Подумав немного, волосами я решила не рисковать. Для начала намазала тыльную сторону предплечья и терпеливо выждала, развлекая себя тем, что вспоминала уловки и полезные навыки времен развитого социализма.
Мыло оказалось не ядовитое, аллергии не возникло, а на холодную воду нам плевать. В Москве живем… то есть жили. Отключением горячей воды нас не удивишь.
Олимпийскими темпами намылившись и ополоснувшись, я решила все же поэкспериментировать с одной прядью. Моя новая золотисто-блондинистая шевелюра со вчерашнего утра была заплетена в роскошную косу-корону вокруг головы и заколота какой-то хитрой и вычурной штучкой, явно магического происхождения. Эльфочки-парикмахерши заверили меня, что прическа благодаря этой заколке продержится “два солнца и две луны”, то есть — как я перевела для себя — двое суток. Причем я за это время могу поспать, побегать, поездить верхом и даже постоять на голове.
Срок годности моей прически истекал уже скоро, и я не стала ждать, чтобы посмотреть, как она волшебным образом сама развалится. Просто выдернула заколку из волос и расплела конструкцию.
Н-да… хорошо, что в комнате я нашла хотя бы минимальный набор каждой уважающей себя носительницы волос. Два гребня, набор простых заколок и шпилек, круглую щетку с жесткой щетиной, а больше мне и не нужно.
Когда меня причесывали другие, это было как-то не так заметно, а теперь обнаружилось, что шевелюра в распущенном виде падает ниже попы, и при этом она густая и немного вьющаяся.
Нет, кто бы спорил, за такие волосы половина теток из моего мира удавится на собственном крысином хвостике. Да и я, наверное, тоже бы такую хотела… в молодости. Походила бы с месяц и откромсала все это богатство к чертовой бабушке, потому что одно дело любоваться, а другое — мыть, ополаскивать и расчесывать, когда у тебя вместо шампуня и кондиционеров шиш с хозяйственным мылом.
Пока стричься было жалко. Одну прядку я намылила и прополоскала под холодной водой. Посмотрим, как она будет выглядеть завтра. Но, в любом случае, мы не можем ждать милостей от природы, темного властелина и гаремного начальства. Давай, Вера, вспоминай молодость.
Неторопливо заплетая тугую длинную косу, я вспоминала множество опробованных в юности рецептов. Когда-то мы их переписывали друг у друга в толстые клеенчатые тетрадки и хранили, как зеницу ока, делились опытом с подругами, обсуждали и экспериментировали. Искали доступные средства или какие-то заменители недоступных.
К сожалению, большинство необходимых ингредиентов можно было найти только на кухне, куда доступа у меня нет, и неизвестно появится ли. Но сегодня на ужин опять были мед и творог, а утром нам давали кашу, очень похожую на овсянку с кусочками свежих фруктов. А за обедом на столике стояла большая ваза с различными плодово-ягодными изысками, в числе которых обнаружился вполне себе привычный лимон.
А еще я выяснила, что где-то в северо-западной части гарема есть выход в сад. Правда, местные обитательницы туда не ходят. Не потому, что запрещено, а… это, вообще, был очень интересный, хотя и короткий диалог между двумя девицами. Конечно, никто из них не собирался меня просвещать, и конечно, я его подслушала.
Девушки очень негодовали из-за незрелого винограда на их столе и сетовали, что вот в саду… если бы не отвратительные темные твари, не эти мерзкие восьминогие отродья… рядом с которыми просто противно находиться любой порядочной наложнице.
С восьминогими тварями я уже познакомилась. И судя по тому, что особенного отвращения так и не испытала — до порядочной наложницы мне далеко. А вот травы в саду собрать — это очень хорошая идея.
Закончив с вечерним омовением, я переоделась в чистое, аккуратно вытерла мраморный пол перед купелью, собрала полотенца, расческу и рачительно прихватила из купальни пустые емкости из-под злодейски вылитых хвостатой сущностью косметических средств. Правда, пришлось залезть в очень красивую ажурную, но явно мусорную корзину и выбрать целые.
Ну, мне же надо будет в чем-то заваривать, смешивать и взбивать то, что я собираюсь приготовить? А горшки и баночки для этой цели очень подходящие — небольшие, глиняные, покрытые глазурью и с довольно плотными крышечками. Не думаю, что их кто-то хватится, вон, побросали как попало, не только в мусор, но и на пол. Свинюшки, а не девчонки. Во всех смыслах.
Глава 6
Еще с вечера у меня был составлен четкий план действий. Как я и предполагала, прядь, промытая псевдохозяйственным мылом, выглядела тусклой и плохо расчесывалась. То есть, использовать его для мытья волос в чистом виде нельзя.
Но как основа для великого множества разных средств — лучше не найти, потому что промывает и обезжиривает оно на редкость качественно.
Поднялась я задолго до противного верещания будильника, выбрала из своих вещей просторную, длинную, всю в живописных складках тунику. Убедилась, что при желании под ней слона можно спрятать, и взялась за работу.
Шелковая рубашечка, почти такого же скучно-персикового цвета, как туника, была безжалостно распорота, и я, радостно помолившись всем богам, которых помнила, открыла изящную шкатулку с набором для вышивания. Эта чудная коробочка обнаружилась в моем сундуке с вещами и была полна настоящих сокровищ: нитки всех цветов, прошва, пяльцы, и, главное, набор иголок! А ножницы? Плевать на неудобные ручки в виде изогнутых птичьих шеек, главное, они были отменно острыми.
К завтраку туника обзавелась потайными втачными карманами чуть ниже пояса, на привычных по-прежнему миру местах. Теперь я половину столовой могу вынести, и никто даже не заметит!
Этим утром я внимательно приглядывалась к сервировке стола, к подаваемым продуктам, но ничего не пыталась забрать с собой. Во-первых, за мной наблюдало слишком много любопытных глаз, а мегеры нечеловеческого происхождения так и вовсе едва во мне дырку взглядами не просверлили. Ну и, главное, не тащить же полные карманы снеди на занятия?
А вот за обедом, нетерпеливо отбыв все обязательные “уроки”, я занялась хищениями. Впереди свободное время, да и грымзам надоело все время на меня пялиться. Так что момент был очень удобный.
Не смотря на экзотику паучье-человеческого вида, яблоки здесь выглядели как яблоки, виноград — как виноград, лимоны, опять же… и на вкус все было родное и привычное.
Конечно, кашу в карман не положишь, а вот лимон — очень даже. Розетка с медом была любезно снабжена плотной крышечкой, так что, завернув ее в платок, выкроенный из остатков рубашки, я сунула в карман и эту добычу.
Заодно в карман отправилась обыкновенная столовая ложка. Ведь я твердо намеревалась найти выход в сад, а выкапывать разные полезные растения пальцами — непродуктивно. Конечно, можно было еще и вилку утащить для рыхления особо твердой почвы, но я решила, что слишком уж наглеть не стоит.
Вооруженная до зубов, я в числе первых выбралась из столовой, постаравшись затеряться в толпе. А потом, никем не замеченная, юркнула за поворот и уже спокойно направилась на поиски выхода в сад.
Нашелся он всего через полтора часа блужданий по обширной гаремной территории. Сориентироваться по солнцу получилось быстро, но вокруг было столько красивого и интересного, что я не торопилась. Одни мраморные статуи на маленькой площади чего стоили! Их тут было несколько десятков, изображали они, в основном, играющих детей или молоденьких девушек и казались живыми.
Налюбовавшись, я отправилась дальше и вскоре вошла под очередную каменную арку, на этот раз поросшую мрачноватым на вид темно-зеленым плющом с мелкими резными листьями.
Ну… сад, как сад. Я бы даже сказала — парк. Огромный, не то чтобы запущенный, но на первый взгляд диковатый. Это на территории гарема были ровные дорожки, клумбы, подстриженная живая изгородь и прочие изыски садовой архитектуры. А здесь тропинки петляли между огромными, мощными стволами, некоторые из которых были сплошь увиты самыми разными плющами и лианами. Выскочишь на полянку — трава по пояс, а по краю — заросли кустарника, и колючего, и цветущего, и даже ягодного. Настоящий лес, чего уж там!
Я — городской житель и столичную суету всегда любила, прекрасно в ней себя чувствовала. Но лес… это была сказка в моей жизни. Я ни разу не заблудилась, всегда умела правильно выбрать направление, спокойно отдыхала, устроившись в траве, ночевала и в палатке, и просто в спальном мешке. Грибы, малина, земляника, черника, зверобой, душица, хмель… орехи. Каштаны на Кавказе собирала, когда возила детей в санаторий. Если бы я не родилась в Москве, в семье музыкантов — точно вышла бы замуж за какого-нибудь лесника и уехала жить в чащу.
По местному чудному парку-лесу я сначала просто гуляла и наслаждалась, лишь примечая то тут, то там разную полезную флору. И вновь задумалась о том, как мне повезло.
Вот попала бы в какую-нибудь марсианскую пустыню и черт их знает, какие кактусы там съедобные. А здесь полно знакомых растений. Незнакомых, правда, еще больше. Ну, так я не специалист-ботаник, хоть и эльфа вроде бы, но пока никаких названий в голове не всплывает. Да и ладно, в родном мире я тоже далеко не всегда могла определить, что это за трава, и съедобен ли очередной гриб.
А вот элементарные вещи в моем возрасте не знать — это надо постараться. Или жить где-то подальше от многострадальной родины. Ибо оказавшись в сорок с небольшим перед лицом озверелого капитализма, разросшегося на обломках того, что было нашей жизнью, любая выжившая домохозяйка могла не только крапиву по лесам собирать и консервировать на зиму все, что неосмотрительно выросло под забором. Но и слету «белка глаз стрелять», как выражался знакомый мужа с далекой Камчатки.
Интересно, кто-то из ровесниц моей внучки сумеет зарезать и выпотрошить курицу, заботливо выращенную на дачном участке? А кролика? Нда… вряд ли я сумею подстрелить дичь, и зарезать смогу только в крайнем случае, а вот приготовить, при наличии котла и костра — запросто.
За этими мыслями я не заметила, как забрела в самую чащу, но вскоре почувствовала, как справа тянет свежестью и прохладой, миновала очередной царапучий малинник и выбралась к озеру. Боже, какая красота!
Не прудик, а именно озеро, вытянутое, большое, чистое. Противоположный берег тонет в густой зелени, а здесь бежевый песок под ногами уходит в такую прозрачную воду, что видно, как в глубине резвится стайка каких-то мальков.
Искушение сходу нырнуть было велико, но я сдержалась. Делу время, потехе час. Вот тут на берегу и начнем сбор полезных ингредиентов. Вон, какие шикарные заросли одуванчиков там, где парковая трава граничит с пляжем.
Я вытащила ложку и алчно подступила к одному из цветков. Хорошо, что никто не мешает, сад на удивление пустынен, пока гуляла — никого не встретила, кроме полчищ мелких разноцветных паучков, деловито снующих в траве и среди кустов. Кстати, на облюбованной флоре тоже сидела парочка, я очень аккуратно, с помощью травинки, спихнула их в ложку и отправила гулять по соседним зарослям. Нет, мне не противно было и руками их потрогать, тем более эта мелочь была ужасно смешной, глазастой и пушистой. Но незнакомые насекомые — это незнакомые насекомые. Вдруг они не любят фамильярностей, и чуть что — кусаются?
Нет, я помню, что паук — не насекомое. Но кусаться они умеют и в нашем мире, а в чужом — тем более лучше сначала познакомиться, а потом руки тянуть.
Паучья мелочь сердито удалилась в траву, а я сосредоточилась на работе. И прозевала появление еще одного восьминогого.
— Что ты тут делаешь, светлая? — голос, раздавшийся откуда-то сверху, был довольно резким, с отчетливыми нотками неудовольствия.
Я, конечно, вздрогнула от неожиданности, но быстро успокоилась. Оставила в покое тщательно окопанный кустик одуванчика, отложила ложку и только тогда подняла глаза.
Ух ты! Мальчиков-паучков я уже видела, бабушку-паучиху тоже… а теперь такая чудная девочка. Во-первых, она была хорошенькой, как картинка. Вся, начиная с человеческой части и до покрытого нежно-золотистым пушком паучьего брюшка. Кроме того, все восемь паучьих лап оказались гораздо более пушистыми, чем у парней, а еще — полосатыми. Словно на них надели веселые мохнатые чулки в коричнево-желтую полоску.
Я встала с колен и улыбнулась:
— Привет! Одуванчики собираю.
— Что? — пораженная паучишка нервно переступила лапками и уставилась на меня во все глаза.
Глазки у нее были тоже очень симпатичными, большими, круглыми, светло-янтарными с солнечными искрами. Вьющаяся мелким бесом копна на голове тоже отливала солнышком. Не паучок, а сказка. Даже жилетка у нее словно поблескивала. Красивая, бирюзово-синяя, из расшитой узорами кожи. По фасону похожая на ту, в которую был одет мой скакун, только вытачки под небольшое декольте, и полы с разрезами.
— Одуванчики. Вот, — приветливо протянула я ей свою добычу, стараясь при этом не делать резких движений, чтобы не спугнуть. — У них все части растения полезные, но особенно листья и корни.
— Для чего… полезные?
По-моему, паучья девочка была уверена, что я с визгом побросаю свои пожитки и убегу как можно дальше от сада, и теперь не могла поверить собственным глазам. И ушам. А еще она, на всякий случай, не подходила слишком близко, но при этом очень независимо задирала немного курносый носик и старалась показать себя хозяйкой положения.
— Для волос и для кожи, — охотно пояснила я, огляделась, выбрала место, где трава погуще и села. — Можно сделать отвар или настой, протирать лицо и ополаскивать волосы. Иди, садись рядом, если тебе интересно, я расскажу и других полезных растениях.
Несколько секунд паучиха колебалась, но любопытство победило. Близко она все равно не стала подходить, опустилась на землю шагах в трех, уютно подобрав под себя все восемь лап. И склонила голову к плечу, разглядывая меня, мои руки и мою добычу.
— Зачем тебе средство для волос, ведь в гареме все есть? — задала она резонный вопрос.
— Не хочу просить, — пояснила я, аккуратно обрывая и раскладывая листья одуванчика на расстеленном платке. — То одно кончится, то другое… проще самой все сделать и ни от кого не зависеть.
Паучишка даже рот приоткрыла, сидела и таращилась на меня, как на неведомую зверушку. Похоже, мысль о независимости оказалась для нее не просто новой — революционной.
Потом она нахмурилась и выдала:
— Мужчины должны обеспечить все необходимое, их не нужно просить. Их много, они должны работать, охранять и строить.
— Это ваши мужчины, — мне казалось, что я угадала. — В смысле… ваша раса. А я тут одна, никаких мужчин-эльфов поблизости. Вот и приходится все самой делать.
— Тебе не нужны эльфы! — возмущенно фыркнула собеседница. — Ты наложница повелителя и не должна думать о других самцах!
— Ну, я же не пойду за шампунем прямо к повелителю, верно? — покладисто объяснила я. — Он один, а нас в гареме… много. Странно будет, если каждая станет требовать от него, чтобы он ее обслуживал.
— Э… так не положено. Он — повелитель! Он не должен… у него нельзя требовать!
— Во-от! У него требовать нельзя, просить других женщин мне не нравится, остается что? Собирать одуванчики.
Паучишка какое-то время молчала, видимо, переваривая новую информацию. Потом посмотрела на меня с возросшим интересом:
— Да, у женщин просить не так приятно, как у повелителя, ты права.
— Ну вот, видишь, — одуванчик был уже обработан: соцветия отдельно, мясистые листья отдельно, корни отдельно. Я встала и пошла прополоскать их в воде. — Вот сейчас заготовлю несколько разных трав, потом заварю их, настою, добавлю в мыло, и готово.
— Ты же вроде эльфа? Как тебя зовут? — похоже, моя новая знакомая засомневалась в моем происхождении.
— Эльфа, ага. А зовут… — посвятив все утро воспоминаниям, я все же выудила из памяти примерное звучание собственного имени. Очень примерное, но из него совершенно точно можно было выкроить короткое и простое ”Дэн” или, может быть, “Дин”. Подумав, я решила остановиться на самом простом варианте.
— Дина. А тебя?
— Какое-то неэльфийское имя, — озадачилась паучишка.