— Продолжай милая. Говори всё что чувствуешь.
Я посмотрела в уверенные глаза Тина. Как у него всё просто, а мне даже думать об этой грязи дурно. Нервно вздохнула, собираясь с силами, вышло неважно, но всё же продолжила:
— Она с самого начала планировала переселиться в эту тварь, хотя та и была слабой. Ты её не просто ранил, это существо стало другим.
— Другим?
— Я не знаю, как объяснить. Оно было словно многоликим, тело одно, но много сущностей. Сначала это было не заметно, да мне и не известно было, что такое возможно, но сейчас сравнивая ту, что была у озера и эту, вижу разницу.
Тин кивнул.
— Молодые девушки, которых оно убивало, ты видела в нём их?
— Наверно, не знаю. Но сейчас оно другое, хилое и пустое. Словно треснутый кувшин, из которого вытекло всё содержимое. Но ведьма всё равно желала воспользоваться им и знала, что всё получится. А после увидела меня и почему-то передумала. Но совершить ритуал могла это только раз, в момент смерти, ты помешал ей, и сил, и времени на вторую попытку не осталось.
— Почему ведьма убивала? Когда она завладела тобой, ты чувствовала её, тебе были ясны её мотивы?
Я пожала плечами.
— Я не была ей, как во сне, мы словно поменялись, но не до конца… не знаю Тин, правда, и копаться в этом я так же не хочу. Она мертва и я рада.
— Ты сказала, тварь пыталась вырвать дух ведьмы, — напомнил Тин.
— Да, но сейчас она сидит у подножья столба и умирает.
Тин обернулся, внимательно осмотрел уже опустевшую площадь и вернулся ко мне.
— Точно умирает? Ты в этом уверенна?
Я гневно сжала губы. За кого он меня принимает? Я похожа на ведьму, знать такие вопросы? Сам бы посмотрел и оценил состояние твари!
— Дарина, милая, это важно, — уже мягче сказал Тин.
— Я считаю, что да, умирает. Но класться не стану.
* * *Вафнин внимательно наблюдал за беседой Дарины и графа Тарина. Понять, что это он притащил её на казнь, было не сложно, Дарина бы ни за что не стала бы смотреть на подобное по доброй воле. Но она всё же послушно согласилась, что было уже странным, так как нрав у этой дамы весьма вздорный.
И вот казнь началась, всё как обычно, Вафнин не раз видел, как сжигают ведьм, но Дарина вдруг обмякла в его руках, тяжело задышала, но при этом продолжала смотреть прямо не моргая. Это продолжалось недолго, минуту, может даже меньше, но казалось, что прошла вечность. Никогда в жизни Вафнин так не пугался, пугался за жизнь любимой женщины. Ведь это был не простой обморок или испуг, а что-то другое. А затем появился граф Тарин и… просто разбудил Дарину.
Не смотреть в глаза… что же произошло? Что-то связанное с ведьмой? Вне всяких сомнений.
Сначала император и его сын на переговорах подняли весьма спорный и опасный вопрос о братстве Посланцев Иллирии и об их противозаконных действиях, относительно невинных. Затем этот странный граф, который был не просто приближённым к императорской семье, а выполнял некую деликатную работу, о которой никто не говорил, но факт в том, что его уважал сам император и позволял заходить к нему в любое время. А теперь Дарина… она как-то связана со всем этим. Она что-то увидела, во время казни. Увидела и испугалась. А Тарин? Он знал, что так будет, поэтому притащил девушку сюда, и теперь допрашивал.
Дарина сначала злилась, ругалась на графа, потом успокоилась, видно этот мужчина умеет убеждать, не зря же в столице у него репутация завидного любовника. Во время разговора Тарин несколько раз оборачивался к догоравшему костру, подтверждая мысли Вафнина — предметом обсуждения являлась сожжённая ведьма. Но что конкретно увидела Дарина и… почему? Она тоже ведьма? Поэтому она не желает связывать себя с ним, чтобы не опорочить его?
В княжестве Шихкорск много ведьм, он всегда знал это. Они стремились на север, зная, что местные князья не любят Посланцев на своих землях, позволяют мирно жить. А разговор с императором подтвердил, что они не одиноки в своих желаниях. Хорошо, потому что с каждым годом становится всё очевидней и очевидней, что Посланцы готовы сжечь любого. Ведь не редки случаи, когда осуждённые не обугливались от священного огня, подтверждая кровь ведьмы, а сгорали, как люди.
Но Дарина… она ярая последовательница культа Иллирии, ходит в храм постоянно, молится и исповедуется. Она чистая, невинная и ведьма? Нет, исключено.
Разговор закончился. Дарина уже ничего не рассказывала, а просто стояла, низко опустив голову, а Тарин держал её за руку и гладил изящные пальцы, словно утешая или прося прощения.
Дарина что-то прошептала. Граф посмотрел на Вафнина, встретился с ним взглядом и нерешительно притянул девушку к себе, поцеловал волосы, погладил по спине. Дарина ответила ему, забравшись руками под камзол и прижавшись к мужской груди.
Она любит его…
Вафнин закрыл глаза от досады и отвернулся.
Такая нежность и нелепость. Оба любят друг друга, и оба утверждают, что между ними ничего нет.
* * *Путь обратно в Жахнар был унылым, а Вафнин неразговорчивым. Мы доехали до дома Тина, сошли с кареты.
— Ты была в парке императора? — вдруг спросил Вафнин. Я покачала головой.
— Я заеду за тобой после обеда.
— Ты всё ещё желаешь моей компании? — усмехнулась я.
— Да. — Он наклонился ко мне и продолжил совсем тихо: — твоя увлечённость графом хотя и волнует меня, но я знаю, что ты умная девушка и понимаешь, что он тебе ничего не сможет дать, ни любви, ни семьи. И то, что ты до сих пор не стала его любовницей, подтверждает мои слова.
Приблизился ко мне вплотную, притянул к себе. Коснулся губами щеки.
— А вы упрямый, Вафнин Шихкорский.
— О да.
Вафнин улыбнулся и отошёл от меня.
— После обеда.
Я кивнула, развернулась и пошла в дом, где меня уже ждал Тин и… Лини?
— Лини? Какая приятная неожиданность!
— Дарина, вы же не ездили на эту ужасную казнь? — испугалась сестрёнка. Тин тактично нас покинул и пошёл наверх.
— Да, мне было любопытно, — беззаботно сказала я. — А ты так рано навестила нас с какой-то целью?
Лини испуганно кивнула. Я проводила её в гостиную и попросила служанку принести нам чай.
— Никогда не была у графа Тарина, у него очень милый дом…
— Говори, — перебила я взволнованную сестрёнку. Она не переставая теребила платок в своих руках и обеспокоенно смотрела на дверь.
— Его высочество позвал меня сегодня вечером к себе, — прошептала она.
— Так вы ведь уже…
— Нет, — Лини покачала головой. — Он был занят все эти дни, сложные переговоры с северными князьями и мы почти не виделись. Лишь иногда я приходила к нему на обед, получала подарки, но сегодня… я боюсь.
— Ты больше не уверенна, что любишь его?
— Нет, конечно, нет! Но первый раз… говорят это больно. А мне не у кого спросить, посоветоваться.
— Сестрёнка, прости, но я в этом вопросе не больший специалист, чем ты.
— Но как? Вы же с графом… — изумилась она. Я закатила глаза от досады.
— Тебе ещё раз сказать, что между нами ничего нет?
— Но весь город говорит, что вы любовники!
— Очень жаль, что ты веришь слухам, а не сестре, — сухо сказала я.
— Прости, — прошептала Лини и опустила голову.
— Тин! — закричала я на весь дом.
— Не говори ему! — воскликнула Лини.
— Про тебя я ничего не скажу, просто спрошу, — заверила я взволнованную и уже пожалевшую о своём приходе девушку и пошла к лестнице. Тин спускался вниз. Он уже успел принять ванну и переодеться в домашний костюм. Рядом с ним я почувствовала себя грязнулей.
— Дарина, что случилось?
— Тин, а девственницы у тебя были? — спросила я, отбросив ненужные переживания о необходимости смыть с себя дорожную пыль и дурные впечатления заодно.
Мужчина недоверчиво сощурил глаза и нехотя кивнул.
— Им было больно? Ну… первый раз.
— Ты решила расстаться со своей невинностью? — попытался улыбнуться Тин, но вышло это скверно. Скорее оскал получился.
— Да, но не сейчас. Я понимаю, что у мужчины спрашивать это странно, но мне больше не у кого.
— У меня была только одна невинная девушка, и ей было очень больно. Пожалуй, я больше никогда не решусь на подобное. На её боль и кровь было смотреть невыносимо, — хмуро сказал Тин.
— Ты серьёзно?
Сказать, что я была ошарашена, не сказать ничего. Ужас — подходящее слово.
— Но, возможно, твой мужчина будет более нежен и аккуратен. Ведь я не знал, какое сокровище было у меня в руках и позволил страсти овладеть собой.
Тин поправил мой локон, выбившийся из причёски.
— А его высочество знает, что Лини невинна? Он… груб со своими любовницами? — спросила я, напрочь забыв о своём обещании не упоминать её имя.
— Так ты о сестре волнуешься? — Тин повеселел.
— Да, только ей не говори. Она боится идти к нему.
— Да, знает. Рандир любит своих женщин и никогда не бывает груб с ними.
Я нервно выдохнула. Как бы теперь эту информацию донести до Лини.
— Дарина, мы выезжаем завтра на рассвете, отдохни.
— Нет, Вафнин пригласил меня в парк императора. Мы надолго уедем, и я бы хотела провести с ним время.
— Этот будущий князь любит тебя.
— Знаю, — ответила я и отвернулась. — И мне искренне не понятно зачем он продолжает желать встречи со мной. Неужели получив отказ в сотый раз, его пыл не утихает?
— Потому что любит. — Тин обхватил моё лицо руками и подарил быстрый поцелуй в губы. — После того, как мы разберёмся с твоим даром, и ты научишься его контролировать, выходи замуж за Вафнина.
Я покачала головой.
— Дарина, милая, северяне хорошие мужья. Они сильные воины и нежные любовники, их любовь крепка. Они уважают своих женщин и оберегают семью.
— И откуда ты знаешь? — пробурчала я.
— Иди к сестре.
Тин отпустил меня и пошёл обратно на второй этаж. Умный какой! А может я не хочу замуж, может быть я хочу остаться в Жахнар.
"Почему?" — ехидно поинтересовался внутренний голос.
Потому что хочу! — решительно ответила я и вернулась в гостиную.
— Ох, наконец-то, — воскликнула Лини. — Он догадался, что ты спрашивала обо мне.
— Не-ет, — искренне соврала я. — Тин сказал, что конечно немного больно, от этого не убежать, но если мужчина нежен, то волноваться не стоит.
— Нежен? — задумалась Лини. — Говорят его высочество не бывает груб с женщинами, и все его фаворитки до сих пор возносят ему похвалы…
— Да я тоже это слышала, — важно кивнула я. — Так что советую не ждать от вашей встречи дурного. Боль даже если и будет, не стоит бояться её и портить очарование первого раза.
Лини шумно выдохнула.
— Дарина, а можно у тебя ещё платье одолжить?
— Конечно, но боюсь, что оно окажется не в твоём вкусе, — пожала я плечами, припоминая, что сестрёнка любила оголять грудь чуть ли не до пупка, как впрочем, и все остальные модницы города.
— Я заметила, что его высочеству наскучили открытые наряды, а сшить новое я уже не успею. У тебя есть платье, которое он ещё не видел?
— Разумеется, — фыркнула я.
Весь следующий час мы с Лини выбирали платье, подходящее для первой ночи с сыном императора. Я порядком утомилась, потому просто сидела в кресле и наблюдала, как сестрёнка перетряхивает мой гардероб. Помнится когда-то и я была на её месте.
— Это? — показала она мне очередное платье.
— Слишком светлое для ужина.
Лини опять углубилась в поиски.
— Красное посмотри, — предложила я.
Она согласно кивнула, с головой нырнула в шкаф, достала указанный наряд и с ним пошла к зеркалу.
— Оно надевается под корсет?
— Нет. Я не люблю корсеты. У платья своя шнуровка сзади, но у тебя хорошая фигура, корсет ни к чему. По-моему оно тебе идёт.
Лини погладила мягкую ткань юбки. Платье было простым, без лишних украшений, но состояло из двух видов ткани — левая нижняя часть юбки тёмно-бордового цвета, а сверху справа серебристая полупрозрачная ткань. Она словно невесомая паутина обхватывала юбку и уходила наверх, складываясь в замысловатый узор на лифе.
— Очень красивое.
— Я надевала его всего раз на обед по случаю приезда какого-то южного князя. Сшила платье с открытыми плечами. Помню, сёстры на меня разозлились за это, — мечтательно заулыбалась я. — В шкатулке выбери к нему украшения.
— Его высочество накануне подарил мне серебряное ожерелье и браслет. Думаю, они подойдут. Спасибо Дарина.
Я улыбнулась. Чего не сделаешь для любимой сестрёнки.
— Дарина? Можно войти? — услышала я голос Вафнина за дверью.
— Да.
В комнате появился счастливый мужчина, а радовался он, надо думать тому, что ему разрешили подняться в мою комнату.
— Дарина, ты даже не переоделась?
— Не успела. И честно говоря, я чувствую себя невероятно уставшей. Может быть, проведём день здесь? Я попрошу служанку принести нам конфет и белого вина со льдом, — жалобно предложила я.
— Конечно, только просить не надо. У меня всё есть, — показал он корзину в своих руках.
— Дарина, я наверно пойду, — подала голос Лини, а Вафнин вздрогнул. По всей видимости, нахождение ещё одной дамы в комнате он не заметил.
— Леди, прошу простить меня, — кивнул мой кавалер.
— Ничего, я уже ухожу. Спасибо сестрёнка.
— Приходи ещё, — ответила я. — Мы с графом Тарином отъедем на некоторое время, но если тебе что-то потребуется, моя комната в твоём распоряжении. Слуг я предупрежу.
Лини счастливо кивнула, подхватила юбки платья и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.
— Я бы хотела переодеться, — сказала я, хотя была не уверенна, что смогу совершить этот подвиг. Голова кружилась от усталости, а ноги отказывались держать моё бренное тело.
— Мне выйти или отвернуться? — поинтересовался Вафнин.
— Если пообещаешь не подглядывать, то можешь остаться в комнате.
Мужчина усмехнулся и отвернулся к стене.
— Моя леди, столица определённо влияет на вас. Даже не знаю, радует меня это или огорчает.
— Тин предлагает мне переехать в Шихкорск, — ответила я, расстёгивая платье.
— Серьёзно? — обернулся Вафнин и тут же повернул голову обратно, увидев меня в одном нижнем платье. — Прости.
— Да, но… пресвятая Иллирия, что заставляет мужчин окружать себя бесчисленными любовницами? Это отвратительно! Мне казалось, что северяне в этом отношении более благоразумны, но ты обмолвился, что у тебя их было много, а я, признаюсь, была лучшего мнения о тебе! Можешь повернуться.
— Тебя это задевает? — Вафнин обернулся и сел в кресло у камина, в котором я так ни разу и не видела огня. Слишком уж угрожающе звучала фраза из уст Тина "без меня не разжигай", может и правда он особенный?
Расположилась напротив.
— Задевает не подходящее слово. Как бы ты относился к женщине, которой обладало несчётное количество мужчин? — спросила я.
— Не знаю, — признался Вафнин. — Таких в моём кругу нет.
— А вот в моём кругу все мужчины такие, — фыркнула я. — И ведь признайся, Вафнин, жену ты бы желал невинную и чистую, однако её подобным даром порадовать не сможешь.
Вафнин молчал. Ответить ему было нечего.
— Прости, я не хотела ругаться с тобой. Просто Лини сегодня идёт к его высочеству, она отдаст ему свою невинность, и мне… так жаль её, — прошептала я. — Она пришла ко мне за советом, а я не смогла ничего ей сказать, кроме того, что это больно. И то, узнала я это со слов Тина… А где конфеты? — вспомнила я о принесённом гостинце.
— Сластёна, — улыбнулся Вафнин, достал из корзины сладости, бокалы с вином и пододвинул кресло ближе ко мне
Глава 11
Лошадь мерно покачивалась подо мной из стороны в сторону, укачивая всё больше и больше. Глаза закрылись и сил открыть их, и посмотреть на чудесную лесную дорогу сил не было. Денёк выдался прекрасный — тепло, сухо, воздух свежий, ароматный. Лесные птахи взахлёб чирикали, нисколько не смущаясь нашим вторжением в их личные птичьи владения, надоедливые мошки держались на приличном расстоянии, не докучая своим присутствием, а лесные жители, надеюсь безобидные, шуршали листвой, соперничая с ветром, но лицезреть это великолепие я не имела никакой возможности. И судя по тому, что лошадь подо мной еле плела ногами, я была не одинока в своих мучениях.