Жмурик предсказуемо подавился повторно и… Смутился. Я аж прибалдела от такого пикантного зрелища, получая непередаваемое удовольствие от вида лёгкого румянца на этом симпатичном лице. Правда, совесть, нагрянувшая внезапно в гости, в паре с укоризненным взглядом мертвеца, заставили меня печально вздохнуть и подняться, допивая залпом остывший кофе.
— Ладно-ладно, молчу и даже где-то раскаиваюсь. Ну может быть совсем чуть-чуть и где-то очень глубоко в душе, — машинально взъерошив волосы удивлённо замершего на месте Жмурика, я прихватила подарок Шута и пошлёпала в комнату. — Приятного аппетита. Найдёшь что съедобное — ешь. Если что, откачать смогу… Наверное.
Замерла на пороге, задумчиво почесав затылок, и добавила, с нотками мрачного оптимизма, присущего каждому патологоанатому:
— Ну а если нет… То вскрытие покажет, что пациент точно умер. От вскрытия!
За спиной что-то грохнулось, но оглядываться и возвращаться на кухню я не стала, Только понадеялась, усаживаясь на любимый пуфик и открывая ноутбук, что это была всё-таки не сковородка и не сам Жмурик. Я не против трупов, но только не на собственной, горячо любимой кухне.
Да и прятать мне его некуда, а на работу я попаду только послезавтра и то, к вечеру.
Тихо фыркнув, запустила технику и, дождавшись подключения к сети, вывела на монитор окошко браузера со стартовой страницей поисковика. И озадаченно постучала пальцами по столешнице, пытаясь сообразить, что именно стоит спросить у «Яндекса» дабы этот противный сервис не послал меня далеко и надолго. Как говорил мой преподаватель по информатике «Запомните дети, интернет — это большая помойка и что бы найти там хоть что-то дельное, надо очень чётко формулировать свои вопросы». Поэтому я и сижу, глядя на мигающий курсор, отчаянно ворочая скрипящими шестерёнками в своей голове.
Как назло, дельных мыслей там не оказалось. Ну, кроме желания купить ближайший билет до Кореи и отправить новоявленного жильца в эту гостеприимную страну. Правда, так не определилась: Северная или Южная. Вторая приятнее и красивее, первая экзотичнее и гарантирует экстремальное времяпрепровождение.
— Так, Евгения Сергеевна, проявим капельку человеколюбия и обычной смекалки, хотя бы на этот раз, — хмыкнув, всё же размяла пальцы, набрав первый из запросов. И получив сотни тысяч ответов, принялась изучать предложенные варианты, абсолютно позабыв обо всём на свете.
Даже о том, что у меня в квартире незнакомый, чужой мне человек. В конце концов, если бы он действительно хотел меня убить, я и сопротивления бы не смогла оказать.
Через полчаса, отодвинув от себя ноутбук, я потёрла лицо ладонями и прокляла «Яндекс», «Гугл» и всё, что с ними связано. А за одним помянула добрым и ласковым словом любителей восточных языков в частности и восточной культуры вообще. И чего этого чёртово Жмурика переклинило именно на корейский? Не мог по-английски изъясняться? Я в нём хоть с пятого на десятое разбираюсь и пару фраз осилить в состоянии. А тут…
— Ну что, товарищ Харина? Будем думать логически. Найти русско-корейский разговорник не проблема. Проблема найти его в бесплатном доступе и в приличном состоянии… Ах да, ещё и правильно переведённый, а не склеенный из всего, что под руку попало, — вновь постучала пальцами по столу, придирчиво разглядывая монитор ноутбука. Тот услужливо подмигивал виджетами и рекламными блоками страницы поисковика. — И как быть? Заказать переводчика? Вытрясти адрес посольства и выпнуть Жмурика туда? Сдать ментам? — отрицательно покачала головой и сама же себе ответила. — Я, конечно, жестокая, но не настолько что бы сдавать травмированного парня нашим празднично настроенным сотрудникам правоохранительных органов. Сунут в обезьянник и хрен он им что доказать сумеет, с его-то корейским произношением…
Качнувшись, запустила плейлист и улеглась на спину, благо пуфик-муфик, любимый и обожаемый предмет мебели, позволял такие кульбиты совершать. И закинув ногу на ногу, принялась рассуждать дальше. Болтать вслух я научилась в первый год работы в морге, это был единственный способ привыкнуть к вечной могильной тишине.
А учитывая, что жила я одна, отучаться у меня не было ни повода, ни причин. Ну а потенциального воришку я, в случае чего, заболтаю до смерти, рассказывая бесконечный поток баек, притч и были с небылью, подслушанных и увиденных на моей любимой работе. Что-то мне подсказывает, нервы преступника сдадут на той самой загадочной истории, про труп в трупе и подселения в гроб. Там судмедэкспертов то периодически потряхивает, как вспомнят, что уж про обычного человека говорить?
— На чём я там остановилась? На обезьяннике? — я машинально покачивала ногой в такт звучавшей мелодии. Оптимистичный Глеб Самойлов рассказывал о вечной жизни на сайт ФСБ, где-то мерно тикали часы, Жмурик околачивался на кузне. Идиллия прям! — В обезьянник нельзя. Скучно, болезненно и грозит очень большими травмами, самой разной направленности. Библиотеки отпадают, факультеты иностранных языков тоже. Не припомню я такой экзотики в наших вузах, да и праздники же. Где ж я там востоковеда найду первого января? И как не крути, остаётся ещё один, ну самый-самый крайний вариант…
Тяжко вздохнув, заложила руки за голову, разглядывая трещины на потолке и делая мысленную пометку покрасить это непотребство в ближайшее время. А то тут скоро можно будет карту кровеносной системы человека составить.
— Итак, выбор очевиден. Звонок другу друга или помощь технических средств, имеющихся в наличии, — сморщила нос от открывающихся перспектив. Нет, Эльзёныша своего я люблю, она у меня прелесть, хоть и отмороженная. Но вот вынести общества Рыжего Чудища, то бишь незабвенной Анны Солнцевой я долго не могу.
Точнее не так. Мы с ней просто не можем ужиться на одной территории больше, чем десяти минут кряду. Да и потом… Кто я ей, что бы просить о таком одолжении? Что бы вообще просить об одолжении?
Да, Рыжая поможет. Эльзе она не сможет отказать, пусть даже просьба прозвучит, мягко говоря, странно. Ещё бы! Приехать к бывшему трупу и поинтересоваться у него, с какого чёртова кактуса он на сплошном корейском шпарит! Где тут что нормальное-то? Вот только пусть меня обвинят в идиотизме, страхе и трусости… Или что там ещё может быть? Однако, обращаться к Солнцевой я не хочу от слова совсем. А значит, остаётся только одно.
Внезапно шикарный обзор на потолок закрыла чья-то тень, в которой, к своему вящему удивлению, я сумела опознать Жмурика, смотревшего на меня с высоты собственного роста и улыбающегося во все тридцать два зуба. Да так, что я сначала восхитилась всей этой великолепной красотой, открывающейся снизу, затем посетовала про себя на чрезмерную симпатичность данной личности, а после и вовсе слегка смутилась.
Ну ровно настолько, насколько вообще реально смутиться человеку моей профессии. Поэтому смерив красавца скептичным взглядом, я не выдержала и брякнула:
— Какая красота и всё для благородной для меня… Товарищ рыцарь, а вы, стесняюсь спросить, куда меч прятать изволите, м? — меня одарили возмущённым сопением и обиженным взглядом, на что я только фыркнула. — Ладно, Жмурик, план действий таков. Сейчас твоё сильное величество поднимает меня с пола и мы проверяем настолько ли хорош онлайн-переводчик, как о нём Стивен Сигл в рекламе рассказывает!
Я бы, может, успела ещё что-нибудь добавить, но с тихим вздохом, этот недобитый мертвец наклонился. И обдав меня теплом и неуловимым, чисто мужским ароматом, с лёгкостью поставил на ноги. Да ещё так бережно и осторожно, что я на пару секунд подвисла, пытаясь понять с чего бы такое отношение…
И не показалось ли мне, что чьи-то шаловливые ручки слишком долго задержались на моей ни разу не скромной талии?
— Пора заводить личную жизнь, — мрачно подвела итог, приглаживая растрёпанные волосы. Хмыкнула, глядя на озадаченного Жмурика и пояснила. — Я говорю, пора хоть какого-то парня себе найти и прекратить предаваться аскезе. А то такими темпами точно придётся сдаваться заведующему неврологическим отделением в ближайшей поликлинике. И то, не факт, что именно туда дадут сбежать, а не сразу в палату с мягкими стенками.
Проигнорировав насмешливое выражение лица недо зомби, я вновь уселась за стол и в пару кликов мышки всё-таки нашла требуемое. гугл-переводчик с функцией голосового набора. Помучавшись с настройками, я закрыла лишние вкладки от греха (а лучше сказать от чьих-то любопытных глаз) подальше и поманила парня пальцем. После чего ткнула в экран, провозгласив:
— Ну, теперь-то мы узнаем, ху из ху в этом городе, амиго. Давай, рассказывай о себе, Жмурик. Да всю правду говори, иначе рискуешь совершить второй рейд в места не столь отдалённые… В смысле, в морг. И да, юмор у меня специфический, нечего сразу воздухом давиться!
Ещё один укоризненный взгляд не возымел ровным счётом никакого действия. Я не отрицаю, что где-то совесть всё-таки у меня есть, но в данный конкретный момент она на горизонте не отсвечивала. Так что поиграв в гляделки, Жмурик с тяжким вздохом пододвинул к себе ноутбук. И заговорил. На корейском, естественно.
Целую минуту я радовалась и восхищалась собственной гениальностью, наплевав на то, что онлайн-переводчик, вообще-то, принадлежит бедняге Гуглу. Ещё пять терпеливо ожидала, когда ж парню надоест балакать на чёртовом корейском. Потом всё-таки отвлеклась на один из насущных вопросов, требовавших скорого решения. А именно на поиски съестного.
Как это ни странно, но даже нам, патологоанатомам, требуется что-то посущественнее, чем сарказм, ехидство и ирония, приправленные чёрным юмором. Поэтому отыскав в тумбочке визитку круглосуточной службы доставки, я воспользовалась этим благом цивилизации. Была, правда, мысль, что они тоже люди и праздники у них считаются законным выходным, но на моё счастье жажда наживы у торговцев была сильнее чувства меры. Поэтому заказ у меня не только приняли, но даже обещали доставить в самые кратчайшие сроки. За небольшую доплату, разумеется.
Впрочем, я и не возражала. Мне было проще расстаться с кровно заработанными денежками, чем одеваться и искать работающий магазин в праздничный день.
Совершив сей маленький подвиг, я придирчиво осмотрела своё отражение в зеркале. Бледное привидение, с острым подбородком и вроде как милой улыбкой. Вполне обычные карие глаза, подчёркиваемые шикарными тёмными кругами от состояния вечного недосыпа. Растрёпанные чёрные волосы, обрамляющие худое лицо и длинный прямой нос, как вишенка на торте. Добавьте сюда кривую ухмылку заправского садиста, растянутую футболку с изображением Фредди Крюгера и его когтистой лапы…
В таком виде разве что бабулек под окнами шокировать, а не парней соблазнять.
— Красота страшная сила, — глубокомысленно изрекла и подмигнула собственному отражению. После чего вернулась в комнату, озадаченно поглядывая на слишком уж довольного собою Жмурика. Тот пялился на монитор и, что удивительно, молчал. И такое положение вещей наводило на вполне определённые мысли.
Например, на те, что он выговорился и теперь я смогу понять, что это за чудо, откуда оно взялось и куда его деть.
Глянув на количество текста в окошке переводчика, я непроизвольно присвистнула, подозрительно покосившись на парня:
— Чува-а-ак… Мне бы узнать кто ты и куда тебя деть, а не всю твою автобиографию, начиная с того жуткого в своей трагичности момента, когда тебя огрел погремушкой нерадивый сосед по яслям и заканчивая размером ноги твоего… — я наклонилась ниже, заглядывая через плечо Жмурика и вчитываясь в строчки перевода. И по мере того, как я читала, мои брови становились всё выше и выше, а глаза неприлично округлились от удивления. — Размер ноги твоего дворецкого… Мля, да ты издеваешься что ли?!
Стукнув кулаком по столу так, что подпрыгнуло всё, включая сидящего рядом парня, я отошла от замершего на месте зомбика и прислонившись лбом к стене комнаты пару раз несильно приложилась головой об неё. Ситуацию, конечно, такой приступ самобичевания не изменил, но стало чуточку легче. И даже убивать перехотелось, слегка.
По крайне мере не тянуло надеть кому-нибудь на голову несчастный ноутбук, выдавший в ответ на внятную, корейскую речь такую ахинею, что даже у меня мозги чуть в морской узел не завязались! И это при том, что у меня в отличие от того же ноутбука, есть опыт общения с людьми даже отдалённо не имеющими представления о том, что такое адекватность!
— Думай, голова, думай… Чепчик куплю! Чёрный, с черепушками и розовым кружевом по краю! — зло выдохнула, ссутулившись и для верности приложившись лбом ещё пару раз. К сожалению, светлые мысли мой мозг посещать отказывались.
Зато мысль вытерпеть Рыжую хотя бы пять минут уже не казалась настолько невозможной и неосуществимой. Правда, вот в чём вопрос. Если от речи этого красавца заклинило бездушную, в общем-то, технику, то что может случиться с обычным, нормальным и здоровым человеком?
Тихо ругнувшись себе под нос, обернулась и, скрестив руки на груди, угрюмо уставилась на явно встревоженного Жмурика:
— Ты специально, да?
Тот в ответ только головой покачал и вздохнул так печально, что даже моё чёртово сердечко дрогнуло. Ещё и руками развёл, мило и заискивающе улыбаясь, словно говоря, понятия не имею, что пошло не так.
Пантомима вышла удачной, я к своему собственному неудовольствию стыдливо смутилась и укорила себя за бестактность и бесчеловечность. Что было ещё более странным, чем многострадальный перевод за авторством «Гугла».
— Мда… Ну, если ты не специально, — ещё один укоризненный взгляд серо-зелёных глаз был мужественно мной проигнорирован, — то у меня остаётся всего один вопрос. И он скорее даже риторический. Ну и какого ж вьетнамского суслика тут происходит-то, а?!
Ответом мне послужил звонок в дверь и пиликнувший оповещением телефон. Но что-то терзают меня смутные сомнения, что это поможет в решении возникшей проблемы.
Я скорее поверю в свою сногсшибательную (в прямом смысле слова) красоту, бездну обаяния и сексуальности, чем в то, что кто-то там наверху внял моим мольбам и соизволил снизойти до бедного патологоанатома, дабы помочь ему.
И как тогда быть?
В дверь позвонили повторно, настойчиво и назойливо. Потерев переносицу, я недовольно поморщилась и посетовала, направляясь в коридор:
— Не принимай близко к сердцу, Жмур, но вот я сейчас почему-то очень сожалею о том, что в Новый год Дедушка Мороз порадовал меня таким оригинальным подарком. Лучше б это был Северный Олень… С ним я хоть знаю, что можно сделать.
Глава 2
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека…
Тьфу ты! В смысле, утро, второе января, кухня, труп на кухне и я, во всей своей неповторимой мрачности и саркастичности. А, и писк тамагочи, да. Эта чёртова машинка, что б Шуту икалось в ближайшие несколько дней, пищала уже минут так пять. И я прекрасно знаю, что надо этой адской игрушке. Оно. Хочет. Жрать!
И в этом желании оно, увы, не одиноко. Потому как есть хотят все здесь присутствующие. Вот только по тому самому, непререкаемому и стабильно срабатывающему закону подлости, только тамогочи еду и получит. А всё почему?
А всё потому, что кто-то очень умный, очень неразговорчивый и очень по голове стукнутый решил изобразить небезызвестного миру Гордона Рамзи. И кактус бы ему в помощь, если бы это непотребство происходило где-нибудь за пределами моей бедной, одинокой, но бережно лелеемой кухни!
— Ну и как это понимать? — подперев щёку кулаком, я лениво и даже почти спокойно помешивала сахар в чае. Жмурик смущённо опустил голову, сложив руки на коленях. — Не, я обеими руками «за», что бы на моей кухне когда-нибудь готовил мне завтрак обалденный мужик, в одном фартуке. Но веришь, нет, Жмур, я вообще-то предпочитаю просыпаться самостоятельно, а не под корейские матерные вопли. И нет, я не знаю корейский! Но интонации были ну очень уж выразительные!
Парень тяжко, протяжно вздохнул, бросая на меня виноватые взгляды. И ненавязчиво так пододвинул поближе тарелку с наспех настроганными бутербродами. Их размеру и форме позавидовал бы Веник, съедающий даже то, что в принципе на съедобно: большие ломтики хлеба, колбасы и сыра. Всё это украшено кусочком помидора и листиком петрушки.