- Горелку выключить, споры отсыпать, - я ткнула указательным пальцем сначала в направлении его стола, потом - доски.
- Действительно, Прайм, - хмыкнула Моргенштерн, глядя на него через плечо. - Фермерша дело говорит. Сейчас бы наглотался дыма и еще неделю кашлял кровью. Пришлось бы обойтись без вечеринки.
- О, где были мои глаза, - Алек положил мерную ложечку и придвинул к себе весы. - Я думал, нужна одна мера, а не один грамм. Спасибо, Тара.
- Да не за что, - отозвалась я. - С заклятием этим не поможешь?
Он честно попытался, но и сам толком не знал, как его применить. Так что в итоге снадобье не получилось ни у него, ни у меня. Ни у кого. Кроме преподавателя, конечно. Тот покачал головой и с грустью сообщил:
- Жаль... Что ж... У вас будет вторник для самостоятельных занятий. Попробуете еще раз и принесете мне результат в следующий четверг.
И на этом он просто... ушел.
- Что все это значит? - недоумению моему не было предела.
- Не обращай внимания, - отмахнулся Алек, убирая свое рабочее место. - Он у нас немного... странный. Иногда нормально, а иногда его вот так переклинит... тогда все бесполезно. Одно хорошо: ректор такие моменты как-то отслеживает, так что завтра все объяснит.
- Как-то это не очень эффективно, - пробормотала я.
- Да, наверное, - Алек улыбнулся. - Не грусти. Лучше приходи ко мне в пятницу на вечеринку.
Я почувствовала, как мои брови сами собой поползли вверх. В Орте было два вида праздников: официальные, которые отмечались всеми студентами в бальном зале, и неофициальные, которые отмечались в общих гостиных. О том, чтобы какой-то студент устраивал вечеринку, не могло быть и речи. Впрочем, у нас не было и апартаментов.
- В синем зале. В пятницу, в семь вечера. Придешь? Обе приходите, - поспешно добавил он, когда рядом со мной неожиданно оказалась Реджина, едва не взявшая меня под руку.
- Конечно, Алек, мы придем, - заверила его Реджина за нас обеих.
А я не осмелилась возразить, хотя и подозревала, что на той вечеринке мне едва ли будет весело.
Но все оказалось куда интереснее, чем я ожидала.
***
- Ты собралась идти в этом?
На лице Реджины отразился такой ужас, словно я надела на вечеринку к Алеку ночную рубашку, хотя я стояла перед ней в нормальном платье. В меру нарядном, в меру удобном, из простой ткани, но красивого синего оттенка, который, как говорила мама, мне очень идет.
- А что такое? - я даже не заметила, как обняла себя руками, словно пытаясь спрятать платье от ее пылающего праведным гневом взгляда.
Сама Реджина была одета в приталенное платье красивого красного - не яркого, а несколько приглушенного - оттенка с достаточно смелым вырезом спереди, открытой спиной и без рукавов. Оно доходило ей почти до колена и подчеркивало все достоинства фигуры. Платье выглядело просто, элегантно, но при этом - безумно дорого. И, конечно, гораздо шикарнее моего.
- Слушай, мы идем на вечеринку Прайма, - с нажимом произнесла Реджина, но заметив, что эти слова не произвели на меня должного впечатления, закатила глаза. - Древние боги, как же непросто, оказывается, бывает с простолюдинками.
Острое желание никуда не ходить, а остаться в своей спальне, наверное, заметно отразилось на моем лице, потому что Реджина скомандовала:
- Стой здесь и никуда не уходи.
Она на пару минут скрылась в своей комнате и вышла оттуда с платьем в руках.
- Держи, - она кинула его мне. - Позапрошлый сезон, но тебе должно подойти. У нас с тобой размер почти одинаковый.
Да, только я была немного выше. Я смотрела на платье из мягкой ткани, но при этом похожее на золотистую змеиную кожу, и не понимала, с чего вдруг Реджина так расщедрилась, но она властно велела переодеться, пробормотав что-то вроде:
- Буду я еще с тобой там позориться.
Похоже, на вечеринке ради одобрительного взгляда Алека Прайма она планировала время от времени изображать мою подругу, поэтому не хотела видеть меня рядом с собой в простом платье.
Я не стала спорить. Раз уж я решилась влезть в их мир ради достижения своих целей, следовало хоть немного соответствовать. Может быть, со временем они привыкнут ко мне и перестанут доставать? Я бы тогда смогла сосредоточиться и на учебе, и на поисках родных.
Платье село почти идеально. Может быть, местами несколько туже, чем было предусмотрено его создателем, и оказалось несколько короче задуманного. Реджине оно, скорее всего, прикрывало колени, а у меня поднималось немного выше, но это не портило общий вид. К счастью, верх у платья был гораздо скромнее, чем у того, в котором собиралась идти моя соседка: рукава, хоть и очень короткие, все же присутствовали, а вырез-лодочка прикрывал даже ключицы.
Когда я вышла из комнаты, Реджина одобрительно кивнула.
- Так гораздо лучше. Может, хоть волосы распустишь? Или так и будешь ходить с этим убогим пучком?
Я не считала пучок убогим, поэтому распускать волосы не стала. Лишь слегка подкрасила губы и добавила каплю духов, которые Реджине внезапно даже понравились.
- Идем уже, - проворчала она, почему-то заметно смутившись. Как будто считала для себя унизительным тот факт, что ей во мне хоть что-то понравилось.
В ее голосе и движениях чувствовалось нетерпение. Тонкие каблуки туфель так резво стучали по каменным плитам полов, что у меня от этого звука заболели уши. Не знаю, как Реджина, а я в своем платье в прохладных мрачных коридорах мгновенно замерзла.
К моему удивлению, Реджина повела меня в восточное крыло, к одному из бальных залов. Только когда мы пришли, я поняла, что «синий» - это название одного из них, самого маленького. Относительно остальных. Сейчас он был украшен разноцветными светящимися шарами, которые подсвечивали синие драпировки, и многочисленными свечами, мерцающими в полутьме. С потолка лилась негромкая музыка, на небольшом танцполе уже кружились несколько пар. Вдоль стен стояли столики с закусками, а вокруг сновали... официанты, разносящие крошечные канапе, корзиночки с начинками и бокалы с напитками.
Небольшая личная вечеринка Алека Прайма в Лексе по своей шикарности многла поспорить с большим официальным праздником в Омрте. Только народу было меньше. Кеажется, с четвертого года обучения были приглашены не все, зато были студенты, которых я не знала даже в лицо. Еще я заметила несколько преподавателей и даже - к собственному ужасу - ректора. Тот со своим обычным мрачным видом мелькнул в дальнем конце зала и исчез.
К нам моментально подошел Алек в костюме, который выглядел куда лучше обычного студенческого, а следом за ним приблизился официант с высокими тонкими бокалами на подносе.
- Я вас очень рад видеть, - Алек улыбнулся нам обеим, но взгляд почему-то задержал на мне. - Вы волшебно выглядите.
- Спасибо, - тут же откликнулась Реджина, улыбаясь так ослепительно, что я ей искренне позавидовала. Я так не умела. - Вечеринки Праймов - лучшее развлечение в Лексе, приходится соответствовать.
Косой взгляд на меня, очевидно, был брошен, чтобы посмотреть на мою реакцию. А я уже поняла, что была абсолютно неправа и испытала искреннюю благодарность Реджине. Если бы я пришла сюда в своем платье, мне бы пришлось сразу уйти, потому что с тем же успехом я могла бы прийти на этот светский раут и в ночнушке.
Алек взял с подноса два бокала игристого вина и предложил нам. Реджина с удовольствием взяла, а я отказалась. Алкоголь я впервые попробовала в Орте еще в первый год обучения на Приветственном балу и быстро поняла, что мне не стоит с ним заигрывать. Алеку пришлось оставить второй бокал себе.
Реджина какое-то время нахваливала декор, вино и прочую организацию, а потом потащила Алека танцевать, и я осталась одна. Танцевать я толком не умела, поэтому пошла бродить по залу, но очень быстро мне это надоело. Я всюду натыкалась на неодобрительные, а порой и откровенно агрессивные взгляды. Сокурсники смотрели на меня, словно оценивали, а потом демонстративно поворачивались спиной. Никто ни разу не сказал мне дурного слова, но посыл я чувствовала очень остро: тебе здесь не место. И это при том, что ни Дорн, ни Сара Моргенштерн здесь не присутствовали.
Алека я быстро потеряла из вида, а потому вскоре задалась вопросом, что я вообще здесь делаю и не стоит ли вернуться к себе. В конце концов, с Реджиной я появилась, она должна быть довольна. Алеку на глаза показалась, он тоже должен быть доволен.
На мое счастье, в дальнем конце зала нашлось небольшое помещение, отделенное от основного пространства портьерами, за которыми музыка почти стихала, словно на них было наложено приглушающее звуки заклятие. Ни свечи, ни шары это место не освещали, мрак развевали только лунный свет и тот, что проникал из зала через щель в портьерах. Главное - здесь не было неприветливых взглядов, зато почти во всю стену тянулось большое окно, через которое открывался чудесный вид на западное крыло замка, построенного полукругом. Там, в апартаментах студентов и преподавателей, в окнах горел свет, и на фоне темного камня эти теплые желтые пятна выглядели очень красиво. Я подошла к окну, любуясь этой картиной, а потом прижалась лбом к прохладному стеклу, внезапно понимая, что голова словно горит огнем.
И только через пару мгновений я почувствовала запах сигаретного дыма и заметила движение за своей спиной. Резко обернувшись, я встретилась взглядом с ректором Фарлагом, который сидел в кресле. На половину кресла - и как следствие, его лица - падал свет из зала, но его было мало. Глаза ректора снова казались почти черными. У его лица на мгновение вспыхнул красный огонек, а потом опустился к подлокотнику, остававшемуся в тени. Сразу стало понятно, откуда взялся запах сигаретного дыма. На другом подлокотнике стоял стакан с коричневой жидкость и парой крупных кубиков льда. Ректор молча скользил по мне взглядом, я тоже испуганно молчала, прижавшись к прохладной поверхности окна спиной.
- Не нравится вечеринка? - неожиданно поинтересовался Фарлаг. Голос его прозвучал приглушенно и хрипло. - А я вас предупреждал.
Это обращение позволило мне скинуть с себя оцепенение. Я отлипла от окна, собираясь уйти.
- Простите, сэр, я не хотела вам помешать. Не знала, что здесь кто-то есть.
Я уже сделала шаг к выходу, когда он внезапно остановил меня жестом.
- Нельзя уходить сейчас, Прайм оскорбится. Раз уж пришли, придется вам потерпеть еще часа полтора как минимум. Иначе это будет выглядеть как пренебрежение. Можете прятаться здесь, вы мне не мешаете.
Я удивленно приподняла брови, делая шаг назад и скрещивая на груди руки.
- А вы тоже тут прячетесь? - зачем-то спросила я.
Он не ответил. Точнее, не сделал этого сразу, словно размышлял, а достойна ли я вообще его ответа. Сперва поднес сигарету к губам, потом выпустил дым и сделал глоток из стакана с толстым дном.
- Здесь тише, - в итоге объяснил он лаконично.
- Я не ожидала вас тут увидеть, - призналась я, не понимая, зачем вообще разговариваю с ним. Может быть, просто потому, что со мной тут мало кто разговаривал. А ректор сегодня вел себя неожиданно... нет, не дружелюбно, но нормально. Я даже подумала о том, чтобы набраться смелости и спросить его про архив. - В Орте преподаватели не ходят на студенческие вечеринки. Только на официальные балы.
Он усмехнулся, стряхивая едва тлеющие красные искорки, как мне показалось, прямо на пол.
- Вы больше не в Орте. У Лекса свои традиции. И правила. От приглашений Праймов не принято отказываться, даже если ты ректор.
- Почему? Вы тоже из новой элиты, а не из старой аристократии? - догадалась я, вспомнив объяснение Алека. Как у них тут все сложно в их высшем обществе.
Мне показалось, Фарлаг удивился.
- Я-то как раз из старой аристократии, - заметил он. - Но Праймы королевских кровей.
- Серьезно? - мне почему-то стало нехорошо. - Из великих королей?
Он едва заметно качнул головой, снова поднеся к губам стакан, в котором приглушенно звякнули льдинки.
- Нет, он потомок правителей небольшого королевства, находившегося чуть севернее Рейвена. Оно было одним из первых, присоединившихся к Республике. Но королевская кровь - это королевская кровь.
- Кровь у всех нас одинаковая, - возразила я. - Остальное предрассудки.
- Неужели? - хмыкнул он. - А ведь он единственный, кто отнесся к вам хорошо. Знаете почему?
Я отрицательно качнула головой.
- В новой элите нет благородства. Да, многие семьи относят себя к элите уже пять столетий, но они все равно черной завистью завидуют тем, в чьих родословных и тысячу лет назад были великие люди. Они очень боятся уронить себя, поэтому особенно нетерпимы к людям вроде вас. Старая аристократия в этом плане более снисходительна. Мы уверены в своем превосходстве и ничего не боимся. Но мы злимся. Злимся, что пять веков назад отчасти утратили свой статус. Злимся на нуворишей и их потомков, которых Республика сделала равными нам. И нас бесят те, кто продолжает лезть в высшее общество, не имея на то прав по рождению. А потомки королей... Они от рождения стоят так высоко, что ничего не боятся и ни на кого не злятся. Определенный кодекс чести заложен в них на генном уровне. Плюс воспитание, конечно, но кровь... Она определяет.
- Неужели вы действительно в это верите? - удивилась я.
- Это не вопрос веры, - возразил он. - Вы бы понимали это, если бы...
- Не была безродной дворняжкой?
Улыбка, скользнувшая по его губам, показалась мне удовлетворенной.
- Именно.
- Скажите, ректор Фарлаг, - неожиданно для самой себя поинтересовалась я с доброжелательной, как мне казалось, улыбкой, - а старая аристократия способна чувствовать свое превосходство, только унижая тех, кто не имеет возможности ответить?
Кажется, он очень удивился, потому что внезапно закашлялся, поперхнувшись дымом.
- Знаете, эта дрянь убьет вас, - добавила я, не дожидаясь ответа на вопрос.
- Вы думаете? - голос прозвучал немного сипло, но в нем снова послышалась насмешка.
- Это худшее, что поступает к нам из-за Занавеси, - я уверенно кивнула.
Если ректор и хотел парировать, то не успел: послышался приближающийся смех, и я едва успела отскочить к стене, скрытой во мраке, когда в наше тихое и темное укрытие ввалились хохочущие Реджина и еще одна девушка, имени которой я не знала.
- Прайм тобою очарован, Джина, - громким шепотом сообщила она.
- Наконец-то! Три года на него потратила, а тут еще эта фермерша...
- Она тебе не соперница, ты чего? Максимум он ее попользует пару раз из любопытства, но тут уже что делать, дорогая? Когда речь идет о мужьях вроде Прайма, такие вот эксперименты придется и после свадьбы терпеть.
- Да это сколько угодно, - фыркнула Реджина.
- Только ему об этом не говори! - возмущенно велела ей безымянная подруга. - Пусть чувствует себя виноватым и дарит тебе взамен украшения. Кстати, что это за благотворительность с платьем?
- Да ему сто лет, - отмахнулась Реджина. - Ты бы видела, в чем она собиралась прийти...
В этот момент в бокале ректора заметно звякнул лед и обе девушки испуганно ойкнули, едва не подпрыгнув на месте. Я была рада этому: мне не нравилось слушать, как они меня обсуждают.
- Ректор Фарлаг, сэр... - испуганно пролепетала неизвестная мне подруга Реджины.
- Простите, что побеспокоили, - более сдержанно извинилась сама Реджина.
И их обеих как ветром сдуло еще до того, как Фарлаг успел что-то ответить. Если он вообще собирался. Я услышала только его тихий смех.
Однако после случайно подслушанного разговора мне совершенно не хотелось оставаться в его компании, поэтому, выждав несколько секунд, я тоже решительно направилась обратно в зал.
- Знаете что, госпожа Роук? - внезапно подал голос ректор, когда я уже почти шагнула за портьеру.
Я замерла на месте, молча дожидаясь, пока он продолжит свою мысль.
- Вам это платье идет больше, чем госпоже Морт.
Я не поняла, было ли это настоящим комплиментом или новой издевкой, поэтому ничего не ответила и просто решительно продолжила свой путь.
Глава 7