Не было смысла стараться хоть что-то понять! Достав ключи, зашла в квартиру, планируя собрать сумку и бежать вниз, но видимо сегодня мне была не судьба попасть вовремя в институт. Из кухни доносились звуки готовки и, не разуваясь, я пошла туда. Может и глупо, после разгромленной квартиры у Саши, но не будут же воры себе готовить.
Не знаю, кого я ожидала увидеть, но уж никак не Кристофа, спокойно жарящего себе яичницу на моей кухне.
– Ты?!
– Вернулась? – обернулся он ко мне. Честное слово, в этот момент я почувствовала себя неверной женой, вернувшейся под утро от любовника!
– А что ты здесь делаешь? – задала я глупый вопрос, на который получила такой же ответ.
– Завтрак готовлю.
Он спокойно достал тарелку и опять обернулся:
– Омлет будешь? – Уже второй мужчина за утро пытался меня накормить.
– Я опаздываю.
– Сядь!
Прозвучало как властный приказ и это меня возмутило. Показалось, что все мои знакомые мужчины в раз охамели.
– Кристоф, как ты сюда попал? – потребовала я ответа. Бесило, что он спокойно ориентируется у меня дома и даже уже знает, где лежит посуда.
– Дверь была открыта, тебя дома нет. На звонки не отвечаешь. Что мне было делать? Решил дождаться. Ты где была?
Меня насторожило его поведение. Несмотря на спокойные движения, создавалось впечатление, будто он донельзя зол, но при этом сдерживается и старается не показать.
– В гостях.
– До утра? – спросил он не глядя на меня, ставя себе тарелку с омлетом на стол и поворачиваясь, нарезая хлеб.
– Я не знала, что должна отчитываться в своих действиях перед тобой.
– На звонки ты тоже специально не отвечала? – поинтересовался нейтральным тоном.
– Звонки?! – я полезла в карман пальто за телефоном, с удивлением обнаружив кучу пропущенных вызовов. Саша, но больше всего от Кристофа… – Извини, вчера во время урока отключила звук и забыла.
– Кристина сядь. Мне нужно тебе что-то сказать, – впервые за нашу встречу он прямо посмотрел на меня.
– Садиться обязательно? – напряглась я.
– Поверь, так будет лучше.
– Я лучше постою, – верить ему не собиралась, и всё внутри кричало: мне не понравится то, что он скажет.
– Как знаешь. Поздно вечером умерла бабушка Алекс.
– Что?! – оглушили его слова. По серьёзному лицу Кристофа поняла, что это не шутка.
Растерянно посмотрела на телефон, зажатый в руке, и чувствуя свою вину перед Сашкой за то, что она мне звонила, а я была недоступна. Судорожно начала щёлкать по экрану, чтобы ей перезвонить. Пальцы дрожали. Неожиданно мой телефон забрали, и я непонимающе посмотрела на Кристофа.
– Не нужно ей звонить, – скинул он мой вызов.
– Отдай!
– Кристина, Алекс не знает. Звонили Богдану, он оставлял в больнице свои контакты. Ей ещё не сказал, они едут в институт.
Саша не знает?! Мысли путались. Я не верила, что это правда!
– Ну как же…
– Сегодня прилетают её родители, лучше сообщить, когда рядом с ней будут родные.
– Почему ей не сказали?
– Она уже спала, когда ему позвонили. Он не стал её будить. Тут ничем не поможешь, а ей понадобятся силы. Я сожалею…
Кристоф меня обнял, а я стояла окаменевшая. Горе оглушило. Не хотелось верить, но интуитивно чувствовала, что он, к сожалению, не врёт.
Мне всё же пришлось задержаться. Кристоф насильно усадил меня и сварил в турке кофе. Я сидела за столом в прострации, а он говорил о всякой ерунде.
– Вижу, ты её любила, – поставив передо мной чашку, заметил Кристоф, потеряв надежду разговорить.
– Я её с детства знаю. Она строгая, но добрая. Была.
– Тяжело терять тех, кого любил. – Я вопросительно посмотрела на Кристофа, привлечённая его словами. Он сел за стол, но к еде так и не приступил. – У меня отец неожиданно умер. Прошло уже несколько нет, но его до сих пор не хватает.
– Мне жаль, – я накрыла его руку своей.
Даже не знаю, зачем это сделала. Горе потери объединило, что ли, ведь он до сих пор скорбел. Кристоф посмотрел на меня с удивлением и как-то задумчиво.
– Пей кофе, иначе опоздаешь.
– Да, – кивнула смущённо я, убирая свою руку и взяв чашку, а он принялся за завтрак.
Из дома мы вышли вместе. Предложила его подвезти, но Кристоф отказался и, засунув руки в карманы пальто наблюдал, как уезжаю я. Известие о смерти Аделаиды Стефановны меня настолько оглушило, что я даже не спросила его, почему он остался ночевать у меня в квартире. Я точно не помнила, закрывала ли дверь, уходя с Кириллом, ведь спешила. Возможно, и мою квартиру обыскивали.
Помнится, бабушка Саши перед нападением говорила, что вещи лежат не на своих местах, но ничего не пропало. Даже если и так, дорогих картин у нас нет, как и большой наличности или дорогих украшений, а платок с дневником у Кирилла. Так что я не волновалась об этом.
Сложнее всего было молчать. Переложив на мои плечи обязанность сообщить об утрате, Богдан поставил меня в трудное положение. Не знаю, что у них там было с Сашей, но, судя по её счастливому виду, было всё. Она вся светилась в этот день, и у меня язык не поворачивался сказать, что её бабушки уже нет. А когда мы встретили её родителей, то подавно. Не хотелось портить радость встречи, и я трусливо молчала, не желая омрачать момент. Отвезла их домой выгрузить вещи, а потом уже в больницу. Там-то они сами всё узнали.
***
– Ты где? – Богдан не тратил время на приветствия. Разговор с Савицким разозлил. Он не понимал, как его могли назначить на такую должность?! Прошли сутки, а до сих пор не ясно, чьи люди поработали в квартире Лебедевой. Пришлось нагнать страха, чтобы зашевелились.
– У себя в офисе.
– Не хочешь поужинать?
– Ты разве не со своей крошкой? – чуть насмешливо поинтересовался Кристоф.
– К ней родители прилетели. Сам знаешь, я не силён в утешениях, ей лучше с ними.
– Знакомство откладывается?
– Оно ни к чему.
– Она к тебе сегодня не приедет?
– Нет. Думаю, завтра встретимся. Алекс телефон у меня свой забыла. Если хочешь, сегодня можем посидеть у меня.
Кристоф заколебался. Вечером он планировал нанести визит Кристине. С другой стороны, та может утешать подругу или помогать в организации похорон и ей будет не до него. Не хотелось давить на девушку. Не ожидал, что она так привязана к старушке. Утром её неприкрытая скорбь напомнила о его собственной потере. И после всего, что было между ними, она сама дотронулась до него, выражая участие!
Её искреннее сочувствие поразило и что-то тронуло в душе. Теперь Кристоф был серьёзно настроен завоевать девушку. Ему надоели любовницы, которых интересовали только деньги. Да, с такими проще, но они приедаются, и Кристина выгодно отличалась от них.
– Кристоф?
– Да. Я подъеду, – отозвался Морено, решивший сегодня больше Кристину не тревожить. Лучше ограничиться звонком перед сном. – Ты где?
– Уже в ресторане.
– Говори адрес и закажи мне, я голоден.
Закончив разговор, Богдан подозвал официанта. Он как раз делал заказ, когда позвонила сестра.
– Ирен, минуту, – ответил на звонок.
– Ты занят?
– Нет, я в ресторане, – кивком головы отпустил официанта.
– Я тоже. Мы можем поговорить?
– Да. Что случилось?
– Это насчёт Хана.
– Ирен, он там работает. Войди в положение.
– Я знаю. Только время на Еву у него есть.
– Ирен… – Богдан выругался про себя, не зная, как объяснить сестре, что это лишь работа. Она ничего не знала об их двойной жизни и тайнах Ордена.
– Богдан, всё в порядке. Она мне нравится и лучше всех тех, что у него были. Мне кажется, он к ней тоже относится по-особому.
– Ты с ней знакома? – нахмурился Богдан. Сразу захотелось позвонить Хану и спросить, чем он думал, знакомя их.
– Да, мы с ней случайно познакомились в городе. Это не важно, я хотела поговорить о другом.
– Слушаю тебя.
– Понимаешь, эта помолвка с Ханом… всё это неправильно.
– Только не говори, что ты его не любишь!
– Люблю. Только как брата. Вы для меня оба одинаково дороги и одна мысль о том, что мне придётся целоваться с ним, вызывает чувство неправильности. Это всё равно, что целовать тебя. В щёку можно, но всё остальное уже инцест.
– Ирен… – Богдан почувствовал растерянность. Никогда не думал, что придётся обсуждать с ней интимную жизнь.
– Только не говори, что всё у нас получится! – в голосе сестры слышалось раздражение и упрямство. – Пойми, мы пробовали както и это катастрофа.
– Он тебя целовал?! – почему-то захотелось врезать Хану, несмотря на то, что они с сестрой помолвлены. Одна мысль о том, что тот тянет к ней руки…
– Богдан, ты меня слышишь? Наша помолвка – ошибка!!! Мне нужна твоя помощь. Нужно что-то решать с отцом.
– Ирен, это не телефонный разговор. Лучше обговорим при встрече. Ты должна понимать, что это серьёзно. Мне необходимо убедиться, что это ваше общее решение с Ханом, а не твой каприз.
– Поверь, Хан тоже осознал проблему и сам не рад нашей помолвке.
– Почему тогда молчал?
– Потому что лишь сейчас свадьба замаячила на горизонте.
Это так. Отец уже знает, как назовёт внуков и на Рождество хотел всех собрать и назначить дату свадьбы.
– Хорошо, я тебя услышал. Поговорим при встрече.
Резко прервав разговор, Богдан невидящим взглядом посмотрел перед собой. Сестра даже не представляет размеров проблемы! Если всё так, как она говорит, то это катастрофа. Руки Ирен просили многие, но отец всем отказал, одобрив её помолвку с Ханом. Если сейчас он откажется от своих слов, отец не простит. Хуже всего – он примет это как личное оскорбление и начнёт мстить.
"Лучше бы им пожениться», – мрачно подумал Богдан.
***
Я без сил упала на диван. Ноги гудели, тупая боль в висках делала голову чугунной. Тишина родного дома давила и казалась гнетущей. Мы целый день ездили, организовывая похороны и покупая всё необходимое. Хорошо, что у меня машина, иначе не знаю, как бы справились.
Только вечером собрались уже у Саши, планируя дела на завтра. Я видела, как все устали и ушла, чтобы не мешать им. С утра я выпила чашку кофе, и то благодаря Кристофу, и ничего не ела. Сил встать, и что-то себе приготовить не было. Идея просто заснуть на диване казалась всё более привлекательной.
Мысли возвращались к событиям дня. Резануло, что мать Саши даже не сделала вид, что скорбит. Уже стала планировать продажу квартиры, уговаривая дочь переехать к ним. К моему удивлению, Сашка пока отказалась, но это пока. Её мать умеет быть настойчивой.
Уже стала смотреть, что можно выкинуть, как ненужный хлам, а что лучше забрать. Я поняла, что уже никогда в доме Лебедевых не будет так, как прежде. Для меня он без Аделаиды Стефановны казался опустевшим. Именно она наполняла его своим сильным духом.
Слёзы сами собой потекли из глаз. Сразу вспомнилось детство, уроки французского. Я очень многим была обязана Аделаиде Стефановне и помочь с похоронами это самое малое, что могла для неё сделать. Сегодня смотрели одежду, в которой её будут хоронить. Мать Саши очень интересовалась шейным платком, желая положить её в нём. Даже перерыла все шкафы. Я чуть не сказала, что он у меня, но вовремя прикусила язык. С неё станется оставить его себе, а это не та вещь, которую я бы ей доверила.
В кармане зазвонил телефон и не глядя, я ответила:
– Да.
– Тебя когда ждать? – поинтересовался Кирилл. Я и забыла, что сегодня собиралась продолжить изучать дневник.
– Кир, я не приду.
Молчание и вопрос:
– Это из-за…
Не дав ему договорить, перебила:
– Аделаида Стефановна умерла. Мы сегодня ездили организовывали похороны. Я без сил.
– Ты там плачешь, что ли?
– Нет, – шморгнула я носом, вытирая слёзы.
– Я сейчас буду.
– Зачем?! – всполошилась я, но он уже отключился.
Уронив телефон на пол, для себя решила, что просто не открою. Хотя бы потому, что для этого нужно встать с дивана. К сожалению, мне не хватило терпения, когда дверной звонок стал разрываться от трели. Кирилл пришёл слишком быстро, как будто звонил мне, находясь уже у подъезда.
Кряхтя, как столетняя бабка, я слезла с дивана и пошлёпала открывать.
– Совести у тебя нет! – сообщила ему с порога.
– Я тоже рад тебя видеть, – оттеснил меня Кир, без приглашения заходя в квартиру и окидывая недовольным взглядом. – Ты выглядишь, как будто тебя пожевали и выплюнули. Серебрянская, ты сегодня хотя бы ела?
– Не до того было. Кирилл, ты не вовремя, я с ног валюсь от усталости.
– Бессовестная! Мало того, что втянула меня во всю эту историю, так ещё и видеть не рада. Я, между прочим, нашёл кое-что интересное.
– Что?
– Не скажу, пока не поешь. И хватит держать меня в прихожей, – он нахально стал подталкивать меня по коридору, останов почему-то перед дверью ванной.
– Давай ты примешь душ, а я посмотрю, что у тебя есть съестного.
– От меня что, воняет? – нахмурилась в ответ. Чего иначе он меня так настойчиво туда отправляет?
– Взбодришься, – отрезал Кирилл, открывая передо мной дверь и буквально запихивая в ванную. – Надеюсь, твой зелёный цвет лица хоть немного смоется.
– Ты не офигел? – обернулась к нему, разозлившись на бесцеремонность. Пришёл без приглашения, раздаёт указания.
Ответом мне стала закрытая перед носом дверь.
– Ольховский!
– Ещё одно слово и я тебя сам раздену и помою, – донеслось до меня.
В немом изумлении уставилась на дверь. Я ослышалась?! С каких пор Кирилл стал таким самоуверенным и наглым? Самое обидное, я даже не знала, шутит он или нет. С него станется выполнить угрозу. Подумав об этом, протянула руку и закрылась. Сразу стало легче дышать. Дожилась, уже в собственном доме не чувствую себя в безопасности!
Раз уж оказалась в ванной, решила действительно освежиться, только вместо душа набрала себе ванну с пеной. Гулять так гулять! К тому же из вредности не собиралась подчиняться приказам, а вести себя так, как будто дома никого нет. В конце концов, я его не приглашала! Поэтому с чистой совестью намеренно долго нежилась в горячей воде.
"Цвет лица у меня, видите ли, зелёный», – обиженно думала про себя, умываясь. Непостижимым образом все мои мысли крутились вокруг незваного гостя, который оккупировал мою квартиру. Поневоле прислушивалась к тому, что он там делает, но ничего не было слышно.
Поведение Кирилла выбивало меня из колеи, а его поцелуи лишали покоя. Если бы не Кристоф с утра с печальными новостями, я бы себе места целый день не нашла, стараясь понять, чего добивается мой бывший друг. Ведь ведёт себя отнюдь не по-дружески!
– Серебрянская, иди ужинать, – постучали в дверь.
Я замерла, когда предмет моих размышлений напомнил о себе.
– Ты там спишь? Учти, если через минуту не выйдешь, мне придётся сломать дверь.
Такой может, но его угрозы бесили.
– Мы не в армии! – возмутилась в ответ.
– Поэтому у тебя минута, а не сорок пять секунд, – через дверь отозвался со смешком Кирилл.
– Ольховский, у тебя замашки тирана!
– Время пошло.
– Заметь, ты даже не споришь! – из ванны я всё-таки вылезла. Какое удовольствие сидеть в ней, если расслабиться не дают.
В ответ тишина. Я уже решила, что он ушёл, когда до меня донеслось:
– Можешь полотенце не надевать. В конце концов, ты меня голым видела.
– Это когда? – я укуталась в полотенце, как будто он мог следить за мной.
– Только не говори, что ты не смотрела.
Пусть и смотрела, но не признаваться же! Наспех вытершись, я влезла в банный халат, крепко завязав пояс.
– Не льсти себе! – пригладив волосы, я открыла дверь и натолкнулась на Кирилла, который стоял, прислонившись к стене. Он смерил меня взглядом с ног до головы, а я произнесла ядовито:
– Извини, мне говорили, что скромность украшает. Так что нудизм не по мне.
– А ты всегда слушаешь всё, что тебе говорят? – неожиданно яда в его голосе оказалось не меньше.