И кто преследовал ее?
Что она ему сказала? Ах, да. Она знала, что он не был одним из преследователей, потому что он не спрашивал о чем-то специфическом.
Был шанс, что ее мог преследовать Уоллес. Кроме всего прочего, Джейсон Уоллес был социопатом, у которого, кажется, на все был запасной вариант — даже для смерти.
Дейрдре делала тоже самое, но, в конце концов, они убедились, что она умерла раз и на всегда. Это же идеально подойдет и для Уоллеса.
Особенно из-за того, что он сделал Ларене. Именно тогда Малкольм понял, что должен остаться с Друидом. Даже если за ней гнался не Уоллес, она была Маи, которых в мире осталось настолько мало, что уйти было бы просто бессердечно.
Признайся, что есть и другая причина. Признай, тебе нравится то, как она заставляет тебя чувствовать себя. Признай, что ты хочешь ее, что она нужна тебе.
Малкольм зажмурил глаза от голоса своей совести. Он отказывался что-либо признавать. Друид была красива, ее магия была удивительной. И это все.
Это все, что он мог признать.
Он развернулся и нырнул обратно в гору. Уверенными шагами он пошел в комнату Дейдре, теперь уже в комнату Друида.
К его удивлению, она сидела на диване в гостиной с открытым ноутбуком и стучала по клавишам. Она была так увлечена своей работой, что не замечала его несколько минут.
Малкольм прислонился плечом к дверному проёму и наблюдал за ней. Ее темные кудри были убраны от лица и заплетены в косу у основания шеи, но даже это не могло укротить несколько непослушных локонов, вырвавшихся на свободу и соблазнительно рассыпавшихся вокруг ее щек и шеи.
Она сидела со скрещенными ногами, подложив подушку под ноутбук, ее взгляд был пристальным, а брови нахмуренными. Ноутбук стоял на диванной подушке, а карандаш лежал там, где упал, на полу.
— Вот, черт, — пробормотала она и откинула голову назад, чтобы уставиться в потолок. Мгновение спустя, она повернула голову в его сторону.
Как только их глаза встретились, он почувствовал, будто получил удар поддых. Его втянуло в ее взгляд, и окутало ее магией. Это было приятно, чудесно.
И поразительно.
Его тело отреагировало мгновенно, призывая его попробовать на вкус ее губы, изучить ее изгибы. Потребность была настолько ошеломляющей, что он понял, что практически идет к ней. К счастью, он вовремя себя остановил.
— Твоя шея одеревенеет от того, как ты сидишь и пялишься вверх, — сказал он ей.
Ее чистые голубые глаза не выражали ничего, когда она пожала плечами и снова уставилась в экран.
— Почему ты пялишься на меня?
— Мне не приходило в голову смотреть куда-то еще.
— Ты всегда так груб?
— Всегда.
Она облизала губы и взглянула на него.
— Ты здесь, чтобы вытащить меня отсюда?
— Пока нет. — Касаться ее будет очень плохой идеей. — До этого может дойти, но я надеюсь на твой здравый смысл.
Она громко фыркнула и напечатала что-то, не глядя на экран.
— Сомневаюсь.
— От кого ты скрываешься?
В ее глазах мелькнула настороженность.
— Я не совсем уверена.
— Тогда откуда ты вообще знаешь, что тебе нужно скрываться?
— Просто знаю. — Прежде чем спросить, она секунду посидела, ее голова склонилась набок. — Могу я тебе доверять, Малкольм?
— Нет, Друид. Не можешь.
Глава 9
Эви не была уверена, был ли в ее жизни кто-нибудь настолько честен с ней. Камням Малкольм не нравился. И было очевидно, что он тоже не хочет находиться в Керн Тул.
Девушка смотрела в настолько ясные голубые глаза, что смотреть в них было почти больно. Прядь его золотых волос упала ему на лоб и запуталась в ресницах, но, казалось, что мужчина этого не замечает.
С глубоким вдохом Эви опустила подушку и ноутбук на кофейный столик и сложила руки на коленях. Малкольм был одним из тех редких мужчин, на которых она могла смотреть весь день. Казалось, каждый раз, когда она смотрела на него, она видела его с новой стороны.
Сегодня он выглядел спокойнее, более решительно настроенным на то, чтобы найти другой способ заставить ее уйти. Достаточно быстро он понял, что девушка не собирается двигаться с места. Но это не значит, что она не наслаждалась его обществом.
Он был великолепен с его превосходным телосложением, которое заставляло ее пускать слюни. Ее влечение к нему было необъяснимо. Он был равнодушным, даже холодным, и его не выражающий никаких эмоций взгляд был обескураживающим, даже если бы она не слышала его соблазнительный голос и не ощущала его твердое тело под своими ладонями.
В этом-то и была проблема.
— Я хочу больше узнать о Дейдре.
— Зачем? Чтобы ты могла повторить то, что делала она?
— Нет, — сказала Эви, закатив глаза. Он всегда предполагал худшее. — Я хочу знать, потому что ты едва можешь произнести ее имя, а камни думают, что она величайшая со времен изобретения виски.
Ей показалось или на губах Малкольма, действительно, появился намек на улыбку? Но судя по его стоическому выражению лица, ей, должно быть, показалось. И это было печально. Она бы хотела посмотреть на его улыбку.
— Ты в плохом месте, Друид. Знание данного факта тебе не достаточно?
Она покачала головой и поднялась на ноги. Как она и надеялась, Малкольм последовал за ней в спальню. Девушка остановилась возле гардероба и оглянулась через плечо, чтобы снова обнаружить мужчину прислонившимся к дверному проему.
Черт бы его побрал за то, что он так хорошо выглядит.
Эви распахнула шкаф и протянула руку к вещам, лежащим в нем.
— Эта одежда выглядит довольно современной. Как давно Дейдре была здесь?
— Она занимала эту гору тысячелетия. В семнадцатом веке она совершила прыжок во времени и оказалась в этом времини. Она была здесь за пару месяцев до того, как была убита.
Ладно. Эви не рассчитывала на ответ, но еще она поняла, что о многом Малкольм не говорил ей.
— Спасибо. Камни сказали, что ее предали.
— Это так.
— Ты знаешь кем?
Его ноздри затрепетали.
— Мной.
— Расскажешь? — спросила она, в ее словах звучало разочарование.
— Не думаю, что тебе надо знать. Дейдре была злом. Она продала душу Сатане, чтобы стать Драу. Она действительно та, о ком ты хочешь знать?
Эви осторожно закрыла дверцы шкафа и взглянула на него.
— Я хочу знать не потому, что собираюсь подражать ей. Я хочу знать, чтобы иметь возможность принять собственное решение о Дейдре, Керн Тул и моей жизни. Я не так много прошу.
Казалось, все, что делает Эви — ищет хоть какие-то эмоции, какой-то знак, что Малкольм чувствует что-то. Он был, как каменная стена — стойкий и непоколебимый. Что могло сделать человека таким холодным?
Каким-то образом, желание Малкольма, чтобы Друид покинула гору напрямую зависело от истории о Дейдре. Но было ли этой истории достаточно, чтобы заставить Эви уйти?
— Ты должна уйти не зависимо от того, что я тебе расскажу, — сказал мужчина наконец.
Эви огляделась вокруг. Для кого-то гранит мог казаться безличным и пустым, но не для нее.
— Ты не можешь слышать их. Камни. Для меня они живые. Они предупреждают меня об оленях на их склонах, о туристах, забирающихся слишком высоко, чтобы сделать снимки. Они предупредят меня о чьём-либо вторжении. На земле нет другого места, где я была бы в безопасности.
— В безопасности от того, от кого ты убегаешь. Но насколько защищена твоя душа?
Она моргнула и вернулась к нему взглядом. Это было чем-то новым, но ей это не казалось блефом. Он правда верил в это.
— Ты думаешь моя душа в опасности?
— Злобная стерва тысячелетиями считала это место своим домом. Ты как думаешь? Думаешь, столь глубокое и ужасное зло не проникло в камни и землю?
Эви потерла ладонями руки. Даже в свитере ее охватил озноб, и она не могла не дрожать.
— Я даже не могу ничего ответить на это. Не без фактов. Я не прошу ни о чем, кроме истории, частью которой, очевидно, являешься ты. Если ты хочешь, чтобы я ушла, лучший способ сделать это — убедить меня. Начни с рассказа о Дейдре.
Секунды шли и Малкольм не давал даже намека на то, что слышал ее. Друид покачала головой и пошла в гостиную, обратно к компьютеру.
Малкольм выпрямился и заблокировал дверной проем. Он не просто заблокировал его, он полностью заполнил его собой. Эви снова вспомнила ту силу, которую она ощущала, когда пыталась оттолкнуть от себя все эти точеные мышцы.
Ей хотелось убрать прядь непослушных волос с его лба. Но он стоял такой жесткий, такой непреклонный, что казалось, будто он не нуждался ни в чьих прикосновениях. Так что она держала руки при себе.
Но это было сложно. Она хотела пробежаться руками по его груди и широким плечам, чтобы снова почувствовать его силу и тепло. Того краткого мгновения было достаточно, чтобы соблазнить, завлечь ее. Мужчина хорошо себя контролировал, и Эви внезапно захотелось увидеть, как он дает волю своим чувствам.
Друид взглянула в немигающие лазурные глаза и подумала, что бы она почувствовала, очутись его губы на ее.
— Как давно ты знаешь, что ты Друид? — спросил он.
Его вопрос настолько удивил ее, что обдумывание ответа заняло какое-то время.
— С тех пор, как я стала достаточно взрослой, чтобы понимать, что такое магия.
— Что ты знаешь из истории Друидов?
Эви поморщилась.
— В том-то и дело. Я не знаю ничего о Друидах, кроме того, чему меня учила мама, прежде чем... Ну, а потом за мое обучение взялась бабушка, но это длилось не долго. Я владею магией достаточно, чтобы защитить себя при необходимости, но меня всегда учили не использовать ее без крайней необходимости.
Малкольм беззвучно повернулся на пятках и направился в гостиную. Она поспешила за ним, думая, что он ушел, только чтобы найти его стоящим возле одного из кресел, спиной к ней.
Эви опустилась на диван и позволила глазам насладиться видом Малкольма Монро. Опасность, исходившая от него волнами, приближалась к ней все ближе, заставляя Эви отважиться приблизиться к нему.
Несмотря на это, она не чувствовала угрозы. Он довел ее до крайности своим грубым отношением и слишком сексуальным телом, но этого было не достаточно, чтобы заставить её применить к нему магию. Не тогда, когда единственное, чего она на самом деле хотела — притянуть его для поцелуя и погладить его упругие мускулы.
— Друиды пользовались уважением и признанием, — вкрадчивый голос Малкольма заполнил маленькую комнату. — Они были учителями, целителями и советниками для лидеров кланов. Для клана было честью иметь Друида в своих рядах. Каждый лэрд делал все, что мог, дабы заслужить расположение Друида.
Эви откинулась на диван, желая услышать больше.
— Эти Друиды были Маи. Они довольствовались использованием магии, с которой родились.
— Они не могли быть достаточно сильными без вмешательства зла, — сказала Эви, повторяя то, что ее бабушка вдалбливала ей.
Малкольм обернулся к ней.
— Да. Драу. Драу были теми, кто хотел большего — больше власти, больше силы, больше всего. Они были в состоянии проникнуть в тайны запретной черной магии, но за это приходилось платить. Своими душами.
Эви не мгла подавить дрожь.
— Между ними была война? Это то, что случилось со всеми Друидами?
— Нет, — ответил рассказчик, качая своей золотой головой. — Маи и Драу всегда боролись друг с другом, но у них был общий враг. Рим.
— Рим, — прошептала Эви, пытаясь найти в своих воспоминаниях что-то касаемо Рима и Друидов. — Цезарь ненавидел Друидов. Он писал, что мы приносим в жертву детей и девственниц.
Эви ожидала, что Малкольм выкажет хоть какие-то эмоции соглашаясь с ней, но его молчание было оглушительным.
— Драу... они... — девушка замолчала не в силах закончить вопрос.
— Да.
— Ни черта себе!
— Думаешь, кто помог кельтам удержать Рим за Адриановой стеной? Эта земля принадлежала и Друидам, и они не собирались стоять в стороне и ничего не предпринимать. После многих лет непрерывных сражений у кельтов почти не оставалось мужчин. Они теряли надежду. Так что они еще раз обратились к Маи за помощью. Маи сделали все, что было в их силах. Но кельты не отчаялись. Они обратились к Драу. Используя черную магию, Драу вызвали древних богов из преисподней. Эти боги были помещены в самых сильных воинов из каждого клана, вызвавшихся добровольно.
У Эви голова шла кругом от слов Малкольма.
— Римляне не хотели отступать, потому что были в шаге от завоевания этих территорий. Но все же были вытеснены.
— Да. Но мужчины, ставшие Воителями, не прекращали сражаться, даже когда римляне покинули земли кельтов. Драу пытались изгнать богов обратно в преисподнюю, но все попытки были тщетны. Только совместив белую магию Маи и черную магию Драу, им удалось связать богов внутри мужчин. С тех пор боги передаются из поколения в поколение самому сильному представителю семьи.
— Это кажется притянутым за уши, — сказала тихо Эва. — Таким нереальным.
— Я не вру.
От его слов девушка вздрогнула, будто от холода.
— Я не это имела в виду, просто я никогда раньше не слышала эту версию, — сглотнув, она спросила: — Что произошло дальше? Полагаю, это еще не конец истории.
Лазурный взгляд Малкольма был прикован к ней.
— Продолжение есть. Ты уверена, что все еще хочешь знать?
— Да.
Но ее голос звучал уже не так уверенно, как несколькими минутами ранее. Может, это было из-за того, что Малкольм рассказывал так, как будто дальше все должно было стать еще хуже.
Он скрестил руки на груди, мышцы перекатывались с каждым движением.
— Заклинания освобождения и связывания богов, как предполагалось, были уничтожены. А как оказалось — нет. Дейдре и ее близнец были воспитаны в семье Драу. У Ларии, как все считали, не было магии, но она сумела скрыть ее, так как не хотела становиться Драу. Обнаружив свиток с заклинанием освобождения богов, Дейдре убила свою семью.
Это было похоже на картинки из фильма ужасов, мелькающие у Эви перед глазами. Как бы она не любила подобный жанр, но сейчас ей хотелось зажмуриться и укрыться с головой одеялом.
— Камни. Эти камни, — Малкольм дернул подбородком, — они призвали Дейдре. Здесь она строила планы по завоеванию мира.
Эви поднялась и начала вышагивать перед диваном.
— У этой истории нет счастливого конца, так ведь?
— Свиток выдал одно имя — Маклауды, — продолжил Малкольм, как будто она не задавала вопроса. — Веками она похищала мужчин из клана Маклауд в надежде найти того самого. Только намного позже, с помощью своей магии она узнала, что Маклауд был не один, а три. Три брата, которые были равны по силе в боях. Бог, как ты можешь догадаться, был разделен между ними тремя.
Эви остановилась и взглянула на Малкольма. Было нечто в его голосе, когда он произнес имя Маклаудов. Будто он знал их. Но это было невозможно. Это произошло много веков назад.
— Что было дальше? Дейдре нашла братьев?
— Да. Она обманом захватила их.
Ноги Эви подогнулись, и она плюхнулась на диван.
— О, Боже. Маклауды. О клане Маклаудов не было слышно уже ...
— 700 лет, — закончил он за нее. — Да. Я знаю. Захватив братьев, Дейдре уничтожила весь их клан. Она освободила их бога, но не была готова к тому, что они попытаются сбежать. Как только им это удалось, они вернулись в свой сгоревший, разрушенный замок, где скрывались около 300 лет.
— Это конец истории Дейдре?
Она могла поклясться, что Малкольм пробормотал что-то вроде: "Хотелось бы", но не была уверена.
— Пока Маклауды прятались, стараясь взять под контроль своего бога, Дейдре продолжала рыскать по всей Шотландии в поисках мужчин, в которых мог быть бог. Но не только это искала Драу. Она захватывала Друидов — Маи или Драу, неважно — и убивала, забирая их магию.
У Эви внутри все похолодело. Чем больше Малкольм рассказывал, тем сильнее девушка хотела выбраться из этой горы. Она не была злом и не собиралась им становиться. Это что-то да значило.
— Поэтому Друидов больше нет, — произнесла Эви. — Это ужасно.