В углу за кроватью кто-то копошился. Нарастало гудение похожее на звук включенного ноутбука. Но лампочка не горела белым, ноутбук не работал. Гудение обретало форму. В его рокоте проявились тягучие ноты, а вскоре гул превратился в жужжание, словно под кроватью завелись мухи.
Луч придал полу золотистый оттенок. Свет разогнал тень, и комната озарилась сиянием, пульсирующим в ритме сердца. Ритм убыстрялся, точно хозяин сердца с шага перешел на бег. Вздумай, кто посмотреть на свет, у него бы зарябило в глазах.
Из-под кровати вылетели жуки. Из-за фосфоресцирующих брюшек они походили на светлячков, но в природе не встречалось подобных им экземпляров. Жуки кружились по комнате, исполняя ритуальный танец. Метались по сторонам, пока один из них не заметил девушку, спящую у окна. Вспыхнув ярче обычного, он подал знак товарищам, и те ринулись на зов.
Жуки собрались рядом с Евой. Их нестройные ряды сложились в фигуру, в которой можно было различить ноги, руки, туловище и даже голову - жуки приняли вид светящегося человека. Он протянул руку к Еве и коснулся ее щеки. Из сердцевины роя раздался шепот. Казалось, он преодолевал огромное расстояние и миллионы лет, чтобы добраться до этой комнаты.
— Ева, — позвал голос, судя по тембру принадлежащий женщине.
Веки Евы дрогнули, но она все еще пребывала во власти сна. Силы стремительно покидали существо. Фигура распадалась на части. Жуки как листья с деревьев по осени опадали на пол и угасали. Их тела превращались в пепел, а он в свою очередь растворялся в темноте, становясь ее неотъемлемой частью.
Ева вздрогнула и проснулась. Во сне почудилось, будто ее звали по имени. Она окинула взглядом комнату, но спальня выглядела как обычно.
Утром Еве по неясной причине хотелось быть доброй и милой ко всем без исключения. Она спустилась вниз и, не застав никого в столовой, прошла на кухню. С недавних пор ее страх перед Виталиком исчез. Месяц прожив с ним под одной крышей, она уяснила: он безобиден, как новорожденный котенок. Отныне среди ее чувств к нему преобладала жалость. Над ним постоянно издевались. Даже Макс не упускал случая подколоть брата. Вот Виталик и растолстел, заедая обиду и унижение.
Ева придвинула стул и села напротив парня, так чтобы между ними находился стол.
— Тебе не надоело вечно сидеть здесь? – спросила она, подперев щеку рукой.
— Я занят делом, — прочавкал Виталик. И во время разговора он не отрывался от еды.
— По-твоему, это важное дело, — она брезгливо приподняла со стола обертку от гамбургера. – Есть более интересные занятия. Уж поверь мне.
— Если я не буду кушать, то не смогу контролировать себя, — заявил Виталик.
Еве посчастливилось напасть на золотую жилу. У Виталика можно было спросить все, что угодно и кто знает: вдруг он скажет правду?
— Значит, тебе надо постоянно кушать, чтобы чего-нибудь не натворить. А что случится, если ты сядешь на диету?
Виталик открыл рот, ответить, как в его глазах мелькнуло подобие мысли. Он прищурился.
— Алекс предупреждал, что ты будешь приставать с расспросами. Он велел ничего тебе не говорить.
— Ты же ненавидишь Алекса! – напомнила Ева, от обиды кусая губы.
— С чего ты решила?
— Он обозвал тебя инфузорной туфелькой, — уроки биологии не прошли даром: Ева вспомнила название одноклеточного организма.
— Я не знаю, кто такая эта туфелька, — проворчал Виталик, — но с тобой я говорить не буду. Если хочешь что-то выяснить, спроси у Алекса.
Вот и жалей после этого убогих! Ножки стула заскребли по полу, когда Ева вскочила. Виталик посоветовал ей обратиться к Алексу. Что ж, так она и поступит. И на этот раз он от нее не отвертится.
Вышагивая как солдат на плацу, она поднялась на второй этаж, но около комнаты старшего брата ее одолела нерешительность. Стоит ли ввязываться в авантюру и навлекать на себя неприятности? Алекс далеко не подарок. Что если он болезненно отреагирует на проникновение? В этом случае хорошей трепки ей не избежать. Кожа Евы помнила тяжелые руки брата. Синяки после его хватки заживали больше недели.
Ева попятилась, но непокорный характер, доставшийся ей в наследство, видимо, от отца, взял свое. Тряхнув головой, она отогнала сомнения и, не размениваясь на стук, распахнула дверь.
Из-за плотно задернутых штор, несмотря на позднее утро, в спальне царил полумрак. Кровать была не застелена, Алекс еще спал. Ева задержалась на пороге, не зная как поступить: разбудить парня или вернуться в коридор и прикрыть за собой дверь. Второй вариант нравился ей больше, и она собралась претворить его в жизнь, когда поняла, что на кровати Алекс не один. Не даром детей учат стучать, перед тем как войти в чью-либо комнату, пора бы и ей овладеть этим навыком и перестать вламываться в чужие спальни.
Ева пожалела, что с некоторых пор отлично видит в темноте. Рядом со старшим братом была не кто-нибудь, а Вика! Молодые люди не спали, а самозабвенно целовались, словно в их ДНК не было общих аллелей.
— О боже! – выдавила из себя Ева.
Виктория обернулась. На припухших от поцелуев губах играла циничная усмешка.
— Не упоминай имя Бога всуе. Он может обидеться. Поверь, ты не захочешь иметь такого врага, — Виктория завернулась в простыню и жестом пригласила Еву войти. – Заходи, раз уж пришла.
— Это отвратительно!
— Не вижу ничего отвратительного в удовлетворении дарованных нам природой инстинктов, — Алекс поднялся с кровати.
Ева зажмурилась, так как парень был в чем мать родила, но успела отметить какая гладкая у него кожа, широкая спина и узкие бедра. Она прикрыла глаза руками, избегая искушения подсмотреть. По звукам определив, что Алекс одевается, она боязливо приоткрыла глаза, когда он покончил с этим занятием.
— Дело не в инстинктах, а в том с кем ты их удовлетворяешь, — Ева осуждающе поглядела на Вику. Смотреть на нее было куда проще, чем на Алекса в джинсах и с оголенным торсом. Хуже всего то, что парень осознавал, в какое замешательство приводит Еву его вид, и получал удовольствие от ее смущения.
— Вы брат и сестра! – выкрикнула Ева. Мир вокруг сошел с ума, и только она одна еще способна здраво мыслить.
— О, милая, мы невольно ввели тебя в заблуждение, — Виктория изящно встала с кровати. — Хоть мы и одна большая семья, но кровно мы не родственники. По крайней мере, не близкие. Разве что двоюродные или троюродные сестры и братья, а браки между ними, как известно, практикуются издревле.
— Что? – прошептала Ева.
— Мне жаль, что ты так долго заблуждалась, — на лице Вики читалось, что ни капельки ей не жаль. Наоборот она испытывала садистское наслаждение от происходящего. И Алекс, наблюдая за сценой со стороны, давал ей возможность вкусить его сполна.
— Алекс не сын Сергея? Но они так похожи!
— Алекс как раз единственный из нас, кто действительно ребенок Сергея, — Виктория разжала пальцы, и простыня упала к ее ногам, открывая вид на безукоризненное тело. Даже Ева, не отдавая себе в этом отчета, любовалась девушкой, пока та неторопливо одевалась.
— Но что стряслось с твоими родителями?
— Считай, что у меня их нет.
— Где ты росла?
— О, я выросла в прекрасном месте. Возможно, ты о нем слышала. Его часто упоминают в детских страшилках. Там живут акулы, там живут гориллы, там живут большие злые крокодилы. Будут вас кусать, бить и обижать, не ходите, дети, вы туда гулять, — Виктория, изменив слова на свой лад, процитировала стишок Чуковского и рассмеялась.
Ева, не желая и далее принимать участие в этом фарсе, развернулась на сто восемьдесят градусов и пулей выскочила из спальни. Голова раскалывалась от кучи новой информации. Мир, к которому она кое-как привыкла, в очередной раз изменился до неузнаваемости.
У нее появились родные. Пусть они отличались от других людей, но лучше иметь такую семью, чем вообще никакой. А теперь выходило, что это иллюзия. Глупый розыгрыш. Никакая они не семья. Они друг другу даже не родственники. Как там сказала Вика: «По крайней мере, не близкие».
На глаза навернулись слезы. Ева сбежала вниз по ступенькам, плохо соображая, куда направляется. Свернула к входной двери, но вспомнила, что та заперта, а ключ у нее отобрали. Тогда, вытирая на ходу глаза, она устремилась в библиотеку ? место, где можно побыть наедине со своими горестями.
Спертый воздух библиотека пропитался типографской краской от книг, но для Евы этот запах ассоциировался с безопасностью. Здесь она пряталась от пьяной матери все свое детство. Она забилась в дальний от двери угол, закрыла лицо руками и разрыдалась. По-настоящему она не плакала с тех пор, как мама впервые напилась. Слезы – признак слабости, а ей приходилось быть сильной.
Растирая по щекам соленые капли, Ева не услышала, как дверь в библиотеку открылась. Раздались легкие шаги, и перед ней на корточки присел парень. Убрав руки от ее лица, он недовольно прищелкнул языком.
— Эдак и до разрыва сердца недолго себя довести. Стоит ли так убиваться? – в голосе Алекса не сквозило и тени свойственной ему насмешки. Достав из кармана носовой платок, он промокнул Евины слезы.
— Вы мне не родственники. А Сергей мне не отец, — пробормотала она сквозь рыдания. Конечно, Алекс последний с кем стоит обсуждать проблемы, но он единственный, кто оказался рядом, а ей необходимо было выговориться.
— Допустим, так и есть, — кивнул он. – И что с того?
— Как это: что с того? – от удивления она перестала плакать. – Я думала, мы семья.
Александр вздохнул, сел на пол рядом с Евой и прислонился к книжной полке:
— Ты нас терпеть не можешь. Разве ты не должна плясать от радости?
— Вы мне не нравитесь, но это не значит, что я снова хочу остаться одна. Я всю жизнь была одна, — призналась она. – Это непросто.
— Ты больше никогда не будешь одна, — он погладил ее по щеке, и по телу Евы пробежали искорки. – Обещаю.
Ева впервые обратила внимание на то, какие глубокие у Алекса глаза, словно два омута. В них легко утонуть. И цвет у них непередаваемо сложный, будто кто-то специально наносил один мазок за другим в попытках достичь идеала. Когда он смотрел вот так, безо всякой издевки, черты лица разглаживались, и он выглядел моложе и ранимей.
На краткую долю секунды Еве показалось, что они найдут общий язык. Но во второй раз скрипнула дверь библиотеки и мираж рассеялся. Губы Алекса сложились в жесткую ухмылку, и он опять превратился в бездушного монстра, лишенного сострадания.
— Я слышал, ты плакала, — Макс был обеспокоен.
— И ты, конечно, предположил, что это я довел бедняжку до слез, — Алекс поднялся.
— А разве нет?
— Так все и было. Ты меня раскусил, — он направился к двери. – Оставлю вас одних. Убежден, что ты, Макс, сумеешь залечить нанесенные мной раны.
— Что он тебе сказал? – Максим повернулся к Еве, как только они остались вдвоем.
— Ничего, — она встала с пола. – Он был довольно мил, пока ты не пришел.
— И ты ему поверила? – он скептически усмехнулся. – Алекс великий манипулятор. Он всегда играет выгодную ему роль.
— А какую роль играешь ты? Почему ты не сказал мне, что вы с ним не братья?!
— Вот оно что! – он вздохнул с облегчением, окончательно запутав Еву. – Мы давно живем вместе, как братья. Я уже забыл, что кровно мы не близкие родственники.
— Вас усыновил Сергей?
— Вроде того, — ответил Макс.
— Но зачем ему я? Или он правда мой отец? – Ева рассуждала вслух, не нуждаясь в ответах. — Иначе с чего ему давать матери деньги?
— Это тебе надо спросить у Сергея.
Ева вздрогнула, за собственными мыслями забыв, что в библиотеке есть кто-то еще. Видя, что она расстроена, Макс обнял ее за плечи. Она прижалась щекой к его груди и прикрыла глаза. Она могла простоять так всю жизнь. Лишь бы он не отпускал ее. Во всей истории было и кое-что положительное: они с Максом не родня, в их венах течет разная кровь. В их близости нет дурного.
Ева приподняла голову и поцеловала Макса в уголок губ, рассчитывая, что парень возьмет инициативу в свои руки, но он отстранился.
— В чем дело? – спросил она. – Я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, — он улыбнулся. – Безумно нравишься. Я никогда не встречал подобных тебе. Если тебя нет рядом, мне тревожно оттого, что ты не со мной. И еще я постоянно думаю о тебе, но…
Ох уж это извечное «но»! Ева напряглась, предчувствуя кучу неразрешимых проблем.
— Но осторожность прежде всего. Я не хочу причинить тебе вред, — закончил Макс.
Ева нахмурилась. Слова парня не укладывались в голове.
— Что значит: ты не хочешь причинить мне вред? Ты же не какой-нибудь маньяк или бабник?
— Нет, конечно, нет. Я пока не могу сказать большего и не потому, что не хочу. Видишь ли, в нашей семье есть определенные правила, которым мы обязаны подчиняться. Но я обещаю: мы обязательно будем вместе. Только подожди немного.
Ради Макса она была готова ждать, сколько придется. Она и раньше влюблялась или думала, что была влюблена, но никогда прежде присутствие другого человека не заставляло ее сердце бешено колотиться.
Глава 12. Медвежатник
— Ни к чему было сообщать девчонке правду, — Алекс негодовал, не понимая до конца причину своего недовольства.
— Ты предпочитаешь, чтобы она считала нас извращенцами? – Вика издевательски вскинула брови.
Алекс не ответил. Стоя у окна с видом на задний двор, он наблюдал за Максом и Евой, которые болтали, сидя на соседних лежаках. Картина идиллии, установившейся между ними, разозлила его. Он прислушался к себе, но не нашел адекватный повод для гнева.
— Она не так проста, как кажется. У нее есть внутренний стержень, — пробормотал он себе под нос. — Из нее получится отличный предводитель, — ему даже захотелось последовать за ней. Хотя бы для того, чтобы выяснить, как далеко она зайдет.
— С чего ты взял? – Вика посмотрела из-за его плеча на сладкую парочку и скривилась, точно проглотила ложку рыбьего жира.
— Взгляни на нее, — Алекс указал на Еву. – Она неограненный алмаз, сама не ведает на что способна. Но мы снимем лишнее – стружка за стружкой, и она засверкает ярче солнца.
— Ты несешь чушь, — процедила Вика.
Он изумился силе ненависти в ее голосе. Вика сжимала кулаки. Ногти с безупречным маникюром впивались в ладони. Еще немного и на коже выступят капли крови.
— Ты напряжена, — сказал он. – Не хочешь расслабиться?
— Только не с тобой, — она смерила его презрительным взглядом.
Виктория оставила его, лишний раз доказав, что все женщины непоследовательные и непредсказуемые существа. Так много эмоций, так мало толку. Александр с прискорбием покачал головой.
Ева проверила баланс на сотовом. Денег предостаточно. Хорошо, что она пополняла счет с запасом.
Она набрала номер Ромы. Ей не требовалось срочно обсудить дела с другом, просто соскучилась по родному голосу. С Ромой они не виделись с выпускного, и Ева отчаянно тосковала по нему.
— Ева?! – обрадовался Рома.
— Привет, — она, не осознавая этого, улыбнулась. – Мне тебя не хватает.
— Я тоже скучаю. Как ты? Тебя по-прежнему не выпускают из дома?
— Да. Похоже, я под домашним арестом до скончания века, — она вздохнула и, оглядываясь на дверь, прошептала в динамик: — сегодня ночью я открою сейф.
— Нужна моя помощь? – среагировал парень.
— Я думала тебя позвать, но это рискованно. В прошлый раз нас не поймали разве что чудом.
— Ты уверена, что хочешь выяснить, что внутри сейфа? Тебе не кажется, что это ловушка?
— Кажется? – Ева хмыкнула. – Да я практически уверена в этом. Слишком легко мне все удается.
— Стоит ли подвергать себя опасности?
— У меня есть выбор?
— Он есть всегда, — заявил Рома.
— Верно. Я либо спущусь вниз, открою этот несчастный сейф и узнаю правду, либо всю оставшуюся жизнь проведу взаперти, так и не выяснив, что происходит. Ты все еще считаешь, что у меня есть выбор?