Мужчина застонал, что-то бессвязно пробормотал.
И что с ним делать?
Раздев до портков и рубашки, закутала в два теплых одеяла, оставив лежать у огня. На кровать все равно не затащу, а так пусть хоть согреется. Сама же отправилась искать зелье от простуды. Заодно нашла и то, что придаст сил. Правда, осталось его всего ничего. Этой осенью снадобье почему-то пользовалось особым спросом, все запасы продала, а нужных трав больше не припрятано. Влила незнакомцу все, что было, в рот, а потом заставила выпить зелье от простуды.
— Не уходи, — прошептал мужчина, и я вздрогнула.
Было в этом хриплом голосе что-то такое, что заставило сердце едва не выскочить. И мир в глазах стал двоиться, исчезая.
Болотные поганки, что за напасть?
— Не уходи.
А потом меня, растерянную и ничего не понимающую, просто подняло к самому потолку и тут же плавно опустило совсем рядом с незнакомцем. Тот зашевелился, застонал, обнял меня руками так, будто я — его плюшевый мишка, и стал целовать мою шею.
Я, ожидавшая чего угодно, но не этого, нервно сглотнула и попыталась высвободиться. Не вышло. Меня словно приклеили.
— Эй, отпусти!
Не помогло. Мужчина, не открывая глаз, в каком-то безумии целовал уже мое лицо, шепча «инари». И что это значит? Вот знала же, что от мужчин одни беды! И все равно спасла! Проклятая жалость! Проклятая доброта! Проклятый свет фей, который все еще во мне жил!
Выругалась, не стесняясь выражений. И снова попыталась выпутаться из его объятий, потому что стало жарко.
Не успела. Чуть сухие губы добрались до моих, накрывая. И мир стал терять краски, стих даже шум бури за окнами. Или мне так показалось? По телу полз огонь, растекался, сводя с ума. И я в нем горела, не в силах остановиться. Меня отпустили на мгновение, такое маленькое, что я не успела даже отдышаться, а потом все началось по новой. А когда чужие губы исчезли с моих, и мужчина, теперь спокойно спавший, крепко прижал к себе, мир заволокла тьма.
Я открыла глаза, тут же зажмурилась от солнечных лучей.
— Не двигайся.
Мужской голос казался слишком знакомым, но память возвращалась с трудом.
— Ты вчера все силы до капли мне отдала.
— Что?
— И как догадалась-то, что нужно делать?
Я разлепила глаза и уставилась на незнакомца. В свете дня мужчина, которого я вчера так неосмотрительно спасла, казался невыносимо прекрасным. Длинные волосы заплетены в косу, перевязанную кожаным шнурком. Белая рубашка обрисовывает идеально-выточенный торс. И черные глаза сияют, как звезды.
— Вы кто?
Я приподнялась, голова закружилась.
— Сказал же, чтобы не поднималась! — рассержено заметил он.
Я обалдело уставилась на него, нехорошо сощурилась, щелкнула пальцами, призывая к себе веник.
— Значит, все-таки ведьма, — вдруг улыбнулся он.
Надо же! И не испугался! Ничего, мы это сейчас исправим.
Я поднялась, пошатываясь, как пьяный в подворотне, вдохнула и замахнулась. Мужчина предсказуемо увернулся от удара.
— Силы, значит, отдала? Да как ты посмел!
— Эм… Ты о чем?
— Я о чем? Ты… ты… Ты зачем целоваться полез? Придушу, как поймаю!
— Целоваться? — удивился мужчина.
Потом посмотрел на меня, понял, что не шучу и так осторожненько уточнил:
— А тебе точно не приснилось?
Запустила в него веником. Тот упал на пол, а я пошатнулась. Мужчина в мгновение ока оказался рядом, крепко прижал к себе, не давая упасть. А я жалобно уткнулась в его рубашку и всхлипнула.
— Тише, инари. Теперь все будет хорошо.
Его голос звучал тихо, но в нем сквозила небывалая нежность. Или мне опять мерещится?
— Кто такая инари? — поинтересовалась, с трудом отрываясь от удобного плеча незнакомца.
Он посмотрел на меня, вздохнул.
— Не знаешь? И какая же ты ведьма? Все-таки все вы самоучки!
— Что? — взревела я, разом призывая остатки сил и обрушивая их на мужчину.
Тот стоял, как ни в чем не бывало. Только вздохнул, снова прижимая к себе, когда моя магия просто исчезла, даже его не коснувшись! И как такое может быть?
— Я расскажу тебе все, как есть. А потом будем решать, как нам вместе жить.
— В смысле нам? — поразилась я, чувствуя, что начинаю сходить с ума.
Стоит только прижаться к плечу незнакомца, как все хорошо и чудесно, но шаг в сторону — и такая тоска берет, что хоть волком вой! Крылья летучей мыши, дырявый котелок! Во что я вляпалась?
Голова снова закружилась.
— Давай потом поговорим.
— Сейчас. Иначе…
— Что?
— Рука у тебя тяжелая.
Незнакомец усмехнулся, но как-то по-доброму. И сердце ухнуло вниз.
Мужчина легко и просто подхватил меня на руки, донес до кровати, уложил. Немного подумал, сел рядом, коснулся моей руки.
— Почему на тебя не действует моя магия?
— Потому что я — ведьмак.
Я глупо моргнула и честно созналась:
— Впервые слышу…
— Что бывают не только феи, но и фейри? И когда последних лишают крыльев, мы становимся ведьмаками.
— А магия-то почему не действует? — удивилась я, приподнимаясь.
На данный момент этот вопрос волновал меня больше всего. Как мне в случае чего от этого ненормального защищаться, если слабость страшная и подняться я пока что не в состоянии?
— Потому что силы похожи и равны.
— И?
— Ведьма ты, дремучая. Давно говорил Рику, что надо и вас в Академии Магии принимать. Хотя бы знания не будут такими разрозненными и хаотичными.
— Это я-то дремучая? — возмутилась, садясь.
— А кто меня пытался веником побить?
И брови так насупил, сверкая черными, как ночь, глазами. Я даже дыхание затаила и поинтересовалась:
— А чем надо было? Кочергой, ухватом, поленом?
Он запрокинул голову и расхохотался.
— Не знал, что у тебя такой богатый арсенал. Лучше не пробуй, мне и веника хватит. Я понял: злить тебя не стоит. И все же драться… это как-то некрасиво. Ты же девушка, ведьмочка, — ласково подразнил он, улыбаясь так, что захотелось перелезть к нему на колени и целовать. Долго, сладко, нежно…
— И все же не стоило… веником.
— Ты целоваться полез, — ехидно напомнила я. — Не пойму только, зачем.
— Я в бреду был.
— Допустим.
— И… и…
— Похоже, с объяснениями у кого-то совсем не вяжется. А лгать, смотрю, не научился.
Мужчина стал серьезным, чуть наклонился ко мне и пояснил:
— Я просто тебе лгать не могу. И ты мне тоже не сможешь. Даже не пытайся.
— Ты не ответил на мой вопрос, — прервала я, не давая возможности уйти от темы.
Должна же я понять, как он ко мне попал, и что ему, в конце концов, надо. В душе все еще теплилась надежда, что все обойдется без последствий. Разбежимся по разным сторонам и… и останусь я, судя по всему, с разбитым сердцем. Вот как можно было так влюбиться? Я — ведьма, и то не понимаю!
— У ведьмаков есть обычай, — неохотно начал незнакомец, — когда ты достигаешь расцвета сил, необходимо произнести древнее заклинание призыва.
— Зачем?
— Для поиска.
— И что вы ищите?
— Ни что, а кого, — поправил он, взъерошив ладонью волосы.
Так… все интересней становится.
— Инари, — выпалил он.
— Это кто? — в тысячный раз поинтересовалась я.
— С древнего языка — «суженая».
Я открыла рот, закрыла и сочла нужным заметить:
— Не думаешь же ты, что я…
— Не думаю, — тут же утешил он, и я с облегчением вздохнула.
Но обрадовалась рано.
— Я знаю. Я свою нашел. Тебя нашел.
— Я против, — выпалила в ответ, не задумываясь.
Он расхохотался. И я невольно улыбнулась в ответ. Но потом наклонился еще ниже, почти касаясь моих губ своими и спокойно так сказал:
— От нас ничего не зависит. Это решили боги.
— Ну уж нет! — возмутилась я, пытаясь отодвинуться.
Незнакомец, возомнивший себя моим суженым, чуть отстранился.
— Почему нет?
— Доказательств нет, а значит…
— Я держу твою руку, и все кажется правильным. Будто я всю жизнь был с тобой рядом.
— Это…
— И поцеловать тебя хочется. Так сильно, что в глазах темнеет. Ты даже не представляешь, как сейчас прекрасна.
— Прекрати!
— Но руку ты не убираешь, а сердце бьется чаще. И пощечину не дала, хотя любому другому…
— Я слишком слаба.
Ну да, хорошее оправдание.
— К обеду встанешь на ноги. Я часть сил в тебя волью. И полностью бы полученное вернул, да не смогу, пока мы не женаты.
Что? Да с чего он решил… Да как он посмел… Что я… честная ведьма замуж пойду?!
Так… где мой веник и весь прочий, так удачно перечисленный, боевой арсенал?
— И кстати, каждый раз, когда ведьмак произносит заклинание, он спасает суженую. Но так как ты ведьма… у нас все с ног на голову перевернулась. И меня спасла ты. Спасибо. Я не ожидал попасть в бурю, а защитные амулеты все снял. Они искажают древнюю магию.
Невыносим! И, похоже, искренне верит, что все так и есть.
— Тебе поспать нужно, отдохнуть, — вдруг прошептал он.
— Это верно. Как хоть тебя зовут? — устало поинтересовалась я, понимая, что логично мыслить не получается.
Разберусь со всем этим позже, когда приду в себя.
— Тирас. А тебя?
— Рина.
— А теперь спи, — прошептал он, ласково целуя меня в лоб.
Ох, чую, наврал он, когда говорил, что мы не сможем применять друг против друга магию. Иначе, как на меня подействовало сонное заклятие?
Проснулась я от грохота и какого-то странного боевого клича, в котором упоминалось мое имя.
— Рина, угомони ее, пожалуйста, — простонал откуда-то Тирас.
Я с трудом разлепила глаза и посмотрела на ведьмака, чей нарядный камзол был исполосован. Интересно, кто это его так? И никакая обережная вышивка, похоже, не спасла.
Сам Тирас, мокрый с ног до головы, шептал какое-то заклинание, явно желая высушить одежду и волосы.
— Рина, ты как? Цела? Он тебя не обидел? — раздался снаружи голос Эль.
Я подскочила, посмотрела на поднимающегося Тираса, которого моя подруга явно приложила так, что тот влетел в стену. Чудом, что ничего не сломал.
— Погоди, уже иду, — отозвалась я, поднимаясь.
Сил еще было мало, но голова не кружилась. И от всей этой нелепой ситуации хотелось рассмеяться. Плотно закрыла дверь, покосилась на встревоженную Эль со сверкающим голубым сгустком в руке.
— Спасибо за помощь. Это ты его энергетическим шаром так? — поинтересовалась я.
— Да, — ответила подруга.
Сгусток испарился, а Эль уставилась на меня.
— А не надо было? Он что…
— Долгая история, Эль.
— Я готова послушать, — усмехнулась русалка, опираясь на локти и с предвкушением смотря на меня.
Теперь, когда Эль убедилась, что я жива и здорова, она успокоилась и снова стала веселой и озорной. Я села на песок, попыталась руками расчесать волосы.
— Рина, не тяни. Интересно же!
Вздохнула и принялась рассказывать. Эль настолько впечатлилась, что даже ни разу меня не перебила. И округлившимися от удивления глазами косилась в сторону моей хижины, где находился Тирас.
— И что теперь? Как вы будете жить? — поинтересовалась она.
— Да как раньше. Не верю я во все эти сказки, а это значит… Либо ему от меня что-то надо, либо…
— Все правда, Рина, — закончила Эль. — Я слышала о ведьмаках. Он, действительно, тебе не лгал. Вы теперь связаны. И придется… приспосабливаться.
Я нахмурилась.
— Не переживай ты так, — попыталась подбодрить Эль. — Он симпатичный, умный, смелый…
— Слушай, может, тогда себе заберешь?
— Что ты! Думаешь, мне утопленников на дне мало? И у меня Эмиль есть.
— У нашего возлюбленного появилось имя? — удивилась я.
— Да. Он вчера с друзьями по берегу гулял, они к нему так обращались.
Хм…
— Зелье дашь? — чуть смущаясь, уточнила подруга.
Вот же некоторым не сидится на месте!
— Дам. Погоди, смешаю нужные ингредиенты. Только пообещай одну вещь, Эль…
— Что угодно!
— Ты скажешь ему, кем являешься.
Русалка задумалась, покосилась на свой хвост, покраснела и кивнула.
— Клянусь водной стихией.
Я отправилась в дом. Тирас что-то варил в котелке, помешивая ложкой.
Я подошла к полкам, достала нужные ингредиенты, принялась отмерять нужные пропорции и смешивать.
— А ты знаешь, что это незаконно? Если бы училась в Академии Магии…
— Я там не учусь, — отрезала я, рассматривая голубовато-зеленое зелье на свет.
— А хочешь? — вдруг поинтересовался Тирас.
Я повернулась в его сторону.
— Рина, если желаешь, можно попробовать. Твои знания очень поверхностны.
— Это с чего ты так решил?
— Просмотрел зелья, настойки и книгу, по которой ты занималась. Всему этому можно за год научиться, не спорю. Но дальше-то что?
Я задумалась. Внутри, конечно, от столь нелестной оценки моей магии все кипело, но срываться на Тираса я не стала. Он же прав. Если сила не развивается, не совершенствуется, то зачем она нужна?
Ничего не ответила, только вынесла готовое зелье уже поджидающей Эль, в нетерпении перебирающей волосы.
— Держи.
— Спасибо.
— Увидимся завтра?
Я кивнула.
— Кстати, совсем забыла сказать…
Эль, собравшаяся уплыть, оглянулась, настороженно покосилась на меня.
— Что случилось?
— Сегодня в бурю разбилось семь кораблей. На одном из них был тот, кто тебя предал.
Я растерянно посмотрела на горизонт и светлое небо, по которому плыли белоснежные облачка, и поняла, что ничего не чувствую. Ни ненависти, ни радости от того, что бывший возлюбленный получил по заслугам, ни горечи, ни боли. Только принцессу было немножко жаль. Она не виновата, что все так сложилось. И я мысленно, как умеют делать ведьмы, от чистого сердца пожелала ей встретить свою любовь и стать счастливой.
— Ты как?
— Нормально, Эль. Спасибо, что сказала.
Русалка внимательно посмотрела на меня, а потом мы распрощались.
— Мне эту историю ты рассказать, естественно, не захочешь, — спокойно заметил Тирас, когда я зашла в дом, наполненный ароматом вкусной похлебки.
Похоже, наш разговор с Эль не был для него секретом, а подслушивающие чары я поставить еще не могла.
— Нет.
Я притянула к себе тарелку с супом, добавила сухариков, стала молча есть.
Ведьмак покосился на меня, но спорить и уговаривать рассказать, не попытался. Понимал, что это тот случай, когда в душу лезть не стоит.
— Когда ты будешь возвращаться? — поинтересовалась я.
— Это невозможно, пока ты не согласишься пойти со мной, — ответил Тирас.
От злости я грохнула об стол тарелку, поднялась и… Как он оказался так рядом? И почему, поганки болотные, мы целуемся?
Попыталась остановиться, но когда Тирас прикусил мою нижнюю губу, застонала и обвила руками его плечи. И страстно вжимаясь в мужчину, повторила его маневр.
— Р-ина, — простонал он мое имя, опрокидывая меня на стол и покрывая лицо и плечи поцелуями.
А потом остановился, замер, пытаясь отдышаться.
— Знаешь, не уверен, что у нас все должно быть здесь и сейчас. И именно так, — хрипло заметил Тирас, заглядывая потемневшими от страсти глазами в мои.
Я приподнялась, оправила свое простенькое платье и попыталась понять, как вообще вышло, что я оказалась на столе, а он…
— Не паникуй. Подумаешь, сорвались. Было бы странно, если бы удержались.
— И после этих слов ты предлагаешь не паниковать? — вспыхнула я, находя на столе единственную, чудом уцелевшую в этом погроме, тарелку.
Тирас руку перехватил, прижался губами к запястью, заставляя сходить с ума. Тарелка с грохотом упала на пол, разбиваясь.
— Может, ты все же попробуешь вернуться? — с надеждой, желая прямо противоположного, поинтересовалась я.
— Мне казалось, наглядной демонстрации, почему именно я не могу вернуться в Академию Магии, было достаточно, — заметил он, поднимаясь и помогая мне сесть.
Улыбнулся.
— Чему радуешься?
Тирас сделал какой-то чудаковатый жест, вода из ведра, что стояло возле дверей, поднялась, подплыла к нам, приобрела овальную форму, превращаясь в подобнее зеркала. И в нем я увидела себя…