Таксист открыл багажник. Друзья уселись на заднее сидение. Они не хотели разлучаться даже в машине.
- В Академгородок, - сказал Валера и назвал адрес. Автомобиль помчался по улицам.
- Здесь многое переменилось, - отметил Лёша, поглядывая в окно.
- А у нас почти ничего не изменилось. Только к сорокалетию городка ремонт улиц сделали и дома покрасили. Сейчас всё увидишь.
Такси въехало на территорию городка. Он стоял в лесной зоне. Лес при строительстве по возможности максимально сохранили. Этот зелёный уголок был раем по сравнению с большим пыльным городом.
- Сначала к нам. Люся стол накрыла. Твои у нас в гостях сидят, - тон Валеры не терпел возражений.
- Ладно, уговорил, - согласился Лёша.
Машина остановилась около подъезда.
- Пошли.
Валера расплатился.
- Ты – гость, - предупредил он возражения друга и, подхватив его чемодан, пошёл по лестнице. Алексей послушно двинулся за ним. Валера так и остался его командиром, не смотря на весь его статус и положение. Но Лёша нос и не задирал. Он был всё таким же открытым и доверчивым. Красивый молодой мужчина с глазами ребёнка.
Алёша.
Я ехал по улицам родного города и не узнавал его. За годы здесь многое изменилось. Какие-то новые магазины, ларьки на каждом углу, рекламные щиты, новые здания. Я уже испугался, что же случилось с любимым городком? Но там всё осталось по-прежнему. Я вернулся в свой город.
В глаза бросалась пыль и грязь, окурки на остановках, разбитые дороги. Всё кричало о бескультурье и отсутствии хозяина в стране. Но я всё равно был счастлив. Родину не выбирают. И она навсегда остаётся в крови. Родные улочки вызывали идиотскую улыбку на лице. Рядом сидел Валерка и громко говорил от возбуждения, размахивая руками. Так и хотелось сказать: «Тише, Валера. Уйми свой пыл». Вот что так орать?
Машина въехала в родной двор. Валеркин дом. Напротив его моё бывшее жилище. Кстати, квартирку мой неблаговерный продал, как только я уехал. Оказывается, слухи иной раз бегут далеко впереди тебя.
Мы поднялись на второй этаж, и Валера запустил меня к себе домой.
Танюха тут же бросилась мне на шею, мама прилипла где-то сбоку. Она постарела, и показалась мне меньше ростом. Совсем седые волосы, морщины на лице. И живые глаза. По глазам я понял, что она ещё двигается, и не потеряла смысл в жизни.
При Татьяне был симпатичный мужик.
- Слава, - он представился.
Мне понравился его серьёзный взгляд, и то, как он обнимал Танюху за талию. Сеструха просто светилась. Похоже, что в личной жизни у неё всё наладилось. Таня цвела и пахла. Вот что значит, когда хороший человек рядом.
- Мы пока в гражданском браке, - тихо объяснила мне сестра. – Штамп в паспорте не гарантирует счастья.
- Тань, ты – молодец. Ещё детишек нарожаешь.
Татьяна улыбнулась.
- А вот возьму и нарожаю.
Из кухни выплыла Люся.
- Проходите в комнату.
Я остолбенел. У Люськи был живот. Вот вам крест!
- Люся, ты беременная, что ли?
- А то не видно, - захихикала Люсенька.
- Валерка, я тебя убью, - зашипел я на друга. – Ты почему мне ничего не сказал? Я бы вам такое приданое привез. Теперь посылкой придётся высылать.
Мы сели за стол.
- Ну, рассказывай. Как там во Франции живётся? – Таня прижалась к своему мужу. Все приготовились слушать мой рассказ.
- Там прекрасно живётся. Европа же.
- У тебя есть квартира?
- Точно. Здоровая. Окна почти всю стену занимают.
- Бой-френд? – Танюха с надеждой посмотрела на меня.
- Нет.
Повисла неловкая пауза.
- Салатики же, - засуетилась Люся. – Пробуйте.
Мы дружно налегли на салаты. Да, Россия, большой стол, настроганные салатики. Вот оно, родное и неповторимое.
Я встал из-за стола и вышел на балкон. Вдохнул всей грудью наш воздух. Даже он был другим.
- Что задумался?
Я обернулся. Рядом стоял Валерка.
- Как он? Ты не знаешь?
- Знаю.
- Расскажи.
- Так же работает в Универе. Собаку похоронил. Милан то уже старый был.
У меня сжалось горло. Всё же этот пёс был особенным.
- Лёша, - Валера помолчал. – Это ведь Володя заплатил за все твои операции.
Я сглотнул.
- Я догадался. Потом. Фирма, квартира, машина.
- Ты теперь понимаешь, что ты для него значил?
- Да.
- Вы оба – идиоты. Один с рождения, а другой – от гордости.
- Как я догадался, с рождения – это я.
- Точно.
Мы стояли на балконе и смотрели во двор. На карусели каталась детвора. Всё те же старые карусели. Только покрашенные. У меня вдруг закружилась голова. Я повернулся к Валерке и уткнулся ему лбом в плечо.
- Ты ведь до сих пор его любишь.
- Есть такая фигня, - я улыбнулся сквозь слёзы. – Но дважды в одну реку не входят.
- И всё же ты – идиот.
- Спасибо. Я тоже тебя люблю.
- Пошли что ли, прогуляемся? – предложил мне Валерка.
- Пошли.
И мы отправились гулять по городку. Всё же и его коснулись перемены.
- А у нас Торговый Центр переделали. Помнишь отдел «сам-бери»? Так его и переделали. И на другой стороне всё по-новому. Пошли, покажу.
И мы попёрлись в ТЦ.
- Давай я пива возьму? – предложил я. Хоть тут пиво и дерьмовое, всякая подделка, но мне вдруг захотелось выпить пивка с другом.
- Давай.
Валера вышел на улицу, ожидая меня. Я подошёл к кассе, расплатился, и направился к выходу. И вдруг у меня возникло такое чувство, что надо обернуться. Вот знаете, идёшь, и ощущаешь позвоночником, что за тобой кто-то идёт. И на этого кого-то надо посмотреть. Я обернулся.
За мной шёл Володя. Я его узнал сразу. Да, он постарел. Но это был мой родной Володя. Всё те же зелёные добрые глаза. Мягкие губы. Волос седых у него прибавилось, и морщинок тоже.
- Привет! – я невольно расплылся в улыбке. Он остановился.
- Привет.
Володя смотрел на меня так, что я выпрямил спину. В его глазах был восторг, восхищение, удивление, и ещё что-то такое, от чего хотелось радостно заорать. Я уверенным и свободным жестом откинул чёлку, упавшую мне на лоб. Я почувствовал себя желанным. Этаким Брайаном Кинни*, которого хотели все.
- Как твои дела? – поинтересовался я.
- Хорошо. А твои?
- Замечательно, - улыбнулся я. – Вот приехал проведать родных.
- Из Парижа?
- Нет. Я живу в Марселе.
- Ну, пока?
- Пока.
Я растерялся. Володя повернулся и пошёл от магазина.
- Лёшка, - рядом стоял Валера. – Он так смотрел на тебя! Беги же за ним, дурень ты этакий.
И я сорвался с места, забыв про свою хромоту.
- Володя!!!
Володя.
Я увидел Лёшу в магазине. И обалдел. Он стал ещё красивее. Кажется, он был похож на какую-то кинозвезду. Загорелый, невозможно красивый, такой же худенький, но крепкий, на груди кулон. Он его носит? Сам в спортивной майке и шортах. Он чуть прихрамывал. У него была всё та же детская улыбка, открытая и доверчивая. Я шёл за ним и думал: «Обернись». И он обернулся.
- Привет!
Лёша, такой желанный, стоял передо мной. Молодой и прекрасный. Я почувствовал себя стариком. Сколько мне? Пятьдесят.
- Привет.
Я смотрел на него и видел карие глаза, маленький белый шрам, длинную мягкую чёлку, и самые красивые в мире губы. Так хотелось их поцеловать! Лёшка, мой родной и любимый. Кто тебя теперь целует? Такой парень не может быть один. Наверное, у него там во Франции есть бой-френд.
- Как твои дела?
А как мои дела? Всё одинаково, каждый день похож на следующий. Работа, дом, работа, дом….
- Хорошо. А твои?
- Замечательно. – Боже, какая у него улыбка! Все сокровища мира отдал бы за неё. – Вот приехал проведать родных.
Какой у него милый акцент появился. Слушал бы его голос бесконечно.
- Из Парижа?
Склерозник я старый. Ну, какой Париж? Марсель, конечно.
- Нет. Я живу в Марселе.
Да, точно. Ещё не всю память растерял. Что это? Вот, бля. Член встал. И стоит, сука.
- Ну, пока? – надо поскорее отвернуться. Стояк не спадает.
- Пока.
Милая растерянная улыбка. Я поворачиваюсь и иду от него. Старый я болван. Куда я иду? В квартиру, в которой давно поселилось одиночество. С тех самых пор, когда я отпустил Лёшку.
- Володя!!!
Оборачиваюсь. Ко мне бежит Лёшка, чуть припадая на левую ногу. Делаю шаг вперёд.
- Лёша.
Сильные руки обнимают меня.
- Вова, давай жить вместе.
Дышу в тёмную макушку.
- Я старый больной человек.
- Не прибедняйся, - он прижимается ко мне всем телом. – У тебя член стоит. Кто мне говорил, что хватит и сил, и здоровья?
- Ну, я.
- Вот и выполняй своё обещание.
- Лёшка, ну и сколько лет нам осталось?
- Сколько осталось, все наши.
Я обнимаю своего Лёшку.
- Пошли. А то я сейчас подохну от желания.
- Ты пригласишь меня в Марсель?
- Ещё спрашиваешь. Знаешь, у меня там огромная кровать. Просто огромная, - он смеётся. И мы идём ко мне. – Ты так и не ответил на моё предложение.
- А в Марселе варят хороший кофе? – делаю вид, что думаю.
- Хороший.
- Тогда я согласен.
Мы смотрим друг на друга. И вдруг я понимаю, что мне легко. Из сердца испаряется воздушной струйкой чувство, которое жило в нём долгие годы. Одиночество. Я отпускаю его. Оно не для меня.
* Один из героев нашумевшего американского сериала Queer as Folk. (советую посмотреть)