Ройал (ЛП) - Реншоу Уинтер 6 стр.


Далила наезжает на меня, и это справедливо.

Я все пропустил.

Но не по своему выбору.

Если бы у меня был выбор, я был бы здесь в течение всего этого времени. Я бы никогда не покинул Деми. Черт. Я бы женился на этой девушке. Был бы с ней. Был бы рядом на каждом шагу.

Выбор был сделан за меня в тот день, когда я ушел. Если бы я знал, что, выйдя из дома семьи Роузвуд в тот субботний вечер, я никогда не вернусь, я бы остался. Я бы никогда не покидал Рикстон Фоллс.

— Ты был для меня гребаным братом, Ройал, — продолжает Далила, подходя ближе ко мне. Она пальцем указывает мне на грудь в области сердца, как заряженным пистолетом. — Я любила тебя как настоящего брата. Ты не просто разбил сердце Деми, когда ушел, ты сделал больно нам всем. Куда бы ты ни пошел, я надеюсь, что это стоило того. Мы были единственной семьей, которая когда-либо заботилась о тебе, и ты исчез, ты, никчемный кусок…

— Далила, — Деми останавливает сестру, положив руку на ее дрожащее плечо.

Далила сжимает руки в кулаки, прежде чем опустить их по бокам.

— Я должен идти, — я ставлю кружку с кофе в раковину. Не вижу посудомоечной машины, хотя уверен, что она спрятана за каким-нибудь из этих причудливых шкафов. — Я не хотел никого расстраивать.

Я встречаюсь взглядом с Деми, когда прохожу мимо нее, но только на долю секунды. Она смотрит в сторону, пальцами сильнее сжимая руку Далилы.

Когда-нибудь я расскажу ей.

Когда-нибудь, в ближайшее время, я расскажу ей все.

Но этот день не сегодня.

Глава 6

Деми

Дерек будет в ярости, — Далила скрещивает руки на груди, поворачиваясь ко мне через секунду после ухода Ройала. — И папа.

Она быстро и напряженно вздыхает.

Снаружи рокот двигателя отдаляется, когда мощный раритетный автомобиль Ройала исчезает за холмом нашей живописной улицы.

Я пожимаю плечами.

— Я не приглашала его к себе. Он просто появился.

— И он просто остался на ночь.

— Я не просила его об этом, — я прислоняюсь к мраморному островку, касаясь рукой прохладной столешницы. Все эти годы Ройал ощущался как что-то нематериальное. Как облако. Ты знаешь, что он там, ты видишь его так ясно, но нет ничего, за что можно ухватиться, когда ты пытаешься прикоснуться к нему. Увидеть его во плоти — нереально.

— Он постучал в дверь прошлой ночью. Я пыталась сказать ему уйти. А потом меня вырвало на его кроссовки. Я не помню, что было после того, но когда проснулась, Ройал сидел на диване в гостиной в пижаме Брукса.

— Эта футболка, — Далила указывает на меня. — Это его футболка из средней школы. Та, которую ты носила все время, когда он жил с нами.

Я начинаю заламывать пальцы. Меня поймали. Никто не знал, что я хранила ее. И Брукс никогда не расспрашивал меня о ней после того, как я сказала, что это, должно быть, одна из старых футболок Дерека, которая попала ко мне случайно. Я не сентиментальный человек, но, черт, мне хотелось иметь что-то, чего я могла бы коснуться время от времени.

— Почему ты не нервничаешь прямо сейчас? — Далила расстегивает свою куртку, вешает ее на спинку барного стула и ставит перед собой чашку кофе. Она знает, где что стоит несмотря на то, что бывала здесь всего несколько раз, так как мы переехали только в прошлом году. Далила никогда ничего не забывает. — Этот мудак разбил твое сердце, чуть не сломал тебя, а ты стоишь, словно только что медитировала с Далай-ламой.

У меня голова идет кругом, отчего появляется безудержное желание выпить «Аспирин». Я копаюсь в аптечке, а затем хватаю бутылку воды из холодильника.

— Я нервничаю, — отвечаю я, глотая таблетки. — Просто не успела сойти с ума. Прошло всего полтора часа.

Я делаю глоток ледяной воды.

— Он готовился сказать мне, что случилось, когда ты появилась и прервала нас, — продолжаю я.

— Черт, — плечи Далилы опускаются, а во взгляде читается сожаление.

— Он вернется, — я смотрю в окно на то место, где был припаркован его «Челленджер» прошлой ночью.

— Откуда ты знаешь?

Я опускаю плечи.

— Просто у меня такое предчувствие.

— Ройал сказал, что пришел, чтобы поддержать тебя. Откуда он знает о Бруксе?

— Он читал объявление в новостях.

Я пренебрегаю рассказом о том, что он парковался около этого дома в течение последних нескольких месяцев, возможно и больше, если бы я обращала на такое внимание. И я не совсем уверена, что чувствую по этому поводу. Я польщена? Напугана? Заинтересована? Заинтригована? Может быть, тошнотворное сочетание всех четырех чувств?

Далила выводит узор ноготком, накрашенным розовым лаком, по мраморной стойке.

— Да. Люди на фейсбуке делятся этой информацией налево и направо. Все очень расстроены тем, что случилось с Бруксом. Как ты держишься?

Я ненавижу этот вопрос.

Я знаю, что она моя сестра, но все кому не лень задают этот вопрос снова и снова с ночи аварии. Мои родные особенно настойчиво. Родители, братья и сестры, мои друзья и друзья Брукса, соседи, даже контролер из QUIK. (Примеч.: мировая биржа Quality Use Importance and Knowledge).

Семью Эбботт очень любят в Рикстон Фоллс, и Бруксу не обязательно было попадать в автомобильную аварию, чтобы стать местной знаменитостью, он уже был ею. Не было жителя в радиусе пятнадцати километров, который не слышал бы о нем. И три четверти города обращаются в фирму Брукса, чтобы управлять своими активами. В этом городе не так много богатых людей, но большинство из них рано уходят на пенсию, благодаря вдумчивой работе Брукса.

Правильный ответ на вопрос Далилы ускользает от меня. Возможно, потому, что я не уверена, каким он должен быть.

Должна ли я сказать правду? Стоит ли мне признаться, что я схожу с ума прямо сейчас, потому что никто не знает, что мы расстались, и никто не поверит мне?

Взгляд моей сестры смягчается, она тянется к моей руке и хлопает по плечу. Она воспринимает мою нерешительность как знак того, что мне не совсем хорошо, и, возможно, она права.

— Ты должна лететь обратно в Чикаго, — говорю я ей.

Далила взмахивает рукой.

— Брукс — твой жених. Он семья. Я собираюсь остаться здесь для тебя. Для него. Независимо от того, что тебе нужно. Я уже говорила с моими профессорами, поэтому буду работать дистанционно остальную часть месяца. Я вернусь после Дня Благодарения. В течение следующих трех недель я вся твоя. Все, что тебе нужно.

Я крепко обнимаю свою младшую сестренку. Правда вертится на кончике моего языка.

— С Бруксом все будет хорошо, — Далила крепче обнимает меня. — Он поправится, а ты выйдешь за него замуж и будешь жить долго и счастливо с кучей младенцев Эбботт, и весь мир будет в ваших руках.

— Я не хочу говорить о будущем прямо сейчас.

— О, — говорит она, хотя это больше похоже на вопрос. — Хорошо. Конечно. Понимаю.

— Я собираюсь принять душ.

— Я буду здесь.

Глава 7

Деми

Моя сестра берет меня за руку, когда мы идем по залу мемориального госпиталя Рикстон Фоллс рано утром. Я не уверена, пытается ли она забрать часть моих сил или, наоборот, передать свои.

— Он находится в очень плохом состоянии, — говорю я, прежде чем мы подходим к двери палаты. — Приготовься. Ты вряд ли узнаешь его.

Она вдыхает и встречает мой остекленевший взгляд.

— Я готова.

Далила невзлюбила Брукса с первого взгляда. Она считала его претенциозным и высокомерным. Хотя моя сестра не склонна сразу же сближаться с большинством людей, которых встречает. Иногда она производит впечатление холодной и бесчувственной, но я убеждена, что внутри мягкая и нежная. Но после того как Далила теплеет к кому-то, то, как правило, преданна уже до конца.

Вот почему я не решаюсь сбросить на нее бомбу сейчас.

Далила любит Брукса.

Почти так же, как когда-то любила Ройала.

Мы заходим в палату, и я слышу, как она начинает задыхаться позади меня.

— О, Боже мой, — она проходит мимо меня, встает на колени у постели Брукса и берет его за руку. Далила шумно выдыхает. — Он даже не похож на себя, — она прижимается щекой к его безжизненным пальцам. — Что говорят врачи? — спрашивает она.

— Ничего нового с момента нашего последнего разговора, — я занимаю место в углу, и даю Далиле момент побыть с ним. — В основном, просто ждут, когда спадет отек.

— О, хорошо. Ты здесь, — как обычно «при полном параде», с совершенной прической и макияжем, Бренда Эбботт залетает в палату. За эти годы я узнала, что Эбботты никогда не покидают дом, не выглядя лучше всех, независимо от ситуации.

— Нет никакого оправдания, чтобы выглядеть как неряха, — сказал однажды мне Брукс, когда я попыталась покинуть дом в спортивках и футболке.

Я собиралась заправить свою машину.

Бренда устремляется ко мне, целуя в каждую щеку, затем переводит взгляд на покалеченного сына.

— Доброе утро, Далила, — Бренда посылает теплую улыбку с грустным взглядом. — Вернулась с учебы?

— Я прилетела вчера вечером, — говорит сестра. — Как только узнала, сразу забронировала первый билет до дома.

— Такая милая девушка, — Бренда кладет руку на щеку моей сестры. — Если бы у меня был еще один сын, он бы женился на тебе.

Далила отворачивается, явно польщенная. Она не из тех, кто выходит замуж, но Бренда не знает об этом. Я удивлюсь, если кто-нибудь усмирит мою сестру и погонит под венец.

В такт биению сердца Брукса пищат приборы, создавая постоянный саундтрек к нашему разговору. Мы всего лишь три женщины, которые, натянув улыбки на свои лица, ради друг друга делают вид, что все будет в порядке.

Я скрещиваю ноги и смотрю в окно. Из окна палаты открывается прекрасный вид на пруд Мейера. В теплое время года сотни уток слетаются туда. Мы привыкли гулять по этому месту и бросать им кусочки черствого хлеба. Брукс любил смотреть, как они борются за еду. Он бросал маленький кусочек в группу из нескольких десятков уток и смотрел на них. Я всегда кидала хлеб к встревоженным уткам, которые держали дистанцию. Они заслужили это также, как и другие.

Оглядываясь назад, трудно сказать, когда все пошло не так. Несмотря на каждый из наших недостатков и несовершенств, я думаю, что мы были когда-то счастливы.

Возможно, Брукс почувствовал отдаленность с моей стороны? Мое равнодушие? Возможно, он мог бы сказать, что я не была полностью погружена в нас, и решил дезертировать с корабля, прежде чем это стало слишком поздно? Возможно, все это моя вина. Возможно, я уничтожила нас.

Мы должны были пожениться в день Святого Валентина. Праздник выпадал на воскресенье в этом году, так что наша свадьба должна была состояться тринадцатого. Я настаивала на том, что тринадцатое — несчастливое число, но Брукс опроверг мое утверждение. Он думал, что я была милой. А потом он обвинил меня в попытке отложить свадьбу в третий раз.

— Дорогуша, ты слышала, что я сказала? — Бренда Эбботт смотрит на меня через всю палату. Далила тоже.

— Простите, — я прочищаю горло. — О чем вы говорили?

— «Вестник Рикстон Фоллс» хотел бы взять у нас интервью для первой страницы, — Бренда проводит рукой по волосам, подстриженным в стиле боб. Прическа выглядит новой. — Я разговаривала с репортером этим утром, но в редакции хотели бы поговорить и с тобой тоже. Я сказала им, что спрошу тебя, и что это случится только тогда, когда ты будешь готова.

— Я пойду с тобой, — Далила поднимается. — Ты не должна проходить через это одна.

— О, эмм, — мой взгляд мечется между ними. Это будет сложно — дать интервью, когда я все еще переживаю свои собственные эмоции, но я не могу отказаться. — Да, конечно.

— О, мой дорогой ангел, — Бренда кладет руку на грудь и наклоняет голову. — Спасибо. Это будет так важно для Брукса, знать, что мы отказались терять надежду.

— Где репортер сейчас? — спрашиваю я.

— Она ждет в холле рядом с торговыми автоматами на нашем этаже, — говорит она. — Зеленая блузка. Длинные светлые волосы. Ее зовут Афтон, вроде бы. Очень приятная молодая леди.

***

— Вы, должно быть, Афтон? — несколько минут спустя я подхожу в холле к женщине в шелковой блузке приглушенного зеленого цвета. Блузка заправлена в черную юбку-карандаш, и когда женщина поднимается, то возвышается надо мной, стоя в лакированных туфлях. Бриллиантовая брошь в форме двух взаимосвязанных букв «К» и «С» прикреплена к лацкану блузки. Репортерша протягивает руку с теплой улыбкой, словно боится меня.

Может быть, она не очень хороша в такого рода вещах? Я полагаю, что она тренировалась, чтобы не оказаться слишком возбужденной, что вполне понятно, учитывая тему ее интервью.

— Это я, — говорит женщина. — Деми Роузвуд, я полагаю?

Я киваю, встречая ее рукопожатием. Оно слабое, и я не могу не потерять каплю уважения к ней. По крайней мере, она могла бы крепко пожать мне руку. Это выглядит как неуверенность в себе, несмотря на то, что, судя по ее внешнему виду, Афтон явно умеет держать себя в руках.

— Там есть небольшая комната, которую мы можем использовать, — женщина указывает за стойку регистрации, и я следую за ней, в то время как Далила идет за мной. Репортерша пахнет так, словно прошла в универмаге по парфюмерному отделу — увядший коктейль из приятных нечетких ароматов.

Мы присаживаемся за столик в комнате, которую, по-видимому, персонал использует во время перерыва. Торговый автомат жужжит в углу рядом с протекающей кофеваркой. Афтон кладет телефон на стол между нами, прочищает горло и суетится с блестящими светлыми локонами, прежде чем усесться.

— Вы репортер «Вестника»? — не я должна начинать разговор, но она, кажется, нервничает. Предполагаю, что она новичок в этом или просто стесняется.

Афтон улыбается, мягко прочищая горло, и нажимает кнопку записи на своем телефоне.

— Мой редактор хочет, чтобы я взялась за историю Брукса, — говорит она. — И его последующее восстановление. Я думала, что было бы хорошо начать с его матери, а потом она предложила мне поговорить с вами, так как он ваш жених.

Репортерша говорит слово «жених», словно это оставляет горький привкус у нее во рту. Неблагополучный брак, возможно? Она относится к тому типу девушек, которые слишком-красивы, чтобы осесть и завести семью? Она неотрывно смотрит на меня своими зелеными глазами.

— Как вы держитесь? — спрашивает она. — И как вы относитесь к прогнозу его состояния?

— Его состояние не очень хорошее, — говорю я. — И я понимаю и принимаю это день изо дня. Мы все понимаем.

Афтон мягко барабанит по столу пальцами с идеальным маникюром серо-коричневого цвета. Женщина смотрит на меня, но это выглядит так, будто она смотрит сквозь меня. Я не думаю, что ей хочется здесь находиться. Кажется, ей надоела эта история. Могу поспорить, что она из тех женщин, которые скорее бы рассказывали о новостях большого города, а не маленького городишки.

Или о покупках.

Репортерша выглядит как девушка, которая проводит несколько часов в торговом центре каждую субботу.

— О прогнозе… — бормочет она.

— Разве Бренда не рассказывала? — спрашиваю я.

— О, гм, — Афтон начинает бормотать и останавливается. — Иногда два человека могут рассказать очень разные версии одной и той же истории. Всегда хорошо иметь больше, чем одно мнение, и мы не берем интервью у его врачей.

— Мне очень жаль, но моя сестра на самом деле не в том состоянии, чтобы говорить об этом прямо сейчас, — Далила тянется к телефону Афтон и останавливает запись. — Я не уверена, что вы хотите услышать что-либо из этого, не правда ли? Она разваливается, ясно? Посмотрите на нее. Деми прямо сейчас имеет дело с большим количеством проблем, что вы и представить себе не сможете, и последнее, что бы ей хотелось сделать, это вываливать свои чувства какой-то репортерше, которая явно не хочет даже быть здесь.

Назад Дальше