И они проголосовали. Ольга Юрьевна, скрепя сердце, одобрила дележку, опасаясь, что другие учителя попросят того же, но так как с отстающими возни предстояло больше, этого не случилось. А Леша, празднуя в душе маленькую победу, раздал списки классным руководителям. Недовольной осталась Нелли Михайловна, потому что именно в ее классе самые успевающие ученики оказались в «отстающих».
- И Егоров? – Выпучила глаза классная дама над длинным, красным на кончике, носом.
- Извините, - пожал плечами Леша, чувствуя себя нашкодившим мальчишкой. – Но одним литературным словом будет трудно описать то, что он выдал мне на уроке.
А на следующий же день Нелли Михайловна, зайдя в класс, как обычно застала очередное шоу сбежавшего дурдома: трое мальчиков бодренько водружали вырывающуюся и орущую во все горло Яну на шкаф. Еще одна троица улюлюкала рядом, поддерживая шкаф, дабы тот не свалился под напором, и отодвигала новые цветы. Остальная масса истерично ржала так, что стены содрогались.
- Воронин! – Крикнула во все горла Нелли Михайловна. – Вы совсем с ума посходили?!
- Нель Михална! – Заорала в ответ Яна. – Скажите им! Я ничего не сделала!
- Нель Михална! – Заорал следом Андрей, оставляя одноклассницу сидеть на шкафу. – Она мне в глаза лаком для волос брызнула!
По классу прокатилась новая волна истеричного гогота. Наташа, Маша, Роман и Сергей держались за животы от смеха, чуть ли не падая под парты, кучерявые подружки сидели на своей первой парте и крутили пальцами возле висков, еще две девочки схватились за веники, пытаясь отбить подругу. На какофонию звуков прибежали другие школьники - посмотреть на происходящее.
- Андрей, немедленно снимите ее! – Скомандовала классная руководительница. – И рассаживайтесь по местам, у меня объявление. И пошла к своему столу, бормоча под нос: - Дурдом.
Ребята с кислыми минами сняли растрепанную одноклассницу, которая показала троице язык. Четверо весельчаков, икая, вытирали слезы с глаз, другие, не менее раскрасневшиеся и хихикающие, разбрелись по своим местам. Наконец объявление было сделано. Итак, первая половина класса во вторник первым уроком нарисовала в своем дневнике «инглиш», вторая половина «инглиш» начеркала – четвертым. В пятницу была та же система, только уроки шли друг за другом.
За выходные, которые Леша как обычно в этой глухомани провел дома, он устал как собака, потому что составлял новый учебный план для первых и отстающих. И дело оказалось не из легких. Мозг так и норовил вытечь из ушей. Последний раз подобные мыслительные процессы проходили в его голове пять лет назад. А для отстающих требовался дополнительный материал, который взять можно было только в Интернете (хвала Небесам, что этим вопросом он озаботился сразу по приезде).
В девятых и седьмых, к слову, было по пять классов в параллели, десятых только три, но проблемы были у всех - учительница, которая была до него, судя по всему, знаниями тоже не блистала. Головушка шла кругом, в ночь с воскресенья на понедельник ему снились экселевские таблицы вперемешку с красочными обложками учебников и угрожающий оскал Ирины Викторовны, который, видимо, должен был считаться улыбкой.
Все классы были друг на друга не похожи не только по возрасту и умственному развитию. Если одиннадцатые все как один впали в детство, то девятые соревновались друг с другом во всем, включая количество хороших оценок, что не могло не радовать, а вот седьмые, насмотревшись дешевых телевизионных ток-шоу, все поголовно с планшетами и смартфонами в руках, строили из себя взрослых гламурных подонков, и с ними было общаться тяжелее всего. Леше даже пришло в голову сделать рассылку заданий «в контакте» и уроки устраивать онлайн, а не в классе.
Вторник порадовал очередной нелепостью в одиннадцатых классах. Явившись, как и условились, на занятие к спаренному классу, Алексей Анатольевич предполагал, что ребята рассядутся отдельно друг от друга, но ошибся. На своих коронных местах сидела только четверка неразлучников – Маша, Наташа, Рома и Сережа. Остальные перемешались и сели где приглянулось, или кто приглянулся. Ехидна Яна снова сидела с мальчиком, обезьянкообразный Воронин уступил место портфеля белому, почти альбиносу, юноше в очках, рядом с одной из кудряшек восседала девушка с высоким хвостом. Но даже и не это заставило Алексея Анатольевича недоумевать: у одной половины собравшихся на шеях висели детские соски, у другой – погремушки. На резонный вопрос, что это за ребрендинг, ответили так: «Это для того, чтобы вам было проще нас различать». Оказалось, что соски у класса «В», а погремушки – у «Г».
Ребята шумно принялись распинаться, что хотели купить колокольчики и бубенчики, но в таком количестве нигде не нашлось, зато детской атрибутики было в изобилии. Леша целую минуту переваривал это заявление. Он рассматривал учеников, закусывая подрагивающую нижнюю губы. Но истеричный смешок все же вырвался наружу. Ребята массово заулыбались. Плечи сами собой заходили ходуном и Леша, перестав себя сдерживать, громко захохотал. Школьники поддержали веселье, глядя на своего веселого молодого учителя.
Год намечался трудный, но, судя по его началу, веселый. Леша быстро влился в женский коллектив, но старался держать определенную дистанцию. С учениками они так же нашли общий язык, им было интересно друг с другом. Все в этой школе было по-другому. Словно другой мир. И этот мир Леше определенно нравился.
========== Глава 2. ==========
Все в этой школе было каким-то странным. Четверть пролетела быстро, и, казалось бы, какие четверти в одиннадцатом классе? Но нет. Оценки выставлялись по полугодиям, а каникулы – это святое. Но только для учеников. Тишина в школе наталкивала на философские размышления, которые Леша отгонял от себя драной метлой. Ждали своей очереди отчеты, тетради и долбанные учебные планы.
Осень в этом году была красивой и теплой. Аллеи вокруг школы позолотила опавшая листва. Дышать свежим воздухом было приятно, что способствовало крепкому здоровому сну. Леша быстро привык к местной тишине и жителям. Не город, а деревня как она есть, только коров и гусей не хватало на улицах. Казалось, все вокруг знали Лешу в лицо. В магазинах с ним здоровались незнакомые женщины и мужчины. Соседка, старушка с добродушным лицом, приноровилась носить ему пирожки, чем он нахально пользовался. А на прошедших выходных приезжали его друзья: Кира, Ира, Дима с большим пакетом с продуктами.
- Теть Оля сказала, что ты вообще исхудал, - говорила Ира, забивая холодильник под завязку.
Что правда, то правда – Леша не умел готовить. Сварганить элементарную яичницу оказалось делом не из легких, не говоря уже о том, чтобы пожарить картошку. Поэтому он питался полуфабрикатами и лапшой быстрого приготовления, от которой уже тошнило. Разбавляли рацион сухие завтраки и каши.
Димка, вопреки ожиданиям Леши, не стал истерично ржать над жилищем друга. Воспринял все спокойно, словно часто бывал в таких жалких квартирах, даже посоветовал окна на зиму заклеить. Кира его поддержала, и они занялись этим вопросом, пока Ира готовила что-то вкусно пахнущее. К вечеру они выпили все привезенное спиртное, наелись до отвала и завалились спать. Девочки на диване в комнате, именуемой гостиной, мальчики расположились на двуспальной кровати с новым матрасом, который Леша, опасаясь за свою спину, приобрел не задумываясь.
От близости теплого мужского тела под боком у Леши чесались руки и ныл член от продолжительного воздержания. Хоть они с Димкой и спали однажды, но это было больше десяти лет назад, и он сомневался, что друг согласится. Дима лежал на животе, подложив руки под голову, а Леша маялся рядом на спине, и сверлил взглядом потолок. Через полчаса его нервы сдали, и он позвал друга шепотом:
- Дим, ты спишь?
- Разве от твоего сопения заснешь?! – Шепотом возмутился друг, отрывая голову от рук, пытаясь разглядеть его в темноте. – Спермотоксикоз?
Леша обрадовался сообразительности друга и нежно провел рукой по гладкой спине. Дима перехватил его руку и слегка сжал:
- Закрывай дверь и иди ко мне, - и тихо засмеялся, когда Леша вскочил с постели со скоростью метеора. – Только я, чур, сверху!
- Нет уж, - возмутился Леша, шустро забираясь обратно под одеяло.
И как в забытые шестнадцать лет они долго барахтались в постели, выискивая удобную позу, щекотали друг друга и дурачились. В их сексе было больше баловства, чем страсти. Они знали друг друга почти с пеленок и первый их сексуальный опыт тоже был совместный. Тогда они пытались встречаться, но быстро поняли, что не подходят друг другу и лучше остаться друзьями, чем расстаться врагами.
На следующий день друзья уехали только к вечеру – всем было плохо после выпитого накануне, а у кого-то еще и спина болела. На прощанье Леша крепко поцеловал друга возле машины, даже не задумываясь, что кто-то может это увидеть в пустынном дворе. Ребята обещали еще приехать через несколько недель, а Дима в следующий раз решил взять с собой Славика или еще кого, потому что такого марафона его мягкое место больше не выдержит.
Теплое солнышко продолжало прогревать землю, оттягивая наступление холодов. Натягивать на себя теплые куртки и ботинки не хотелось никому, но синоптики предвещали наступление холодов и проливных дождей. В опустевшей школе освободившиеся от условностей учителя наряжались кто во что горазд. Дамы помоложе натягивали узкие джинсики и удобные кеды, Ирина Викторовна дефилировала в обтягивающих юбках, глубоко декольтированных блузках и туфлях на высоких шпильках. Леша тоже не стал скромничать и щеголял то в черных, то в голубых обтягивающих джинсах с низкой посадкой, разноцветных футболках, любимой черной кожаной куртке и кроссовках с липучками.
Разделавшись с очередными - ура, последними! - тетрадками с контрольными работами, Леша надел куртку, сгреб со стола вещи в сумку, закинул ее на плечо и поспешил на улицу, наслаждаться последними в этом году теплыми деньками. На первом этаже столкнулся с Натальей Владимировной, которая в кедах доставала ему до середины груди.
- Алексей Анатольевич, вас от подростка и не отличить, - задорно заметила она.
- Вы тоже, Наталья Владимировна, от школьницы далеко не ушли, - и, подмигнув зардевшейся учительнице, вышел во двор.
Стандартная школа, в виде буквы «П», имела широкий внутренний двор, игровую площадку, стадион, и отдельный корпус для младших классов. Чуть дальше расположилась двухэтажная школа искусств и широкая аллея, через которую и ходил домой Леша. Жил он в одном из немногих пятиэтажных домов буквально в паре кварталов, что и кварталами-то назвать было сложно. На аллее было шумно, практически все лавочки занимала молодежь, подавляющее большинство которой он знал лично. В особенности дико хохочущих и что-то жующих будущих выпускников.
Высокого, модно одетого темноволосого парня в солнцезащитных очках и с сумкой через плечо заметили сразу, но не признали, провожая взглядами. Леша уже почти обрадовался, но не тут-то было.
- Алексей Анатольевич, - раздался за спиной девичий голос, судя по всему принадлежавший Маше. – А почему это вы с нами не здороваетесь?
Леша поджал губы, остановился и тяжело вздохнул.
- Вы думали, мы вас не узнаем? – Ехидна-Яна.
Леша обернулся к компании шалопаев и отметил присутствие всех главных заводил и пару примкнувших. Всего насчиталось двенадцать человек.
- А вы, одиннадцатый «Г», по одному не ходите? – Улыбнулся Леша.
- Вдруг нас кто-нибудь украдет, - проговорил Воронин, размахивая подозрительной банкой. – Мы, знаете ли, ценные кадры.
Ребята дружно засмеялись и Леша вместе с ними. Наталья Владимировна оказалась права – учителя от учеников было не отличить, почти все мальчики были одного роста и сложения с ним. Они разговорились о погоде и посочувствовали англичанину, просидевшему целый день в пыльном кабинете.
- Кто вам продал спиртное? – Кивнул Алексей Анатольевич на банки с пивом.
- Я сказал, что папке покупаю, - заржал Андрей, и его поддержали окружающие.
- Не рановато вы начали?
- Так мы еще на дискотеку собираемся, - поведала Наташа. – Хотите с нами?
Лешу, конечно, привлекала перспектива провести время в веселой компании, но не своих же учеников! Еще не хватало, чтобы его обвинили в спаивании детей. Ближе всех к нему стоял Рома и каким-то загадочным взглядом его рассматривал. Светлые волосы растрепались на ветру, голубые газа блестели от спиртного, на левой скуле виднелся розовый прыщик. Он протянул Леше свою банку пива, и смущенно поджал губы.
- Нет, спасибо, - отказался Леша. – И вы особо не налегайте, а то танцевать будет некому.
- Крутой москвич брезгует ходить на провинциальные тусовки? – Яна не могла пропустить повод съязвить.
- Не напивайтесь сильно, - бросил на прощанье Леша, улыбнулся и пошел домой.
Но сделав несколько шагов его окликнул приятный голос Романа Егорова. Леша снова замер и удивленно обернулся. Рома, уже без банки пива, быстро к нему подошел и смущенно опустил глаза.
- Извините, Алексей Анатольевич. Мне мама уже весь мозг проела с английским. У меня ведь совсем с ним беда.
- И что ты предлагаешь? – Подбодрил его Леша.
- Можно к вам на репетиторство ходить? И сколько это стоит?
Алексей Анатольевич задумался, разглядывая порозовевшего парня. Лишние деньги ему бы не повредили, но принято ли это здесь и какие расценки он не знал. Рома не единственный кому следовало задуматься над учебой, но успеет ли он сам?..
- Можно, наверно, - ответил Леша. – Пусть тогда твоя мама придет в понедельник в школу и мы все решим, хорошо?
- Хорошо, - улыбнулся Роман. – Приятных выходных.
- Тебе тоже, - улыбнулся в ответ Леша.
Не успел отойти и на шаг, как снова услышал тихий голос Романа:
- Клёвые джинсы.
Леша удивленно посмотрел на парня, уходящего к своей компании, и невольно пробежался взглядом по его фигуре. Длинные ноги в кедах, упругую попу обтягивали светлые джинсы, спортивная куртка облегала узкие плечи, достаточно пропорционально сложен, худощав, что в принципе нормально для подростка, который сантиметров на десять ниже его самого. Леша порадовался, что его глаза спрятаны за темными очками, и никто не заметил, как он рассматривал парня. Отбросив странные мысли, полезшие в голову, он благополучно добрался до дома и завалился на диван с банкой пива, так растравившего душу в парке.
В понедельник Роман действительно явился с мамой, Нелли Михайловна ее узнала и сомнений в родстве не возникло. Светлана Сергеевна задавала обстоятельные вопросы и ее не смутила цена озвученная Алексеем Анатольевичем, который предварительно уточнил ее у Ирины. Рома стоял рядом с отсутствующим лицом, но кривился каждый раз, когда мама пыталась погладить его по голове. Лешу это позабавило, но он не выдал себя, улыбаясь исключительно матери. Договорились начать занятия сегодня же в семь вечера. Рома заметно повеселел, а у Леши в душе зародилось подозрение.
Дверной звонок раздался ровно в семь. Леша перед приходом ученика успел переодеться и убрать разбросанные вещи, придав своему жилищу подобие порядка. Рома стоял на пороге и смотрел на него снизу вверх, хлопая длинными темными ресницами. На улице, как и обещали синоптики, с утра лил дождь, черные ботинки Романа, как куртка и с сумкой, блестели от воды, с руки свисал зонт, кончик носа и уши покраснели. Рома разулся, прошел в комнату, огляделся и философски изрек:
- М-да.
- Нужно говорить: спасибо и на этом, - заметил Леша и уселся на угловой диван возле окна.
Вообще его жилище было достойно большего чем «м-да». Убирал он систематически и паутину не забывал снимать, угловой диван относительно новый, шкафа не было, он использовал вместо этого кладовую, телевизор ему тоже был не нужен, а вот компьютер стоял новенький и ноутбук на диване лежал не из дешевых. Еще он умудрился захватить из дома планшет и стерео систему. Перед диваном стоял журнальный столик, в противоположном углу он организовал себе рабочее место. Кухня, хоть и маленькая, так же вмещала в себя все необходимое. А в спальню Роману заглядывать было нечего, и он просто закрыл дверь, выходящую, как и в любой хрущевке, в гостиную. Ученик хмыкнул и уселся на приличном расстоянии от Леши.