Все, товарищ созрел, пришел в себя, сделал выводы. Пора действовать. Вдох-выдох. Протяжный стон, и я разрыдалась так горестно и громко, со всхлипами, гроздьями соплей — думаю, это было лишним, но как уж получилось — и огромными реками слез. Между всхлипываниями и совершенно не романтичным вытиранием рукавом слез удалось выжать из себя пару коротких фраз:
— Дядечки. Добренькие. Сколько же я горемычная вас искала. Сколько ж бед и лишений вынесла. Не губите. Обогрейте. Не бросайте меня здесь одну одинешеньку-у-у-у. Не дайте погибнуть в цвете лет в этом духами забытом месте, да в одиночестве лютом.
Слегка сморщившись от моих воплей и слез, бравый товарищ, другими словами глава шайки, подошел ко мне и тихонечко так прошептал:
— А мы вас, родненькая, по всему священному месту — зоне оракула — ищем, уже и в храм наведаться хотели, но сила там великая, магическая не пустила. А тут вы, да еще сами пожаловали, вот это сюрприз. Милости просим. Обогреем и накормим, на ночевку устроим прямо в мою палатку, с удобствами и роскошью. Компанию обеспечим для разговоров бренных, душечку излить сможете, на горести свои пожалиться.
Кто тут концерт закатывает, я не поняла. Паника накрыла с головой. В палатке о свободе передвижений можно забыть, да и ночка, судя по наглому хитрому взгляду, легкой не покажется. Фраза про одиночество плотно засела в голове. Как бы отбиваться не пришлось.
Аккуратно и очень медленно я выпучила глаза в попытке изобразить умалишенную и благодарственно закивала головой, подобно деревянному болванчику — популярной детской игрушке. Разбойник не повелся, замер в ожидании очередной пакости с моей стороны. Вот, где в жизни справедливость? Столько чересчур умных на мою больную голову развелось, спасу нет. Оставалось только одно — броситься на шею этому подозрительному типу и вопить, вопить до изнеможения. Кажется, только слезы и крики пронимают этого сверх чувствительного чужака. Хорошо, что не стоны, да.
Истерика подкралась незаметно. Я так вошла в роль, что и сама не заметила, как сильно перегнула палку и увлеклась. Давно я не позволяла эмоциям управлять собой. Душа истосковалась по скандалам и истерике. Хорошо-то как. Правда, кажется, не все ощутили это приятное чувство — полнейшей нервной разгрузки и освобождения от негативной энергии. Вопить мне определенно понравилось. И даже не знаю сколько бы продлились мои причитания, перемежавшиеся со сморканием и непонятными фразами, суть которых так или иначе сводилась к одной единственной мысли — я военнопленная Андреса, сбежавшая из-под гнета вышеуказанного и жаждущая если не свободы, то отмщения. Слава духам, мои вопли надоели не только мне, но и всему лагерю, и главарь, как самый ответственный и "гостеприимный" принялся утешать бедную несчастную девушку, плавно поглаживая обнаженное плечо и аккуратно подводя к кострищу. Запах еды ударил в нос, отвлекая, затуманивая голову. Почему-то вспомнился вкусный жареный зверь и удивительная способность к готовке местного "шеф-повара". Слюни затопили гортань, приходилось то и дело подавлять желание громко сглотнуть. Надеюсь, мой конфуз был не заметен. Пока я пыталась справиться с обильным слюноотделением, товарищ бандит возлежал около костра и развлекался тем, что травил байки из собственной разбойничьей жизни, по всей видимости, предвкушая приятную ночь. А я все же решила рискнуть и предложила помощь в готовке. В конце концов, женщины должны знать в этом толк, о чем я и сообщила главе разбойников.
— Вы — наша гостья, — было мне ответом.
Вот так просто, одной фразой разбойник разрушил мечты на спасение. Надежда подобраться к пище испарилась, подобно воде в засушливый денек. А план, совместно разработанный бок о бок с летучей мышью, показался чрезвычайно глупым и не лишенным множества недостатков. От обиды я всхлипнула, намереваясь хорошенько всплакнуть но, видимо, прочитав на моем лице стремление вернуться к истерике, товарищ бандит решил поторопиться, и нам подали ужин. Настроение стремительно поползло вверх. А знает, гад, как угодить даме. Вкусную похлебку с большими сочными кусочками мяса я проглотила, даже не заметив, а за кексик вознамерилась продать душу, если таковая имеется у тени. Но вспомнив о важной миссии, решила остановиться и с наполненным до предела животом разлеглась вблизи костра. Продавать душу не пришлось — кексик дали безвозмездно.
Просидев еще пару часов, народ начал разбредаться по палаткам. Я же наблюдала за двумя часовыми, старательно подсчитывая шаги обоих разбойников и расстояние, на которое они удалялись от лагеря. И видимо слишком увлеклась. Произошедшее далее стало совершенной неожиданностью для одной тени.
— Пойдем, — неожиданно чужие горячие руки сомкнулись на моем запястье. Желание вырвать конечности из захвата пришлось давить на корню. Челюсть свело судорогой — так мое тело сопротивлялось мозгу, требующему немедленно осветить небесные черты лучезарной улыбкой. Но стремление вырвать кисти из жесткого захвата никуда не исчезло, здесь голова и чувства были заодно. Освободиться не получилось, и я окончательно сникла. Медленно переставляя ноги, пошла за главарем, все еще надеясь придумать что-нибудь спасительное по дороге. Только вот придумать ничего умного никак не получалось, а настырный мужчина совершенно не вежливо пытался затянуть бедную девушку в свою палатку. Тут упирайся — не упирайся ничего не выйдет. Почувствуй себя мухой, запутавшейся в паутине. Все. Кажется, придется разбираться подручными средствами. Взгляд нервно заметался в поисках подходящего тяжелого предмета…
— А это еще что такое? — воскликнул главарь банды. Хватка, слава духам, слегка ослабла, давая место для маневра. И я, не раздумывая более, вырвала руку из захвата и только после этого действия посмотрела в указанном направлении. А что? Зачем торопиться, если самое худшее из возможных вариаций событий уже произошло?
— Мышь, — заинтересованно произнесла, замерев на месте.
Большая летучая мышь порхала около костра, подобно черному мотыльку, отбрасывая страшную кривую тень.
— Астральная мышь, — шепотом доносилось со всех сторон, и я, кажется, громко выдохнула от удивления. Это название было мне знакомо. О редкой разновидности магического существа не знали разве что только дети…
Мгновение. Что-то изменилось. Народ, до этого момента вялый и сонный, засуетился, задергался, оглашая окрестности воплями и криками. Я, поддавшись общему заразительному действу, бросилась сначала к костру, но спустя мгновение опомнилась и метнулась в противоположную сторону, дабы уберечь тело от увечий. Быть затоптанной в пылу охоты за редким видом страсть как не хотелось. Спрятаться решила за ближайшими кустами и приготовилась исполнить задуманное, но зацепилась взглядом за одну мрачную фигурку, планирующую над красными всполохами огня. Мышь, зависнув на мгновение в воздухе, покрутила у виска лапкой, явно намекая мне на что-то безумно важное. До меня дошло, пусть и не сразу. Главное, итог. Верно ведь?
Я бросилась к котелку с чаем и высыпала туда всю собранную нами траву. Отряхнув руки, тихонечко поползла в противоположную сторону, где меня схватили и поставили на ноги. Мышь благополучно скрылась, а народ, расстроенный и вздыхавший в унисон, начал разбредаться по своим делам, брошенным впопыхах. Я же, довольная и счастливая, была схвачена и отправлена в палатку главаря. Но решив бороться до конца, прихватила кое-что очень важное — котелок, конечно, уволочь не получилось, но пару полных стаканов кипятка с сонным отваром схватить все же удалось. Благо они стояли прямо по курсу, остывая и благоухая умопомрачительным запахом. Наверное, пара разбойников рассчитывала на тепленький чай перед сном.
Совершенно без пиетета меня затолкали в радушно приоткрытую палатку и, выполнив приказ, мой конвой удалился.
— Чаю, — тихонечко пискнула я, все еще надеясь, что приглашена в качестве гостьи, а не грелки на ночь. Бандит усмехнулся.
— Выпьем, красотка, за дела наши ратные, — и взял из моих рук стакан, предварительно чокнувшись им о тару в моих руках. Глотнул, сделал длинный протяжный вздох, как перед смертельным боем, и тихо, едва слышно, произнес, — чего бы покрепче.
— Это все что есть, — прошептала. Но моих слов главарь уже не услышал — завалился на правый бок, ладошки подложил под голову и сладенько захрапел. Довольная улыбка освятила мое лицо. Совершенно обезумев от счастья, я заметалась по замкнутому пространству, но вовремя пришла в себя и бросилась к выходу, но замерла в проеме. Мышь, довольная и свободная, вышагивала вразвалочку по направлению ко мне.
— Думала подсобить, — пискнула летунья, как заправский вояка, маршируя, чеканя шаг. Решила включиться в игру и, приложив руку к пустой голове, гордо произнесла, вытягиваясь по струнке.
— Дело сделано, товарищ военный маг.
Подобно бравым боевым магам, выпятив имеющуюся в наличие грудь, я имею ввиду конкретно свою, двинулись на спасение Андреса. Пискля, как я окрестила очаровательную летучую мышку, оказалась не лишена определенных талантов. Перед тем, как помочь бедной тени, проказница разведала обстановку и выяснила место нахождение Андреса. И вот теперь дело оказалось за малым — всего-то освободить пленника и уползти вместе с ним в неизвестном направлении. В целях конспирации я опустилась на колени и поползла по густым зарослям, казавшимся из моего положения непроходимыми джунглями. "Ох, как трудны будни простого солдата", — думала я, стараясь ритмично передвигать конечностями и ползти за взлетевшей мышкой, то и дело вздрагивая и оглядываясь, ставя под сомнение факт испития "сонного" чая всеми членами команды.
Мышь, аккуратно пролетев несколько метров, свернула к огромным кустам, а я двинулась за ней, периодически дергаясь от громкого резкого храпа, раздававшегося отовсюду. Но резко замерла на своем месте, услышав тихий стон. Больше не думая о собственной безопасности, терзаемая смутными сомнениями, на ватных ногах поднялась с колен и бросилась в сторону звука с максимальной скоростью, на которую была способна. Страх и боль охватили тело, руки затряслись мелкой дрожью, но ноги не подкачали и несли меня сквозь высокую траву к моему хозяину. Это был он — сомнений не было. Несколько длинных секунд и быстрого бега на пределах моих возможностей, и я нашла то, что искала. Прямо по курсу лежал Андрес со связанными руками и ногами. Запрокинув голову в неестественной позе, он еле дышал. Я — тень, мы чувствуем приближение смерти. Резко остановилась. Вдох-выдох. Плавное движение в сторону раненого, и попытка рассмотреть измазанное кровью лицо. Все тело моего мага представляло собой кровавое месиво, из-за темных набухших пятен и запекшейся густой крови я с трудом узнала его лицо. Но сердце мгновенно определило в раненом Андреса, а руки непроизвольно потянулись к его лицу. Прикоснуться к магу хотелось нестерпимо, но бедные конечности так подрагивали, что я просто испугалась, боясь нечаянно причинить боль.
— Анри, — заскулила я и резко, неожиданно для себя самой, обняла хозяина. От моего рвения Андрес застонал и приоткрыл глаза.
— Я тебя обязательно спасу. Только не умирай, — всхлипнула и отпустила, взглянув в глаза магу. Андрес медленно улыбнулся одной из своих кривых ухмылок и тихо прошептал:
— Я счастлив, что ты рядом, Тенька, — и попытался отключиться. А мышь, воспользовавшись моментом затишья, бросила к моим ногам маленький ножик.
— Вот уж дудки, — легонько хлопнула по щеке. — Идти сможешь? — спросила я, пытаясь распилить веревки. Дело это оказалось сложным, но все же я справилась.
— С тобой, родная, хоть на край света.
Схватив Андреса за талию, я помогла ему подняться, но ощутив странное оцепенение мага, обернулась. Взгляд натолкнулся на веселую ухмылку главаря банды. Он взирал на меня с высоты своего богатырского роста и не просто улыбался, а был весьма и весьма доволен собой.
— А я все думал, куда же моя крошечка так спешила, тешил себя надеждой, что вернется душечка, просто чаю испить решила. Девочка к полюбовнику, да прямо из моей постельки кинулась, забыв и мне подсобить, отблагодарить за спасение — долг исполнить перед оголодавшим усталым мужчиной. Ну, это ничего, в принципе, поправимо и можно завершить начатое позже, — ухмыляясь во весь рот, заявил главарь.
Пока я стояла и с открытым ртом слушала пространные речи, Андрес молча задвинул меня за спину, взяв предварительно из моих дрожащих рук ножик, которым я пилила веревки на его руках пару минут назад. Перед огромным, пышущим здоровьем главарем у обессиленного, израненного Андреса шансов не было. Но, маг, наверное, надеялся на чудо. Очень не хотелось верить в то, что мне достался психически не стабильный хозяин. Но, увы, все указывало на это. Андрес решил самоубиться. Маг был готов пожертвовать жизнью ради меня — никчемной тени. Я тихонько заплакала, ощущая себя лишь пылинкой в этом мире. В голове что-то замкнуло, а перед глазами появилось бледное лицо Ласки. Водоворот чувств захватил тело, унося сознание в другой мир — мир снов и воспоминаний. Мое тело осталось здесь, кулем упав на стылую землю.
* * *— Ласка, он мертв, — тихонько прошептала я, боясь нарушить неосторожными словами тишину ночи. Тело сковал страх, губы не повиновались мне, а взгляд как шальной метался от лица рыжей подружки к мертвому телу, распростершемуся перед моими глазами. Обезображенный рот замер в немой мольбе.
— Конечно, Таная, с такими ранами не живут, — и печально посмотрела на меня. — Ты разве не видишь?
Я видела. Я знала, что он мертв. Черные вены просвечивали сквозь тонкую оболочку кожи, а кровавые подтеки опоясывали все тело. Казалось, что несчастного рвали тысячами острых, как лезвие, ногтей. Но самое страшное — из мага ушла вся сила.
— Его выпили досуха, — констатировала факт, справившись с эмоциями. Тени довольно хладнокровны. Борьба за психическую стабильность с детства закаляет наш характер. Но, увы, я чувствительная тень, эмоции — моя слабость. Попытка не заплакать не увенчалась успехом. — Ласка, мы должны рассказать, — еле сдержала рыдания.
— Нет, — вскрикнула рыжая тень, не боясь быть услышанной. — Разве ты не видишь — его убила подобная нам.
— Ласка, — шепчу я. — Если все так, то тем более нужно сказать. Убийца продолжит убивать. Нестабильная тень опасна. Она убьет любого носителя магии. Да в приюте их сотни. Они же не смогут постоять за себя.
— Тана, включи мозг. Если мы скажем — убьют всех нас. Никто не будет искать убийцу, просто зачистят весь приют.
— Нас осталось совсем немного и все мы стабильны, — недоверчиво произнесла я.
— Откуда тебе знать? Проверка осуществляется два раза в год. А что творится между этими моментами нам не ведомо.
— Ласка, убийца может оказаться среди нас. А там, — махнула рукой в сторону приюта, — беззащитные старики, дети малые и умалишенные мужчины. Этот труп не последний. Они в опасности.
— Все просто, Тана. Все просто, — девушка взмахнула рукой в сторону мертвого тела. Тьма, сорвавшаяся с ее рук, охватила изуродованные остатки. Яркая вспышка. Тело покрылось черными трещинами и превратилось в пыль за долю секунды. От испуга и страха я попятилась назад и, задыхаясь, произнесла:
— Зачем? — перевела испуганный взгляд с черной пыли на рыжую девушку. Подружка зло усмехнулась и посмотрела на меня. В ее глазах промелькнула тьма. Страх захлестнул с такой силой, сжимая грудную клетку и не давая вздохнуть.
Кто мог предположить, что веселая прогулка в ночном лесу, дарящая мнимую свободу, могла привести к таким последствиям…
* * *Сильный толчок, и моя измученная угрызениями душа вернулась в бренное тело. Пробуждение на этот раз произошло слишком внезапно, убеждая в очередной раз — я снова вернулась к жизни, выпуталась из плена эмоций и воспоминаний. На долго ли? Ощущение чего-то неправильного, не естественного стало потихоньку отпускать. Сон, оказавшийся лишь старыми воспоминаниями, начал отступать на задворки сознания, а затуманенный взгляд обрел осмысленность. Вся моя жизнь была похожа на страшную сказку, от которой я пробудились только сейчас. Именно в этот момент я поняла одну важную вещь — Андрес нужен мне, как никто и никогда в этом мире. Я нуждаюсь в собственном хозяине.