А может, ведьма все-таки одна из тех существ, как-то оказавшаяся в наших краях? Но почему ей не попросить пропустить ее? Плата не так велика... Или она... просто не знала, куда ей нужно попасть? Как такое могло произойти? Но даже если так, если страж начнет беспорядочно открывать врата, как она поймет, которые - нужные? Знает какие-то приметы?
Я окончательно запуталась. А еще - я не представляла, как усмирить стража. Говорю ведь: не был проведен обряд посвящения, ничего не было... Или он все-таки способен узнать меня сам? Ведь искал же и звал - я точно помню! - по имени...
- На месте разберемся. Что толку гадать! - сказала я вслух и накрыла голову подушкой. Больше той ночью я снов не видела.
*
- Останься хоть на пару дней, - попросил Аридор, - отдохнешь немного. Путь хоть и не слишком далекий, но слышишь, какой ветер? Как раз через денек-другой уляжется, тебе ли не знать! Что толку мерзнуть?
Я подумала, что день-другой вряд ли что-то изменят, тем более, лошадям тоже нужно отдохнуть и подкормиться как следует перед дорогой: много-то припасов мы с собой взять не сможем, и хоть сами сможем перебиться охотой (да и чутконосые принесут какой-нибудь дичи), коням нашим придется несладко. Тем более, это не горные скакуны, они не привыкли к этаким тропам и скудной пище!
У меня возникла идея: оставить, может, Серебряного и рыжего конька Чарима на попечение Аридора, а самой взять на время его лошадей, - и я решила посоветоваться.
- Так-то оно так, мыслишь верно, - сказал Чарим, задумчиво накручивая ус на палец. Мы с ним ходили проведать Серебряного с Рыжим, а поговорить остановились с подветренной стороны стены, подальше от чужих ушей. - Да только ты, допустим, ту лошадку - видел я их, хороши! - потом отпустишь, она сюда вернется, а мне на такой что, до дома трюхать? Сдается мне, на равнине ей худо будет. Да и Рыжего моего жалко, привык я к нему.
- Ясно...
- Ладно, не грусти, Ленни! - хлопнул он меня по плечу. - Сюда добрались, обратно на дорогу уж вернемся, а оттуда и до перевала недалеко!
- Да я-то думала не торным путем идти, так намного короче будет, - пояснила я.
- Ничего, справимся. Но пару этих мохноножек все же попроси на время: будет, на кого припасы навьючить. А если поймем, что наши скакуны уже не пройдут по этим кручам, так и быть, пересядем на здешних, - Чарим вздохнул. - Наши, может, тоже дорогу назад найдут.
- Так их проводят, - улыбнулась я. - И правда, дядя Чарим, как это мне самой в голову не пришло?
- Да просто - ты совсем еще девчонка, в походах не бывала, вот и не смекнула сразу, - усмехнулся он. - Вот и решили, вот и славно. Еще приодеться бы потеплее, а то ветер и впрямь так и свищет, будто накликал кто!
И вот тут я насторожилась.
- Как ты сказал?
- Говорю, будто накликал кто, - повторил Чарим и нахмурился. - Ты ж горные приметы на погоду знаешь будьте-нате, а ничего не говорила об этаком ветродуе, не то я бы из обоза два одеяла взял.
- Да и не должно его было приключиться, всё указывало на ветер, да, но несильный и ровный, как ему в это время и положено, а не этакий вот, порывами и вихрями! До такого еще недели три, а может, и больше...
Я прикусила губу.
Дядюшка Раве, помнится, когда я спросила, почему он не подзывает собак или лошадей свистом, ответил, мол, так и ветер можно накликать. Я удивилась и после этого неделю училась свистеть, до того хотелось вызвать хоть слабенький ветерок. В конце концов, отцу надоели эти трели, и он пояснил, что не всякому дано высвистывать ветер. Дядюшка Раве, выходит, умел что-то подобное, а потому и не пользовался свистом без нужды, а то этак вот дунет в самый неподходящий момент...
Быть может, Аридор унаследовал эту способность? Но зачем ему вызывать этакий ураган? Вон, даже быстрокрылых, что помельче, с неба сносит!
Неужели только затем, чтобы я осталась погостить? А это чего ради, ведь не так уж он рад был видеть меня!
- О чем задумалась, Ленни? - вернул меня к реальности Чарим.
- О том, что уходить нам надо, и чем скорее, тем лучше, - ответила я и объяснила, что пришло мне на ум.
- Ах вон как... Хитро придумано! - быстро сообразил он. - И закон гостеприимства не нарушен, просто непогода разгулялась в неурочное время, вот ты и осталась подольше... А тем временем... хм... Скажи-ка, голубятня в замке есть?
- Как не быть! Так-то проще быстрокрылого позвать, но в иную погоду их поди еще в небе разгляди, так что и простых голубей всегда держали.
- Ну вот, - кивнул Чарим. - Так складно выходит.
- Что выходит?
- Кто-то голубка прислал нам вслед. А может, заранее - если так, то и гонец мог заявиться. Ты же сама говорила, Ленни, что тебя могут искать в замке Раве, а потому сперва сюда не собиралась, верно? Ну вот, правильно делала, что не собиралась, - он снова подергал себя за усы, за оба сразу, что выдавало крайнюю степень волнения. - Как мы появились, так ответный голубок и полетел - дескать, птичка в западне. И той же ночью ветер поднялся, точно, я еще от воя проснулся, думал, волки...
- Думаешь, Дори меня выдал? - тихо спросила я.
- Уверен. Ты к нему сама приглядись получше. Помнишь, как ты знаки того бродяги разгадывала - когда он врет, когда юлит?
- А и верно, - припомнила я. - Дори в глаза не смотрит, а если и взглянет, то мельком, и тут же взгляд отводит. Руки все время рассматривает, а пальцы сцепленными держит, будто скрывает что-то. И верхнюю губу облизывает, а я не помню за ним такой привычки...
- Ну вот.
- Думаешь, голубь в такой ветер долетит?
- А ветер можно только в округе поднять? Возле замка?
- Не знаю...
- Если можно, то чего уж проще: выпустил голубя, дождался, пока тот подальше улетит, а тогда уж и начинай ветер высвистывать.
- Но ты сам сказал о законе гостеприимства!
- Так он его не нарушит, ус на отсечение даю! - серьезно сказал Чарим. - Сюда чужие не войдут, а вот стоит нам отъехать на потребное расстояние... скажем, чтобы со стен было не рассмотреть, тут-то нас и встретят!
- Только это сработает, если мы торной тропой поедем, а не тайными, - сощурилась я. - Теми чужие не пройдут, даже если Аридор им провожатого дал, не смогут! И туда я могу чутконосых послать проверить, чист ли путь!
- Ну так не медли да собирайся, - кивнул он. - Ветер, не ветер, а что-то не хочу я в княжьи руки угодить...
Я кивнула.
- Только лучше бы ночью уходить, - негромко добавил Чарим. - Твои звери уж проведут, а?
- Конечно. Только ворота заперты будут, да и конюх заметит, доложит сразу, что гости куда-то собрались, не спросясь.
- Эх, девочка... - вздохнул он и ухмыльнулся. - Думаешь, мы с Вителом всегда мирными купцами было? Доводилось и глотки резать, и дозорных снимать потихоньку... Конюху да здешним сторожам много не нужно - от кого тут охранять? Ворота не скрипят, я сразу приметил: привык, знаешь ли, на такие вещи внимание обращать, потому как никогда не угадаешь, когда деру дать придется! Вот и пригодилось... Ну, чего нос повесила?
- Думаю, чего еще я не знаю и не замечаю, - честно ответила я. - От Дори подвоха не ждала, тайком уйти не сумела бы - это только через стену лезть, и то...
- Научишься еще, какие твои годы, - Чарим хлопнул меня по плечу, - и те, считай, наполовину взаперти провела. Однако ж сумела раз сбежать, сбежишь и во второй!
- Тогда мне тоже помогли, - вздохнула я и подумала, что непременно надо будет послать быстрокрылого разыскать Мадиту и Динка, узнать, как они там, передать весточку...
- Вовсе без помощи даже сказочные богатыри управиться не могут, - поучительно ответил он. - У всякого, сама вспомни, то конь волшебный, то ворон говорящий, то лисица-проводница, то волк-помощник, то матушкино или там невестино выручай-колечко... А у тебя всё разом. Колечка нету, правда, зато остальное в наличии. За говорящего ворона я сойду, пожалуй, как тебе?
Я не выдержала и засмеялась.
*
Удивительно, до чего легко удался побег: в замке все уже спали, только дозорные на стенах мерзли на ветру, прячась за массивными зубцами. Уж как и что делал Чарим, я не видела: седлала лошадей, поглядывая на спящего конюха и его помощников. Чарим ткнул каждого пальцем за ухо, клятвенно уверив, что вреда не наделал, но проснутся они ещё не скоро. Знаю только, что вскоре он вернулся, проверил упряжь, в четыре руки мы обмотали копыта ветошью, чтобы не цокали по мощеному двору, и вывели коней (и парочку заводных) за едва приоткрытые ворота. Чарим плотно притворил их, шепотом пожалев, что нельзя задвинуть тяжеленный засов снаружи, и мы двинулись туда, куда указывал наш провожатый.
Чутконосый оглядывался, и глаза его сверкали в темноте, как путеводные огни, а светлый хвост маячил впереди надежным ориентиром: снег ещё не выпал, ночь ясная, несмотря на сильный ветер, не потеряешь!
- Да, высоконько... - задрав голову, Чарим посмотрел на высящиеся над нами каменные громады.
- Это верно, - кивнула я и тронула Серебряного каблуками. - Дядя Чарим, я поеду вперед, ты следом, и не отставай, а лучше дай мне поводья.
- Чего это вдруг?
- Мы уже скоро ступим на тайную тропу, - пояснила я. - Пока не привыкнешь, лучше не рисковать, а то так дернешься в сторону или осадишь там, где не надо... добра не жди.
- Ну ладно, - он неохотно передал мне повод Рыжего, и я накинула его на заднюю луку своего седла. - А эти мохноногие?
- Они не отстанут, приучены идти за отрядом, даже если не привязаны. Ну что ж, медлить смысла нет... - я тоже посмотрела вверх, на скалистые вершины, темные даже на фоне ночного неба.
- Ты хоть скажи, чего опасаться, за чем особенно смотреть? - попросил Чарим.
- Я скажу, когда нужно начинать бояться, - совершенно серьезно ответила я. - В путь!
17
Чутконосый по-прежнему бежал впереди, указывая дорогу, и человек, никогда не бывавший на тайных горных тропах, вряд ли мог заметить, да ещё и в темноте, как едва заметно поменялись очертания скал.
Чарим, однако, заметил другое:
- Ленни, звезды!
- Что?
- Они не такие, как были! Ни одной не узнаю!
- Правильно, мы уже на тропе, - улыбнулась я. - А ты почему звезды считаешь, а не под ноги смотришь?
- Так по привычке, - ухмыльнулся он и наверняка принялся дергать себя за усы. - В степи примет мало, курганы один на другой похожи, каменные истуканы тоже... Вот по солнцу и звездам и идешь. Я и тут так же делал: созвездия чуть иначе расположены, но если приспособиться, мимо нужного места не промахнешься. А сейчас глянул - что за притча, даже Коновязи не видно!
- Это что такое?
- А это самая яркая звезда, ее в любое время года видно что по эту сторону гор, что по ту, то выше, то ниже, - пояснил Чарим. - Она похожа на серебряный колышек: говорят, что к нему привязан конь, который скачет и скачет по кругу, убегая от черного волка. И когда волк его настигнет, наступит конец времен, вот так. Тут на равнине ее просто Гвоздем называют, считают, что на ней держится весь небесный свод, и если он выпадет...
- Настанет конец света, - завершила я. - А на перевале эта звезда - Прародительница. Первая из нашего рода, кто ушел туда, на небо, и всегда смотрит на своих потомков. Другие иногда отлучаются, а она - никогда, и ничего от нее не скроешь.
- Тоже годится, - одобрил он. - Моряки ее ещё как-то иначе называют, но я запамятовал. Да не важно, главное, здесь ее нет! Она должна быть сейчас точно над головой, я же видел перед тем, как мы на тропу ступили...
- Ты сам себе ответил, дядя Чарим. Тайные тропы потому и тайные, что ведут... как бы это сказать... по расщелинам.
- Это как те двери на перевале, о которых ты толковала?
- Нет, те открываются именно в определенное место, - помотала я головой, - а тропы или расщелины, как их не назови, - они как бы между. В Фар-Ниварай, например, по ним не попадешь.
- Вроде понял... - подумав, сказал Чарим. - Это как... громадный горный хребет, дорога идет-петляет, где поудобнее, где на отвесную стену карабкаться не надо. А где-то сбоку расщелина, по которой можно спокойно дойти, так? Только в такой расщелине все равно правильные звезды видны, - упрямо добавил он.
- Я не знаю, почему так. И никто не знает.
- А если отсюда вот забраться наверх... там что будет?
- Обычный склон. Только потом обратно можно на тропу не попасть, так и будешь карабкаться вверх или вниз, если не застрянешь на утесе.
- Я лучше не буду в это вникать, а то разума лишусь, - проворчал Чарим и умолк.
Так, в молчании мы и ехали, пока чутконосый не остановился и не фыркнул предупреждающе. Потом ещё раз.
- Чего это он?
- Дальше тропа уводит в пещеру, - пояснила я. - И, дядя Чарим, заклинаю тебя, как бы ни хотелось, как бы руки ни тянулись - не трогай ничего!
- А если случайно задену? - резонно спросил он.
- Не заденешь, там просторно. Те камни, что с потолка и пола растут, как колонны - это ничего, не страшно. А вот то, что на стенах...
- Ну ладно, - пробормотал он. - Может, мне руки связать?
- Лучше езжай со мной рядом, там места довольно, говорю же.
Я подождала, пока он поравняется со мной, на всякий случай взяла повод Рыжего в руки, да покрепче, и пустила Серебряного за провожатым.
Сперва в пещере царила непроглядная тьма и тишина: посвист ветра исчез, только цоканье копыт звонко отдавалось под сводами. Потом впереди постепенно начало светлеть, словно там занимался восход, холодный, зимний.
- Это грибы светятся, - шепнула я, и голос мой отдался многократным гулким эхом.
- Те, которые родственник съел? - живо припомнил Чарим, ухмыляясь, огляделся... и ахнул.
Клянусь, его вечно прищуренные глаза округлились, когда он рассмотрел пещеру!
Эта была не так уж велика, у горномогучих побольше, но тоже впечатляла.
Своды уходили в высоту - только по мерцающему свету грибов, гроздьями растущих на влажных стенах, можно было примерно определить, где заканчивается пещера. А может, вовсе не заканчивается, так и прорезает всю гору до самой вершины - видала я и такие. В них, бывает, проникает солнечный или звездный свет, очень редко, только в особые дни, а то и годы, и горномогучие почитают такие места священными.
Там, где свод поднимался обратными ступенями, со ступеней этих свисали громадные каменные сосульки, а снизу им навстречу росли такие же. Кое-где они уже сомкнулись - теперь будут становиться все толще и толще, пока по ним сочится вода.
Пол был достаточно ровным: когда-то его выгладила подземная река, а потом иссякла или поменяла русло. А может, она наполняется только весной, когда тают снега на вершине, и по ущельям несутся бурные потоки, которые не то что всадника с лошадью могут уволочь - они ворочают валуны размером с дом!
Но не это заставляло остановиться и в изумлении смотреть по сторонам. Темные стены пещеры были сплошь усеяны самоцветами: самый маленький из них был с голубиное яйцо размером, а самый большой - не меньше мужского кулака. Огненно-алые и травянисто-зеленые, золотисто-желтые и опалово-голубые, небесно-синие и грозово-лиловые, опаловые, искристые и матовые, они заманчиво сияли в мягком свете...
- Вот это да... - Чарим выговорил это едва слышно. - Это что такое, Ленни? Чья-то сокровищница? Или святилище этих... как их? Горномогучих? Тогда понятно, почему лучше ничего не трогать!
- Нет, не сокровищница и не святилище, - покачала я головой. - Просто пещера, их немало таких. Едем! На выходе покажу тебе, кто ее хозяин...
Лошади ускорили шаг - им не нравилось здесь, и немудрено! Чарим вертел головой по сторонам, и, что удивительно, я не заметила в его взгляде алчности, вожделения, только изумление и восторг.
- Надо же, красота какая, - прошептал он. - Неужто это само собой получилось? И не скажешь! Ну просто дворец, да не княжеский, куда ему... Короля какого-нибудь подгорного, а то и божества, разве что трона не хватает!
«Интересно, а Райгор удержался бы? Или все же попытался коснуться сокровищ? - подумала я. - Если Мадита сказала правду о семейной алчности Керрисков, то он мог бы не устоять! Одного среднего камушка хватило бы, чтобы содержать двор минимум полгода...»
Чутконосый снова фыркнул, давая понять, что выход близко. В самом деле - повеяло свежим ветерком. В пещере не было душно, приток воздуха имелся, но в ней стоял своеобразный запах: острый, грибной, и еще немного маслянистый, сладковатый.
- Сейчас покажу кое-что, - напомнила я, остановив коней у выхода, спешилась и подобрала камешек, а потом снова взобралась на Серебряного. - Гляди на сокровищницу подземных королей, дядя Чарим!