И вот тогда уже начался самый натуральный отходняк…
— Ты это, с женихом поругалась, что ли? — вдруг с сочувствием спросил пожилой мужичок в теплой шапке, не отрываясь от дороги, изредка поглядывая на меня в зеркало заднего вида.
— Почти, — сжимая в кулаки трясущиеся руки, сквозь слезы прошептала я, отчаянно пытаясь сделать так, что б голос не дрожал. — С его отцом…
— Бывает, — как-то понимающе кивнул дедушка и попытался меня ободрить веселым голоском. — Ну, ничего, дело-то житейское!
Кто бы знал, дедуля, как ты сейчас не прав…
В житейских делах не похищают подругу сына, уводя ее под пистолетом, чтобы просто наедине поговорить.
В житейских делах парень, желая заполучить девушку, не идет на мерзкий шантаж. В житейских делах сын ради своей любви не кидает на бабки собственного отца.
И уж точно в обычных житейский делах отец не подставляет свою дочь так, что ей средь бела дня подкидывают в ресторан гранату!!
Едва впереди замаячил знакомый двор, трудом сквозь слезы поблагодарив доброго дедушку, я отдала ему куртку, вышла из машины у того самого подъезда, что покидала каких-то три часа назад… И тут же замерзла. Мокрое от слез лицо приморозило, ледяной ветер забрался под тонкую футболку, а я, обнимая себя за плечи, смотрела на скопление народа возле дома и задавала себе один-единственный вопрос.
А какого хера я тут делаю?
Однако задуматься не дали. Увидели дрожащую меня. Мгновенно поднялся шум, гам, крики, суета…
— Жива? — передо мной вдруг оказалось взволнованное лицо отца, обнимающего меня за плечи.
— Па-а-а-ап… — не выдержала… и нафиг разревелась я.
И снова крики, споры, шум и гам, там, по-моему, там кажется, даже кому-то морду били. Да только мне самой уже было на все параллельно. Закутанная в теплое пальто родителя, я откровенно ревела на заднем сидении старого доброго, знакомого «Бентли». А через несколько минут, наверное, как-то слишком быстро, все, кажется, собрались куда-то уезжать.
— Куда мы? — вытирая слезы, приподнялась я на сидении, выглядывая в окно, за которым парни в черном торопливо рассаживались по своим многочисленным авто.
— Ты поживешь пока у моего друга, — со вздохом объяснил устраивающийся рядом отец. — Там будет безопасней.
— Я обещала не уезжать без Кира, — упрямо мотнула я головой. — Давай не поедем, а?
— Ань, тут не безопасно, — спокойно, но непреклонно откликнулся предок. — Кирилл потом приедет туда.
— А моя машина? — тихо откликнулась я, рассмотрев одиноко стоящего на парковке малыша. — Пап, машина?
— Ань, — поморщился родитель, но поймав мой жалобный взгляд, со вздохом скомандовал. — Ну ладно. Макс, давай в ее машину и за нами. Ключи в квартире?
— Да, — шмыгнула я носом. — На тумбочке. Только аккуратней с ней, ладно?
Охранник с переднего сидения на меня очень сочувственно посмотрел… Но вышел. И через пять минут в кортеж из пяти дорогущих автомобилей, едущих по загородной трассе, вклинилась моя старенькая, но любимая машина…
***
— Как нам только что стало известно, взрыв, прогремевший сегодня днем в центре города, не был терактом или несчастным случаем. Наши источники сообщают, что около трех часов дня неизвестные на автомобиле без опознавательных знаков, расстреляв охрану у входа в популярный бар, подбросили в помещение гранату. Их целью стал находившейся там миллиардер Максим Полонский. В результате покушения двое убитых, пятнадцать раненых, сам бизнесмен не пострадал. Наш корреспондент в прямом эфире передает с места событий.
Большая плазма, висящая на стене, мигнула и погасла. А высокий мужчина, сидящий за столом, отложил пульт и, откинувшись на спинку кожаного офисного кресла, сложил руки на крепкой груди, обтянутой черной рубашкой, расстегнутой на две пуговицы, и поинтересовался:
— Ну, что скажешь?
Сидящий напротив него молодой человек изумленно выгнул брови:
— Богдан совсем обезумел? Ему мало было прокинуть отца, он решил его еще и совсем с дороги убрать?
— Демьян, — со смешком ответил ему Исаев-старший. — Это не в его методах, уж ты должен об этом знать.
Парень заметно поморщился. Да уж. На что способен блондин, он знал не понаслышке!
— Если это не он? — задумчиво протянул шатен, постукивая пальцами по подлокотнику кресла, в котором сидел в кабинете своего отца. — Тогда кто? Полонский сейчас сдал позиции, и кто-то решил этим воспользоваться?
— Больше похоже на правду, но нет, — отрицательно качнул головой Александр Исаев и вдруг спросил. — Демьян, позволь я для начала кое о чем тебе расскажу. Ты помнишь Воронцова?
— Твоего друга? — еще больше удивился младший Исаев. — Естественно. А с чего вопрос?
— И, наверное, ты помнишь, как он начинал?
— Разумеется, — пожал плечами шатен. — Он с самого начала хотел встать с тобой на одной ступени. И не он один. Демидов с Воронцовым всю жизнь грызлись за каждую акцию нашей компании. И не только они. Но ты, помнится, не отдавал предпочтения никому.
— Именно, — кивнул Исаев-старший. — Я рассчитывала, что они быстрей поубивают друг друга, чем достигнут желаемого. Но ошибся. Восемь лет назад Воронцов оказался на лидирующих позициях. И я не то, что был против, его вливание в компанию принесло бы хороший доход… Но мне нужны были гарантии, Демьян. Дружба есть дружба, но это бизнес.
— Так ты их получил… — легко вклинился в суть разговора шатен. — Правда, несколько позже.
— Именно, — согласился Александр. — Воронцов пообещал, что предоставит гарантии и сдержал слово. А через год все узнали, что у него есть дочь.
— Но согласие на помолвку с ней я подписал только через четыре года после ее, так скажем, выхода в свет, — напомнил Демьян. И задумчиво добавил. — Хотя понятно почему. Демидов не успокоился и девчонку пытались убить.
— Да, Алина сначала училась в закрытом колледже, и только по окончанию его подписала документы, — снова кивнул мужчина и, подавшись вперед, положил руки на стол, сцепив их в замок. — Но после покушения контракт был заморожен до выяснения всех обстоятельств и Алину спрятали.
— В Штатах, — отозвался Демьян и поморщился. — Пап, я помню. Как и о том, что «заморозка» перестает действовать в конце декабре этого года уже вне зависимости от того, удалось ли найти того, кто на нее покушался. В чем проблема? Второй договор, то есть сама помолвка назначена на рождественские праздники, заключение брачного договора и слияние капиталов — на лето. Я от своих слов не отказываюсь, я же не Полонский…
— Она здесь, Демьян, — просто произнес его отец. — Алина никогда не покидала Россию.
И вот тут Исаев-младший поперхнулся.
— То есть? — удивленно посмотрел он на главу корпорации. — Ее прятали в Москве до истечения установленного срока?
— Планировалось до самой зимы, вплоть до вашей непосредственной помолвки, — ответил Александр. — Но сегодня девчонка себя выдала. Должен признать, я потрясен ее везением, уже в который раз она оказывается на пороги смерти, но все равно с треском захлопывает перед ней дверь. Кстати, один раз она пострадала по твоей вине.
— Чего?! — изумленно откликнулся Демьян. — Пап, да я ее в жизни никогда не видел, когда был в Москве!
— Видел-видел, — насмешливо настаивал мужчина, кивая. — Прекрасно видел и даже более того. И столица тут совершенно не причем. Впрочем, скоро сам всё узнаешь. Алина поживет у нас, пока не будет заключена помолвка. А возможно, вы подпишите контракт уже в ближайшие дни… в свете последних событий, это будет только нам на руку. Воронцов значительно поднялся за последние годы и нам нужен его капитал, пока он не нашел более выгодную корпорацию для сотрудничества.
— Я ничего не понимаю, — парень рассеяно провел рукой по волосам. — Где я мог ее видеть? И в чем я, не зная ее, уже успел провиниться? И причем тут покушение на старшего Полонского?
— Сейчас сам все поймешь, — усмехнулся Александр, услышавший шум в коридоре, и поднялся из-за широкого стола красного дерева. — Они, кажется, уже приехали.
Демьян поднял взгляд — действительно. Открылась дверь и в кабинет шагнул сам темноволосый Воронцов…
А на пороге за его спиной, переминаясь с ноги на ногу, стояла его ненаглядная рыжая оторва!
Глава 21
— И что всё это значит?
Я вместо ответа рассеяно провела рукой по волосам, в который раз неловко переминаясь с ноги на ногу. Молча. Пожалуй, если честно, мне впервые в своей жизни действительно нечего было сказать.
— Я задал вопрос! — и кулаком по закрытой двери шарахнул так, что я невольно вжала голову в плечи.
Выяснять отношения сейчас не хотелось от слова абсолютно. Я себя чувствовала разбитой, уставшей, к тому же, как никогда хотелось спать. А еще лучше — выпить. И даже не гадостный мартини, позволяющий быстро напиться и просто отключиться, а стопочку хорошего коньяка — пускай я и отогрелась в машине, морозить и потряхивать меня все равно до си пор не перестало.
Но кого, собственно, это волновало? Довольные до омерзения отцы с такими радостными улыбками нас «познакомили», что мне на полном серьезе захотелось сунуть им в зубы пару килограмм отборных лимонов.
И если вы думаете, что они все кое-кому объяснили и рассказали, то вы очень глубоко заблуждаетесь!
Нас просто отправили наверх, сославшись на то, что нам, несомненно, есть о чем поговорить. О да-а-а-а…
Стоим в его огромной комнате. Я молча у окна, выходящего во двор загородного особняка Исаевых, он — опираясь спиной на закрытую дверь, не сводит с меня злого взгляда и упорно давит на и без того расшатанную психику.
— Что ты хочешь от меня услышать? — устало вздохнула я, оглядывая спальню, погруженную в полумрак. Точнее просторное помещение с рабочим столом у окна, диваном посередине, гардеробной в одном конце комнаты и большой кроватью в другом. Свет включать не стали, из-за уличных фонарей благодаря двум огромным окнам итак было вполне светло. А может в напряжении просто забыли про такое полезное изобретение цивилизации, как электричество.
— Понравилось водить меня за нос?
Да сдался мне твой прекрасный шнобель, как Харлею белые бальные тапочки…
— Демьян, послушай, — повернулась я к нему… и не договорила, снова замолчав.
Без никотина разговор не шел ни в какую. Отец терпеть не мог мою вредную привычку, а потому всю дорогу до своего «друга» ни сам сигаретами не поделился, ни охраннику с водителем не позволил. Знала бы я тогда, к какому такому другу мы на самом деле едем — устроила бы скандал на нервной почве прям при всех в машине!
Теперь же четкое осознание подставы просто разливалось безразличием в груди. Заключим контракт — и ну их всех в баню с моим папашей во главе. А я хочу уехать подальше из этого дурдома, где у каждого в башке одни лишь только слово — деньги.
— Ань, я тебя внимательно слушаю, — почти весело отозвался Исаев. И поинтересовался. — Или мне лучше называть тебя Алиной?
И прозвучало мое второе имя, как конкретная такая пощечина.
Плюнув на все, я подошла к столу и, привалившись к нему, стащила со стола сигареты и закурила. Чужой крепкий табак вместо привычного ментола непривычно карябал горло.
— Хоть горшком назови, только в печку не ставь, — вяло огрызнулась моя вконец расклеившаяся светлость. Помассировав переносицу, я вздохнула. — Демьян, я понимаю, как все это выглядит со стороны. И может сейчас ляпну банальность… Но это не то, что ты подумал.
— А ты просвяти меня, Анют, — откликнулся шатен, откровенно забавляясь, попутно сунув руки в карманы свободных светлых спортивных штанов. — Я вроде парень не глупый, может и пойму!
Ласковая вариация моего имени болью резанула по сердцу. Уж слишком… издевательски она прозвучала, в то время как я привыкла ее слышать совершенно в ином тоне.
И я отчетливо поняла — Исаев не Богдан. С этим человеком у меня ничего в принципе ничего не могло и быть не может. Да и желание засунуть ему брачный договор кое-куда стало вдруг фактически невыносимым.
Сжав зубы, понимая, что отступать некуда, я попыталась спокойно объяснить:
— Я узнала о нашей с тобой помолвке только в день приема у Алёхина. Если бы не…
— Кому ты врешь? — мгновенно перебил меня Демьян и уже без прежнего веселья на лице и в голосе. — Ты сама подписала согласие на помолвку три года назад.
— Подписала, — хмуро согласилась я. И негромко так добавила. — Только не посмотрела с кем…
— Что? — изумленно посмотрел на меня Исаев и, нахмурившись, переспросил. — Ты понимаешь, какой бред сейчас несешь? Как можно не смотреть, что ты подписываешь?
Как, как… каком кверху, млять!
Скакала по особняку Воронцовых радостным козликом, торопливо собираясь с Эриком на выпускной, вот и подмахнула, не вчитываясь, эту гребанную бумажку!!
Нет, я знала, что за договор подписываю. Папочка, в промежутке между экзаменами и выпускным, пока я пребывала в блаженной эйфории от того, что за диплом с отличием получу направление в Корею на работу, мне весь мозг прокомпостировал на эту тему. С моей стороны это казалось всего лишь одолжением для него: с меня требовалась только подпись, да пару раз выход в свет, а все остальное время я могла заниматься чем угодно.
Мол, доча, ты папке помоги, закорючку поставь и чеши в свою любимую Корею!
Папуля еще тот психолог, так что, в конце концов, мимоходом пробегая в поисках своих куда-то подевавшихся туфель, я черканула свой автограф. Но если говорить по чесноку, мне тогда было глубоко по барабану, с сыном из каких своих партнеров этот жулик пытается меня свести.
А полное осознание того, во что я вляпалась, пришло немного позже… вместе со снайпером, засевшим прямо напротив нашего дома.
— Я одного не могу понять, — первым опять заговорил Демьян, потому что мне сказать было воистину нечего. — Ты мне врешь или ты реально дура?
Пф-ф-ф! Даже не обидно. Я уже давно поняла, что мозгами меня при рождении боженька знатно обделил! Хотя тут скорее сыграло роль непреодолимое желание верить в добрые намерения наконец-то объявившегося родителя.
Но сути это не меняет.
А самое смешное, что Кирилл меня предупреждал…
— Обалдеть, — протянул Исаев, запуская пятерню в свои волосы. — Я почти полгода увивался за университетской оторвой… А она оказалась моей невестой! Нравилось смотреть, как я унижаюсь?
— Я тебя просила оставить меня в покое, — хмыкнула я, туша окурок о серебряную пепельницу. — Даже не зная, что меня с тобой связывает, я пыталась держаться от тебя подальше.
— Да неужели? — из него сарказм так и пер во все стороны. Конечно, такой удар по самолюбию, мать его! Даже услышать и осознать, что я ему говорю, не может. И не хочет. — Что-то я не заметил этого, когда ты целовалась со мной в клубе!
Молчу. Понимаю, что если тонко намекну на мое временное помутнение рассудка в тот момент — черта с два он мне поверит! А уж если скажу, что я просто на принцип пошла, чтобы конкурс выиграть…
Исаев он же такой. Сам придумал, сам сделал неверные выводы и сам же обиделся напрочь.
Какой же, однако, самостоятельный мальчик… прям смотрю и не нарадуюсь!
— Впрочем, кажется, тебе все равно где и с кем, не так ли? — уже спокойней произнес парень, не сводя с меня взгляда, полного ненависти.
— Исаев, думай, что говоришь, — вскинув голову, негромко произнесла я. — Я понимаю, что ты зол, ничего не хочешь слышать и пытаешься задеть меня в ответ. Да только границы не пересекай. Ты мне пока еще никто!
— Вот теперь вижу — истинная дочь Воронцова, — ухмыльнулся Демьян и… погано так. — Только это вопрос времени. Две недели и соглашение снова вступит в силу. Еще неделя, и ты подпишешь договор о помолвке. Полгода — и летом ты станешь моей женой. Надо же… Полонский с зависти удавится!
— Скорее он тебя удавит, — вырвалось у меня чисто машинально… и я едва не застонала вслух, сжав голову руками.
Не надо было давить на психику и напоминать мне о Богдане, ибо у меня тут же щелкнуло в голове, и я моментально вспомнила весь наш сегодняшний разговор с Полонским-старшим. В деталях!