– А…
Я осеклась, не задав вопрос, который вертелся у меня на языке, но Элли прекрасно поняла, что мне хотелось спросить. «Чем она насолила лично тебе?»
– Как-то раз я зашла к Адаму и застала там ее, – процедила она с непроницаемым лицом. – Голую. В его постели. Вместе с ним.
Я ушам своим не могла поверить.
– Но ведь это… это подло по отношению к Брэдену. И со стороны Адама тоже.
– Ошибаешься, – невесело усмехнулась Элли. – Адам не из тех, кто будет обманывать друга. Просто ему нравилась Вики, и Брэден на время одолжил ему эту потаскуху.
Господи, ну и дела…
– Одолжил?
– Угу.
– А она как к этому отнеслась? Без обид?
– А ей совершенно по фигу, с кем спать. Ты что, решила, что я назвала ее шлюхой в шутку?
– Не верю, что Брэден мог так поступить со своей девушкой. Пусть она даже трижды шлюха. Одолжил ее другу, как клюшку для гольфа…
– Может, слово «одолжил» не вполне подходит к ситуации. Она сама сказала Брэдену, что не прочь переспать с Адамом. Брэдену было наплевать, с кем еще она спит. Он решил, раз у этих двоих возникло взаимное желание, не стоит им препятствовать.
А, все-таки Брэден не такой законченный извращенец, как я вначале решила. Хотя о его выдающихся нравственных качествах эта история тоже никоим образом не свидетельствует. Но кто я такая, чтобы судить?
– Значит, ситуация разрешилась ко всеобщему удовольствию. Ну и в чем трагедия? – Я пыталась нащупать, в чем истинная причина ненависти, которую Элли питала к этой девице. – Просто Вики любит трахаться. Этим грешат многие девушки.
– Говорю тебе, она шлюха.
Как я сразу не поняла! Ежу ясно, почему Элли бесится. Адам – вот истинная причина.
– Тебе нравится Адам?
Вместо ответа, Элли тяжело вздохнула и закрыла глаза. Сердце мое сжалось от сочувствия, когда я увидела, как из-под ресниц у нее выкатилась слеза и поползла по щеке.
– Элли, лапочка, не надо.
Я притянула ее к себе так, чтобы у нее была возможность поплакать мне в жилетку, то есть в свитер. Когда Элли перестала всхлипывать, я подала ей пакет с печеньем.
– Держи. Подсласти свою печаль, и давай смотреть кино. Этот парень, Джейсон Борн, большой мастер раздавать пинки в задницу.
– Давай вообразим, что он пинает в задницу Адама.
– Отличная мысль. Сейчас как раз подходящий момент. Смотри на этого парня… похож на Адама, верно? Молодец, Борн! Давай, Борн, поучи его уму-разуму!
Элли довольно захихикала. Я удивилась, как один и тот же человек может быть таким сильным и таким беззащитным одновременно.
Глава 9
Пару недель спустя, пережив очередной приступ удушья и очередной визит к психотерапевту, я вновь взялась за свою писанину. Обычно, когда работа над романом в разгаре, мысль моя уносится в фантастический мир при первом удобном случае, есть у меня под рукой компьютер или нет. Но сейчас мне приходилось изо всех сил подстегивать воображение. А это не самый плодотворный метод.
Книга увядала на корню, а беспокойство по поводу моих писательских способностей, напротив, росло и углублялось. Вопрос о том, чем я буду заниматься, если выяснится, что к сочинительству я не пригодна, изводил меня все настойчивее. Наконец я решила поступить старым испытанным способом – законсервировать тревогу в плотно закрытой жестянке и заняться чем-то другим.
Эдинбургский фестиваль был в разгаре, у меня прибавились дополнительные смены в баре, к тому же я проводила много времени в обществе Элли. Доктор Причард посоветовала мне снова принять участие в семейном обеде. На этот раз обошлось без приступов, и я праздновала победу. В спортзале я пахала как проклятая, стараясь не замечать зазывных улыбок Гэвина, который исправно нес там свои тренерские обязанности.
К великому облегчению Элли, Вики исчезла из жизни Брэдена так же быстро, как и появилась. Естественно, я бы ничего об этом не узнала, если бы Элли не сочла нужным мне сообщить. С той утренней встречи на Принц-стрит я ни разу не видела Брэдена. У него была уйма дел – с одним его проектом возникли какие-то проблемы, а в клубе «Пламя» готовилось грандиозное мероприятие, приуроченное к закрытию фестиваля. Выяснилось, что Адам – архитектор и работает на Брэдена, так что он тоже был занят по горло. Несколько раз я посещала тусовки, которые Брэден намеревался почтить своим присутствием, – семейный обед, встречу с друзьями в баре, совместный поход на какую-то комедию. Но в последний момент он извещал, что никак не может вырваться. Мне пришлось признать, что я ошиблась, считая Брэдена бездельником: он делал деньги в поте лица.
Его отсутствие действовало на меня благотворно. Ничто не нарушало душевного равновесия, и я наконец-то вошла в колею. С Элли мы все больше проникались доверием друг к другу. Она даже рассказала мне о крахе своей любви к Адаму.
Элли была влюблена в него с детства. Ореол, которым она окружала Адама, засиял еще ярче после того, как он всыпал по первое число паршивцу, подкатившему к Элли в надежде выведать сведения про компанию Брэдена. Элли решила, что настало время открыть свои чувства, набралась смелости, явилась к Адаму домой и бросилась в его объятия. Адам повел себя именно так, как повел бы себя всякий нормальный парень, получив предложение от такой красивой девушки. Но когда они уже лежали в постели и готовились к решительным действиям, Адам вдруг сник, отполз в сторону и принялся бормотать какую-то несусветную чушь. Вроде того, что он не может так поступить с сестрой Брэдена, что Брэден никогда его не простит и он никогда не простит себя. Тут до Элли дошло, что он рассчитывал на разовый секс, а не на серьезные отношения. Она поднялась и ушла, унося с собой разбитое и израненное самолюбие.
Если бы не рассказ Элли, я бы ни в жизнь не догадалась, что между ними произошла такая душераздирающая история. Элли всегда держалась с Адамом спокойно и приветливо. Говорила, что не хочет никаких перемен, поэтому изо всех сил старается видеть в нем просто друга. И все же порой в ее глазах, устремленных на Адама, мелькало какое-то особое выражение, мягкое и мечтательное. Теперь, когда я знала всю подоплеку, мне иногда казалось, что он тоже смотрит на нее как-то по-особому. Не исключено, дело было в том, что он ее хотел. А может, его чувства гораздо глубже. Определить это мне не удавалось. Честно говоря, эти двое заставляли меня изнывать от любопытства. Но я помнила, что их отношения меня не касаются и мне не следует совать туда нос.
Открывшись мне до донышка, Элли попыталась завести разговор о моей семье, о моем прошлом.
Но я отразила все ее попытки.
Доктор Причард говорила, что время для разговора с Элли еще не пришло, но обязательно придет. Несмотря на все ее заверения, мне трудно было представить, что когда-нибудь у меня возникнет желание пуститься в откровенности.
– Вижу, у тебя прилив вдохновения?
Я повернулась на стуле и увидела, что в дверях стоит Элли, помахивая конвертом формата A4.
– Нет, кризис пера, – досадливо поморщилась я и захлопнула ноутбук. – Причем хронический.
– Ничего, пройдет.
Ответом ей было недоверчивое мычание.
– Слушай, Джосс, мне очень неловко, но…
– Что случилось?
Элли снова помахала конвертом.
– Прошлым вечером, когда ты работала в баре, заходил Брэден и забыл здесь эти документы. Только что он звонил, просил срочно занести их к нему в офис. Они ему нужны для какой-то деловой встречи, которая будет через два часа. А у меня как раз лекция и…
У меня уже привычно свело живот.
– И ты хочешь, чтобы документы отнесла я.
– Да, я была бы тебе дико благодарна, – закивала Элли.
Полная засада.
У меня не было другого выхода, кроме как встать и взять у нее конверт.
– А где он, этот офис?
Элли назвала адрес. Выяснилось, что офис располагается поблизости от Коммерческой набережной. Придется взять такси, прикинула я. Ведь перед выходом еще необходимо принять душ.
– Ты меня очень выручила, Джосс, – прощебетала Элли, пятясь к двери. – Мне надо бежать. Увидимся.
И она упорхнула.
А я осталась перед неизбежностью встречи с Брэденом. Жесть. Пытаясь не обращать внимания на целую стаю бабочек, порхающих в животе, я металась по квартире, приводя себя в порядок. Приняла душ, натянула джинсы и тонкий свитер. На улице было тепло. Как известно, если температура в Шотландии выше нуля, человек в куртке может быть только туристом. Без шуток, так оно и есть. Солнце здесь светит редко, и народ закаленный.
Я придирчиво осмотрела собственное отражение в зеркале. Минимум косметики, волосы собраны в небрежный пучок. Свитер с глубоким вырезом выигрышно обрисовывает мои достоинства, а вот джинсы старые, линялые и растянутые. Не буду кривить душой, мне не безразлично, нравлюсь я Брэдену или нет. Но лезть ради него из кожи я не намерена. Я всегда одевалась так, как мне удобно, и не собираюсь отказываться от этой привычки. Особенно ради любителя высоченных блондинок с микроскопической грудью и ногами до ушей. В такую куклу мне не превратиться при всем желании.
Такси бесконечно долго петляло по городским улицам. К концу поездки меня, как всегда, слегка затошнило от тряски по булыжным мостовым. Наконец машина остановилась на Коммерческой набережной, и я с облегчением вылезла на свежий воздух. По правую сторону тянулся канал, а все дома слева были заняты разными учреждениями. Офис Брэдена располагался в одном здании с кабинетом стоматолога, приемной юриста и мастерской архитектора. Я поднялась на нужный этаж на сверкающем лифте, дверь которого открылась не с той стороны, с которой я вошла, – и оказалась в шикарной приемной.
Секретарша была блондинкой, но во всем остальном совершенно не соответствовала моим ожиданиям. Во-первых, ей было за сорок, во-вторых, у нее было не меньше двадцати фунтов лишнего веса. Увидев меня, она просияла приветливейшей улыбкой. На беджике, висевшем на лацкане ее пиджака, я прочла имя «Мораг». В недоумении я огляделась. Где же она, высоченная стройная девица модельной внешности, которая обольет меня презрением и попытается выставить вон? Может, я попала не в тот офис?
– Чем я вам могу помочь? – не выключая улыбки, осведомилась Мораг.
– Видите ли…
Я снова начала вертеть головой, выискивая какой-нибудь признак, доказывающий, что это действительно офис Брэдена.
– Я ищу Брэдена Кармайкла.
– У вас назначена встреча?
Значит, это все-таки его офис. Отлично. Я сделала шаг вперед и помахала конвертом.
– Он оставил эти документы у своей сестры – мы с ней живем в одной квартире – и просил ее срочно доставить их сюда. Она не смогла. Я вместо нее.
Улыбка Мораг стала еще шире, хотя это было почти за пределами человеческих возможностей.
– О, это так любезно с вашей стороны. Могу я узнать ваше имя?
– Джосс Батлер.
– Прошу вас, подождите секунду.
Она схватила телефонную трубку и застрекотала:
– Мистер Кармайкл, к вам пришла мисс Джосс Батлер. Принесла документы.
Кивая, она слушала, что говорит ей Брэден, потом сказала:
– Да, да, разумеется.
Повесив трубку, Мораг обратилась ко мне:
– Я провожу вас в кабинет мистера Кармайкла, Джоселин.
– Меня зовут Джосс, – процедила я сквозь зубы.
– Ммм…
Мало того что этот чертов Брэден упорно зовет меня Джоселин, его подчиненные переняли эту идиотскую манеру! Вслед за улыбчивой секретаршей я прошла в дальний конец коридора. Она постучала, и глубокий голос за дверью произнес:
– Войдите.
Услышав этот голос, я вздрогнула. До меня дошло, как сильно я скучала по нему эти две недели.
– К вам Джоселин, сэр, – провозгласила Мораг и распахнула дверь.
Я вошла, и секретарша тут же скрылась, оставив нас наедине.
Кабинет оказался просторным, из окна открывался вид на набережную. Обстановка была подчеркнуто мужская, без излишеств: массивный письменный стол орехового дерева, кожаное кресло, черный кожаный диван, от пола до потолка – книжные полки, забитые папками и какими-то фолиантами. В углу – несколько металлических шкафов. На стене над диваном – огромная картина, изображающая Венецию. На полках – множество фотографий самого Брэдена в обществе Элли, Адама и членов семьи Николс. В дальнем углу – пара тренажеров.
Брэден сидел на столе, вытянув длинные ноги, и внимательно смотрел на меня. Как только я его увидела, бабочки в животе ожили вновь, а между ног стало горячо. Господи, он действует на меня даже сильнее, чем я боялась.
Вот уж влипла так влипла.
– Привет, – буркнула я и помахала конвертом.
«Прекрасная реплика, Джосс. – Я мысленно наградила себя аплодисментами. – Жутко оригинальная».
Брэден улыбнулся и окинул меня взглядом. Сердце бешено заколотилось, к горлу подступил ком, который я судорожно сглотнула. Так он не смотрел на меня с давнего вечера в баре, куда явился в обществе Холли.
– Рад вас видеть, Джоселин. Кажется, мы не виделись целую вечность.
От удовольствия кровь прилила к щекам, но я, не подавая виду, протянула ему конверт и строго сказала:
– Элли просила срочно передать вам это.
Он кивнул и взял конверт, по-прежнему пожирая меня глазами.
– Я очень благодарен вам за услугу. Наверняка вам пришлось бросить все дела и лететь сюда сломя голову. Сколько я вам должен за такси?
– Нисколько, – покачала я головой. – И никаких особых дел у меня не было. Если только не считать, что таращиться на экран компьютера – это важное дело.
– Что, творческий кризис?
– Это мое постоянное состояние.
– Да, книгу написать – это не коктейль смешать, – усмехнулся он.
– Чрезвычайно глубокомысленное замечание.
Брэден неожиданно встал, так что мы оказались совсем рядом. У меня тут же перехватило дыхание. Слегка откинув голову, я смотрела ему прямо в лицо.
– Мне очень жаль, что в последнее время дела мешали нашим встречам.
Произнес он это так, словно речь шла о любовных свиданиях.
– Ничего страшного, – помотала я головой и смущенно хихикнула.
– Вчера я заходил на Дублинскую, но вас не было дома.
– Я работала. В баре сейчас большой наплыв посетителей.
Я отступила на шаг. Того и гляди, в такой опасной близости от него кровь закипит у меня в жилах.
Он положил документы на стол и произнес с улыбкой, которая показалась мне чертовски самодовольной:
– Когда мы виделись в последний раз, вид у вас был расстроенный. Может, я вас чем-то обидел? А может, дело было в моей спутнице?
Ах ты, проницательная сволочь.
– Вики? – уточнила я, вложив в голос как можно больше пренебрежения.
Самодовольство, сияющее в его улыбке, стало прямо-таки неприличным. Он кивнул и спросил, глядя мне прямо в глаза:
– А вы, оказывается, ревнивы?
Каков наглец. Надо же, за эти две недели он решил кардинально сменить тактику. Изобразив на лице величайшее недоумение, я скрестила руки на груди и процедила:
– Удивительно, как мне еще удалось втиснуться в эту комнату. Ведь ваше непомерно раздутое самолюбие занимает здесь все пространство без остатка.
Брэден расхохотался:
– И все же вы выглядели так, словно глотнули уксусу, Джоселин. Скажите, в чем причина?
– Во-первых, я вас настоятельно прошу не называть меня Джоселин. Мое имя Джосс. Д-ж-о-с-с. И во-вторых, если хотите знать, вы действительно задели меня своей бестактностью. Намекнув на то, что я принадлежу к вашему семейному кругу. Тогда как мы знакомы всего несколько недель.
Он озадаченно вскинул брови, вновь уселся на стол, скрестил руки на груди и погрузился в задумчивость.
– Неужели я вас этим задел? – спросил он наконец.
– Задели. Да еще как.
Он вскинул на меня взгляд, который, как ни странно, показался мне растерянным.
– Простите. С моей стороны это действительно была бестактность. Элли рассказала мне про вашу семью. Мне очень жаль.
Жар, кипевший в крови, испарился так резко, словно Брэден вдруг повернул кран, выключив свою сексуальность. Что я могла ответить? Что не желаю с ним об этом говорить? Не желаю быть объектом, на котором он тренирует свою проницательность?