пожертвовала, чтобы вернуть моего брата к жизни.
Бетани Пэмроу живет в коттедже с квадратными окнами, на которых висят кованые
решетки. Похоже на тюрьму, но я и не сомневался, что шериф Пэмроу превратит свой дом в
камеру для заключенных. Я решительно иду к двери, не думая о том, что могу разбудить
родителей Бет. Мне глубоко наплевать на реакцию шерифа. Я только надеюсь, что смогу
сдержаться и не разобью его лицо, если вдруг увижу.
Нажимаю на стертый звонок. Бетани открывает почти сразу же. Она собирается что-то
сказать, но я опережаю ее, бесцеремонно ворвавшись внутрь, и отрезаю:
- Нужна помощь.
Девушка закрывает дверь и ставит на пояс руки. Смотрит на меня как-то жалостливо и
переминается с ноги на ногу, разрываясь между чем-то, о чем я понятия не имею. И нам в эту
минуту вдруг не хватает Меган фон Страттен с ее чудо способностью читать мысли.
- Что? – Спрашиваю я, обернувшись. – В чем дело?
- Я просто...
- Просто – что?
- Не пойду на похороны, – выдыхает Бетани, – черт, Мэттью, я не хочу. Прости, но...
Похороны? Недоуменно пялюсь на девушку и вскидываю брови. О чем она?
- Я знаю, что это неправильно. Но это невыносимо, ладно? Невыносимо! Я всю ночь заснуть
не могу. Как подумаю о том, что уже завтра Хэрри закопают в чертову землю, и...
- Закопают? Хэрри?
Меня будто ударяют под дых. Нервно осматриваюсь, ощутив панику, подскочившую к глотке,
и застываю. Хэрри ведь цел. О чем она? Что случилось? Я оставил его дома.
Правда, затем что-то щелкает между висков. Я наклоняю голову и на Бетани смотрю
озадаченно. Выходит, она не знает, что Хэйдан воскрес. То есть о смерти Хэйдана забыли все, кто не был причастен к сверхъестественным событиям! Бетани же все знала, поэтому и не в
курсе того, что случилось уже ночью, не в курсе того, что Ари продала душу.
- Отлично, – отрезаю я, закатив глаза.
- Отлично? – Удивляется девушка, сверкнув карими глазами. – Что именно отлично?
- Хэйдан жив, Бетани. И никто не собирается его закапывать.
- Что?
Голос девушки взмывает сразу на несколько октав, она хлопает ресницами и косится на
меня так робко и зло одновременно, что я не удерживаюсь и отвожу взгляд в сторону.
- Хэйдан жив? Но как? Как такое возможно? О Господи! Сумасшедший дом.
- Ты разбудишь родителей.
- Их нет.
- Значит, разбудишь соседей.
- Мне глубоко наплевать на соседей. – Фыркает девушка и подпрыгивает ко мне. Так и не
скажешь, что она когда-то казалась мне пустоголовой идиоткой. – Ты шутишь? Мэтт, я понимаю,
это трудно, но Хэрри умер. Он же...
- Ариадна спасла его, продала душу Дьяволу, – я бросаю эту информацию невзначай, будто в
ней нет ничего интересного, ценного или удивительного. Просто говорю, словно у меня не
горчит во рту, когда я вспоминаю ее отрешенный взгляд; словно внутренности не сжимаются,
когда я вспоминаю, как она повернулась ко мне спиной и ушла.
- Что? Что она сделала?
Я поднимаюсь на второй этаж, а Бет семенит за мной, то и дело, взмахивая руками.
- Нужно найти отца Ари.
- Зачем? Черт, Мэтт, остановись на секунду, ладно?
- Нет времени.
- Она сдалась? Она все-таки согласилась на сделку? – Не унимается Пэмроу, прыгая вокруг
меня, будто я сахарная вата. Недовольно закатываю глаза, а она прижимает руками
покрасневшие щеки и шепчет, – с ума сойти. О чем она думала.
- Наверно, о Хэрри.
- Но теперь она плохая, Мэтт, теперь она...
Бет замолкает, а я останавливаюсь и смотрю на нее через плечо, прекрасно понимая, о чем
именно она ведет речь. Злую Ариадну мне еще не приходилось видеть. Боюсь, дар у нее слишком
опасный, как и сама Ари – слишком эмоциональна, слишком легкомысленна. Она ведь всегда
сначала совершала поступки и только потом думала о последствиях.
- Надо вернуть ее.
- Потому я здесь.
- А что с Хэрри? Где он?
- Он..., – пожимаю плечи и отнекиваюсь, – ему нужно время.
Девушка кивает и проводит меня к себе в комнату. Я настолько поглощен мыслями о
спасении Ариадны, о ведьмах и прочей чуши, что даже не могу смотреть по сторонам, мне
глубоко наплевать на цвет обоев в комнате Пэмроу, на то – есть ли у нее книжные шкафы или
компакт-диски. Я ничего не вижу. Усаживаюсь на табурет и сплетаю в замок пальцы.
- Что ты планируешь делать, Мэтт? – Сиплым голосом спрашивает Бетани. – Ты уже
разговаривал с тетями Ари? Что они сказали?
- Не вмешиваться.
- Ну а ты, конечно, решил иначе. – Я поднимаю взгляд, а черноволосая девушка едва заметно
дергает уголками губ. – Ты смелый, раз решил, что сумеешь побороть Дьявола.
- Смелый?
- Или глупый.
- Ари спасла Хэрри, - я приподнимаю руки, - она идиотка, но она это сделала. У меня нет
выбора, я должен ей помочь. Вот и все.
- И дело, конечно, только в этом.
- Мы тратим время, Бет. Разговариваем о том, что не имеет никакого значения. Какая
разница, какие у меня мотивы или цели? Я хочу вернуть ее, это единственное, что важно.
Девушка кивает, а я протяжно выдыхаю.
Люди постоянно задают вопросы, чтобы как-то прояснить ситуацию. Но что, если у тебя
нет ответов? Что если я сам не знаю, отчего у меня горло сдавливает?
- И что ты собираешься делать, Мэтт?
Я выпрямляюсь и серьезно гляжу на девушку.
- Я хочу найти Ноа Морта и выяснить у него, как вернуть Ариадну обратно.
- Ты хочешь встретиться со Смертью?
- Да.
Несколько невероятно долгих секунд девушка молчит и смотрит на меня, будто бы я
больной, сбежавший из клиники. Однако затем она отмирает и небрежно бросает:
- Вот это план. Скинемся из окна или перережем вены?
- Я предпочитаю нечто не такое кардинальное.
- Таблетки?
- Бетани, я серьезно.
- Я тоже. Ты хоть представляешь, как по-идиотски это звучит?
- Не думаю, что у нас есть иной выход. Все, что сейчас происходит, не поддается, и не будет
поддаваться логическому объяснению. Мы уже не в нашем мире, Бет.
- Я резать вены не собираюсь, – раскатисто протягивает девушка и подсаживается к
ноутбуку, – мы, может, и имеет дело со сверхъестественными проблемами, но кто сказал, что
люди и раньше с подобной чертовщиной не сталкивались, м? Или мы с тобой первые смертные,
посягнувшие на территорию нечисти?
- Что ты имеешь в виду?
- Если кто-то до нас попадал в подобную ситуацию, он непременно поведал об этом миру.
Тебе так не кажется? – Бетани включает ноутбук и открывает браузер.
В ту же самую секунду я закатываю глаза и протяжно выдыхаю.
- Бет.
- Что?
- Искать в Интернете? – Устало передергиваю плечами. – Серьезно?
- Ну а что ты предлагаешь? – Бросает девушка. – Мы обычные люди и справляться с
проблемами, даже потусторонними, нам придется обычным способом.
Бетти сошла с ума. Одержимо печатает что-то, щелкает пальцами по компьютерной мышке
и кусает губы, наверняка, читая абсолютную нелепицу. Я даже смотреть не хочу, о чем там люди
пишут, и я почти уверен, большинство неуравновешенных психов начинает свой путь именно с
блогов о Дьяволе и сатанизме.
- Вот, слушай, нужно нарисовать круг и...
- Дальше.
- Дослушай.
- Зачем? – Поражаюсь я, запустив пальцы в волосы. – Это чушь, Бетани.
- Прекрати. Ты же сам хотел выйти из зоны комфорта, верно?
- Но я не это имел в виду.
- Замолчи и запоминай. Нам нужны свечи, нитка и нож.
- Все-таки вернемся к первоначальному варианту и перережем себе вены?
Бетани пронзает меня недовольным взглядом и вскакивает со стула.
- Ты сам ко мне пришел за помощью, так что заткнись и найди в столе нитки.
- Но я не...
- Ты хочешь вернуть Ари или нет? – Бет пронзает меня темным взглядом, и я громко
выдыхаю, стиснув пальцы так сильно, что сводит ладони. Пэмроу издевается. Хуже, чем просто
сидеть и ничего не делать, сидеть и вырисовывать магические круги на полу.
Но, правда в том, что я на многое готов, лишь бы Ариадна внезапно оказалась рядом и
сказала, что все неприятности позади. Я хочу вновь ее увидеть. Хочу испытать то, что со мной
происходит, когда она оказывается в нескольких метрах, сантиметрах, миллиметрах.
- Хорошо, – холодно отрезаю я, разжав кулаки.
Я нахожу нитки под слоем какой-то девчачьей дряни, к которой даже прикасаться не так уж
и приятно. Бетани приносит свечи и широкий кухонный нож, будто мы собираемся разрезать
торт. А Люцифер задует свечи и загадает желание.
- На сайте написано, что мы должны сделать два узла: в начале нити и в конце. – Бет с
видом знатока отнимает у меня красную нитку и плюхается на пол, я нехотя усаживаюсь рядом.
Скептически осматриваю комнату, задернутые занавески, толстые, ароматические свечи и
прикрываю пальцами глаза. Мы сошли с ума. – Нужно привязать конец к рукояти ножа. Кажется,
правый. – Она смотрит в ноутбук и кивает. – Да, верно. Зажги пока свечи.
Бет бросает мне зажигалку, щелкаю затвором, а девушка уже порывается ко мне и на свечки
смотрит с маниакальным, почти сумасшедшим выражением.
- Только зажигай с запада на восток, услышал? Это очень важно, Мэтт. Иначе ничего у нас
не получится. И мы зря пытаемся.
- Да у нас и так ничего не получится, – ворчу я, зажигая фитиль, и тут же пропускаю удар по
плечу. – Что? – Бет цокает. – Прекрати, тебе ведь не пять лет.
- Я и в ведьм раньше не верила, но, по-моему, мы оба уяснили, что в мире все совсем не так,
как нам кажется. Ты ту женщину с крыльями помнишь? А помнишь ее пасть? Мир полон такого
дерьма, что я уже ничему не удивлюсь, Мэтт.
Коротко киваю и разбираюсь со свечами. На стенах прыгают едва заметные желтые огрызки
от света, сквозь занавески прорываются первые лучи. Мы сидим с Бет в центре ее небольшой
спальни и наматываем красную нитку на кухонный нож, и все бы ничего, но у меня
складывается впечатление, что это не Ари пропала, а мой рассудок.
Хэйдану бы понравилось то, чем мы занимаемся. Он бы отпустил парочку идиотских шуток,
но я бы ничему ему не сказал. Пусть шутит. Теперь он может шутить напропалую. Правда, сейчас
его рядом нет, и мне становится паршиво.
- Надо порезать палец. Поставить нож в центр и при помощи нити начертить ровный круг
своей кровью. Боже, звучит жутковато.
- Давай, – я отнимаю у девушки нож и решительно скольжу лезвием по ладони.
- Осторожно!
- Все в порядке.
Впиваюсь острием ножа в пол и рисую круг, прокатившись по дереву рукой. Все это время
Бетани смотрит на меня достаточно пугливо, и мне вдруг кажется, что ей уже самой не
приходится по вкусу эта идея с вызовом Смерти на дом. Вдруг и, правда, придет.
- Готово. – Отбрасываю нож и вытираю ладонь о джинсы. – Что дальше?
- А дальше...
Бет щелкает по клавиатуре, а затем вдруг рассерженно взвывает.
- Что такое?
- О нет.
- В чем дело?
- Мэтт, черт, Интернет пропал. – Девушка глядит на меня из-под опущенных ресниц и
виновато поджимает губы. – Прости. Надо чуть-чуть подождать.
- Ты шутишь? – Я сжимаю окровавленную ладонь и хмыкаю. – Вовремя.
- Не знаю, соединения нет.
- Ну, отлично. Просто замечательно. – Я взмахиваю рукой и передергиваю плечами. Внутри
все скручивается, сплетается, и мне внезапно кажется, что я разочаровываюсь. Как будто я верил, что дело сдвинулось с мертвой точки. Идиот. Нужно было сразу прекратить этот цирк. – Мы
только зря потратили время. – Гнев поднимается к горлу. – Все зря.
- Слушай, давай еще подождем, – протягивает Бетани, – рано опускать руки.
- И что мы найдем? – Злюсь я. – Начертим еще один круг или смастерим алтарь? Или же
принесем кого-то в жертву?
- Вы можете попробовать латынь, – внезапно разносится хриплый мужской голос по
комнате, и мы с Бетани одновременно подскакиваем на ноги.
Бет взвизгивает, прижимается ко мне, а я ошарашено распахиваю глаза. Черт возьми.
В углу комнаты стоит мужчина в дырявом плаще. Волосы у него растрепаны, глаза в мои
смотрят равнодушно. А прозвучавшая шутка превращается в вполне серьезный совет. Которым,
собственно, ни я, ни Бетани сейчас не в состоянии воспользоваться.
Вскидываю руки, не имея ни малейшего понятия, чего ждать: сумасшедшего психа,
прорвавшегося в дом, чтобы украсть нечто ценное, или же демона, перевертыша, Дьявола,
ведьмака, фею. Кто там еще у них есть?
- Еще есть оборотни, – говорит мужчина, и я недовольно морщусь.
- Что?
Незнакомец наклоняет в бок голову, а я чувствую, как Бетти изо всех сил стискивает в
пальцах мой локоть. Что за чертовщина? Медленно опускаю руки и застываю.
Неужели сработало?
- Нет, – отвечает мужчина, сомкнув пальцы в замок перед собой, – не сработало.
- Но вы...
- Ноа Морт.
- Смерть. – Я решительно стискиваю зубы, наблюдая за мужчиной, а он стоит в углу
комнаты и не отводит от меня темных глаз, изучая и сканируя, словно детектор. Никогда я не
видел таких глаз. Мне становится не по себе, но я тут же беру себя в руки. Я не должен его
бояться, он пришел сюда из-за Ари, из-за своей дочери.
- Так и есть. Твое время еще не пришло.
- Умеете читать мысли? Вы как Меган фон Страттен.
- Скорее, она, как я. – Смерть делает шаг вперед, а Бет тянет меня назад, однако я не схожу с
места. Поднимаю подбородок и набираю как можно больше воздуха в легкие. Нет смысла
убегать. Я хотел встретиться со Смертью. Вот она. Передо мной.
- Как..., – запинаюсь и сглатываю, – как вы узнали о том, что мы ищем вас?
- Услышал.
- Почему не пришли раньше?
- Был занят.
Я даже спрашивать не хочу, чем именно он был занят, я переминаюсь с ноги на ногу, а затем
дергаю уголками губ и в глаза Ноа Морту гляжу смело и рассержено.
- Почему вы не спасли Ари? И почему не убили Люцифера?
Он позволил ему забрать ее, прекрасно понимая, что из этого выйдет. Наблюдал или, может,
услышал, как она мысленно прощалась с семьей, продавая душу. И бездействовал.
Мужчина задумчиво хмыкает и облокачивается спиной о деревянный комод. Руки он
сплетает на груди, достаточно медленно, будто бы специально, чтобы я успел раскалиться еще
сильнее и вопросов придумать еще больше, но я держу себя в руках. Эмоции мешают, они всегда
приносят лишь вред, они отнимают время. Рассудок должен быть холоден.
- Ты много думаешь, – неожиданно отрезает Смерть, – но мало говоришь. Кажется, у вас
таких людей называют замкнутыми. И опасными. Но я, конечно, немного понимаю.
- Ответьте на мои вопросы.
- Я не могу.
- Не можете ответить?
- Не могу убить Дьявола; вопреки всеобщему мнению, смерть не для всех вездесуща. Отнюдь
это насмешка Судьбы, о которой она сейчас жалеет.
- Мойра Парки?
- Люди всегда пытаются избавиться от злодеев, – едва слышно говорит Ноа, – но они не
понимают, что на место одного злодея приходит другой злодей, всегда. Да, такова ваша природа, а я и Мойра обязаны соблюдать этот баланс: баланс черного и белого.
- Не понимаю.
- Ты и не должен. Это моя работа. Но я ошибся. – Смерть отходит от комода.
- Ошиблись?
- Я нарушил баланс.
- Каким образом? – Я сжимаю пальцами переносицу и грузно выдыхаю. Он только и делает,
что говорит загадками, ребусами. Виски вдруг вспыхивают, и я начинаю злиться, пусть и
понимаю, что это неправильно.
Ноа Морт останавливается перед задернутыми шторами и переводит на меня темный взгляд,
в котором сосредоточено нечто такое, что трудно описать словами. Я хочу сказать что-то еще, но
замолкаю. Я должен понять, что разговариваю не просто с отцом Ариадны. Это Смерть, та