Парень показательно вздохнул и полез в сторону мусорного ведра. После чего продемонстрировал мне упаковку из-под крабового мяса. Мой скепсис можно было пощупать руками, потому что жалкое подобие рыбы от хорошего морепродукта я отличить пока ещё в состоянии.
Вот только предъявить зомбику было нечего. Ну разве что дать премию в археологии, если он сумел отыскать не только грибы, но и крабовое мясо.
Вздохнув ещё раз, обхватила пальцами чай и задумчиво цокнула языком, уставившись в окно. На улице шёл крупный снег, на душе была слякоть и жуткое желание обнять себя и плакать. Только не дадут ведь. Посему придётся отложить страдания до лучших времён и попытаться подумать о том, как быть дальше. И быть ли вообще.
А может плюнуть на всё и написать заявление? Мало ли у нас моргов в городе, найду куда устроиться! Вон, в бюро судмедэкспертизы пойду, буду Сову и Опухшего Винни терроризировать…
— Вот скажи мне, Жмур, — третий вздох вышел совсем уж безрадостным. Жмур на это подобрался, внимательно на меня поглядывая. — Обращаться к близким нельзя, опасно. Обращаться к ментам, да простит меня бравая охрана правопорядка, опасно. Суровые дяди непрозрачно намекнули на наличие связей. Выяснять врут они чи ни опытным путём мне не хочется… А делать что-то надо. Вот только что?
Вопрос был насущным. И требовал срочного гениального решения. Но, то ли меня били по голове слишком уж сильно, то ли ещё по какой-то неизвестной мне причине, мой мозг категорично отказывался давать хоть какие-то варианты. Он предпочёл впасть в анабиоз, помахать на прощание платочком и выдать вердикт, что по мою чёрную душу пришёл толстый, полярный, пушистый…
Да нет, не писец. Цунгцванг пришёл. Тот самый, который хоть как поверни, хоть что сделай, а лучше от этого не станет. Только размер ямы, в которую падать будешь, при случае значительно увеличится!
Чертыхнувшись, залпом допила чай и отставила кружку в сторону, нервно постукивая пальцами по столешнице. И повторяя про себя, как мантру «Думай голова, думай! Чепчик куплю! Розовый! В рюшечках!». А когда и это волшебное заклинание не сработала, просто улеглась на стол, спрятав лицо в ладонях и простонав глухо:
— Кто-нибудь, отправьте меня в Изумрудный город! Даже чучело смогло получить там мозги, вдруг и мне отвалиться?! И хватит ржать, Жмурик! Лучше б помог… Хоть чем-нибудь!
То, что последняя фраза прозвучала зря, я поняла сразу. Как только мо вяло сопротивляющееся величество оттащили с кухни в комнату и на диван уложили, в который уже раз укутав в плед. Ещё и сопели в процессе недовольно и выразительно, пытаясь достучаться до давно канувшей в лету совести. К сожалению зомбика, та на стук не откликнулась…
К моему сожалению, самого зомбика это ну ни капли не расстроило и не остановилось. Жмур просто уложил меня и показал кулак, недвусмысленно намекая на тот самый, будь он трижды проклят, постельный режим. А сам скрылся в ванной, прихватив полотенце и халат.
Теперь обижаться настала уже моя очередь. И просверлив недовольным взглядом мужскую широкую спину, скрывшуюся за дверью из светлого дерева, я расстроено шмыгнула носом, уткнувшись в край одеяла. У меня тут, понимаешь ли, жизнь на кону стоит, а эту заразу ожившую на водные процедуры потянуло!
И как мне теперь думать-то, не подскажите, случаем?!
Фыркнув недовольно, осторожно перевернулась на спину, закрыв рукою глаза и принявшись рассуждать вслух:
— Как говорят бравые товарищи травматологи, а сотрудники отряда мужчин особой нежности дружно им вторят… Коли в сердце дверь закрыта, нужно стучаться в печень и другие, нижерасположенные органы. Говоря проще, коли не могу обратиться к близким друзьям и добыть информацию через них, то стоит вспомнить бурные студенческие годы и не менее бурные, хоть и более жуткие дежурства в родном и таком любимом морге.
Осторожно проведя кончиками пальцев по образовавшейся на носу горбинке, вздохнула и продолжила бормотать себе под нос:
— Если память меня не подводит… А она клялась и божилась, что больше таких казусов случиться не должно. У добрых мальчиков Винни и Совы был некий друг, боевой товарищ по бурному, преступному прошлому. И товарищ этот бил себя пяткой в грудь, уверяя, что ему по силам взломать сам Пентагон. Это он конечно не подумав брякнул, после третьей рюмки чистого спирта… Но грехи в области компьютерных технологий за ним водились… Так что прежде, чем окончательно решать, что делать и как быть, не плохо будет разжиться хоть какими-то данными на тех отставших в развитии рэкетиров…Хорошо ещё пейджерами не пользовались, а то этого бы моя бедная психика уже не пережила… Ни в жизнь!
Хоть как-то определившись с планами на дальнейшую жизнь, я почувствовала себя значительно лучше и веселее. А увлёкшись решением вопросов в духе старого, доброго Гамлета и его вечного «Быть или не быть?» я не заметила ни Жмурика, стоящего в дверях и хмуро на меня поглядывающего, ни незнакомой трели чьего-то телефона, ни того, что меня со страшной силой вдруг потянуло в сон.
И подмяв под себя подушку, я позволила себе скатиться в дрёму, только улыбнувшись благодарно, когда кое-кто поправил мне одеяло и ласково взъерошил волосы на затылке. В груди расцвело тепло и такое простое, тихое счастье, согревающее меня изнутри.
Оно, счастье в смысле, почему-то (вот бы ещё знать почему!) появлялось только рядом с этим несчастным ожившим мертвецом…
***
Смысл фразы «Штирлиц как никогда был близок к провалу» сегодня утром приобрел совсем не сатирический окрас. Особенно, когда распробовав приготовленное им корейское блюдо под названием «Геран Чим» Женька самым, что ни на есть, невинным тоном поинтересовалась, откуда же в её родных пенатах могли взяться креветки. В этот раз его спасла старая упаковка из-под крабового мяса, найденная в недрах холодильника.
Но что-то подсказывало Жмуру, что во второй раз так просто увильнуть у него не получится. И патологоанатом душу из него вынет, в поисках правды. А этого допустить никак нельзя.
Во всяком случае, пока не решится вопрос со сладкой парочкой «Твикс». И где только Женя сумела отыскать на свою голову такое счастье-то?
Неслышно приблизившись к дремлющей девушке, он присел на корточки перед диваном, залюбовавшись расслабленным, умиротворённым выражением её лица. Невесомо коснулся пальцами щеки, очертил края страшного синяка и осторожно коснулся губами лба, убрав мешающие пряди волос. Обманывать девушку казалось жутко неправильным, однако раскрываться раньше времени тоже не хотелось.
Точно так же, как не хотелось, что бы хозяйка квартиры узнала, почему так стремительно скатилась в дрему, едва успев толком проснуться. Что поделать, пакетик с травами, подписанный оптимистично «Сладкий сон» слишком уж заманчиво лежал в верхнем ящике кухонного стола. А желание помочь Жене, даже в обход её самой и против её желания, оказалось куда сильнее, чем голос разума.
Одна она с этой ситуацией не справится. И Жмурик искренне сомневался, что его нервная система выдержит ещё одно такое явление народу избитого патологоанатома. Нет, на неё он не сорвётся, но тем любителям лёгких денег не удастся отделаться испугом, в случае чего. Уж об этом он сумеет позаботиться…
Отвлёкшись от кровожадных мыслей, мужчина поднялся, поправил сползшее с плеча девушки одеяло и вышел из комнаты. Требовалось позвонить и решить пару вопросов, договорится с несколькими людьми и… Запихнуть подальше упаковку из-под креветок. Надо же было так проколоться-то!
Тихо рассмеявшись, Жмур аккуратно прикрыл дверь на кухню и устроился на табуретке, набирая нужный номер по памяти. Трубку взяли с первого гудка. ни капли не удивившись незнакомому номеру.
— Слушаю, — сухой, сугубо деловой тон фактически был олицетворением своего хозяина.
Спокойный, даже в чём-то флегматичный Александр Спивак всегда предпочитал разговорам действия и благожелательнее всего относился к тем собеседникам, что не тратили зря ни его, ни своё время, отвлёкшись на излишнее красноречие.
— Привет, — хмыкнув, откликнулся бывший зомби, вертя в пальцах зубочистку и периодически поглядывая на дверь. Голоса он не повышал, совершенно точно не собираясь будить хозяйку квартиры раньше времени. — Узнал?
— Тебя сложно не узнать, — точно так же усмехнулся собеседник, судя по звукам, отложив в сторону какие-то бумаги. — Что-то случилось? Или всё-таки решил вернуться к обычной жизни и выбраться из своего убежища?
— Смешно, — кивнул головой Жмур, тихо фыркнув в ответ. — И знаешь, я уже подумывал об этом… Когда меня кое-что заинтересовало.
— И что же? — он как наяву представил это деланно-скучающее выражение на чужом лице. Грубоватые черты которого вряд ли можно было отнести к приятному, радующему взгляд зрелищу.
Впрочем, профессию Александра его собственная внешность интересовала в последнюю очередь. А учитывая сферу деятельности и круг лиц, в котором тому приходилось бывать по долгу службы, лишняя смазливость принесла бы больше проблем, чем пользы делу.
— Не поверишь, морг, — по ту сторону трубки всё-таки подавились и закашлялись, явно не ожидая услышать именно такой ответ. И тихо засмеявшись, Жмур добавил, решив окончательно добить собеседника. — А если быть совсем уж точным, один скромный патологоанатом… С хреновым характером и уникальной способностью найти крупны неприятности из который выбраться самостоятельно не сможет.
— Тот самый патологоанатом? — осторожно уточнил Александр, сумев справиться со своим удивлением. И получив согласное угуканье, только вздохнул. — Ясно. На экзотику потянуло?
— На откровенность. И шкатулки с секретом, — поправил его парень, недовольно поморщившись от лёгкого пренебрежения в голосе мужчины. — Спивак. о моих предпочтениях в плане женщин мы как-нибудь потом поговорим. Сейчас мне нужно, что бы ты прошерстил эту обитель мертвецов на предмет криминала.
— Есть какие-то подозрения?
— Ага. На всё лицо подозрения, и на другие части тела тоже. А уж какие были подозрения на голову, даже представлять не хочу, — пробурчал Жмурик, вспоминая, какой он увидел Женьку.
И ведь она же успела кого-то ещё своим полуживым видом напугать, вернувшись домой с уже обработанными ранами и чужой одежде.
— О как, — задумчиво выдал Александр, чем-то постукивая и замолчал ненадолго, явно размышляя. А когда пришёл к какому-то выводу, выдал. — Есть у меня подозрения. Я когда твоё внезапное знакомство пробивал, пусть и поверхностно, зацепила меня в списке сотрудников одна фамилия. Занятная такая, с интересным послужным списком. Нет, там все те ещё циркачи, успевшие натворить кто по мелочи, а кто и по крупному всякого.
— И?
— И конкретно этот товарищ был белее снега, — неприятно усмехнулся Спивак. — А ты сам знаешь, насколько это… Ну, предположим странно. Так что, проверить?
— Проверь, всех проверь. И заведующего тоже, хотя сдаётся мне, он-то хотел всё как лучше сделать, помочь сотруднику с продвижением по службе, — невесело улыбнувшись, Жмур встал, собираясь сделать себе кофе, с таким трудом добытый им в самостоятельный поход по магазинам.
— Ладно, — Спивак ещё немного помолчал и полюбопытствовал. — Давно избили?
— Два дня назад, — поморщившись, он залил горячей водой что-то отдалённо напоминающее нормальный кофе, медленно размешивая сахар. Отпил получившийся напиток, поморщился во второй раз и вздохнул. — Послезавтра ей снова на работу. как бы товарищи не перешли к более интенсивному убеждению.
— Вряд ли, — равнодушно заметил Александр, вновь зашуршав бумагами. — Скорее сейчас ей дадут время на раздумье, дадут взвесить все за и против… Могут попугать, конечно. Звонками там, намёками… Но пока не тронут. Хотя, если хочешь, могу поставить кого-нить из ребят присмотреть за ней.
— Буду должен, — кивнув и почувствовав невольное облегчение от того, что можно быть относительно спокойным за Женьку, Жмур уточнил. — Когда можно будет ждать информацию?
— Завтра днём скину первые данные. И постарайся, что бы твой патологоанатом никуда не влез, по собственной инициативе, — в тоне мужчины послышалось искреннее недовольством даже возможностью такого исхода. Он не любил, когда ему мешали делать его же работу.
— Она собиралась пробить ребят через кого-то из судмедэкспертов или знакомого оных, я точно не понял, — припомнив, о чём бормотала девушка, поделился информацией бывший зомби.
— Чудесно, — сухо протянул Спивак. — Только идиотов, лезущих, куда не надо мне и не хватало, для полного счастья. Ладно, разберёмся. Это всё? Или ещё что-то нужно?
— Пока ничего. Разве что… — вновь покосившись на сухие цветы, стоящие в небольшой хрустальной вазе на кухонном столе, он мягко улыбнулся. — Может кто-нибудь из твоих парней, подварить девушке букет цветов? Пока она на работе будет?
— Может, — в голосе собеседника появились какие-то непонятные нотки, но гадать в чём тут дело и чем он умудрился развеселить Александра, Жмурик не стал. Просто завершил разговор, отключая звук на телефоне и пряча его в кармане безразмерных штанов.
Так и стоял возле плиты, потягивая откровенно паршивый кофе и размышляя над тем, когда ж ершистое чудо по имени Женя стало чем-то настолько важным. И разве можно привязаться к человеку меньше, чем за неделю? Привязаться так, что совершенно не хочется отпускать?
Как там говорит то недоразумение? Интересно эльфы скачут, если снизу посмотреть? Ну он, конечно, скачущих эльфов с такого ракурса не рассматривал, но почему-то был свято уверен, что выражение это как никогда точно подходит всей ситуации вообще и в целом.
А самое смешное, менять-то ничего не хочется. Со-вер-шен-но.
Приглушённая ругань, вместе с навязчивой телефонной трелью отвлекли его от размышлений. Нахмурившись, Жмур отставил кружку в сторону и подошёл к двери и прислушался, пытаясь понять, что происходит. А когда Женька в полголоса, в сторону ляпнула пару смешных, но обидных эпитетов, после чего вновь вернулась к разговору, тихо чертыхнулся, хлопнув себя по лбу.
Телефон! Он совершенно забыл про её телефон, оставленный рядом с диваном. И вот, как результат, кому-то хватило терпения и выдержки, что бы разбудить патологоанатома. И кто ж там такой бесстрашный и настойчивый-то?
***
Ввинтившая в мозг мелодия, станцевала канкан на моих ушах, отлюбила и выгнала к чертям собачьим приятный слегка эротический сон, и выработала стойкую аллергию на Меладзе. Я даже и не думала, что когда-нибудь смогу так его возненавижу.
Но пошедшая на второй круг композиция «Комедиант» наглядно доказала что да! Могу! Только менять трек не буду… Ибо лень двигатель прогресса, разжигатель межличностной неприязни и вообще, самый главный аргумент в любом, даже самом отчаянном споре.
Приоткрыв один глаз, поморщилась от ноющей головной боли, настигшей внезапно и не собиравшейся теперь отступать, я попыталась найти источник шума. Нашла. Телефон валялся возле дивана, подпрыгивая и светя улыбчивой физиономией Шута с выпученными от удивления глазами застывшего над столом в прозекторской. И тихо вздохнув, я ругнулась, распластавшись на диване и с трудом дотянувшись од вредного сотового.
Что бы ответив на звонок, вяло поинтересоваться:
— Ну?
— Живая? — подозрительно поинтересовался Лёшка, чем-то гремя на заднем фоне.
— Не-а, — задумчиво протянула, подгребая под себя подушку, вместе с одеялом и блаженно смежив веки, наслаждаясь временным затишьем.
Ну, пока друг обдумывает, как и куда меня послать, что бы воззвать к несуществующей совести. А если брать в расчёт, что сильно на меня сейчас орать нельзя, задача прямо-таки нетривиальная. И товарищу придётся проявить все свои не дюжие творческие способности, дабы подобрать слова, сравнения, эпитеты, речевые обороты, которые…
— Осиновый кол в ремонте, посох спёр Князь, причиндалы для ритуалов разобрали на сувениры излишне любопытные байкеры, — притворно тяжко вздохнул этот засранец и зловещим шёпотом добавил. — Я не знаю, зачем им понадобился череп лося и мои мелки, но на всякий случай обзавёлся водяным пистолетом со святой водой. Мало ли…