Путешествие. Из принцессы в наемницы - Вейн Алиса

— Фух, до чего же сумки тяжелые, — я зашла в свою однокомнатную квартиру и включив свет уперлась спиной о стенку в коридоре.

Двадцать два пятнадцать. Тридцать первое декабря. Новый год. А я уставшая, вернулась только что с работы. В пакете: несколько салатов, картошка фри, курица гриль. На подложке ассорти из овощей, а на соседней из фруктов. Вот такой праздничный ужин меня ожидает. Ах, да, совсем забыла, в сумке бутылка шампанского и коробка конфет — праздничный подарок от начальства к празднику.

Это первый Новый год, который я встречаю в одиночестве. Бабушка давно умерла. Брат неделю как женился и сейчас в свадебном путешествие со своей женой Светой. А родители… они погибли в аварии, когда мне было шестнадцать и это уже десятый Новый год, который проходит без них.

Я утерла выступившие слезы с глаз и скинув кроссовки побрела на кухню. Елку нарядила в выходной три дня назад, а вот с приготовлением… Сложно что-то готовить, когда график — три через три, по двенадцать часов. А учитывая предпраздничные пробки, то добиралась я почти два часа. Заскочила в магазин, благо жила рядом с гипермаркетом, и закупилась продуктами.

И вот, стол накрыт, я сижу в нарядном платье с бокалом шампанского, а по телевизору подводит итоги года наш президент. Раздается бой курантов и я загадываю желание:

— Хочу чтобы моя скучная жизнь изменилась и стала более яркой! — и закрыв глаза, выпиваю игристый напиток до дна. И… нет, ничего не произошло, просто вырубили свет. Еще бы, бедные электросети, раз в год их всей страной на прочность проверяют, вот и не выдержали.

Дойдя в темноте до серванта, достала спички и зажгла стоявшую на столе нарядную свечу. Огонек нерешительно заиграл на фитиле, отбрасывая не яркий свет на тарелки.

— Ну, что, Анюта, как встретишь Новый год… как говорится. Похоже, следующий мой год пройдет во мраке.

Я убрала все со стола в холодильник, разложила диван, постелила постель, и погасив свечу, закрыла глаза. С улицы раздавались залпы фейерверка, их звук все никак не давал погрузиться в страну Морфея, а вот воспоминания будил…

Мне было пятнадцать и мы с младшим братом наперегонки обували сапоги и пуховики после боя курантов. Папа, смеясь вытаскивал огромную коробку с пиротехникой, а мама, взяв бутылку шампанского, стаканчики и фрукты, спешила за нами. У подъезда собирались почти все соседи, за исключением тех, кто отмечал вне дома. Брат младше меня на пять лет и его ровесников в доме было много. Они всей толпой играли в снежки, а когда на небе появлялись первые разноцветные огни стояли и смотрели с открытыми ртами. Соседи разливали шампанское, а позже устраивали снежные войны подъезд на подъезд.

А летом этого же года родителей не стало… Они возвращались с дачи. Мама просила никуда не уходить, так как нужно было ей помочь. Урожай помидор в тот год просто зашкаливал и я осталась дома мыть банки для засолки. Бабушка ходила рядом и руководила процессом. Она всегда приезжала к нам по выходным, чтоб сразу все привезенное с дачи приготовить. Через час раздался телефонный звонок. Бледная после разговора бабушка сообщила страшную новость… Какой-то пьяница подрезал машину родителей и она вылетела на встречную полосу, по которой ехал большегруз. Вот так мы и остались без родителей.

Бабушка оформила на себя опеку и переехала к нам, а свою однушку в центре города сдала. Я же из прилежной помощницы мамы и папиной принцессы превратилась в замкнутого подростка шестнадцати лет. А потом познакомилась на улице с ребятами из неблагополучных семей и покатилась по наклонной — сигареты, пиво. Потом, пошел алкоголь более крепкий и друзья намного старше меня. Школу закончила чуть ли не со справкой, а про дальнейшее поступление и слышать не хотела. Наверное, я бы закончила свои дни в лучшем случае на зоне, если бы не папин лучший друг — дядя Миша.

Он возвращался домой и увидел, как меня не слишком трезвую зажимают в углу пьяные отморозки. Будучи тренером по нескольким боевым искусствам он быстро раскидал парней, не калеча их, а меня за шкирку закинул в машину. Единственное, что я запомнила из его гневной отповеди — это то, что я позорю своего отца. И от этого так больно стало…

Дядя Миша заставил вспомнить меня, что когда-то я занималась рукопашным боем, и мне неплохо давалось владение парными катанами. Я даже несколько раз выигрывала на показательных выступлениях.

Придя в норму и выйдя из-под влияния «друзей» заметила, что бабушка в плотную занимается воспитанием брата Женьки, а ко мне он почти не подходит… Позже, простив меня за недостойное поведение, бабушка рассказала, что однажды, когда она пришла домой, увидела разбитое Женино лицо. Это были мои так называемые «друзья». Они несколько раз ударили его за то, что брат просил меня вернуться домой. Ему тогда было одиннадцать. С тех пор брат перестал упоминать обо мне.

Чувствуя вину перед единственным родным человеком, взялась за ум. Снова начала заниматься тренировками, готовиться к поступлению в институт, помогать бабушке и даже нашла подработку. Времени на прогулки и развлечения не было, от слова совсем. И вот, казалось бы, жизнь начала налаживаться, как произошло непредвиденное: у бабушки случился инфаркт и ей парализовало всю правую сторону. Именно тогда Женя первый раз заговорил со мной. Мы сидели у бабушкиной кровати, она спала, а я сидела и тихонько плакала. И тут рука брата легла мне на плечо. Он присел сзади меня и обнял, а я развернувшись, уткнулась ему в грудь и позорно разревелась. Через два года бабушка умерла.

Я утроилась еще на одну работу, заставляя брата учиться. Мы переехали в бабушкину однушку, а свою квартиру стали сдавать. Все-таки денег за трёхкомнатную квартиру в спальном районе рядом со школой и детским садом дают почти в два раза больше, нежели за однушку пусть и центре. Про учебу я забыла, не до нее как-то было. Брата бы на ноги поставить. А вот тренировалась регулярно и периодически получала первые места с неплохим денежным вознаграждением.

Брат поступил на бюджет и почти сразу стал встречаться со Светой, по вечерам подрабатывал. Программист он, как говорится, от Бога. Так и текла наша жизнь, пока он не надумал жениться. Я его прекрасно понимаю. Это мне все как-то некогда было заниматься личной жизнью. А про ту, что у меня была раньше и вспоминать стыдно. Я осталась жить в квартире бабушки, а брат с молодой женой переехали в нашу. Родители Светы подарили им свадебное путешествие в Египет и они укатили.

А я… Сижу и встречаю Новый год одна. Как сказал мой дорогой братик:

— Анюта — солнце, пора тебе заняться своей собственной жизнью, да и племянники мне уже по возрасту положены.

С братом мы очень сблизились после смерти бабушки и вот теперь я одна. Совсем одна. Ни котенка, ни ребенка, тот человек, ради которого ты жил и к чему-то стремился, больше в тебе не нуждается. Думаю, теперь понятно, откуда у меня такое новогоднее желание? Когда невозможно больше жить, так как живешь, хочется все изменить.

На улице все реже звучали залпы праздничных огней и я, глубоко вздохнув, перевернулась на другой бок и сладко зевнув, пробормотала:

— Ничего, Анютка, где наша не пропадала? Прорвемся! — и погрузилась в сладкий сон.

А утро принесло неожиданный сюрприз!

Господи, как же раскалывается голова. Паленое шампанское, от одного бокала такое похмелье, да я в худшие дни жизни так не страдала головной болью. Не чувствую ни рук, ни ног. И тут произошло то самое. В моей голове раздался еще один голос:

— В жизни больше никогда пить не буду, и стоило так напиваться из-за собственных психов. Будто без любви этого черствого пижона не смогу прожить. Все. Пора вставать и понять, куда это я умудрилась так спрятаться, что меня до сих пор не нашли? — голос в голове затих, а глаза распахнулись, и я просто в шоке громко так сказала.

«О-бал-деть!» — но губы не шевелились и это получились просто громкие мысли.

— Аааааа! — резанул по ушам девичий крик. — Кто здесь?

Вокруг все закружилось, так бывает, когда смотришь фильм, а кадры быстро меняются. Так, — начала рассуждать я. Я не чувствую своего тела, не могу ничем пошевелить, а рядом визжащая особа, которую я не вижу. И похоже перемещаюсь вместе с ней… заметив, что картинка начала передвигаться. И тут до меня дошло… Вот блин попала! Я просила, чтоб жизнь изменилась и стала ярче, а не подселить меня в тело какой-то истерички неизвестно куда.

«Ээээ, девушка?» — попробовала я достучаться до сотельницы.

Все-таки как-то не планировала я попаданство. И в книжках все врут, что долго не можешь понять, сон это или реальность. Я прекрасно осознавала реальность происходящего.

— Т-т-ты кто? Привед-дение? — заикаясь, отозвалась она.

«Нет, я совесть твоя потерянная в младенчестве. Вот нашла тебя, обрадовалась, решила пообщаться с тобой — исповедь выслушать».

— С-с-совесть? — пискнула девушка.

Она щелкнула пальцами и зажглись лампы. Отличненько, я похоже в магическом мире. И как это нервное создание оказалось в винном погребе, а именно там мы с ней и были.

«Ага, совесть, совесть. Давай знакомится, меня Аня зовут. Ты чего в погребе то делаешь?» — спросила я.

Главное не давать паниковать ни себе, ни ей. Как говорит мой тренер — «В нашем деле главное спокойствие и уравновешенность». Надо разузнать обстановку, выяснить, как я сюда попала, и составить план возвращения меня обратно. Как-то не комильфо находиться не в своем теле. Хотя… и здесь есть свои плюсы, нет никаких потребностей организма, по крайней мере моего. А вот с головной болью что-то делать нужно!

— Анита, Анита Литбер, — так же тихо пробормотала она.

«Хм, приятно познакомиться. Ну, так что, выбираться будем?»

— Будем. И может, вы все-таки объясните, кто вы и почему я вас не вижу? — задумчиво протянула девушка.

А она не так глупа и наивна, как показалась в начале, скорее всего, это похмелье и эффект неожиданности.

«Хорошо. Раз уж мы сейчас подруги по несчастью правду тебе узнать придется» — выдохнула я.

Пока я рассказывала, как попала в ее тело, девушка молча передвигалась по замку, а это именно он и был. Высокие каменные стены, сводчатые потолки, колонны, лепнина — все это и много другое подтверждало, что мы находимся именно в стенах замка. Девушка кралась тайком, не желая, чтобы ее заметили. Добравшись, как я поняла, до своих покоев она облегченно выдохнула.

— Если честно, твой рассказ — это полное безумие. Хотя я тебе верю. Думаю, что в твоем попадании сюда есть и моя вина.

«Это как?» — насторожилась я.

— Видишь ли, я так понимаю, что время в наших мирах течет одинаково. У нас тоже вчера был праздник Начала нового года. И так получилось… — она замялась — я тоже загадала желание, изменить свою жизнь.

Я прибывала в полном ауте. То есть, получается, что мы с этой девушкой загадали желания одновременно и звучали они практически одинаково. По логике, если отбросить все невозможное, то она должна была попасть в мое тело, а я в ее. Тааак, и почему же этого не случилось?

«А все же, почему ты оказалась в винном погребе?» — пыталась понять ее я.

— Мне сделал предложение Маркус Де’Векар… — она замолчала.

«И что, тебе он не нравится? Ты поэтому спряталась?»

— Нет, что ты, — испуганно затараторила девушка. — Он самый лучший. Я с детства люблю его. Но, понимаешь… он меня не любит. Да относится очень хорошо: балует, оберегает. Он был женат, но его жена умерла от проклятия. И он не хотел снова жениться. А тут мой брат — его лучший друг, начал предлагать ему меня в жены, ссылаясь на то, что я люблю его и буду хорошей женой. Да и влияние наших семей усилится. Он — джинн, а я — маг. Дети от таких союзов редкость, но уж если рождаются, то становятся джиннами с сильнейшей магией. Вчера Маркус предложил стать его женой и в такой форме он это все сказал, что было понятно — на взаимное чувство я могу не рассчитывать. Его сердце закрыто. Джинны любят только раз. Вот я и психанула…

«Постой. Джинны — это такие в лампах и исполняют желания?»

— Ну, в принципе это возможно. Если ты победишь джинна в равном бою, то да. Он обязан будет исполнить три твоих желания. Но, если ты проиграешь, то джинн вправе тебя убить, и обычно так они и поступают. За всю историю Паррисара такое не многим удавалось, и поверь мне, счастья эта победа им не принесла. И в лампах они не живут, как вообще там кто-то может жить?

Девушка была довольно таки рассудительной, и сейчас мне было немного стыдно за то, что поначалу приняла ее за малолетнюю истеричку. Пока она рассказывала мне о своем мире — Паррисаре приняла ванну, высушила волосы и соорудила незамысловатую прическу.

Когда я первый раз ее глазами увидела отражение в зеркале, то если бы могла, хлопнулась в обморок. Из зеркала смотрела я сама, только чуть моложе, без вечных кругов под глазами, а волосы были белые с золотистым отливом и голубые глаза. Господи я — блондинка! Да я всю жизнь была жгучей брюнеткой с карими глазами. А так Анита была моей точной копией, какой я была лет в восемнадцать — двадцать.

— Так, теперь нам с тобой нужно понять, как тебя вернуть обратно. Меньше чем через месяц, я отправляюсь в земли Де’Векар и к этому времени, уже надеюсь, что буду единолично владеть своим телом. Только без обид, Аня, ты мне приятна, но сама понимаешь… Все-таки я замуж выхожу.

«Да, все я понимаю. Мне как-то тоже, особо не улыбается присутствовать в твоей жизни просто наблюдателем. Мне все же хочется полноценное тело. Я тоже замуж хочу, и детей тоже… очень».

— Ну, тогда договорились! И все-таки, как мы с тобой умудрились так попасть? — девушка хихикнула и открыла гардеробную. И все… я пропала!

Я то думала, что если здесь замок, то средневековье: длинные пышные платья в пол с необъятными юбками, шляпки с тесемочками, корсеты из-за которых дышать невозможно… Нет, шляпки, корсеты — это все было. Но, корсеты были из кожи или плотной ткани одевающиеся поверх одежды, а не под. Шляпки — небольшие цилиндры, сапожки с высокой шнуровкой, бриджи, свободные блузки с жабо и без. А больше всего болеро — их было множество: невесомые, как будто паутина, более плотной вязки похожей на российский трикотаж и кожаные. Юбки так же были разной длинны и пышности, платья же в гардеробе практически отсутствовали.

Анита достала темно-лиловую блузку с короткими рукавами-фонариками и жабо, корсет из плотной ткани на мелких перламутровых пуговках черного цвета, застегивающийся под грудью и такого же цвета пышную юбку. Надев чулки (кстати капроновые!), быстро облачившись, одела полусапожки, взяла шляпку и кружевные гловелетты.

— Ну все, я готова! Идем искать моего братца с женихом, а то, за полтора часа, что мы здесь, даже зайти никто не потрудился.

Мы спустились в столовую, и дородная дама увидев Аниту, вскинула руки и мелкими шагами посеменила в нашу сторону.

— Леди Литберг, извольте объяснить свое недостойное поведение. Где вы были? Вас обыскались все. Все! Я вам говорю, юная леди. Как понимать ваше поведение? Что о вас подумает лорд Де’Векар? Вы подумали о репутации дома и вашего достопочтимого брата? — все больше распалялась дама.

— Леди Ингред, — Анита сделала книксен, приветствуя, как я поняла, свою персональную надзирательницу, — Не понимаю, о чем вы, я только что спустилась из своей комнаты. Признаю, вчера я повела себя не совсем прилично, но у меня были на то свои причины.

Леди попыталась возмутиться, но моя сотельница подняла правую руку, останавливая поток почти вырвавшихся в ее сторону слов. Женщина, заметив этот жест, быстро замолкла, из чего я сделала вывод, что Анита выше ее по статусу. Но, так же было видно, что девушка уважает ее и просто пытается донести свою точку зрения.

— Если бы, как вы говорите, меня искали, то нашли. Я не от кого не пряталась, я просто посчитала нужным покинуть вчерашний ужин, чтобы не наговорить лишнего. Ведь именно этому учили меня вы — леди Ингред. «Вместо того чтобы наговорить непристойностей на эмоциях, лучше промолчать и хорошо все обдумать», — это ваши слова, и я им последовала.