Маркус сверлил меня взглядом, от которого мне стало не по себе. Конечно я знала, что, возможно, расплачиваться придется органами.
– Сильное дело, – ответила я, стараясь звучать как можно более беззаботно. – Я путешествую через границу зигзагом, останавливаюсь в городах ненадолго, подрабатываю, пополняю запасы – и выдвигаюсь дальше.
– Перелетная птица, значит, – хмыкнул Маркус. – У нас таких называют перебежчиками.
– Я не совсем перебежчик, – я снова разозлилась на него за поспешные выводы. Этим словом клеймили предателей, отрекшихся от своих корней и родины, незаконными способами сменив принадлежность к народу. – Я хочу пользоваться всеми благами цивилизации, я люблю магию, и я обожаю технические новинки. Почему я должна жить с той стороны, где родилась, и принципиально избегать другой? Я считаю, что это несправедливо!
– По этой причине началась война, и была создана Граница двух народов.
– Она началась потому, что то, что должно было нести благо, было использовано во зло!
Мне показалось, что Маркус стал выглядеть еще более угрожающе, чем раньше. Наверно, мне надо было вообще держать рот на замке и даже не начинать этот разговор. Кто тянул меня за длинный язык? Ко мне в голову начали закрадываться мысли о том, чтобы быстренько собрать вещи и уйти по зарубкам обратно на дорогу. Почему-то у меня появилась уверенность, что ночью на пустой проселочной дороге я буду в большей безопасности, чем здесь, рядом с Маркусом. Он так и не рассказал мне ничего о себе.
– Ты не против, если я немного вздремну? – прервал его вопрос мои мысли. Маркус перевернулся на спину и, вздохнув, закрыл глаза. Похоже, мой ответ не требовался, поскольку спустя несколько минут, мой странный компаньон затих.
Я долго сидела, глядя на гипнотический танец огня перед моими ногами. В конце концов, сон сморил меня, и я, устроившись поудобнее под деревом, повесила голову на грудь и задремала.
Глава 2. Предательство.
Мне снились золотые глаза Маркуса. Их пламя, казалось, несло какую-то опасность для меня, но манило своим теплым светом, обещая открыть обжигающие тайны, которые никогда не были мне доступны. Его руки прижимали меня к себе, распаляя и вызывая в голове мысли и образы, о которых я не смела и думать.
– Проснись, уже утро, – услышала я тихий голос, зовущий меня из мягкого сна в реальность.
Я с трудом разлепила глаза и подняла голову. Шея затекла за несколько часов сидения и ужасно болела. Передо мной на корточках сидел Маркус, насмешливо ухмыляясь. В лесу и вправду уже было светло.
– Ты стонала во сне, – сообщил мне мужчина.
Я потерла шею, надеясь ее размять, и судорожно попыталась придумать, как ему ответить. Неужели мой сон и вправду был настолько непристойным?
– Мне снилось, что я от кого-то убегала, – соврала я, осторожно поднимаясь на занемевшие ноги. Чтобы не соприкоснуться с Маркусом, пришлось проехаться спиной по стволу дерева, содрав с него кору. Наверно, мои открытые попытки его избегать выглядели крайне глупо.
– От меня?
– Что? – я удивленно уставилась на него.
– Ты назвала мое имя. Дважды, – улыбнулся Маркус.
– О нет, ничего не знаю, я просто впечатлительная, мне всегда снится какая-то ерунда, розовые огурцы, летающие стулья и прочая ересь, – затараторила я в ответ, стараясь за болтовней скрыть невероятное смущение. Я действительно много говорю, а треп во сне, который он услышал, ставил меня в крайне щекотливое положение.
Я наспех собрала свои вещи, даже толком не сложив подстилку, и водрузила рюкзак на плечи.
– Все, мне пора, – впопыхах сообщила я, высматривая зарубки на деревьях, чтобы отправиться обратно на дорогу, но Маркус протянул руку, останавливая меня, и я была вынуждена замереть возле дерева, чтобы не дать ему в очередной раз меня коснуться.
– Я могу пойти с тобой до города? – спросил он, наклоняясь к моему лицу, чтобы заглянуть в глаза. Я почувствовала себя загнанной в угол. От его близости, сердце в груди начало гулко стучать, давя на виски. К моему удивлению, Маркус наклонился дальше, к волосам, и я услышала, как он тихо втягивает воздух где-то возле моего уха. Его аура и близкий жар статного тела опутали меня. Ноги предательски задрожали, и я внезапно поняла, что не против, чтобы он шел за мной и в город, и за город, и вообще я бы сама потащилась за ним туда, куда он скажет. Ощущения были такими непривычными, что завораживали и пугали меня одновременно, ведь я считала себя рассудительным и трезвым человеком. И прямо сейчас внутри меня шла борьба между здравомыслящим рассудком и неожиданно ошалевшим телом, изо всех сил требующего внимания этого мужчины.
– Да чеши куда хочешь, – процедила я сквозь зубы, как обычно скрывая растерянность и смущение за агрессией. – Лес большой, я не в праве тебе указывать, куда идти.
Я отступила назад, избегая Маркуса, и обошла его по широкому кругу, обогнув костер. Мои отметки на деревьях были хорошо различимы в дневном свете, и вскоре я смогла вернуться на дорогу.
– Теперь я узнаю эту местность, – отозвался мужчина, появляясь из чащи рядом со мной. Почему-то я даже не слышала его шагов, но зато отлично чувствовала спиной его взгляд. – До города всего пара часов пути. Я даже не догадывался, что выбрался так близко.
– Молодец, – буркнула я в ответ и зашагала по дороге дальше.
Маркус поравнялся со мной, видимо, настойчиво решив сопроводить до самых ворот. Там уж, я надеялась, он оставит меня в покое. Его присутствие было слишком будоражащим. Краем глаза я заметила, что он в открытую рассматривает меня оценивающим взглядом. Во мне начала подниматься волна праведного гнева. В конце концов, я же не товар на прилавке!
– Все же, у тебя очень необычный цвет волос, – произнес он, и я уловила движение рукой в свою сторону, словно он хотел коснуться моей косы. Да что он себе позволяет?!
– Какой есть! – гавкнула я, чуть ускоряя шаг.
– Не верю, что натуральный, – лукаво улыбнулся Маркус, догоняя меня.
– Очень даже натуральный. У мамы волосы красные, у папы синие. Логично, что я родилась с фиолетовыми! – наставническим тоном ответила я.
Маркус, удивленно уставившись на меня, внезапно громко расхохотался, и через мгновение схватился за раненый бок, зашипев.
– Так не бывает, генетика – это тебе не палитра красок, – произнес он сдавленным голосом.
– Это у вас все по правилам и по показаниям калькулятора. У магиков все совсем не так. Цвет волос и глаз может быть совершенно любой, как повлияют на ребенка в утробе потоки магии. – Я вздохнула, глядя на безмятежное нежно-голубое небо. – У обеих моих старших сестер красные волосы. У обоих старших братьев – синие. Только я почему-то получилась такая.
– Ого, большая у тебя семья, – хохотнул Маркус. – Значит, ты младшая?
– Надо же, кто у нас тут внимательно меня слушает, – я закривлялась, чем сразу же стерла с его лица улыбку.
Маркус замолк. Я чувствовала исходящие от него волны раздражения, и почему-то радовалась этому. Чем быстрее я от него избавлюсь – тем лучше. Я и так нарассказывала о себе намного больше, чем следовало.
– Как рана? – я выпалила вопрос даже неожиданно для самой себя.
– Нормально, – рыкнул Маркус.
– Какая жалость, – ляпнула я сдуру, тут же пожелав провалиться сквозь землю.
– Да что за херня?! – рявкнул на меня мужчина так, что я подпрыгнула на месте. Он схватил меня за руку и остановил, поворачивая к себе лицом. Его глаза пылали ярче моего ночного костра.
– Все, все, молчу, – я безразлично помахала рукой и собралась продолжить свой путь, но Маркус дернул меня, заставляя остаться на месте.
– Ты сознательно пытаешься меня зацепить? К чему эти колкости? – Он схватил пальцами мой подбородок и потянул вверх, заставляя смотреть прямо на него. Мне некуда было даже отвести взгляд от его шафрановых глаз. Они гипнотизировали меня, отключая разум и ввергая в пучину желаний, взывая лишь к моему телу. – Не слишком ли ты смелая для маленькой одинокой девочки? Я ведь могу и охладить твой пыл, – произнес Маркус низким, чувственным голосом, наклоняясь ко мне. Его жаркое дыхание скользнуло по моей шее, внезапно отрезвив. Я мотнула головой и дернулась назад, увеличивая расстояние между нами.
– У меня просто такая манера общения, мои друзья даже не обращают на это внимание, – оправдалась я, пытаясь собрать в кучу взволнованно разбежавшиеся мысли.
– Удивительно, что у подобной дерзкой особы могли появиться друзья, – съязвил Маркус, отпуская меня.
Я обиженно насупилась. Конечно, у меня не было друзей. Во-первых, когда постоянно находишься в движении, тебе некогда создавать близкие связи. Во-вторых, и в более оседлые времена я общалась по большей части с Милой. Не было у меня никогда множества друзей. Я была довольно нелюдима, и в последнее время стала замечать, что мне лучше быть наедине с самой собой, чем рядом с кем-то. Но Маркусу это знать не обязательно.
Наконец, мой враждебный настрой возымел эффект, и мужчина отстал от меня со своими расспросами. Спустя час ходьбы меня саму начало разбирать любопытство. Как он очутился в этом лесу? Как попал к разбойникам и сбежал от них? Да и кем он вообще был? Но, наверно, Маркус не ответит теперь ни на один мой вопрос. Ну и хрен с ним, кому он сдался?
Я снова метнула на него обозленный взгляд. Как же меня раздражало, что он такой высокий и подтянутый. А этот его мужественный, но в то же время совершенно не грубый подбородок. Наверно, мне просто надо чаще бывать в обществе, если я уже готова наброситься на первого попавшегося мужчину. Маркус заметил мою слежку, и с любопытством оглянулся на меня. Я упрямо уставилась на дорогу перед собой, сделав вид, что ничего не произошло.
За ночь я неплохо отдохнула, но из-за того, что быстро собралась и отправилась в путь, ужасно хотела есть. У меня еще были небольшие запасы консервов с собой, но жадность во мне не позволяла остановиться и позавтракать, поскольку пришлось бы делиться с Маркусом. Как-нибудь перебьется. Он сказал, что живет в том городе, в который мы шли, а значит, он возвращался домой. Мне же предстояло путешествие дальше, и разбрасываться запасами налево и направо для всех страждущих у меня не было возможности.
Из-за деревьев показалась вершина стены, окружающей город. Я вздохнула с облегчением: осталось еще чуть-чуть, и я избавлюсь от ненужного мне спутника.
– Это же Таврас! – радостно воскликнул Маркус и ускорил шаг. – Осталось совсем немного!
Он обогнал меня и почти побежал, вдохновленный близостью родного города.
– Куда понесся? – окликнула я его недовольно. – Ты через сотню метров сдуешься, и я еще обгоню тебя.
Но мужчина, не слушая меня, отправился дальше и скрылся за поворотом. Я лишь пожала плечами, не меняя ритм шага. Дойдя до очередного витка дороги, я обнаружила согнутого Маркуса, держащегося за бок. Он тяжело дышал, привалившись к дереву.
– Я же говорила, – не выдержав, проворковала я ему, замедлив шаг, чтобы он смог идти дальше со мной. Маркус что-то прорычал нечленораздельное, но присоединился ко мне.
– Это все рана и истощение, – процедил он сквозь зубы.
– Ну конечно же это они, а не раздутое мужское эго, не позволяющее тебе послушаться совета женщины, – уколола я его.
Сбоку от меня послышалось тихое “твою мать”, потешившее мое самолюбие. Что может быть лучше, чем заткнуть за пояс зарвавшегося мужчину?
Совсем скоро мы вышли из леса, обхватывавшего городскую стену, и подошли к распахнутым воротам, через которые никто не входил и не выходил. Это был второстепенный вход в город, которым не пользовались местные. Основные ворота были намного внушительнее, с огромной пропускной способностью транспорта, и с более серьезной охраной. Я почувствовала облегчение от открывшейся мне картины, и даже вид двух стражников не обеспокоил меня.
– Все, будь здоров, – я махнула рукой Маркусу, собираясь зайти в город и раствориться среди толпы.
– Погоди, – ответил тот, обходя меня. Я лишь пожала плечами: какая мне была разница, кто первый зайдет в Таврас? Если так Маркус будет считать себя победителем гонки, так уж и быть, я уступлю ему первенство в этот раз.
Мужчина, вопреки моим ожиданиям, направился к двум стражникам, одетым в типичную для технеров черную броню с блестящими шлемами. В руках они сжимали стандартное автоматическое оружие, но я ни разу не видела, чтобы им пользовались. Наверно, оно даже было заряжено холостыми патронами.
Ближайший к Маркусу стражник повернул к нему шлем и, к моему удивлению, произнес:
– Капитан? Капитан Гордар, это Вы?!
Второй стражник обернулся на его голос и ошеломленно повторил:
– Капитан!
– Я вернулся, – сказал Маркус, повергая меня своим ответом в отчаяние. – Задержите эту девушку и отправьте ее под стражу. Она перебежчик. – Он обернулся, и меня резануло холодом, отразившимся в его золотых глазах.
Я не поверила своим ушам! Он был капитаном городской стражи? И после того, как я его нашла в лесу и спасла, решил кинуть меня за решетку? Нет, не сегодня. Я развернулась и собралась метнуться обратно в лес, но чья-то рука крепко сжала мое плечо. Еще мгновение – и с меня сорвали рюкзак, а запястья оказались сомкнуты наручниками за спиной. Стражник потащил меня в сторону ворот, и как бы я ни упиралась и не пыталась вырваться, мои попытки не увенчались успехом. Маркус вошел в город, и к нему уже подтягивались другие стражники, вызванные по рации. Сколько же народа пришло посмотреть на его триумф и мое позорное задержание.
Когда конвоир повел меня мимо него, я не выдержала и заорала в его адрес:
– Ах ты паскуда! Вот как ты отблагодарил меня на свое спасение, да? Лучше бы я оставила тебя сдыхать в лесу, тварь! Ублюдок! Предатель!
Маркус нахмурился, и я прочла в его глазах абсолютную безжалостность. Вокруг него уже собралось человек десять, и все гомонили, радуясь возвращению капитана. Конвоир толкал меня дальше, в тюрьму. Клеймо перебежчика уже гарантировало мне длительный срок заключения, а когда Маркус укажет на наличие отличительных знаков обоих народов, я вряд ли в ближайшие пару десятилетий увижу чистое небо. Терять мне было уже нечего. Я уперлась обеими ногами в землю, сопротивляясь стражнику, и, желая отомстить, выкрикнула последнюю гадость, которая пришла мне в голову, так громко, чтобы услышали все:
– И да, я всего тебя рассмотрела! Твой член с горошину можно использовать как оружие массового поражения! Поставить тебя посреди толпы, сдернуть штаны – и все вокруг сразу же коньки поотбрасывают от хохота!
Среди стражников раздались тихие смешки. Я победно смотрела на то, как Маркус багровеет от ярости и его начинает трясти от ненависти ко мне за произнесенные слова. Внезапно мой сопровождающий с силой пнул меня между лопаток так, что хрустнул позвоночник, и дернул сомкнутые руки вверх, заставляя наклониться.
– Шагай уже! – гаркнул он на меня и поволок дальше по улице, не давая увидеть путь, по которому мы шли. Но даже боль в спине не могла заглушить ощущение моего последнего триумфа.
До тюрьмы меня дотащили почти волоком. Даже не знаю, кто сильнее устал: упирающаяся я или конвоир, который был вынужден меня регулярно подпинывать. Куда дели мой рюкзак, я не заметила, что опечалило меня больше всего. Там была вся моя жизнь, вещи на любой случай и момент – и его просто беспардонно отобрали. После этого меня провели в какую-то комнату, где обдали едким паром, воняющий чем-то кислотным. Когда я вышла оттуда, задыхаясь и кашляя, мой сопровождающий сообщил, что те несчастные 15 секунд, показавшиеся мне адом, надо было не дышать, и что дым всего лишь очистил меня и мою одежду от возможных паразитов. Мне захотелось отметить, что конвоир все еще был рядом со мной, но я не успела раскрыть рта, потому что меня грубо ткнули в спину и повели дальше. Путь мой завершился в крошечной камере с каменными стенами, полом, и решетчатой дверью, излучающей еле заметное оранжевое свечение.
– Не прикасайся к прутьям – сожгут кожу, – бросил напоследок стражник и оставил меня наедине со стенами.
Я отрешенно окинула взглядом свою камеру. Здесь не было даже койки. Только дырка в полу, отгороженная шторкой и служащая туалетом. Не ожидала я увидеть в городе технеров такую отсталость. Я подошла к светящейся решетке и поднесла к ней ладонь. Кожей я почувствовала исходящее от нее тепло. Значит, действительно может мне навредить, если попробую за нее схватиться. Посмотрев в обе стороны коридора, насколько это было возможно, я заметила еще двух заключенный, маячащих в камерах напротив. Всего клеток было десять. Не слишком-то много в этом городе нарушителей. А я так и вовсе, наверно, была звездой среди них.