешло к нему рано или поздно. Довольствоваться тем, что мне осталось я тоже не буду, а начинать почти с нуля будет даже интересней. Кроме того, на сотрудничество на взаимовыгодных условиях никак не повлияли наши с ним семейные… дела.
Вот же бизнесмены до кончиков ногтей… ну везде свой интерес отыщут, даже в полной, я извиняюсь, круглой пятой точке!
— Вы ему еще спасибо скажите, — обалдело протянула ничего не понимающая я. — Но, впрочем, это ваши семейные тараканчики. Максим Леонидович, я конечно, понимаю, что чайной ложечкой выела вам весь мозг своим вопросом… Но я-то для чего здесь?
— Я же говорил, — на меня так иронично-иронично посмотрели. — Хотел увидеть, ради кого мой единственный сын устроил мне под старость лет такую встряску. Что ж, теперь я мальчишку вполне понимаю.
Аха… мне бы кто еще все это объяснил!
— Не буду задавать лишние вопросы, — мотнула я головой. — Мне вас явно не понять. Ради простых смотрин вы перебили всех людей Кирилла?
Вот ёп… ну кто мне объяснит, какого фига этот непонятный индивид снова во всю глотку ржать изволит?!
— Они все живы, — насмешливо хмыкнул, поясняя, стоящий у стены охранник. — И даже не ранены. А вот нашим не всем так повезло.
— Никита одно время обучался у Громова, — пояснил миллиардер свою реакцию — Он знает большинство его привычек и почти все способы, с помощью которых можно спрятать человека. И все же, даже с его помощью, разыскать тебя удалось лишь после того, как твой Кирилл уехал. Занятная, девочка, у тебя родня.
— А чего ж сразу не любовник? — привычно так съязвила я.
— А я похож на недальновидного идиота, чтобы сделать такой вывод? — вскинул брови мужчина напротив. — Девочка моя, поверь, случайных любовниц опекают совершенно по-другому.
— Слыхала я, что не родятся на осинке апельсинки, — протянула я и пояснила в ответ на недоуменный взгляд, сунув сигарету в зубы. — Вы с ним похожи. Очень. И не только внешне.
— Он пошел в меня, — открыто и с затаенной гордостью признал Полонский. И тут же отбросил все веселье. — Я слышал, что ты собираешься уехать.
— Да, — безразлично пожала я плечами и поперхнулась дымом, когда миллиардер вдруг усмехнулся:
— Думаешь, он тебя не отпустит?
— А разве нет? — непритворно удивилась, хотя на самом деле понимала, что мужчина прав, да еще как! И сама больше всего в жизни хотела в это верить.
— Анют, его мать тоже была из простых, — так… спокойно пояснил Максим, внимательно за мной наблюдая. — Она сбежала, когда ему было десять. Не выдержала жизни среди таких людей, как я. Ты поэтому хочешь уехать?
— Отчасти, — тихо признала я, медленно затушивая сигарету.
Вот теперь-то я поняла, почему Богдан такой. Сдержанный, вроде как даже равнодушный и почти всегда невозмутимый.
Просто как-то в десять лет ребенок понял, что как ты не кричи, не плачь и не ругайся, это все равно ничего не изменит. Он понял, что иногда лучше затаиться… и просто молча действовать.
— Богдан потерял одну любимую женщину, — продолжал давить на останки моей совести и кто? Миллиардер! — И он пойдет на все, чтобы не упустить вторую.
— Что вы хотите от меня услышать, Максим Леонидович? — потерев лицо, устало спросила я, уже отчетливо понимая, для чего, собственно, меня сюда позвали. — Что я…
Но меня вдруг перебили.
— Никит, в чем дело? — хмурясь, спросил мужчина, глядя на своего охранника. Я машинально обернулась.
На вид брюнет казался ровесником Богдана, невысоким, даже не сильным-то — обычное спортивное телосложение. Но было в нем что-то такое… Скрытое. Он был не тем, кем казался на первый взгляд. И вот именно сейчас оно проявило себя во всей красе хищно прищуренных глаз, заострившихся черт лица и отчетливо напрягшихся мышц. На вопрос своего шефа он не ответил, явно к чему-то прислушиваясь и за чем-то наблюдая.
На мгновение мне даже послышался шум со стороны улицы, но сквозь негромко играющую в баре музыку его было почти не различить. Я посмотрела на закрытую входную дверь, перевела недоуменный взгляд на Никиту… и обалдела, увидев, как расширились его глаза.
А вместе с тем в просторном зале раздался отчетливый негромкий стук…
— На пол! — заорал охранник, мгновенно опрокидывая тяжеленный дубовый стол вместе со всем, что на нем было.
И стоило поблагодарить Кирилла за его вечный инструктаж — на пол за преграду я шмякнулась едва ли не быстрее, чем Полонский-старший!
И слава богу… Рвануло так, что мама дорогая!!
— Аня… Аня!! — кто-то легонько шлепал меня по щекам, одновременно потряхивая за плечи. Голос, вполне такой взволнованный, командный, доносился с трудом сквозь звон в ушах. — Тебя не задело, слышишь?!
Я медленно подняла на мужчину заторможенный взгляд, совершенно не понимая, что происходит. Голова гудела, как медный колокол, сквозь который просачивался мерзкий резкий звон, а сознание конкретно плавало… И по подбородку, кажется, стекало что-то теплое. Но что?
— Черт, — ругнулся смутно мужчина, рывком ставя меня на ноги и крикнул. — Никита, в больницу ее, живо!
И тогда меня подхватили на руки, кажется, куда-то потащили, не давая особо смотреть по сторонам. Все, что я видела — погнутую кованую решетку, закопченные потолок, да смутно слышала осколки, весело хрустевшие под ногами парня и все это в полной, какой-то мертвой тишине.
Затем был холод, продлившийся пару секунд, меня сунули в машину, взвизгнули по асфальту шины…
И только несколько долгих минут спустя я уловила пред глазами город, проносящийся за окнами того самого черного «Гелика», на котором меня забирали из Ксюшиной квартиры.
Первое осознание отдалось нестерпимой дрожью в пальцах. А потом пошла волна…
Сильно заболел лоб, в ушах что-то щелкнуло и противный звон, наконец, исчез. Сознание стало четче, предметы теперь виднелись ярче. И я уже ясно увидела за рулем Никиту, который быстро и профессионально гнал урчащий джип по скользким заснеженным дорогам. И только коснувшись своего лобешника, нащупав на нем нехилую шишку, вдобавок к ней разбитую бровь и прокушенную губу, я поняла, куда спешит охранник.
В больницу.
Твою ж ма-а-а-ать…
— Жива? — заметил мое полегчавшее состояние водитель. И вот тут я не ответила уже спецом, машинально сводя глаза в кучу. Пускай пока кое-кто подумает, что я в коматозе… А я в это время буду действенно линять! Осколками меня вроде, не задело, а вот благодаря взрывной волне столом чуток, да приложило. Мелочи. Главное не попасть в руки медиков, а то меня найдут быстрей, чем через карточку!
Я честно не сопротивлялась, когда машина тормознула у здания с красным крестом. Позволила взять себя на руки, как куклу, отнести внутрь…
Усадив меня на скамейку в коридоре, Никита всмотрелся в мое заторможенное лицо, обхватив его ладонями и ругнувшись, отпустил:
— Я быстро за врачом.
И убежал. Наивный мальчик…
Едва он скрылся в первом попавшемся кабинете, моя ни разу ни послушная светлость, не обращая внимания на удивленные лица вокруг, прям в одной футболке ломанулась на выход!
Да, глупо, да, недальновидно, да холодно. А какие варианты?
К счастью, район оказался мне знаком. И потому, не успел охранник выбежать на улицу следом, я уже вовсю уходила бегом, гаражами и по многочисленным дворам. Нет, я не спорю, Никита явно бежал бы быстрее… Да только я знала местность, а он — нет!
И потому, едва оказавшись возле проезжей части, быстро поймала попутку. Дедуля за рулем девятки, конечно, обалдел, не скрою. Но милостиво согласился подвезти. И даже перебросил мне на заднее сидение свою куртку, невкусно пахнущую мазутом и дешевым табаком.
Поблагодарив сердобольного дедулю, я закуталась с головой в китайский пуховик и, назвав адрес, свернулась клубочком на сидении так, чтобы меня не было видно из окон.