Се это время Лекс не сводил с меня дьявольски-улыбающегося взгляда, от которого я краснела. Искры удовольствия пронзали моё тело при каждом движении. Предмет внутри меня беспокоил, тревожил, распаляя и возбуждая.
Мои движения с каждым разом становились более сексуальными. Я сдвигала ноги и начинала делать разнообразные “змейки” и “восьмерки” бедрами и всем телом. Мои руки скользящими поглаживаниями касались попы, живота, груди, лица, в итоге взлетев в воздух вместе с прядями волос. А затем той же дорогой возвратились вниз. Толпе это нравится. Я ещё сильнее замедлилась, чувствуя, как наливается тяжестью тело, испытывая острое желание заняться сексом, избавиться от этого напряжения, сводящего с ума, уничтожающего меня изнутри.
Повернулась спиной к толпе и перегнулась в пояснице через перила “стакана”. Подняла одно колено вверх, руками провела по груди. Встретилась взглядом с Лексом. Он улыбнулся. И в этот момент предмет внутри меня начал вибрировать.
Я громко ахнула, воздух исчез из лёгких. Но музыкальный бит поглотил все. Мои глаза широко раскрылись, тело стало непослушным. Возбуждение почти болезненно. Я стала двигаться ещё медленней, с силой сжала ноги и мышцы внутри. Мои щеки огненно-красные, глаза закрыты. Про толпу я больше не думала, я уже ни о чем не могла размышлять. Только о ритмично двигающемся внутри меня предмете. Это была не просто вибрация. Он пульсировал так, как пульсирует член во время оргазма. И это сводило меня с ума.
Я напряженно стиснула зубы, пытаясь удержать ускользающий ритм музыки, все ещё стараясь своими замедленными движениями попасть в такт. Но с каждым разом это удавалось все хуже. Мне хотелось прикоснуться к себе там, позволить телу получить желанную разрядку. Но не могла. Я не могла ласкать себя на виду у сотен людей.
Музыка нарастала. Кровь уже пульсировала где-то в ушах, я почти ничего не слышала и не понимала. Из моего рта доносились стоны, теряющиеся в окружающих звуках.
И в один из моментов я открыла глаза, вновь встретившись с темно-топазовым гипнотическим взглядом. Лекс держал в руке, демонстрируя мне, маленький чёрный диск. Он почти не улыбался, когда его кисть дернулась, делая круговое движение. И предмет внутри меня толкнулся одновременно с ним. Я вскрикнула, кусая губы, не имея сил отвести взгляда. Затем он снова покрутил рукой, и моё тело задрожало, чувствуя связанное движение внутри.
Лекс хищно улыбнулся, продолжая играть со мной, шевеля пальцами, ладонью, кистью. И я больше не смогла. Он словно был в толпе и внутри меня одновременно.
Его губы приоткрылись, и сквозь грохот электронных звуков я словно услышала:
- Вакханка…
И оргазм накрыл меня, как лавина. Ноги ослабели. Я упала на колени, зацепившись за поручни и опустив голову на руки. Дыхание разорвало грудь, тело дрожало, низ живота пульсировал, распространяя по крови адреналин и удовольствие.
Когда я немного пришла в себя, оказалось, что моё время уже кончилось. Макс ждал меня у “стакана”. На его лице не было и тени удивления. Значит никто ничего не заметил. Вероятно, моё падение было похоже на элемент танца. Не может быть. Неужели я отделалась так легко?..
На дрожащих ногах я спустилась вниз и прошла в гримерку. Как же хорошо, что на сегодня это был последний выход!
- Не пускай сюда никого, - бросила я Максу и закрыла дверь.
Посмотрела на себя в зеркало: огромные влажные глаза лихорадочно блестели, помада с губ была давно слизана, а сами они припухли от укусов. Белый тональник скрывал остальное.
- Мне понравился танец, - медленно протянул Лекс.
Я резко обернулась, с удивлением обнаружив мужчину у дальней стены. Очевидно, когда я пришла, он уже был здесь. Уголки губ приподняты, руки сложены на груди, отчего гладкие бицепсы казались ещё больше.
- Опять ты, - выдавила я, понимая, что его игрушка все ещё во мне.
- А я никуда и не уходил, - проговорил он, не сводя с меня глаз.
- Тогда уходи.
- Не могу, милая, - развел руками он, - оставить тебя в таком состоянии было бы неприлично с моей стороны.
И он сделал несколько шагов ко мне.
- Не подходи, извращенец, - предупредила я. - Или я позову охрану.
Но Лекс все же подошёл. Максимально близко, обжигая собственным дыханием. Он убрал волосы с моих глаз и прошептал:
- Не называй меня извращенцем, так не честно. Ведь это не я кончил на глазах танцующей толпы, а ты. Дикая, желанная… Вакханка…
Он прошептал последние слова тихо и мягко, и его голос вибрировал, как мурчание кота.
- Тебе показалось, - бросила я и отвернулась.
Лекс тихо засмеялся, и от этого смеха волна мурашек прокатилась по спине. А затем он резко развернул меня и посадил на стол, снова раздвинув ноги.
Я брыкалась и отталкивала его, но он все же отодвинул полностью промокшую ткань костюма у меня между ног и погрузил пальцы в мягкую и горячую меня. Чтобы через мгновение убрать руку и медленно положить пальцы себе в рот.
- Что ты делаешь? - Округлила глаза я. - Прекрати!
- Сладкая, как черешня Лариссы, - бесстыдно проговорил он, не сводя с меня глаз, ставших почти чёрными от зрачков, заполнивших радужку. А я ощутила укол страха, как тогда, когда рядом вдруг появляется неуправляемое животное, а тебе некуда бежать. - Ты всегда такая мокрая после выступления?
- Не твоё дело, - проговорила я, немного пискляво. - Уходи. Я устала.
- Непременно, моя вакханка, - кивнул он, довольно улыбаясь. - После такого оргазма лучше хорошенько отдохнуть.
Я резко вздохнула от возмущения и… ударила его по груди ладонью.
- Подлец! - Крикнула я, а он засмеялся. Низким грудным смехом, от которого теплело внутри. - Урод! - Ударила снова, накинувшись на него, как сумасшедшая гарпия. - Индюк малосольный!
А он схватил меня за руки, ещё громче смеясь, и прижал к себе. Я тяжело дышала, придумывая новое ругательство. Но вместо того, чтобы дождаться его, он склонился ко мне и накрыл мои губы поцелуем. На этот раз он не был жёстким или страстным. Напротив, я чувствовала, будто меня коснулась трепетными крыльями бабочка. Его язык щекотал мягкими ласкающими движениями, касаясь то верхней губы, то нижней, то проникая в мой рот. Он был так ласков, вдруг обняв моё лицо ладонями, нежно поглаживая кожу пальцами.
Всего несколько секунд, и я тяжело и хрипло задышала, обмякнув в его руках. А, когда он отстранился, не выпуская моё лицо из рук, я встретилась с глубоким задумчивым взглядом, в котором было так много всего неясно.
- Отдыхай, вакханка, - прошептал он, отпуская меня без тени улыбки.
Я не знала, что сказать. Весь мой запал прошёл, утонув в его внезапно переменившемся поведении.
Он сделал несколько шагов к выходу, а потом вдруг обернулся, и на лице опять появилось дикое озорное выражение. Он опустил руку в карман и достал оттуда чёрный диск.
- Это тебе на память, - сказал он, положив его на стол гримерки. - Не забудь включить, когда будешь вспоминать обо мне.
Я вспыхнула и залилась краской до кончиков ушей. А он ещё раз улыбнулся и исчез за захлопнувшейся дверью.
- Привет, Мила, а это что такое? - Зашла в гримерку одна из танцовщиц и протянула руку к черному диску.
Я подскочила со стола, как ужаленная, схватив маленький пульт управления.
- Ничего! - Воскликнула я. - Так, ерунда.
- Странная ты какая-то сегодня, - пожала плечами девчонка, проходя к столу. - И танцевала ты не как обычно. Я бы сказала, что ты под кайфом, так ведь ты же не по “этому делу”.
- Да, я просто… неважно себя чувствую.
- Отдохни, может заболела...
Она без задней мысли говорила всякую ерунду, а я уже собиралась домой. На сегодня точно хватит приключений.
Вышла из гримерки, пробираясь через толпу. Макс куда-то запропастился, и пришлось идти одной. Опасность заключалась в том, что кто-нибудь из мужчин, которым мог понравиться мой танец, захочет продолжения банкета, полагая, что я и проституткой подрабатываю. Что, конечно же, правдой не являлось. Однако, в последнее время по вине Лекса я чувствовала себя не менее развратной и доступной. Это было довольно неприятно.
- Эй, крошка, отличный танец! - Раздалось мне в самое ухо. И здоровый парень под тридцатник резко остановил меня, обняв за талию.
От него пахло вискарем и потом. Большие руки опустились на мою задницу, сминая и щипая кожу.
- Станцуешь для меня лично? Я в долгу не останусь, цыпа, - выдохнул он мне в ухо.
- Отвали, - бросила я, пытаясь вырваться из захвата.
Музыка играла громко, толпа вокруг не замечала ничего, кроме самой себя. И мы были частью этой толпы.
- Не делай из себя недотрогу, я заплачу, - сказал он, положив огромную ладонь мне на грудь.
Тяжёлый перегар ударил в нос, я зажмурилась от отвращения.
- Отстань или вылетишь из клуба быстрее, чем успеешь ещё раз назвать меня цыпой.
Я отбросила его руку со своей груди, надеясь, что он испугается угрозы. Но парень оказался слишком неадекватным, чтобы чего-то бояться. Он уже наклонился, чтобы ухватить меня своими толстыми губами, как сзади появилась высокая фигура Макса. Он оттолкнул этого козла и бросил:
- Ты куда делась так быстро? Я тебя потерял.
- А я тебя, - ответила не громко. И в толпе он вряд ли услышал.
Под надзором охранника я выбралась из клуба и поплелась домой. Так поздно ночью одинокой девушке опасно передвигаться по городу без собственной машины. Но я на личный транспорт ещё только копила. А съёмную квартиру специально выбрала рядом с этим клубом. Чтоб не ехать в макияже и с блесками на коже через всю Москву. Эдак я бы всех маньяков по пути собрала.
И очень скоро я уже лежала у себя в постели раздетая, вымытая и избавленная от образа Милы-Текилы. Рядом со мной лежало вытянутое вибро яичко с пультом управления. Я смотрела на него и видела глаза Лекса среди беснующейся толпы. Его коварный и обволакивающий взгляд, дразнящие движения пальцев, сомкнутых на пульте.
Этот странный парень, о котором я знаю только имя, плотно засел у меня в голове. Было страшно осознавать, что он может быть и маньяком, и наркоманом, и вообще каким-нибудь преступником. Кем угодно. Я ничего не знала о его жизни, кроме того, что он работал стриптизером. Не очень-то престижная работа, между прочим! Хотя, кто бы говорил…
Тяжело вздохнула, отвернувшись на другой бок, чтобы не видеть больше этот ужасный прибор, заставивший меня упасть в такую бездну удовольствия и стыда. Хотя, дело было не в приборе. А в том, кто им управлял. И только в нем…
Глава 4
В субботу я полдня ходила, нервно заламывая руки. Так как работала исключительно с пятницы по воскресенье, сегодня и завтра мне предстояло опять танцевать. За ночь в клубе я успевала сделать три выхода по пятнадцать минут. Они неплохо оплачивались, и я не стремилась увеличить каким-то образом собственную зарплату. Но теперь я смотрела на чёрный матовый прибор, виднеющийся из верхнего ящика тумбочки, и боялась. Нервничала.
Эту проклятую вибро-жужжалку я убрала подальше, чтобы, не приведи нелёгкая, моя хозяйка не увидела. Вряд ли, конечно, она поймёт что к чему. Но, стоило представить, как её старые любопытные пальцы вертят перед подслеповатыми глазами гладкое вытянутое яйцо, и мне становилось дурно.
А нервничала я из-за Лекса. Все внутри вздрагивало, мурашки пробегали по спине, а сердце сковывало странным ощущением страха, сильно напоминающего ожидание. Предвкушение встречи с ним. Я чувствовала, что он придёт и сегодня. И, может быть, даже завтра. И все во мне переворачивалось от этой мысли.
Я не хотела встречаться с ним, и жаждала одновременно. С никому неизвестным стриптизёром, который уже трижды доводил меня до сумасшедшего оргазма. И, вполне возможно, с маньяком-извращенцем, который вдруг начал на меня самую настоящую охоту.
Чего я по-настоящему желала, так это покоя. Последние дни я потеряла столько нервов, что дополнительные переживания были совершенно излишни.
И потому я приняла единственно верное решение: бежать. Но не в прямом смысле, конечно. Раз про мою работу он все знает, придётся временно сменить клуб. Тем более появится повод заработать больше. Многие танцовщицы за одну ночь умудряются объехать несколько площадок. И таким образом существенно повысить свой доход. Я обычно ленилась так делать. Но раз уж сама судьба вынуждает…
В обед позвонила на работу и сказала, что не выйду. Менеджер ругался, но ничего сделать не смог. Я была непоколебима. Да и выдуманный грипп за пять минут не проходит.
Затем обзвонила ещё несколько мест, где по моим данным требовались танцовщицы, и нашла себе работу на все выходные.
К концу обеих ночей я была выжата, как лимон, ноги ныли от усталости и проклинали каблуки. Было немного страшно в одиночестве передвигаться между клубами без личного транспорта, но я справилась. И газовый баллончик в кармане плаща приятно охлаждал кончики пальцев.
Денег удалось заработать прилично. Все они отправились в копилку на Грецию, о которой я старалась не думать, чтобы не вспоминать проклятущего профессора и моих отвратительных сводных сестёр. Каждый раз, как они всплывали в моей памяти, я краснела от гнева, а сердце начинало биться слишком быстро.
Постепенно проплывала ещё одна неделя, во время которой Лекс практически не тревожил мои воспоминания. Я уже не заливалась вдруг ни с того ни с сего краской стыда, уши перестали предательски гореть каждый раз, как перед глазами всплывало его властное лицо с дерзкой полуулыбкой. Мне удалось скрыться от него на прошлых выходных, значит удастся и на этих. А на следующих он уже точно обо мне забудет. Если ещё не забыл.
От этой мысли веяло странной горечью, но и предвкушением свободы.
В пятницу в холе института было непривычно людно. Толпа студентов набилась вокруг столиков, на которых было что-то накидано.
Я бодро прошла вперёд и увидела многочисленные песочно-коричневые квадратики визиток. Взяла один и прочитала:
“Выставка “Путь воина”. Прошлое Восточной Европы от бронзового века до Золотой Орды”.
Завтра открытие.
Задумчиво покрутила визитку в руке, и убрала в карман. Почему бы и не сходить? Суббота у меня была совершенно свободна, а на экспонаты я с удовольствием посмотрела бы.
- Лизон, Юль, как на счёт лёгкого самообразования завтра? - Спросила я у подруг, помахивая карточкой.
Их ответ был мне известен заранее. Но вдруг рак на горе уже давно свистнул?
- Лан, твое настойчивое желание сводить нас в музей, конечно, взывает уважение. Но завязывай уже! - Ответила Юля, скорчив лицо.
Я посмотрела на другую подругу. Она виновато улыбнулась, нахмурив тёмные бровки.
- Лан, спроси своих сестёр, им это нужнее, честное слово, - ответила Лиза.
В этот момент из-за спины послышался голос Лики. И вот как они всегда оказываются поблизости, стоит их вспомнить?
Всплывает старая поговорка: “Помяни черта, он тут как тут”.
- Наша сестричка опять пытается затащить вас камни рассматривать? - Улыбнулась она.
- Не камни, а древние инструменты, орудия труда, доспехи, артефакты… - начала перечислять я.
- Ай, прекрати! - Воскликнула Ника рядом, притворно зажимая уши. - А то, не дай Бог, на нас твоя любовь перекинется, и превратимся мы в очкастых ботаничек.
- То есть я по-твоему?.. - Начала было я возмущенную фразу, но Лика перебила.
- Лана, это же как вампиризм, ты разве не понимаешь? Очень заразно, - она довольно усмехнулась, прикрыв пухлый рот ладошкой.
- Если бы это и правда было так, я бы давно вас покусала, - вздохнула я, растеряв весь запал. - Хотя бы из вредности.
- Ладно, дорогуша, не кипятись, - сказала Ника примирительно, присаживаясь рядом со мной на мраморную скамейку. - Ты посмотри, что мне вчера Сашуля подарил.
Она открыла маленький чёрный клатч и достала оттуда симпатичную пластиковую карту с золотым тиснением.
- И что это? - Спросила я, чувствуя, что сестра ждёт этого вопроса. Её светлые и пустые, как утреннее небо, глаза возбуждено горели.
- Это премиум-карта в лучший фитнес-клуб Москвы!
- Прямо-таки лучший? - Попыталась пошутить я. У Ники, как ни новая вещица, так непременно “лучшая”.