— Что привело тебя ко мне, дочь Роксаны? Отвечай.
Девушка от волнения снова поклонилась, на ее щеках заиграл едва заметный румянец. Любимица Атлантиды и Латимы не вызывала в душе Лаэртии никаких теплых чувств, как по ней, юной прелестнице стоило учиться управлению собственным норовом и не кидаться в бой с горячей головой, а также уделять меньше времени безумным оргиям, которые возродились в общине, стоило дочери старейшины достигнуть совершеннолетия.
— Особый дар, о моя матриарх, изысканный в своей уникальности. Матушка желает удостовериться, что вы примите его на исходе второго круговорота от сегодняшней даты.
— Жизнь диких созданий священной лесной чащи прервана полетами стрел, или чудо свершилось, послав нам рождение слез далекой пустыни? — поэтично съязвила Лаэртия. — Тигр окраса чернее ночной тьмы или перья невиданной огненной птицы?
— Хронос пророчил тебе доселе известие с юга? — лукаво осведомилась Атлантида.
— Дар небес, редкий союз единения Бога времен и Антала, почитаемого великой империей! — ответила Лаэртия, недоумевая, почему продолжает смущенно краснеть эта обычно дерзкая и непокорная Невия. Лишь на миг ее глаза вспыхнули преддверием чего-то грандиозного, но тут же затрепетали длинные ресницы, скрывая этот блеск.
— Дар лесных духов привел в наши земли двух чужаков, — Невия еще не понимала, что пытаться повторить витиеватую манеру речи матриарх удается мало кому и не осознавала, насколько смешно выглядит использование метафор в собственной речи. — Сын презренной Спаркалии и благородный, но дерзкий воин далекой земли, неведанной нам прежде; его клинок словно выточен из камня легчайшей породы и слит воедино со сталью острия. Их искусные художники обладают печатью богов и способностью останавливать время на своих полотнах. Колесницы его империи способны летать по небу и бить врага смертельным огнем, а их духовые трубки могут поражать осколками металла на дальних расстояниях и управляются перстами…
Вот здесь маска непримиримой матриарх наконец-то слетела с Лаэртии — молодая женщина запрокинула голову и расхохоталась, не в силах наблюдать серьезное сосредоточенное личико Невии и сопоставлять его с околесицей, которая вырывалась из припухлых уст девушки.
— В его ладони горит и гаснет пламя, а его земли превосходят великую империю своей мощью! — успокоившись и смахнув слезы смеха, предположила матриарх.
— О да, моя правительница! — оживилась Невия, — возгорается от касания рычага и так же гаснет, но не обжигает жаром огня, лишь дарит свет, подобный Фебусу, но в разы ярче! Особые стекла имеют способность искажать мир, увеличивая его либо уменьшая в разы! Его одеяние неотличимо от кроны листвы, что делает сего самца незаметным для врага, а такому искусному незаметному шву не обучен никто из твоих портных…
— Сядь, дитя, ты утомлена, ведь твой путь был не близок, — махнула рукой Лаэртия. — Отведай нектара и плодов цитрина, чтобы они уняли твою разгоряченную фантазию, и попробуй рассказать мне еще раз.
— Я… я могу показать, матриарх! — пальцы девушки потянулись к лентам лифа, но взгляд королевы не позволил ей бездумно обнажить грудь, и оцилла потеряла несколько масляных капель, вытаскивая из декольте небольшой прямоугольный клочок белоснежного папируса. Атлантида склонила голову набок, скрывая любопытство, а матриарх приняла из рук Невии то, что приняла за письмо, предвкушая новое веселье, и перевернула обратной стороной.
Ощущение было странным. Холод легкого испуга пробежал по позвоночнику невозмутимой правительницы, ударил рикошетом чувства нереальности происходящего в солнечное сплетение вместе с приступом легкого головокружения.
На этом рисунке, выполненном не иначе как кистью и стилосами самого Антала, замерло время, но главным было даже не это. Взгляд мужчины на глянцевом, словно покрытым тонким слоем прозрачной слюды папирусе прожег ее насквозь. Матриарх недоуменно моргнула — на миг ей действительно показалось, что изображение движется, рисунок ожил, а мужчина с довольной улыбкой в странном одеянии, в котором, права была Невия, его невозможно было бы заметить в густых зарослях, слегка склонил голову и разглядывал матриарх с рисунка без тени опаски или смущения.
Такую прическу — коротко остриженные волосы — носили воины Кассиопеи, но подобного одеяния и непонятного предмета в бугрившихся рельефными мускулами руках мужчины ей не приходилось видеть прежде. Да и сыны зарвавшейся империи выглядели иначе: в глазах изображенного на рисунке самца угадывался недюжинный разум, отчего сам взгляд показался знакомым: так смотрели ученые мужи ее тайной комнаты, которые работали над уникальным оружием, использующим энергию солнца и слез пустыни.
Но никто из них не имел столь великолепного тела легионера, готового броситься в бой при малейшей опасности. Лаэртия отметила про себя, что не смогла бы предсказать исход поединка с подобным противником, хотя обычно сомнения ее не одолевали. О том, что это не Кассиопея, говорили также не виданные прежде заросли высоких деревьев.
Когда взгляд нарисованного мужчины на миг выпустил ее из своих тисков, матриарх облизнула губы и почувствовала, как забилось сердце, разгоняя по венам подзабытое волнение. Полуденный зной, не замеченный прежде, опалил кожу жарким дыханием, теплая волна окатила с ног до головы, разливаясь, насыщая кровь азартом и легким возбуждением. Возможно именно отрицая в себе подобные чувства, Лаэртия акцентировала внимание на двух колесницах за спиной мужчины. Одна была похожа на огромную стрекозу с четырьмя перекрещенными крыльями, а вторая… матриарх никогда еще не видела прежде ничего подобного. Слишком велика и закрыта для обычной конной колесницы, подобие осей колес перетянуто по кругу широкой лентой. Обе "колесницы" были разрисованы подобно кронам деревьев в лесу с просветами, оттого не сразу бросались в глаза.
Матриарх еще не успела совладать с собой, как Невия протянула ей две круглые стеклянные полусферы, что-то лепеча при этом про "увеличение и уменьшение реальности". Линзы были знакомы Лаэртии, их использовали мудрецы в ее лаборатории, но такой глянцевой обтекаемой огранки достигали довольно редко.
— Астрономия? — все еще стараясь скрыть волнение, задумчиво произнесла матриарх. Впрочем, этому не приходилось удивляться в силу увиденного на рисунке размаха неизвестных технологий. Тот же час приятное предвкушение, смешанное с азартом, вытеснила иная эмоция. Да если неизвестная империя чужеземца решит объявить войну Атланте… Справедливая поджала губы. Скорее всего, их шансы на победу будут сведены к нулю.
— Он был один?
— Не принимая во внимание спаркалийца, да, — одобрительный взгляд Атлантиды придал Невии сил. Лаэр не сводила взгляда с девушки и лишь нервно повела плечом, услышав потрясенный вздох матери, которая сейчас разглядывала странный папирус.
— Вы его допросили? Ты уверена? Чем он был вооружен, помимо ножа?
— При нем нашли только это, а еще вот эти непонятные тающие стеклышки в папирусе, похожем на гибкий металл Фебуса — на вкус они как самая сильная мята из всех. Моя старейшина передаст все это тебе, матриарх, если ты примешь сей дар.
— Империя сего мужчины достигла мира и взаимопонимания с Хроносом, — заметила Атлантида, прерывая зависшее молчание. — Настолько, что он подарил им возможность останавливать время руками творца-художника.
— Любимица Хроноса одна, и это я! — возмущенно запротестовала матриарх. Вероятность того, что к кому-то Бог времени был настолько благосклонен, что подарил опережающее эпохи вооружение и уникальные технологии, вызвала в ней неподконтрольный разуму протест.
— Никто не спорит, Лаэр. — Мудрейшая повертела рисунок из стороны в сторону, и ее губы изогнула лукавая улыбка. — У него во взгляде воля, решимость и несгибаемость Ария. Но трудно утверждать наверняка, пока мы любуемся всего лишь искусным изображением.
— Ты, возможно, любуешься скорой смертью империи! — не сдержалась Лаэртия. — Невия, сделайте так, чтобы этот самец уснул бесконечным сном и уничтожьте любые следы его пребывания в вашей общине. Нельзя допустить, чтобы держава, превосходящая Атланту в десятки, а то и сотни раз, узнала о том, как стереть нас с лица земли!
— Лаэр, — вмешалась Атлантида, — Ты поступаешь неразумно. Какой резон убивать того, кто может поделиться ценными сведениями? Возможно, внести весомый вклад в нашу науку? Может, для начала следует узнать, что ему известно?
— Если Хронос наградил эту империю подобными дарами, остерегаюсь, что у них есть неведомые нам доселе технологии. Что, если его вождям уже известно о том, насколько военная мощь Атланты проигрывает… как ты сказала, Невия?
— Имя его земель созвучно со словами "у края", но мне сложно было выговорить, очень непривычное название.
— Никогда не слышала ни о чем подобном. Наверняка, к нам волею богов занесло чужака с Закеонарума, тех земель, до которых нет судоходного и пешего пути. Что, если эта " УОКраина" подбирается к нашим землям? Если они настолько сильны, боюсь, Атланту не спасет даже военный союз с Кассиопеей и Спаркалией. Даже если их намерения не столь агрессивны, что им мешает передать высшие знания тому же Фланигусу?
— Ничего. Но в твоих силах сделать все, чтобы получить их самой, разве нет? — Атлантида пристально посмотрела на дочь. — Не спеши убивать чужеземца. Возьми самые ценные сведения, для тебя ведь никогда это не составляло труда, и уже потом решишь, что с ним делать, — хитрая улыбка изогнула губы экс-императрицы на последних словах, и эта усмешка не осталась незамеченной для Лаэр.
— Довольно наивно, мама, судить о ком бы то ни было по изображению, ведь мастера кисти, как известно, грешат преувеличением достоинств. Ты помнишь подарок Актия, который изобразил меня, выходящую из пламени?
— И ты в погоне за остроумием изрекла, что сие изображение может оказаться пророческим, и позволила слухам о собственном тайном оружии просочиться за стены империи. Но чтобы добыть сведения о неизвестной нам державе, тебе стоит переговорить с чужаком с глазу на глаз. Заодно и удостовериться, есть ли истиной его сходство с Арием.
— Не смей сравнивать моего спутника жизни и этого самодовольного пришельца. Мне нет никакого плотского интереса к подобному, как и желания вести с ним сладостные беседы. Дыба и площадь Правосудия разговорят его быстрее!
— Что и требовалось доказать, — улыбка Атлантиды стала шире. — Невия, передай горячо уважаемой мною Роксане, что матриарх с благодарностью примет этот дар. И не забудь о тех предметах, что нашли при нем.
— Матриарх я, — Лаэртия произнесла это скорее для проформы. От матери трудно было что-либо скрыть. Незнакомец вызвал в ней интерес, но молодая женщина была слишком умна, чтобы полагаться на изображения. К тому же возможность узнать как можно больше о тайной империи была довольно соблазнительна. Лишь когда Невия отправилась в обратный путь, Лаэр осмелилась высказать матери свое возмущение.
— Никогда не смей сравнивать никого из подобных самцов с Арием. Он был единственным, другого не будет!..
— Как знать, дочь, — хитрая улыбка не покинула губ Атлантиды. — Просто осмелюсь предположить, что вовсе не о военной мощи для империи ты просила, когда посетила храм благосклонного Хроноса…
— У тебя не будет второй попытки!
Ведикус колебался, а Савичев был готов прибить на месте своего бестолкового приятеля. Всю ночь, скрипя зубами от сдавливающей боли в висках, он делал все возможное, чтобы вытащить спаркалийского воина из апатии, приводя самые различные доводы, в деталях описывая его незавидное будущее в горных шахтах Атланты и даже пугая именем Лучезарной. Пришлось надавать приятелю оглушительных затрещин и прессануть реверсивной психологией, описывая в деталях, как на радостях иные воины будут благодарить богов за его исчезновение, которое позволит им занять место предводителя легиона. Не сразу, но сработало. Задолго до рассвета Ведикус растолкал спящего Дмитрия и проявил прямо таки потрясающую решительность, расспрашивая о деталях плана побега.
— Сбежит только один, — предупредил Савичев. — Поскольку мне необходимо попасть в храм Хроноса, которому под силу перенести меня домой, я поеду в столицу империи. К тому же, у тебя гораздо больше шансов сбежать, потому что я не принадлежу этому миру и буду слишком заметен. Подумай сам, их отряд будет малочисленен, а в путь отправится ночью, чтобы поспеть к открытию врат столицы. Тьма на твоей стороне, как только сможешь вырубить надзирательниц, беги что есть мочи и не оглядывайся. Вряд ли, выбирая между нами двумя, они решатся всей ордой преследовать тебя. Принеси своему императору ценные сведения о разладе между племенами и обо всем, что успел заметить, ведь ты воин и прежде всего должен думать об интересах Спаркалии!
— Что, если на время пути они закуют нас в цепи? Тогда твой план обречен на провал!
— Я сегодня днем собираюсь сделать все, чтобы этого не допустить, но ты уж, будь добр, мне подыграть. Как бы не хотелось вцепиться этим драным кошкам в глотку, не смотри им в глаза и не возражай ни в чем. Они должны думать, что сломили твой дух окончательно. Старейшина умна, тебе не удастся ее обмануть, поэтому постарайся убедить в этом всех остальных. Военная хитрость.
— Драные кошки? Хорошее определение для этих тварей.
Эпитет Савичева развеселил Ведикуса и придал недостающего азарта. Они говорили шепотом, подозревая, что за ними наблюдают, иногда даже горестно причитали в пустоту, оплакивая загубленную свободу, а Дмитрий продемонстрировал приятелю несколько точечных ударов по болевым точкам и даже позволил испытать эту технику на себе, рискуя скончаться от удушья, если у прилежного ученика вдруг дрогнет рука. Но Ведикус, хвала его пантеону спаркалийских богов, вспомнил о том, что прирожденный воин, и жестокий шок от унизительного изнасилования на поляне сменил потрясающий боевой азарт. Археолог даже начал опасаться, что флюиды душевного подъема этого доисторического скинхэда перебудят всю общину, поэтому велел ложиться спать, чтобы набраться сил перед побегом.
Ведикус прекрасно вжился в уготовленную ему роль. Когда две оциллы с отмороженными лицами поутру принесли узникам скудный завтрак — орехи, воду и ломоть черствой лепешки — спаркалиец умудрился выдавить из себя слезы и даже кинуться на колени, просовывая руки сквозь прутья решетки и умоляя дочерей Криспиды не губить его такую недолгую жизнь в шахтах империи. Девушки презрительно хохотали и отпускали унизительные комментарии, на миг Савичеву даже показалось, что его друг действительно сломался; сам он подыграл ему, забившись в угол клетки и закрыв лицо руками, в большей степени для того, чтобы скрыть улыбку. Когда оциллы удалились, Ведикус прекратил кататься по полу и, кивнув Савичеву, набросился на скудную еду. Дмитрий отдал ему часть своей порции орехов — для побега понадобятся силы. А спустя час за ним явилась непревзойденная вождь Роксана.
Ведикус и тут оказался на высоте, смиренно склонил голову и занял коленопреклоненную позу, подергивая плечами. Роксана улыбнулась, словно ничего другого и не ожидала, перевела взгляд на Дмитрия, который, вспомнив об уготовленной самому себе роли, поспешно встал на колени рядом с приятелем, якобы нерешительно кивнув в знак приветствия.
— Неужели мой удар оказался столь силен для тебя, чужеземец? — старейшина перебывала в прекрасном настроении, в немалой степени этому поспособствовало слишком правдоподобное смирение обоих пленников. Савичев трижды обманывал даже детектор лжи, поэтому у мудрой женщины сейчас не возникло особых сомнений в его покорности. Две сопровождающие девушки принесли также одежду — подобие домотканой туники с плетеным поясом.
— Твое одеяние приведут в надлежавший вид и вернут тебе после полудня — пояснила вождь. — Перед глазами матриарх ты предстанешь в убранстве своих земель.
Грубый холст туники был чем-то похож на вышиванку, но Савичев не стал ломать легенду о собственном послушании лишними разговорами. Переоделся под пристальным женским взглядом, стараясь якобы непроизвольно напрягать мышцы.
"Если бы не Хронос и не поиск дороги домой, я бы тебя порвал в пути, надменная сука", — ситуация не могла его не бесить своей неоднозначностью. Случись это все в его мире, он бы моментально подставил под удар вождя и ее озабоченную дочурку. Лишенные предводителя оциллы, просто не сообразили бы, что именно делать, в этом он был уверен, как и в том, что вряд ли отказал бы себе в удовольствии отыметь этих заложниц в отместку за приятеля. Это его несколько удивило, никогда доселе в горячих точках не возникало желания проявить жестокость к семьям врага — ни у него, ни у его братьев по оружию.