Он отшатнулся, потом опять повернулся к ней, обхватил ее рукой и наклонил к ее лицу свою уродливо-смешную физиономию. Не способная вырваться из его объятий, Джулия все же попыталась хоть чуть-чуть отодвинуться от него.
— Дай, детка, дай взглянуть на эти замечательные сиськи! — настаивал он.
К ужасу Джулии, Лео начал лапать свободной рукой ее розовую кофту из ангоры, неуклюже борясь с изящными жемчужными пуговицами. Под кофтой на Джулии был надет только бюстгальтер. И теперь она вспомнила, что значит чувствовать себя по-настоящему беззащитной, что значит, когда умом и душой, равно как и телом, овладевают одной только силой, — и она снова возненавидела своего бывшего мужа.
Понимая, что истинные чувства показывать сейчас никак нельзя, Джулия попыталась апеллировать к его разуму:
— Лео, пожалуйста, отпусти меня. Мы больше не муж и жена, помнишь? Если ты сказал все, что должен был сказать, то я вызову тебе такси. В таком состоянии тебе нельзя садиться за руль.
— Позволь мне остаться на ночь. Я обещаю, что буду паинькой, дорогая, если ты покажешь мне эти замечательные грудки. В конце концов, они когда-то были моими. Целиком моими…
И снова Джулия попыталась высвободиться из его рук, но Лео собрался с силами и рванул за перед кофты, от чего ненадежные пуговички расстегнулись сами.
Чувствуя дикое биение сердца, Джулия крутилась и извивалась, стараясь вырваться из его объятий, чтобы убежать и запереться в ванной. В минуту отчаяния у Джулии созрел план. Она может пробраться через окошко в ванной на балкон, а оттуда спуститься по пожарной лестнице.
Но пальцы Лео уже схватили ее за бюстгальтер, срывая бретельки с плеч и стаскивая чашечки, чтобы полностью обнажить ее грудь.
Воспоминания о сотнях подобных актов насилия проснулись в голове Джулии, ослабляя ее способность сопротивляться. Какая в том польза? Лео всегда добивался от нее того, чего хотел, — хитростью ли, лестью или грубой силой. Развод тоже ничего не изменил в их отношениях.
Джулия искренне считала, что стала совсем другой личностью. Ну а теперь Лео демонстрировал ей, что она заблуждалась, вот и все. В душе Джулия знала, что она по-прежнему осталась все тем же запутанным существом, каким была всегда.
Подобно избалованному, перекормленному ребенку, Лео принялся размазывать слюни по ее груди. Джулия с отвращением схватила его за редеющие волосы:
— Не надо, Лео! Я больше тебе не принадлежу.
Настроение Лео внезапно переменилось. Его карие, все еще красноватые глаза сделались дикими и злобными.
— Кому же ты тогда принадлежишь? У тебя кто-то есть? Ответь, Джулия, я хочу знать. Ты нашла кого-то еще?
Решив, что этот способ отделаться от бывшего мужа понадежнее, чем ванная комната, Джулия молча кивнула.
— Кто он? Я его знаю? — Зловонное дыхание Лео вызывало тошноту.
Джулия хотела отвернуться, но он крепко держал ее за голову.
— Ответь мне! Я хочу знать!
— Это… я встретилась с ним в клубе. Ты его не знаешь. Между прочим… — в отчаянии импровизировала Джулия. — Между прочим, я жду его с минуты на минуту. Он сказал, что зайдет…
Лео недоверчиво ей улыбнулся:
— Да что ты? С минуты на минуту? Хотелось бы мне встретиться с этим мальчиком! Так что я, пожалуй, останусь.
— Нет, Лео! Прошу тебя! Послушай, я могу вызвать тебе такси.
Ничего не отвечая, он взял ее обнаженные груди в руки и поднял их к своим губам.
Джулия едва сдерживала слезы. Сколько еще она должна это терпеть? Теперь оставался только план побега через ванную.
Джулия взглянула в сторону коридора. Далеко.
— Самое лучшее в тебе — это твои шикарные груди, — почти неразборчиво говорил Лео, больно покусывая соски Джулии. — Я женился на тебе из-за твоих титек, ты знаешь об этом? Хотел, чтобы они принадлежали мне целиком. И чтобы больше к ним никто не прикасался.
Джулии не нравилось, какой оборот принимает «разговор». Существовал определенный риск того, что Лео придет в ярость, ревнуя к ее воображаемому любовнику. Все-таки она, наверное, зря это придумала.
— Послушай, Лео, — взмолилась Джулия, — ты сказал, что хотел только повидаться, а сам начал приставать. Пожалуйста, оставь меня в покое и позволь, я вызову такси. Я устала и хочу лечь спать.
— Ха! — Лео сразу воспользовался промахом Джулии, давая ей понять, что он не так пьян, как она считала. — Лечь спать? Что, без любовничка?
— Я имела в виду, когда он придет.
— Нет, золотце, ничего ты не имела в виду. Но раз уж ты коснулась этой темы, то, может, ляжешь со мной? Ради нашего прошлого! Думаю, это было бы чудесно, а?
— И не надейся, Лео. Пожалуйста, перестань распускать руки!
— Давай, дорогая, позволь мне раздеть тебя. Стань моей маленькой куколкой. Помнишь, мы часто в это играли?!
Джулия попробовала быть с ним пожестче. Она сумела-таки вырваться из его объятий и отступить на несколько шагов.
— Нет, Лео, больше мы в такие игры не играем.
Лео бросился к ней, подтянул к себе за ремень и начал расстегивать ширинку на ее джинсах. Она била его по руке, но Лео уже стаскивал джинсы с ее бедер, обнажая трусики.
— У-у, черные! — ухмыльнулся он. — Как ты мне нравишься!
Джулия предприняла последнюю, отчаянную попытку:
— Нет, остановись! Мой парень может быть здесь в любой момент!
Лео лукаво посмотрел на нее сверху вниз:
— Прости, дорогая, но это звучит неубедительно. Ты знаешь, что никакого парня нет. На этот раз рыцарь в блестящих доспехах не придет тебя спасать.
Но тут она услышала звонок. Сначала Джулия подумала, что у нее слуховая галлюцинация, однако затем в дверь снова позвонили — еще громче, чем прежде.
— Ну, убедился? — огрызнулась она. — Там кто-то пришел!
Лео рассмеялся:
— Твой парень, да? Вряд ли. Наверное, продавец какой-нибудь… Жди здесь, я пойду разберусь.
Джулия хотела добраться до двери первой, попросить о помощи, убежать, сделать еще что-нибудь. Но Лео оказался быстрее. Когда она следом за ним выбежала в коридор, Лео уже открывал дверь. Полураздетая, с обнаженной грудью и спущенными ниже колен джинсами, Джулия хотела было спрятаться в спальне, когда низкий голос вдруг произнес:
— Добрый вечер. Джулия дома?
Застыв на месте, она уставилась в черную дыру дверного проема. Ошарашенный неожиданным появлением незнакомца и одуревший от алкоголя, Лео немного попятился назад, предоставляя Джулии возможность увидеть того, кто стоит в дверях. Хотя этого ей и не требовалось. Этот сильный красивый голос ни с чем нельзя было спутать…
— Грант!
— Джулия!
Она смотрела на него и видела, как ужасно меняется его лицо. Радушная улыбка исчезла, глаза дружески-голубого цвета летнего неба сделались свинцово-серыми, как зимнее море, а подбородок выпятился, словно опасная морская скала. Скривив свой обаятельный рот в мрачной ухмылке, он сердито спросил:
— Что тут у вас происходит?
Глава четырнадцатая
Джулия смотрела на него, открыв рот, желая провалиться в зеленовато-голубую бездну ковра. Испепеляющий взор Гранта напомнил ей о ее обнаженной груди, и она прикрылась краями кофты, однако затем вспомнила, что нужно еще застегнуть джинсы…
Абсурдно, но дальше она принялась говорить словно по протоколу:
— Э… Грант, это Лео, мой бывший муж. Он… э… зашел, когда я уже собиралась принимать душ.
Джулия знала, что выглядит очень глупо, лишь усугубляя и без того неприятное положение. Мужчины пожирали друг друга глазами: Лео — остекленевшими и пьяными, Грант — трезвыми, но злыми.
— Значит, это твой новый парень, Джулия? — начал Лео, протягивая Гранту вялую руку, на которую тот не обратил внимания. — Рад нашей встрече. Приятно узнать, что она наконец нашла еще кого-то…
— Лео! — резко оборвала его Джулия. — По-моему, тебе самое время идти. Я вызову такси.
Наконец выдались несколько благословенных минут покоя, когда оба мужчины прошли в гостиную, а Джулия осталась в прихожей, чтобы позвонить в службу такси. Там обещали, что машина придет через пять минут. Джулия облегченно прошмыгнула в ванную комнату, заперла дверь и, прислонившись к ней спиной, сделала несколько глубоких вдохов.
Она знала, что поступает трусливо, но она просто не могла сейчас посмотреть в глаза ни одному из мужчин. Каково бы ни было дело Гранта Дилени, с ним можно подождать до ухода Лео.
Однако зачем он все-таки пришел? Только теперь Джулия начинала приходить в себя после того, как увидела его там, в дверях. С тех пор как Гранта уволили, не было ни дня, чтобы Джулия не восстанавливала в памяти его образ, но, несмотря на все усилия ее воображения, она плохо справлялась с этой задачей. Джулия забыла, насколько хорош он собой: как черны и лощены его волосы; как блестят, подобно сапфирам на солнце, его глаза; как бархатист и соблазнителен его голос, даже когда он сердит. Забыла эти невыразимо прекрасные бедра, этот едва уловимый запах его тела, который нельзя скрыть никаким количеством одеколона; забыла и его кипучую жизненную энергию, и ту легкую грацию, с какой двигается под покровом одежды его тело.
Подойдя к зеркалу, Джулия привела себя в порядок, расчесала волосы и побрызгала на щеки минеральной воды, чтобы освежиться. Затем она слегка сполоснула грудь, возвращая утраченный было боевой дух, застегнула на все пуговицы кофту и вышла из ванной как раз в тот момент, когда в дверь позвонили.
В коридоре показался Лео.
— Я открою! — крикнула она.
Это, как и следовало ожидать, оказался шофер такси.
— Славный малый, — кивнул Лео в сторону гостиной, где оставался Грант. — Когда-то работал крупье. Возможно, у меня найдется для него работа…
Джулия слушала его уже через порог. Заперев за Лео дверь, она с громадным облегчением вздохнула.
«Что ж, Грант, ты полон сюрпризов», — думала она, поворачиваясь лицом к гостиной.
Но зачем он пришел к ней? Хотя, что бы ни послужило причиной его визита, Джулия была вынуждена признать, что он пришел в самый нужный момент.
Когда она вошла в комнату, он задумчиво стоял возле камина, а рядом, на каминной доске, в бокале поблескивало бренди. Из колонок музыкального центра доносилась какая-то музыка.
Джулия ждала, что Грант сейчас улыбнется ей, однако, окидывая ее взглядом, он оставался серьезным.
Злая боль, причиненная им, снова заныла, точно открывшаяся рана.
«Кем, черт возьми, он себя возомнил?» — спрашивала Джулия сама у себя. Если он пришел, чтобы позлорадствовать, она укажет ему на дверь.
— Здравствуй, Джулия. Извини, если зашел не вовремя. — В голосе его промелькнула едва заметная злость.
— Ты пришел как раз вовремя, в самом деле. — Направляясь к бару за выпивкой, Джулия прошла перед Грантом, налила себе бренди и снова развернулась к нему лицом. — Помог мне справиться с Лео. В последнее время он становится немного… невыносимым.
— Да? Ты поэтому была готова лечь с ним в постель?
— Грант, неужели ты думаешь… ах да, конечно, ты так и подумал. Послушай, он начал стаскивать мою одежду силой, понял? Он был пьян, если ты не заметил. Между мной и Лео ничего нет… Черт, почему я говорю так, как будто оправдываюсь? Я не обязана перед тобой объясняться. Я вообще тебе ничем не обязана!
Вопреки себе Джулия в глубине души все же была довольна, что он так явно ревнует ее.
— Ты права, прости. У меня был легкий шок, вот и все. Я хочу сказать, после того, что у нас с тобой было…
Они смотрели друг на друга, как осторожные животные. Их совместный уик-энд освобожденных страстей был тем тайным поводом, о котором никто из них не хотел говорить открыто.
Джулия ждала от Гранта продолжения, но тот упорно молчал, и тогда она холодно произнесла:
— Ты пришел нанести визит вежливости? Или явился по делу? — Она не могла сдержать грубой насмешки: — Вряд ли ты явился ради удовольствия…
— По правде говоря, — невесело усмехнулся он, — сам не знаю, зачем я здесь.
Джулия насмешливо повела бровью. Теперь, когда инцидент с Лео был исчерпан, она чувствовала себя гораздо увереннее. Несколько недель убеждения себя в том, что Грант не стоит ее беспокойства, принесли результат.
Она решила выложить ему все свои подозрения. В конце концов, ей теперь нечего терять.
— Полагаю, ты слышал последние новости? Насчет угрозы, которая нависла над «Сибаритами»? Не сомневаюсь, что ты уже рассказал Дорин Кэдсток о моих планах на будущее — просто для того, чтобы наверняка вывести меня из игры.
Грант гневно нахмурил лоб:
— Ради всего святого, Джулия, неужели ты и впрямь считаешь, что я пойду на такое?
Джулия покачала головой:
— Не важно, что я считаю. Ущерб уже причинен.
Она не успела опомниться, как сильные руки вдруг схватили ее за плечи, и Грант окинул ее испепеляющим взглядом:
— Джулия! Почему ты не веришь, что я на твоей стороне? С тех пор как ты уволила меня, я изо всех сил старался что-нибудь сделать, чтобы замолить свою вину. Даже встречался с Джереми Кэдстоком!
— Что-что?
— Я ходил к нему на прием, пытался выяснить, что у него на уме.
— Ты? Это невозможно. Я тоже была у него!
Впервые за этот вечер неотразимая улыбка Гранта вернулась, правда, лишь на мгновение.
— Ну вот видишь? Мы одинаково смотрим на вещи! Так что ты узнала?
Он отпустил ее, присаживаясь на диван с бокалом в руке — совсем как в прошлый раз, когда был у нее дома.
Джулия прогнала прочь несвоевременное воспоминание.
— Не много, — ответила она. — Только то, что он определенно имеет зуб на мой клуб. Дорин, естественно, сразу сбежала из «Сибаритов», чтобы прикрыть себя. Насчет Тани Вейнтворт мне ничего не известно.
— Зато мне известно, — усмехнулся Грант. — Она залегла на дно. Сейчас Таня живет у подруги в провинции, ждет, пока все не уляжется. Это означает, что они с Кэдстоком начинают чего-то бояться.
— Ты так думаешь?
— Точно. — Он ухмыльнулся. — Может быть, самое время нажать на него посильнее?
Джулия не удержалась от смеха:
— Грант, ты говоришь, как герой голливудской киношки про гангстеров!
Грант потянул ее к себе, пытаясь усадить рядом:
— Вот так-то лучше. Я скучал по твоей улыбке, Джулия. И о многом другом тоже.
Но Джулия осталась на прежнем месте, сопротивляясь желанию упасть в его объятия и насладиться теплым, соблазнительным мужским телом. Ничто не могло изменить тот факт, что Грант почти предал ее. И доказательство — злосчастный отчет — лежало под замком в ее личном банковском сейфе вместе с копиями видеозаписей.
— Я думала, что порвала с тобой все связи, Грант, — ответила она. — Как деловые, так и личные.
Он повернулся и серьезно посмотрел ей в глаза:
— Я просто хочу помочь тебе. И кое-что придумал.
— Правда?
— Помнишь кассеты, на которые ты записывала…
— Эй-эй!
— Извини. Я не имел никакого права нападать на тебя из-за них. Просто не знаю, зачем я наговорил тогда столько глупостей. Я был совершенно не в себе. Не вижу ничего плохого в том, что люди возбуждают себя с помощью видео или еще чего-нибудь.
Джулия вздохнула:
— Мне кажется, ты хочешь помочь мне, потому что тебя разоблачили.
— Возможно, ты права. Но все равно я много думал о том факте, что у тебя есть видеопленка, где я записан вместе с моими клиентками. Особенно с Дорин и Таней…
Выставив руку, Джулия заставила его замолчать:
— Если ты собираешься предложить мне шантаж, то знай: я от этого уже отказалась. На кассетах записано как раз то, что такие, как Джереми Кэдсток, видеть не должны. Там мой клуб. Я выдам себя с головой. Я боюсь пускать их в дело. Не могу рисковать.
Грант нахмурился. Сейчас он походил на статую размышляющего древнегреческого бога, и Джулия было залюбовалась им, но тут же одернула себя.
— Да, я тебя понимаю, — наконец произнес он. — Но скажи, сколько точно у тебя записей?
— Ну, у меня есть запись, где ты массируешь Дорин — совершенно приличным образом, естественно. Потом ты и Таня Вейнтворт — совершенно неприличная запись, так что вряд ли я могу послать ее Джереми Кэдстоку или кому-то еще.
— Все нормально. Продолжай.
На лице Джулии появилось выражение лукавства.