Я принялась за еду, а когда от нее не осталось почти ничего, в паланкин просунулась голова моей рабыни.
— Госпожа! — она поклонилась. — Я сделала, то, что вы мне приказали. Менсувар[9] Шаккара, воин Аббас явился на ваш зов и ожидает у паланкина!
Я посмотрела за плечо девушки, туда, где в проеме между ее телом и тканью виднелась широкая грудь Аббаса. Что-то внутри дрогнуло, но я проигнорировала это ощущение и, указав рабыне на грязную тарелку, выбралась наружу, под палящее солнце.
Аббас стоял, чуть расставив ноги и сложив крепкие руки на груди. Как и прочие варвары, он был оголен до пояса. Загорелая кожа мужчины уже не боялась солнца.
— Моя Повелительница! — Аббас увидел меня и поклонился.
Я ответила ему легким кивком головы, а затем приблизилась, оставив между нами пространство длинной в широкий шаг.
— Я хотела попросить тебя, — начала тихо. В глазах Аббаса вспыхнули огоньки.
— Я помню, что обещал начать тренировки, но думал, дорога утомит вторую жену моего брата! — сказал он.
— Благодарю за заботу, но я вовсе не по этой причине просила позвать тебя! — я вздохнула. — Мне нужен меч! — сказала и тут же покраснела.
— Меч? — он был немного удивлен. Действительно, если подумать здраво, зачем такой, как я меч? Я не умею с ним обращаться, как Сарнай. Я не воин и тут обращаюсь с подобной просьбой.
«Надо объяснить!» — решила я, хотя это было несколько неудобно…говорить о таких вещах с мужчиной.
— Мне нужен легкий меч для танца! — пояснила тихо.
Аббас некоторое время просто смотрел на меня, а затем широкой улыбнулся, а я тотчас же покраснела еще гуще, прекрасно понимая, о чем он подумал. Подобные танцы всегда приводят к одному итогу.
— Шаккар будет доволен! — сказал Аббас. — Я найду то, что надо и принесу вечером в ваш шатер, вторая жена!
— Спасибо! — только и смогла выдавить.
— Вы не передумали тренироваться? — вдруг спросил Аббас и я посмотрела ему в глаза. Молочный брат был красивее принца, моего мужа. Моложе и тоньше, не такой огромный, и рядом с ним я не чувствовала угрозы. Тахира верила ему, а значит, могу верить и я… Или все же, не могу?
— Я хочу научиться защищать себя, — произнесла я решительно, — но когда ты сможешь начать учить меня? Мы весь день в пути, а вечерами… — сказала и снова покраснела.
— Шаккар не будет проводить каждую ночь в твоем шатре, вторая жена, — понял меня Аббас, — у него еще есть Сарнай. Внимание мужа должно быть поделено поровну между женами, сколько бы их не было у мужчины!
Его слова были правдивы, но отчего-то задели меня. Царапнули в сердце, как кошка, играя задевает когтями кожу — ощущение есть, а отметины нет.
— Я буду готова в любое время, если не понадоблюсь своему Повелителю и мужу! — сказала я.
Аббас смерил меня долгим взглядом, а затем коротко кивнул.
— Вечером твоя рабыня принесет меч, который сможет удержать ваша рука, — пообещал он и, поклонившись, повернулся спиной, направляясь прочь от паланкина. Я не стала смотреть ему во след, вернулась под защиту носилок, спасаясь от палящего солнца. Рабыня разложила подушки, в ее руках была моя тарелка. Быстро поклонившись, девушка выскочила из паланкина, оставив меня наедине с самой собой. Стоило немного отдохнуть. Вряд ли остановка будет долгой!
Я легла на покрывало и положила голову на подушку, глядя в открытое окно катарира. Жаркий ветер обдувал мое лицо, врываясь в носилки, не давая вдохнуть полной грудью. Я прикрыла глаза, понимая, что уснуть на такой жаре просто невозможно. Тело казалось влажным и любое движение, даже самое легкое, вызывало усталость. А спустя какое-то время, паланкин подо мной вздрогнул, и я поняла, что носильщики подняли его на свои плечи, двигаясь дальше, продолжая наш путь.
Осторожно выглянула наружу. Степь медленно поплыла мимо, оставляя позади озерцо с мутной водой и залитые костры.
Все это время Сарнай была ниже травы, тише воды. Она думала. Она следила. Она строила планы.
Глядя вперед, на своего мужа, что качался в седле верхом на жеребце, и вел за собой своих людей, воительница не могла не восхититься принцем.
«Всегда первый, всегда самый сильный!» — подумала она и, повернув голову, посмотрела на Аббаса, ехавшего рядом, почти стремя в стремя.
— Я сегодня был у маленькой принцессы! — тихо произнес молодой мужчина, покосившись на Сарнай.
— Как там наша пташка? — спросила первая жена.
— Кажется, пташка больше не боится оказаться в когтях орла! — усмехнулся Аббас.
Сарнай вскинула в удивлении брови.
— Думаю, сегодня тебе не стоит ждать своего мужа, — добавил Аббас.
— Это почему же? — она почти не была удивлена. С одной стороны, Сарнай хотела, чтобы принцесса скорее понесла от Шаккара, но с другой… Может быть, его зацепила ее неопытность или страх перед ним, но Шаккар, как стало казаться женщине, немного изменился. Самую малость, но воительница это почувствовала. Она слишком долго жила с принцем и знала его лучше, чем кто-то другой. Появление второй жены дало крошечную трещину в прежних отношениях между Шаккаром и Сарнай.
Аббас пригнулся к Сарнай, сделав вид, что поправляет подпругу. Незаметно прикоснулся к ее ноге, провел пальцами по гладкой коже.
— Сегодня я хочу тебя! — шепнул так, чтобы расслышала только Сарнай.
Женщина бросила на мужчину быстрый взгляд, а затем криво усмехнулась и, ударив пятками в бока своего коня, направила его следом за Шаккаром. Спустя мгновение, она уже ехала рядом с мужем. Шаккар смотрел на свою повелительницу, а Аббас только улыбался, затаив в душе гнев. Да и что он мог сделать в такой ситуации.
«Она еще придет ко мне! — подумал мужчина. — Сама придет. Слишком сильный у этой женщины голос плоти. Ей всегда не хватало одного мужчины!» — Аббас заставил себя успокоиться. Сделать это оказалось нелегко, но он отвлекся, вспомнив о просьбе маленькой птички, по имени Майрам.
«Шаккару повезло!» — отчего-то решил его молочный брат. Таких, как принцесса Майрам он еще не встречал. Аббасу показалось, что в юной второй жене брата есть все те качества, которыми должна обладать настоящая женщина. Сравнивая Майрам и Сарнай, Аббас понимал, что как бы не была сильна воительница, мягкость и открытая чистая душа второй жены более притягательны для мужчины. Страсть — дело проходящее. Она надоедает со временем. Устаешь от быстрого соития, от грубых движений, почти животных… на грани инстинкта а такие чувства, как привязанность и любовь остаются надолго.
Аббас не удержался и оглянулся назад, туда, где по дороге несли широкий паланкин восемь мужчин, тела которых сверкали от пота в солнечных лучах. А затем, неожиданно для себя, Аббас придержал жеребца и дождался, когда поравняется с паланкином.
Майрам сидела внутри изнывая от жары. Она обмахивалась веером и казалась уставшей.
«Как, наверное, душно в этом катарире!» — подумал мужчина и тут взгляд чудесных глаз младшей жены Шаккара устремился к нему.
Сперва она удивилась. Глаза расширились, словно девушка не ожидала увидеть подле носилок всадника — паланкин плелся почти в самом конце, следом за воинами Шаккара. Дальше следовали телеги с шатрами и бочками с водой, а уже в самом конце обоза шли рабы, окруженные людьми принца. Сбегали они редко, но и такое бывало, потому всадники всегда были начеку.
— Аббас? — проговорила принцесса.
— Моя госпожа! — молодой человек приложил руку к сердцу и склонил головы, выражая свое почтение.
Я была удивлена, увидев всадника, что ехал рядом с носилками. И еще более удивилась, когда поняла, что это Аббас.
Взгляд молочного брата моего Повелителя, был задумчивым и несколько необычным. Мне казалось, что сейчас мужчина размышляет о чем-то важном, что возможно, могло касаться и меня.
— Аббас? — проговорила я тихо.
— Моя госпожа! — произнес мужчина. Последовавший за этим жест — рука на сердце — показали его уважение ко мне. Я оценила и ответила улыбкой.
— Но почему ты здесь? — спросила я. — Что заставило второго воина после принца Шаккара, ехать в конце войска и глотать пыль?
Аббас улыбнулся.
— Не кажется ли моей госпоже, что мы здесь в несколько одинаковом положении? — он посмотрел мне в глаза, да так пристально, словно хотел прочитать мои мысли.
— Почему ты говоришь такое вещи? — удивилась я, хотя догадывалась, к чему клонит этот воин. Я вторая жена, а он — второй после своего брата!
— Вижу по вашим глазам, госпожа, что вы поняли смысл моих слов! — сказал Аббас.
— Поняла! — пришлось согласиться.
— Вы умная женщина, принцесса Майрам! — он снова улыбнулся и, как мне показалось, искренне.
Я не ответила, хотя он явно говорил, то что думал, или искусно лгал?
— Мой меч? — уточнила я.
Аббас кивнул.
— Как я и обещал, можете не переживать, принцесса, вечером, когда мы встанем на стоянку, его принесут в ваш шатер!
Я улыбнулась, заметив, что Аббас смотрит куда-то вперед, а спустя мгновение, он придержал своего коня, и я увидела Шаккара. Принц бросил короткий взгляд на молочного брата, а затем обратился ко мне.
— Помню, я обещал, что начну приучать тебя ездить верхом, — и сделал знак рукой. В тот же миг ведущие что-то прокричали. Войско впереди остановилось, замерли и телеги, что ехали следом. Я покосилась на Аббаса. Придержав своего коня, молочный брат принца ждал, как и все, что сделает мой повелитель и муж.
— Иди ко мне, — велел Шаккар и подъехал вплотную к паланкину, протягивая ко мне руки.
— Что? — проговорила неуверенно.
— Иди ко мне! — повторил принц.
Я встала и выбралась через окно.
— Садись! — он помог мне перебросить ногу, и я села прямо перед принцем на его скакуна, невольно вспомнив утро после завтрака, когда мы возвращались из моего дома в лагерь. Тогда Шаккар был груб, указав мне мое место. Воспоминания заставили меня поежиться.
— Трогай! — крикнул принц и ведущие подхватили его крик на своем языке. Лошади снова потянули телеги. Войско двинулось вперед. Заскрипели колеса, зафыркали кони, вздохнули рабы, что шли позади обоза. Я сидела перед Шаккаром и отчего-то боялась двинуться.
Мужчина обхватил меня под грудью левой рукой и прижал к своему телу, навевая не самые приятные воспоминания.
— Удобно? — спросил он шепнув на ухо.
— Да, мой господин! — отозвалась я.
За нами ехал Аббас. Я даже чувствовала, как он смотрит на своего брата. Хотелось оглянуться и посмотреть в глаза молодого мужчины, но я не позволила себе это сделать. Прижатая к груди мужа, я не могла пошевелиться и лишь молча смотрела вперед, пока мы обгоняли войско, чтобы ехать в его главе.
«Вот и Сарнай!» — сказала себе, когда увидела фигуру воительницы, что как всегда, была впереди. Скоро мы поравнялись, и первая жена одарила меня насмешливым взглядом. Я поняла, что Сарнай не позволила бы, чтобы ее вез впереди, словно трофей, мужчина, пусть даже и муж. Меня удостоили кивком, и я ответила тем же.
— Приучаешь Майрам к лошади? — спросила женщина с кривой улыбкой.
— Завтра я подберу ей спокойную лошадь, — ответил Шаккар. — Ей пора привыкать к мысли о том, что она теперь одна из нас, а наши женщины, даже самые слабые, не путешествуют на носилках, словно раненые воины.
— Шаккар! — упрекнула нашего мужа Сарнай. — Ты не прав. Вторая жена слишком хрупкая для таких долгих переездов. Пожалей ее. Майрам должна быть здоровой и сильной, чтобы выносить наследника! — и снова покосилась на меня, но в этот раз в глазах рыжеволосой не было насмешки. Она говорила то, что думала.
— Ты ошибаешься, Сарнай! — покачал головой Повелитель. — Майрам сильная, несмотря на кажущуюся хрупкость!
Я начала злиться. Они говорили так, словно меня не было рядом. Это раздражало.
Не выдержав, пошевелилась в руках принца. Он посмотрел на меня и улыбнулся.
— Моя Майрам сильная женщина! И еще покажет себя! — сказал он таким тоном, словно действительно верил в то, что произнес. Я замерла.
— Как скажешь, мой муж! — склонила голову воительница и больше не проронила ни слова, пока мы продолжали двигаться по степи, навстречу чистому небу и бескрайнему морю сухих трав.
Ирада вошла в покои наложницы без предупреждения и стука. Просто вошла, ворвавшись, как сильный ветер врывается в распахнутое окно. Дилия лежала на подушках и ела персик, чуть прикрыв раскосые глаза. Но услышав шаги хазнедар, села на ложе и удивленно посмотрела на вошедшую. Постепенно лицо молодой красавицы стало меняться. Из удивленного, он сменилось на раздраженное, а после и злое.
— Почему ты здесь? — спросила наложница.
Ирада хлопнула в ладоши и в покои, низко опустив голову, вошла рабыня. Та самая рабыня, что прошлой ночью лежала на пороге в комнаты принцессы Тахиры. Дилия узнала ее без труда, но сделала вид, что не понимает того, что происходит.
— Я расспросила Муниру о том, что случилось вчерашней ночью, и узнала нечто интересное, — спокойно проговорила хазнедар.
— Что такого занятного могла рассказать эта бесстыжая? — спросила Дилия, щуря глаза, как рассерженная кошка.
— Вчера ночью меня к себе вызвала принцесса Тахира! — продолжила Ирада. — Она попросила меня сменить рабыню у ее дверей, и я сперва подумала, что это простой каприз новой госпожи, но после решила проверить и расспросила Муниру.
— И что? — в голосе наложницы прозвучал вызов. Она скосила взгляд на бедную рабыню, что сжалась под ее взором, став словно меньше ростом, а затем посмотрела на хазнедар.
— Она мне рассказала, как все было. Зачем ты приходила ночью к жене принца? — спросила напрямую Ирада.
Дилия сжала губы, а затем кивком головы велела Мунире покинуть ее комнаты. Рабыня поспешно удалилась, закрыв за собой двери. Хазнедар и наложница принца остались наедине.
— Я хотела просто посмотреть, на кого меня променял мой господин! — произнесла девушка и в ее голосе прорезались слезливые нотки.
Ирада нахмурилась.
— Ты хоть понимаешь, что могла поплатиться головой за свое своеволие? — спросила она строго. — Масар дает тебе право гулять по всему дворцу, но не открывает доступ в личные покои принцессы. Благодари богов, что принцесса Тахира не пожаловалась на твой проступок!
Дилия опустила голову.
— Ничего бы не случилось, если бы она не проснулась! — сказала наложница зло.
— Она? — нахмурила брови Ирада. — Ты говоришь о принцессе и будущей повелительнице. Имей почтение!
— Я поняла! — спесь сошла на нет.
— Не смей больше вставать на пути у жены принца! — предупредила ее Ирада. — Если хочешь удержать Акрама, тебе нужно родить от него ребенка…а лучше — сына…
Дилия кивнула.
— Но никогда не переходи рамок дозволенного! — предупредила хазнедар.
— Да, бабушка! — смиренно поклонилась Дилия.
— Я тебя предупредила в первый и последний раз! — кивнула та. — Ты должна была понимать, что это рано или поздно случилось бы. Быть наложницей принца почетно, но жена всегда важнее. Не показывай характер, будь смиренна, а лучше пойди и попроси прощения у принцессы!
— Что? — Дилия вспыхнула. — Иди и просить прощения?
— Если хочешь остаться при Акраме, тебе надо это сделать! — велела хазнедар. — У брата принцессы две жены, потому она должна понимать, что мужчина может иметь наложниц.
Дилия стиснула зубы.
— Будь уважительна и ласкова, — наказала ей Ирада. — В первый раз твоя дерзость тебе сошла с рук, второго раза может и не быть! — добавила она и, повернувшись спиной, покинула покои девушки.
В шатре было на удивление прохладно. Вечерний воздух качал полог, пока я переодевалась для танца. Скоро, как и обещал Аббас, мне должны были принести оружие.
Нагнувшись, привязала в правой ноге колокольчики, затем сделала то же самое с левой. Распрямилась, вспоминая прошедший день, а именно тот миг, когда осмелилась сама заговорить с Шаккаром.
Я все еще сидела перед ним в седле. Прижиматься спиной к его груди оказалось неожиданно уютно, а кольцо его руки, обхватившей меня и удерживающей рядом, было теплым и совсем не пугало меня. Больше не пугало.