— Всю неделю, что здесь работаю, я наблюдал за вами, и мне стало ясно, что вы переживаете сильный стресс. Конечно, это не мое дело, но мне кажется, вам просто необходимо расслабиться. Разрешите, я сделаю вам обычный массаж, прямо сейчас. Не такой, как в прошлый раз, а простой профилактический массаж с майораном и лавандой. Это вас успокоит. Эти препараты очень хорошо помогают при стрессе и перенапряжении.
Слова Гранта задели Джулию за живое. Почему, создавая здоровую обстановку и все условия для отдыха других женщин, она не может воспользоваться всеми этими выгодами сама? С этим бизнесом она совсем о себе не думает…
Джулия кивнула.
— Наверно, ты прав, — согласилась она. — Я правда слишком перегрузила себя работой.
— Вот и прекрасно. — Он хлопнул в ладоши. — Тогда начнем?
Выйдя из кабинки для переодевания, Джулия нарочно отвела взгляд от Гранта, который мазал руки маслом, а прошла прямо к массажному столу и легла лицом вниз.
И, почувствовав теплое, уверенное прикосновение его кожи, Джулия сразу поняла, что как раз этого ей и не хватало. Не чрезмерной стимуляции эрогенных зон, но глубинной легкости полного раскрепощения. Она вздохнула, препоручая свое тело целиком заботам Гранта, как дитя доверяется любящей матери. Постепенно напряжение, скопившееся под ее кожей, начало рассасываться, оставляя взамен ощущение удивительно приятной расслабленности и примирения с собой и окружающим миром.
Плавные, медленные поглаживания по спине вскоре нагнали на Джулию сладкую дрему. Она едва замечала, как крепкие массирующие пощипывания ее ягодиц снова переходят в долгие поглаживания бедер и икр. Джулия погрузилась в теплую, безопасную темноту, провалилась в какую-то бездну, куда не могли пробраться ни мысли о делах, ни усталость. Крепкий травяной аромат масла воздействовал на ее центральную нервную систему, успокаивал ум. Когда Грант добрался до ее ступней, Джулия была уже далеко, плывя в полубессознательном состоянии между явью и сном.
Джулия так забылась, что Гранту даже пришлось дважды повторить свою просьбу, чтобы она перевернулась. Джулия легла на спину, и руки Гранта мягко коснулись ее лба. Нежные пальцы описывали вокруг ее глазниц маленькие кружки, прощупывали скулы, разглаживали кожу на подбородке. Затем они мягко прошлись по шее до самой ключицы. Джулия по-прежнему чувствовала себя вялой и расслабленной. Промассировав смелыми продавливающими поглаживаниями самую верхнюю часть груди, Грант переместил руки ниже, слегка касаясь кожи кончиками пальцев.
Затем Джулия почувствовала, как в грудях что-то слабо зашевелилось, словно пробуждалось, но тут же приказала себе не обращать на это внимания и расслабиться.
Наконец Грант приблизился к едва различимой грани между сравнительно нейтральной зоной верхней части груди и более чувствительными грудными тканями. Джулия отчетливо ощущала, в каких местах прикосновения Гранта сильнее возбуждают ее нервные окончания, вызывая прилив чувств, граничащих с сексуальным возбуждением.
Не в силах ничего с собой поделать, Джулия поняла, что ее тело приходит в возбужденное состояние: соски постепенно твердеют, а груди наливаются, страждуя более смелых, более крепких прикосновений.
«Мне нельзя, — говорила она себе. — Нельзя возбуждаться».
Но все усилия были так же напрасны, как если бы она попыталась остановить ток крови или биение сердца. Внутри все пришло в движение, подготавливаясь к занятию любовью. Джулия была уверена, что этому не бывать, однако она боялась, что Грант узнает, насколько сильно она хочет его.
Чувствует ли он неистовую пульсацию ее вен? Замечает ли предательский румянец на ее коже? Достаточно ли ароматным было массажное масло, чтобы скрыть запах ее соков?
Джулия чувствовала, что сокровенная щель внизу живота уже начала увлажняться — самые интимные места раскрывались, готовясь к желанному вторжению извне. И Джулия не могла совладать с собой.
«Но в конце концов, это вполне естественно», — успокаивала себя Джулия, когда ладони Гранта, так и не коснувшись раздувшихся холмиков ее грудей, начали массировать область вокруг пупка.
Вполне естественно испытывать возбуждение от прикосновений такого симпатичного мужчины. Слишком долго она не принимала своей сексуальности, вкладывая все силы в работу, и пыталась убедить себя в том, что ей не нужен мужчина. Но как бы ни старался человек подавить в себе эту могучую энергию, она все равно, рано или поздно, прорвется наружу, что и случилось с Джулией, когда Грант делал ей первый массаж.
И то, что Джулия чувствовала теперь, было лишь эхом крушения оборонительной стены, которую она возвела вокруг себя, — только и всего. Тем не менее ситуация была управляема — управляема до тех пор, пока Джулия не поддастся панике и не начнет реагировать на прикосновения его рук слишком бурно.
Во время круговых движений по животу Джулии основание ладони Гранта надавливало на лобок, слегка оттягивая на себя верхние волоски. Те, в свою очередь, тащили за собой капюшончик клитора, и тот выходил наружу. Джулия чувствовала, как твердеет клитор, все более и более возбуждаясь. И лоно ее отвечало на это трепетной дрожью. Вскоре все пространство — от вздымающихся грудей до теплого тоннеля влагалища — зажглось огнем запретного желания.
Но Джулия убеждала себя, что справится со своими эмоциями. Успокаивала себя тем, что, как только массаж закончится, она вернется к себе в кабинет и утолит жажду своего несчастного тела тем, чего оно так явно просит. Ей только нужно продержаться еще несколько минут, пока Грант не завершит свою работу. А потом она снова примет спокойный, равнодушный и серьезный вид. И Грант ничего не заметит, никогда не узнает, как страстно и как постыдно она желает его.
Джулия поняла, что переоценила свою способность владеть собой, но, как только она пройдет через это, больше уже никогда она не позволит себе попасть в такую опасную ситуацию еще раз. И Джулия обещала себе, что найдет силы пройти через это. Обязательно найдет.
Однако в этот самый момент руки Гранта проскользнули между ее бедер, и Джулия совершила фатальную ошибку.
Она открыла глаза.
Грант Дилени смотрел ей прямо в лицо. Он ласково улыбался ей; его аквамариновые глаза излучали тепло.
— Иди ко мне! — хрипло шепнула она.
Грант медленно подошел, и Джулия прикоснулась к его широкой гладкой спине, почувствовала движение мускулов. Его левая рука легла на ее грудь, и уверенность, с которой его большой палец начал теребить сосок, сказала Джулии, что Грант отлично понимает, о чем она так страстно мечтает.
Только ей совсем не хотелось, чтобы и теперь все у них было так же ограниченно и однобоко, как в прошлый раз. Она желала, чтобы Грант начал действовать. Джулия смотрела вверх, на его губы, и отчаянно жаждала поцеловать их. Ее рука обняла его сильную шею, пальцы запутались во влажных шелковистых волосах на затылке, и вот голова Гранта уже склонилась к лицу Джулии.
Его полные, мягкие губы приблизились к ее устам, поначалу едва коснувшись их, и мелкая дрожь, мурашки побежали вниз по ее позвоночнику, от шеи до самого кончика. Затем Грант провел языком по более чувствительному внутреннему краю губ, и волнующее соприкосновение сделалось плотнее, а дрожащие конвульсии пронеслись на этот раз по всему ее телу, достигнув самых ступней, точно Джулию ударило электрическим током. Нежно дотрагиваясь пальцами до ее кожи, Грант осторожно сжал ей одну грудь, потом провел ногтем щекотящую, закрученную в спираль дорожку вокруг розовой вершины, наполнив оба соска пощипывающим возбуждением. Джулия раскрыла рот шире, Грант ввел язык, и тот соприкоснулся с языком Джулии. И как только она распробовала свежую сладость его слюны, их поцелуй сделался еще более глубоким, еще более страстным.
Отвечая на дрожь предвкушения в нижней части своего туловища, Джулия застонала, желая, чтобы руки Гранта опустились теперь вдоль ее тела и облегчили мучительные страдания в ее лоне.
Наконец его рука сползла вниз и, скользнув по напряженной впадине живота Джулии, накрыла бугорок под лобком. Джулия приподняла стан, подставляя свое лоно ладони Гранта, и громко вздохнула, когда его пальцы разомкнули ей внешние губы и, нащупав более нежные внутренние ткани, начали осторожно поглаживать их, пока те не покрылись теплыми соками. Клитор Джулии вышел из-под своего защитного капюшончика, требуя, чтобы и на него тоже обратили внимание, подарили ему немного ласки, но кончики пальцев Гранта искали вход в вагину. Мягко войдя вовнутрь, палец завращался по стенкам отверстия, производя тихие, интимные звуки.
Джулия пыталась ускорить процесс, поддаваясь Гранту, но тот воздерживался, и ее желание слиться с ним воедино стремительно возрастало. Вскоре она совершенно отчаялась…
Грант чувствовал, что ей нужно больше, однако вместо стимуляции клитора он приник к ее правой груди и начал жадно сосать. Рука Гранта переместилась на ее лобок, нежно лаская его поглаживаниями.
Джулия стонала, не зная, сколько еще будут тянуться эти мучения. Она понимала, чего добивается Грант. Он немилосердно увеличивал силу ее желания, следя за тем, чтобы она не кончила преждевременно и не израсходовала свою сексуальную энергию прежде, чем та достигнет максимума. Но теперь Джулия хотела узнать, насколько сильно возбужден он сам. И, в порядке эксперимента, ее рука потянулась к его набедренной повязке.
Когда Джулия нащупала выпуклость внутри тонкого шелкового мешочка, пришла очередь Гранта стонать. Он на несколько секунд отошел назад, и Джулия вдруг почувствовала гнетущее разочарование, но потом увидела, что он быстро стащил с себя повязку и остался совершенно наг. На протяжении нескольких мгновений Джулия любовалась красотой обнаженного мужского тела и толстым стеблем, поднимающимся из гущи черных курчавых волос, подобно экзотическому цветку с красным бутоном. Казалось, что под воздействием ее откровенного взгляда немой орган немного вздрагивает, тугой и готовый к действию.
И Джулия почувствовала неодолимое желание приблизиться к нему. Она схватила Гранта за ягодицы и придвинула ближе к себе, а потом наклонила голову к удивительному цветку. От него исходил сильный мускусный запах. Джулия робко высунула язык и лизнула набухшую страстью головку.
Джулия очень давно не пробовала этого солоноватого вкуса мужского члена. Теперь же ее язык начинал вспоминать не только вкус, но также и знакомые очертания: глубокую ложбинку на шлеме, выпирающую нижнюю кромку, длинный и гладкий ствол с прожилками вен. Она изучила его целиком — от вершины до основания.
Грант дышал напряженно и тяжело, опасаясь потерять контроль над собой. Он развел руки Джулии в стороны, затем поднял ее голову и начал целовать ее быстро и отчаянно. Потом снова уложил Джулию на стол и забрался на него сам, встав над ней на четвереньки «валетом». Взяв в руку его увесистые яички, Джулия сползла немного вниз — так, чтобы его член оказался зажатым в ее губах.
Почувствовав, как его язык смочил холодной слюной ее горячую прорезь, Джулия благодарно вздохнула. Впустив мясистый стержень в рот, Джулия одновременно приподняла бедра навстречу настойчивому языку, который уже отыскал вход во влагалище и проверил, насколько глубоко может туда войти.
Джулии казалось, будто они оба превратились в единое существо — змею, кусающую свой хвост. Все тело горело огнем. Играя языком и губами с могучим членом, она ощущала его пульсирующие теплые вены. Никогда еще Джулия не достигала такой полной физической гармонии с мужчиной, и теперь ей стало ясно, что она снова необратимо приближается к оргазму. Ее клитор выпрямился и пульсировал, подобно пенису Гранта, а глубоко внутри ее влагалища зарождались легкие колебания удовольствия, первые волны восторга, которые совсем скоро сольются в один мощный поток экстаза.
Двигая членом вниз и вверх, Грант вводил и выводил его изо рта Джулии, и от этих полузвериных движений ее желание лишь усиливалось. Воображая, как его невероятно гладкий и толстый орган работает там, где сейчас находился язык Гранта, Джулия еще больше возбуждалась.
Возможно почувствовав, что Джулия хочет ускорить процесс, Грант начал лизать ей клитор легкими, быстрыми движениями, как делал это раньше. Она ритмично вращала бедрами, разводила их в стороны, поднимала и опускала, хотя ощущения и так были самые острые.
Теперь, когда Джулия поняла, что их совместная цель почти достигнута, она уже не желала продолжения любовной прелюдии и надеялась, что Грант испытывает те же самые ощущения. Овладевший обоими дух несдержанности, граничащей с бешенством, всю дорогу подгонят их к неизбежному сладостному финалу.
Чуть-чуть не дойдя до него, они ненадолго застыли в таком состоянии. Грант на время остановился, чтобы перевести дыхание, но вскоре продолжил свои ласки, запустив пальцы во влагалище Джулии, тогда как она переключила внимание на его мошонку. Затем он снова опустил голову, и Джулия поняла, что это начало заключительной стадии их совместного восхождения к высотам сладострастия.
Как только она осознала, что сейчас начнется ее второй с этим человеком блаженный оргазм, новый, более резкий вкус во рту указал Джулии на то, что Грант вот-вот выпустит семя, и она отвернулась, не желая глотать его сперму.
Вместо этого Джулия просунула его член глубоко между своими грудями, и через несколько мгновений Грант застонал, одновременно сильно нажав рукой на лоно Джулии и в последний раз втолкнув член в глубокую ложбинку на ее груди. Яростно извиваясь, Джулия начала тереть клитор о запястье Гранта, получая тем самым нужную симуляцию и подгоняя себя к оргазму.
Внезапно, когда Джулию еще разрывали неистово-исступленные конвульсии, Грант кончил. В Джулии не осталось ничего, кроме благодарного восторга. Все ее тело превратилось в горячий сгусток безумных ощущений.
— О Боже! — тихо произнесла она, когда начался неизбежный отлив чувств.
Она едва сознавала, что Грант поднялся с нее и лежит рядом, крепко сжимая ее тело в своих объятиях. Медленное понимание того, что только что произошло, возвращалось, просачиваясь сквозь приглушенное приятное воспоминание.
Не в силах что-либо поделать, Джулия чувствовала страх и стыд. Все нежные чувства были омрачены осознанием обольщения ею Гранта, одного из своих сотрудников. Она неподвижно лежала в его руках, напуганная, озадаченная тем, как вести себя дальше.
Что теперь подумает о ней Грант Дилени?
Джулия осторожно попыталась выбраться из его объятий, как будто, поступив таким образом, сможет выпутаться из столь щекотливой ситуации. Но она почувствовала, что он зашевелился, и увидела, что Грант открыл глаза и глядит на нее.
Ей казалось, будто она смотрит в туманное синее небо. Внезапно на нее нахлынул поток нежности, и ей захотелось обнять шею Гранта, покрыть его лицо поцелуями, но она отбросила эту мысль и, решительно встав, прошла в душ.
Смывая с себя прикосновения Гранта, она сможет придумать какое-нибудь объяснение своей необычной потере самоконтроля.
Но голос Гранта остановил ее на пол пути.
— Боже мой! — простонал он. — Все-таки я кончил, да?
Джулия повернулась в смущении. Грант сидел на массажном столе, свесив ноги и подпирая руками голову. В глазах его застыло выражение висельника.
— Это ведь была проверка? — спросил он. — Вы заигрывали со мной, чтобы посмотреть, смогу ли я сопротивляться, и я угодил в ловушку. Теперь вы будете думать, что мне нельзя доверять клиенток.
— Все не так, Грант, я… — В первый момент Джулия хотела опровергнуть его предположение, но он все равно не слушал ее.
— Этого больше не повторится! — уверял он умоляющим тоном. — Это было только с вами. Я… ну, я правда считаю вас очень привлекательной женщиной, но… Боже, так еще хуже! Мне очень жаль, мисс Маркис. Наверное, теперь вы решите избавиться от меня. Я не обижусь. Знаю, вам необходимо быть осторожной…
Осознавая, что ей потребуется время подумать, Джулия довольно грубо сказала:
— Мне нужно принять душ, Грант. Поговорим об этом потом.
Она скрылась в душевой кабинке, а Грант еще долго смотрел на дверь безутешным взором.
Включив душ, Джулия просто стояла под теплым потоком воды и оценивала ситуацию. Похоже, угрызения совести Гранта каким-то удивительным образом предоставили ей отсрочку. Раз Грант Дилени серьезно полагал, что она подвергла его испытанию, стало быть, он по-прежнему уважает ее, по-прежнему верит, что она действовала по расчету, а не из чисто плотского влечения.
И все же она чувствовала себя неловко, позволяя ему оставаться наедине со своим заблуждением. Совершенно очевидно, что Грант разбит мыслью о собственном непрофессионализме и боится лишиться работы. О его увольнении Джулия думала в последнюю очередь, — правда, вероятно, это единственное, что ей теперь остается.