Вафнин кивнул, продолжая держать в своих объятиях.
— Дарина, раз уж ты назвала меня женихом, позволь поцеловать на прощанье.
— Зачем? Не ты ли говорил, что быть близко, но не обладать, тяжело. Желаешь помучиться?
— Очень, — прошептал он. — Пожалуйста. О большем не смею просить.
Поцеловать? Вафнина? Мы знакомы так давно, но я ни разу не давала ему повода думать обо мне как о жене или любовнице.
Вафнин мою заминку понял правильно. Выпустил из своих объятий и убрал руки за спину.
— Мне кажется это неправильным. Между нами же ничего нет… разве можно целовать друга?
Он усмехнулся и показал пальцем на щёку, мол — сюда можно. Я улыбнулась, всё-таки Вафнин был хорошим человеком, хоть и упрямым. Обняла его за плечи, поднялась на носочки и коснулась губами щеки. Смущённо отстранилась, а он засветился от счастья. И чему он так радуется?
— Ступай, а то ещё опоздаешь.
— Да, пожалуй, я действительно рискую опоздать. Никогда не думал, что ты такая соня.
— Что? — не поняла я. — А, нет… конечно нет. Просто вчера долго ждала Тина, уснула только под утро.
— Тогда до завтра.
— До завтра.
Вафнин убежал быстрее ветра, видно и правда опаздывал, а я решила ещё немного прогуляться по парку и зайти к Нире заказать новое платье. Дошла до дорожки и пошла в сторону центральной площади Жахнара. Солнце уже клонилось к закату, но по-прежнему оставалось жарким. Да, сидеть в тени дерева было гораздо комфортнее, нежели идти по дороге без зонта. Решила поспешить, чтобы не получить тепловой удар, но, пройдя совсем немного, я что-то почувствовала. Остановилась. Справа от меня под одним из деревьев сидела влюблённая пара. Уже немолодая дама и ещё более немолодой мужчина весело смеялись. Вроде бы ничего особенного, обычная картина для этого парка, вот только я отчётливо слышала запах магии.
Ведьма. Пресвятая Иллирия, первый раз вижу ведьму. Вот так, в центре города, да ещё колдующую! Я присмотрелась. Из её груди выходили тонкие, едва заметные нити и окутывали мужчину. Дама пыталась охмурить своего кавалера. Вот это да!
Я решительно подобрала юбку и пошла к ним.
— Прошу меня простить, — прервала я их беседу. Мужчина, увидев меня, поднялся на ноги и кивнул. Я кивнула в ответ и посмотрела на дамочку.
— Леди, — обратилась я к явно не леди, а простой горожанке. — Прошу простить мне моё вторжение, но вы поступаете кране скверно.
— Что вы имеете в виду?
— Вы знаете, что я имею в виду, — резко ответила я. — Ваши действия не только бесчестны, но и… противозаконны, — добавила я совсем тихо.
Дама нахмурилась, а в другую секунду на её лице появился страх.
— Откуда вы узнали? — прошептала она.
— Уметь не значит использовать. Да ещё так подло. Пожалуйста, прошу вас воздержаться от подобного, тогда я не стану никому говорить о вас и ваших действиях.
— Спасибо, — дрожащим голосом произнесла дамочка. Я недоверчиво сузила глаза.
Ведьма… передо мной сидела ведьма, и она боялась меня до дрожи в коленях. Да и я её, честно говоря. Вот только вместе со страхом я испытывала злость.
— Пожалуйста.
Развернулась и поспешила вернуться домой. Идти к Нире желание пропало, к дяде тоже, хотелось поинтересоваться у Тина много ли в столице ведьм и все ли они безобидны.
Глава 10
— Тин, нет… ни за что, — скулила я и смотрела на мужчину жалостливыми глазами. Но тот не внимал моим мольбам и был непреклонен. Стоял надо мной как скала, сложив руки на груди.
— Милая, ты должна увидеть это.
Я обречённо закрыла глаза и нервно выдохнула. Тин выследил ведьму, породившую ту ужасную тварь, которая убивала молодых девушек, известил об этом Посланцев Иллирии, те, разумеется, быстро подсуетились и схватили её. Почти два дня Тин и Посланцы допрашивали её, не знаю как, да и знать не хочу, честно говоря, но то, что возвращался он злой и нервный — факт. И вот… завтра на рассвете её сожгут. Не в Жахнар, разумеется, а в деревне, где она жила, но многие столичные жители поедут посмотреть на зрелище… только меня туда тащили силком.
— Прошу тебя, это жестоко. Тин, не надо.
Тин нежно обнял меня и поцеловал в макушку.
— Надо. Та, которую ты повстречала в городском парке — никто, тебе нужно увидеть сильную, практикующую ведьму. Ты должна научиться отличать добро от зла. Я уже позвал твоего жениха, чтобы он сопроводил тебя.
— Что?! — закричала я. Нет, это было уже слишком! Северные князья разъехались кто вчера, кто сегодня утром, но Вафнин решил задержаться на неопределённое время. Конечно, он не афишировал причины, но всем было ясно — он пытается вырвать из цепких лап графа Тарина свою невесту. Я даже на этот счёт встречалась с его отцом, он настоятельно просил уже согласиться на брак и вернуть сына. Он, видите ли, ему нужен в княжестве. Причём князь Шихкорский прекрасно понимал, что никакая я не любовница местному графу, но всё же был недоволен моими отказами. Но как я Вафнину объясню своё "желание" посмотреть на ведьму? Нет… это выше моих сил.
— Ты… Тин, это моя жизнь! Ты и без того имеешь на неё слишком сильное влияние, но это уже слишком!
— Дарина! — На этот раз голос мужчины был строг и суров. — Эта ведьма ничего не сказала. Вообще ничего! Только улыбалась! Мне нужно, чтобы ты посмотрела на неё, посмотрела, будет ли та тварь рядом, что с ней случится и как умрёт ведьма. Она сильная и невероятно наглая, но я вижу лишь её сущность, не больше, но ты… — он обхватил моё лицо руками, — ты можешь увидеть больше. Прошу тебя.
— Почему с Вафнином, а не с тобой? — обиженно спросила я.
— Я буду рядом, но ведь официально между нами нет связи, а Вафнин твой жених. Так будет правильней, — ответил Тин, но и дураку ясно, что он преследовал свои цели, о которых рассказывать не желал.
— Хорошо.
Тин удовлетворённо кивнул.
— Иди, отдохни. Мы всю ночь не будем спать.
— Ты думаешь, я смогу уснуть? — возмутилась я. — Да мне даже глаза закрыть страшно!
— Идём. — Тин взял меня за руку, завёл в бывшую свою спальню, совершенно бесцеремонно прямо в одежде завалился на мою кровать и притянул к себе. — Я буду рядом. Отдыхай.
Я легла ему на плечо, робко положила руку на грудь, но та была схвачена и притянута плотнее. Теперь я его обнимала.
— Закрывай глаза.
— Какой ты грубый, — пробубнила я, но всё же послушно выполнила просьбу и почувствовала поцелуй в лоб.
Как ни странно, но спала я крепко и сладко. Даже просыпаться не хотела. Но Тин поднял мою сонную голову со своего плеча, оторвал руки от рубашки и отвёл в ванную. Умылась прохладной водой, лучше не стало, но деваться было некуда, переоделась в тёмно-синее платье, укуталась в дорожный плащ и отдалась в руки Вафнину. Он уже ждал меня внизу.
— Дарина, выглядишь неважно, — обеспокоился мой кавалер. Ох, единственная добрая душа в этом жестоком мире. Я с благодарностью посмотрела на него.
— Это Тин виноват! — пожаловалась я, садясь в карету.
— Наглое враньё, — заявил обвиняемый, запрыгнул на своего коня и ускакал. Я фыркнула, прижалась к Вафнину и посмотрела на чёрную дорогу впереди. И куда мы едем среди ночи?
— Тебе холодно? — услужливо поинтересовался Вафнин, обнял меня и накинул сверху ещё и свой плащ.
— Да не то чтобы холодно, просто не понимаю, зачем меня подняли среди ночи и везут куда-то.
— Хочешь, вернёмся?
— Нет, — соврала я. — Вафнин, Тин и я завтра должны уехать. Не знаю, как долго мы будем отсутствовать… может тебе стоит отправиться домой? Ты ещё можешь догнать отца.
— Куда вы едете можно поинтересоваться?
— В Логу.
— Это здесь, недалеко, дня три пути. Что вам нужно в Академии? — продолжал спрашивать Вафнин. Вот настырный! И объятия его слишком крепкие.
— Тину нужно повидаться с отцом, а меня одну оставлять не хочет.
— Одну? Дарина, ты здесь не одна, дядя, сестра, брат вернулся и я. Если ты не хочешь по каким-то причинам жить у графа Доу, можешь переехать ко мне. Гостевой дом императора небольшой, но всё же комфортней жилища Тарина, — возмутился Вафнин. Я обречённо вздохнула.
— Я не могу ответить тебе искренне, и врать не стану. Но твоя настойчивость уже утомляет. — Я выпрямилась и сняла с себя его плащ. — Тебе действительно стоит вернуться домой. Удовлетворять твоё любопытство я не собираюсь, а если вопросы не прекратятся, то и видеться мы тоже не будем.
— Прости, но поверить в то, что ты с графом… вы же живёте вместе. Могу поспорить на свою честь, что ваши комнаты рядом и между ними дверь. Хотя он сам клялся, что не прикасался к тебе, но… прости, Дарина. Я больше не стану спрашивать.
Вафнин взял мои руки и поднёс к губам, но я продолжала обижаться и остаток пути до деревни мы проделали молча.
Главная площадь местного селения, выбранная в качестве места казни, была похожа на загон для скота, а немыслимое количество столпившегося народа, ещё больше усугубляло эффект. Я не раз смотрела на казнь глазами осуждённой ведьмы, и всегда это событие привлекало народ, но такого, я не видела никогда. Селяне вперемешку с благородными дамами и кавалерами толпились вокруг позорного столба в довольно опасной близости. Все громко переговаривались, кто-то смеялся, кто-то причитал. Может быть, стало известно, что именно эта ведьма виновата в смертях молодых девушек в столице и теперь все жаждут мести? А впрочем, какая разница, зрелище от этого не станет менее противным.
— Хочешь подойти поближе? — деловито поинтересовался мой кавалер.
— Нет…
— Дарина! — К нам подлетел Тин, едва не задавив своим конём. — Вафнин, бери свою даму, я вас провожу.
Вафнин не стал ничего спрашивать и взял меня за руку. Я недоверчиво на него покосилась. И с каких это пор Тин приказывает ему, а тот слушается?
Наши "почётные" места находились немного в стороне от толпы и слишком близко к позорному столбу. Пока ещё пустому. Посланцы, облачённые в традиционные серебристые балахоны, в количестве трёх штук суетились рядом, чем-то обрызгивали хворост и зажигали факелы. Готовились.
— Милая, ты всё помнишь? — очень тихо спросил Тин. Я недовольно отвернулась, демонстрируя своё отношение к этой скверной затее.
— Дарина?
— Да, но будь рядом, пожалуйста.
— Конечно.
Тин развернулся и ускакал, видимо рядом в его понятии располагалось на достаточном удалении от меня. Ну и пожалуйста! Повернулась спиной к Вафнину и прижалась к его груди. Он обнял меня. Спасибо, что не спрашивал о странном требовании Тина, а то, что моё присутствие на этой казни его инициатива, поймёт даже слабый умом.
Начало затягивалось… хотя Тин говорил, что сжигать её будут на рассвете, а небо только-только начало алеть.
— Дарина?
— М? — отозвалась я.
— С проблемами, тайнами и странными друзьями я приму тебя любую и всегда окажу помощь, — очень тихо произнёс Вафнин и крепче прижал к себе.
— Ты не знаешь, о чём говоришь.
— Мне всё равно. Я люблю тебя любой.
Ох… звучит красиво, но я точно знала, что расскажи я правду про свои сны с ведьмами и ожоги, Вафнин унесётся со скоростью ветра. И это хорошо, если просто унесётся, но каждый житель империи обязан извещать Посланцев о ведьмах и просто похожих на них, дабы очистить мир от скверны.
— Пресвятая Иллирия, дай сил пережить это, — прошептала я, смотря как оживилась толпа. Видно Посланец пошёл за пленной.
— Ведьма!
От резкого голоса я вздрогнула.
А после крики уже не умолкали… они, словно море захлестнули меня, оглушали. И только крепкие руки Вафнина, обнимающие меня и грудь, к которой я прижималась, позволяли оставаться в сознании. Я вцепилась в него и едва дышала от ужаса, смотря, как вдоль возмущённых горожан вели ведьму. А это была она… не знаю как, но я видела, что она другая. Другая не потому что отличалась от простых людей, но и от той, которую я видела в парке тоже. И дело было не в рваном, пропитавшемся кровью платье и не всклокоченных волосах… я просто знала, чувствовала её тёмную, тяжёлую ауру. Тин был прав, мне нужно было увидеть её, чтобы понять. Да, не все ведьмы несут в мир зло, это я знала, но одно дело знать, а другое видеть.
Кто-то поднял камень и кинул в ненавистную им женщину, а я невольно коснулась своей брови. В одном из снов мне рассекли бровь камнем, и кровь застилала мне глаза. Селяне вообще часто закидывали ведьм камнями, но всё же когда те стояли уже у столба, чтобы ненароком не зашибить Посланца.
Вафнин прижал меня к себе плотнее и поцеловал в висок.
Тем временем ведьма шла сама, не спотыкаясь и не трясясь от страха. Она… улыбалась? Чему? Массивные цепи на шее и поясе явно были тяжелы, и я на себе знала как трудно с ними ведьме, как они ослабевают и физически и духовно, но чему радовалась эта женщина? Может быть избавлению? Да уж… эта точно не будет рада избавлению, она колдовала много и часто, магия не просто была в её душе, она пропитала её сущность. Я видела её, тёмную, холодную. К такой даже приближаться не хотелось.
Женщина сама зашла на деревянный постамент, выслушала своё обвинение с невозмутимым выражением лица. Посланцы задали традиционные вопросы о других ведьмах в селении, о желании умереть от их руки. Она окинула скучающим взором толпу, но едва увидела меня, изумлённо замерла, а уголок её губы едва заметно дёрнулся. Посланец, ожидавший, что ему не станут отвечать, толкнул осуждённую к столбу. Та спокойно позволила себя связать, но продолжала буравить меня взглядом. А затем я увидела её глаза… и словно провалилась в омут. Крики толпы стали глухими и незначительными, израненное от пыток тело гудит от боли, ноги дрожат, тяжело дышать из-за цепи на шее, она душит. Послышался запах гари и жар под ногами. Огонь начал пожирать меня. Как быстро… Я чувствовала, как сгораю, как моя плоть умирала.
— Дарина! — резкий голос вывел меня из оцепенения. Моргнула, скидывая с себя дурноту. Подняла глаза, передо мной стоял обеспокоенный до крайности Тин. — Не смотри ей в глаза, — прорычал он.
Обернулась, Вафнин так же был белее снега, а руки его, обнимающие меня, словно окаменели.
— Я в порядке.
— Точно? — Тин коснулся моей щеки.
— Да… Пресвятая Иллирия, Тин! — прошептала я, смотря на разгорающийся костёр. — Ты видишь это?
Он обернулся, но судя по всему, ничего странного не увидел. А вот я ошарашенно наблюдала как чёрный туман, тот самый, с которым сражался Тин на берегу озера, тянулся щупальцами к сжигаемой ведьме и словно вырывал из неё плоть. Нет… не плоть конечно, ведьма безвольно висела на верёвках, а кожа её медленно чернела и обугливалась. Но туман! Он… он вбирал в себя дух. Вбирал, но при этом оседал на землю тёмным вязким пятном.
Я осенила себя символом пресвятой Иллирии.
Тем временем толпа оглушала радостными криками. Ведьма сожжена в лучах восходящего солнца и произошло это удивительно быстро.
— Позвольте, — грубо произнёс Тин, снял руки Вафнина с моей талии и отвёл в сторону. Я обессиленно прижалась к прохладной стене дома, запоздало подумав, что та грязная.
— Рассказывай милая.
— Тин, твоя жестокость удивительна, — прошипела я. — Ты послал меня сюда со своими целями, но я не твоя собака.
— Нет… конечно же нет, — виновато произнёс он, протягивая руки чтобы обнять, но вовремя себя останавливая. — Ты моё сокровище, я убью любого, кто посмеет сделать тебе больно или обидит, — Тин всё-таки не выдержал, взял мою руку и поцеловал её. — Но нам необходимо разобраться с твоим даром, чтобы ты могла жить не опасаясь. Не боясь осуждения. Посмотри на меня.
Я подняла голову.
— Расскажи мне всё.
— Ведьма, ты был прав, она другая. Я толком не поняла, что произошло. Она заинтересовать мной, а потом, когда я посмотрела ей в глаза, всё поменялось. Как во сне, но иначе. Я не видела казнь глазами, но чувствовала. Ведьма… — я задумалась на мгновение, вспоминая те ощущения. — Она желала овладеть мной. Цепи её держали не крепко, её дух был свободен и почему-то выбрал меня. Но ты вмешался, и когда я снова посмотрела на ведьму та тварь, о которой ты говорил, она была рядом и пыталась сама вырвать свою хозяйку из уже почти сгоревшего тела. А ведьма… пресвятая Иллирия… что я такое говорю…