Вместо массажного стола меня ждало соляное ложе, покрытое простынёй. Я легла и за меня взялась массажистка, умащивая моё тело маслами и разминая. Закрыв глаза, я отдалась на волю её рук. Через некоторое время она закончила и накрыла меня простынёй. Я уговаривала себя открыть глаза, так как меня немного разморило, и не хотелось шевелиться, но она принялась за массаж ступней и я решила, что можно ещё полежать. Даже начала уже дремать, когда почувствовала, как странная нега растекается по моему телу. До меня лишь какое‑то время спустя с запозданием дошло, что я чувствую желание.
Что вы делаете? я резко распахнула глаза и приподнялась на руках, оглядываясь на массажистку. Вот только никакой женщины не было. Мои ступни находились в руках Крона.
Массаж, — ответил ирлинг нейтральным тоном. — Тебе не нравится?
Довольно! потребовала я, и он убрал руки. Немного успокоило то, что он держит своё слово и мне не пришлось повторять дважды.
Под его взглядом я вспомнила о том, что из одежды на мне лишь простыня и быстро в неё завернулась, садясь.
Где все? осмотрела я пустое помещение, не видя ни одной служанки.
Я их отпустил.
И как давно?
После того, как тебе закончили массаж.
Спрашивать его о том, как долго он здесь находится, я не стала, нервы целее будут.
Тебе понравилось здесь?
Да, спасибо. Вы не могли бы выйти, я хотела бы одеться, — с достоинством произнесла я, не давая тревоге проявиться в голосе.
Как пожелаешь, — не стал спорить он и пошёл на выход. Лишь когда он исчез, я встала. И что это сейчас было?!
Меня сбивало с толку и смущало пульсирующее желание внизу живота. Стыдно признаться, но между ног я ощущала влагу. Конечно, я знала, что на теле есть определённые точки, но даже не подозревала, что обычным массажем ступней можно так завести. Надо с этим что‑то делать. Сбросив простыню, я задержала дыхание и нырнула в бассейн с холодной водой. Проплыв под водой, я вынырнула у бортика, отфыркиваясь. Холодная вода тысячами иголок покалывала кожу, прогоняя остатки желания. То, что доктор прописал!
Протерев глаза, я положила руки на бортик, желая вылезти, и замерла, так как увидела перед собой сапоги. Подняв голову, мой взгляд скользнул выше и встретился с потемневшими глазами Крона.
И что вы здесь делаете? зло спросила я.
Я услышал всплеск.
И решили, что я хочу утопиться? не скрыла ехидства я.
Принцесса, вылезай. Вода холодная, — протянул он мне простынь.
Уйдите.
Принцесса
Мы с вами это уже проходили, — напомнила я первый день нашего знакомства. Отвернитесь, иначе я с места не сдвинусь.
Я не стала настаивать на том, чтобы он удалился. Пусть уж лучше будет на глазах, чтобы я была уверена, что не подглядывает и не появится в самый неожиданный момент. Крон оставил у бассейна простынь и в раздражении отвернулся, скрестив руки на груди.
Я быстро вылезла и завернулась в неё. Вода действительно была холодная, и я начинала дрожать, несмотря на тёплый воздух пещеры. Сейчас бы в тёплый бассейн нырнуть или растереться полотенцем, но не при Кроне же.
Скажи, какого тролля ты полезла в ледяную воду?
Захотела освежиться! Я начинала злиться. На себя, что расслабилась и не заметила, когда ушли служанки, на Крона, за его бессовестное поведение.
Освежилась? поинтересовался он, развернувшись.
Да! зло ответила я и не сдержалась: — Скажите, в чём заключался сюрприз для меня? В возможности отдохнуть здесь или в вашем беспардонном поведении?
Тогда пусть моё поведение будет до конца беспардонным, — неожиданно заявил он и, мгновенно сократив между нами расстояние, резко притянул меня к себе и впился в губы поцелуем. Я тут же упёрлась руками в его грудь, желая оттолкнуть, но одна его ладонь легла на мой затылок, не давая возможности избежать поцелуя, а вторая крепко прижимала к себе, держа за талию. Для надёжности он меня ещё и крыльями обнял, укутывая.
Его губы властно и уверенно сминали мои в поцелуе и были обжигающе горячими.
Кьяри! выдохнул он мне в губы.
Отп, — воспользовалась я секундной свободой, но он не дал мне произнести и слова, снова целуя. Его язык проник в мой рот, изучая и подчиняя. Я извивалась в его руках, но добилась лишь того, что он ещё крепче вжимал моё тело в своё.
Злость на него и раздражение сыграли со мной злую шутку, и в какой‑то момент я яростно ответила на поцелуй, взорвавшись от возмущения. Наше противоборство закончилось тем, что он втянул мой язык к себе и начал посасывать, делая поцелуй тягучим и чувственным. Разбуженное недавно желание вспыхнуло с новой силой, как отрава разносясь по моей крови.
Да что же это такое?! Я не хочу этого! Неимоверным усилием мне удалось прервать поцелуй.
Нет! потеряно выдохнула я, обескураженная реакцией своего тела.
Почему «Нет»? Почему ты всегда говоришь мне «нет»? зарычал он и подхватив меня под ягодицы, перенёс и усадил на массажный стол. Взяв с него сухую простынь, накинул на плечи, растирая через материю плечи и руки, попутно избавляя меня от простыни, в которую я была завёрнута.
Что вы делаете? вцепилась я в неё.
Делаю всё, чтобы ты не заболела. Она мокрая. Сними.
Сниму, когда вы отвернётесь и дадите мне возможность одеться.
Я давал тебе такую возможность, но вместо этого тебе хватило глупости нырнуть в ледяную воду после массажа. Тебя и на минуту нельзя оставить. Зачем ты это сделала, Рия? Запрокинул он мою голову, вынуждая посмотреть на него. В голосе послышались бархатистые нотки. Он тыльной стороной ладони погладил меня по щеке, спустился по шее на ключицы и прошёлся пальцами по краю простыни на груди. Неожиданно он коленом раздвинул мои ноги и вклинился между моими бёдрами.
Тебя беспокоит реакция твоего тела на меня? с хрипотцой спросил он, уперев ладони возле моих ног и вынуждая меня отклониться назад, чтобы не соприкоснуться с ним и не оказаться прижатой к его груди.
Меня беспокоит, что вы попираете все нормы приличия. Отойдите! Но он не сдвинулся и на дюйм.
Мы здесь одни. Не надо бояться лишних глаз. Позволь себе быть собой.
Да он не ирлинг, а змей искуситель какой‑то, настолько грешным и убеждающим был его голос. Вот только в эту игру можно играть и вдвоём. Злость разгоралась в душе, заглушая остатки благоразумия.
И я могу сделать то, что мне хочется? с придыханием спросила я.
Я настаиваю на этом, — произнёс он и его губы начали приближаться к моим, а руки уверенно легли на мои бёдра.
Короткий взмах и тишину пещеры нарушил звук хлёсткой пощёчины. Крон замер, а на его щеке остался след от моей ладони.
Отойдите! прошипела я.
Он не пошелохнулся, его глаза стала заполнять тьма, и они казались слишком яркими, по сравнению с побелевшим лицом.
Взяв меня за подбородок, он запрокинул голову и процедил:
Не надо наказывать меня за то, что ты ответила на мой поцелуй. — Крон впился в мои губы, заглушая протест. На этот раз его губы безжалостно сминали мои, подчиняя, кусая и обладая. Он целовал настолько глубоко, что я не могла и вдохнуть. Всё его тело стало жёстким, как гранит, руки с вожделением изучали мои изгибы, сорвав простынь, а каменная эрекция вжималась в мой живот. Он был груб и зол, наказывая меня каждым прикосновением. Я не сдержала стона боли, когда он прикусил мне губу, и я почувствовала металлический привкус крови во рту.
Прости, — тут же его губы стали мягкими, даря множество невесомых поцелуев. Ты меня с ума сводишь не хотел… ранить.
Я дёрнула головой, уворачиваясь от его губ и попутно натягивая на себя простынь, чтобы хоть немного прикрыться. Крон чуть отстранился, давая мне больше пространства, и взял моё лицо в ладони, рассматривая припухшие губы. Как только он начал склоняться ко мне, я дёрнула головой.
Не уклоняйся позволь, — что‑то было в его тихой просьбе, выражении лица, всей напряжённой позе, что я замерла, не уклоняясь, но настороженно наблюдая как он медленно склоняется ко мне. Его руки держали моё лицо нежно, я могла бы вырваться, но с колотящимся сердцем не могла и пошевелиться. Не знаю, что страшнее, эта его нежность или те моменты, когда он теряет контроль над собой.
Он подул на ранку, а потом осторожно коснулся её. Почему‑то именно это прикосновение я почувствовала особенно остро. Близость его тела, дыхание на моём лице и трепетно — бережный, извиняющийся поцелуй заставили меня окаменеть. Я не знала как реагировать на интимность происходящего, потому что именно это прикосновение было в сотни раз интимнее чем все его поцелуи до этого.
Ты нужна мне, — тихо выдохнул он мне в губы, лишь едва касаясь их. Хочу засыпать, держа тебя в объятиях, просыпаться и видеть тебя. Люблю твою улыбку, твой смех, но ты так редко смеёшься. Почему? Его губы сдвинулись влево и теперь вырисовывали узоры на моей щеке. Научи, как сделать тебя счастливой? Как прогнать тревогу из твоих глаз? Я всё для тебя сделаю.
«Верните меня домой», — хотелось сказать мне, но не думаю, что он это хотел услышать.
Я хочу одеться.
Он отстранился и его взгляд прошёлся по моим обнаженным плечам, и остановился на груди, на которой я сжимала простынь, натягивая её повыше.
Рия, девочка моя, — его рука скользнула мне в волосы и чуть потянула за них вниз, запрокидывая мне голову и заставляя прогнуться. Меня печалит, что ты так же далека от меня, как и в первый твой день здесь, и до сих пор не позволяешь приблизиться к себе. Как бы я хотел знать, что ты чувствуешь.
Мне жаль, — произнесла я, прямо глядя на него. Меня достали его игры со мной и перепады настроения. Эти резкие переходы от ярости к нежности лишали последнего самообладания. Жаль, но я очень сильно люблю Шерридана, в моём сердце лишь он. Только рядом с ним я чувствую себя на своём месте, а с вами… лишь чувство неловкости и стыда за то, что пусть и невольно, но предаю мужа.
И у меня нет шанса? Он заглядывал мне в глаза, ища ответа.
Шанса на что? На чувства? Они целиком отданы Шеру. Мне действительно было неловко из‑за его прикосновений и того, что я не одета. Пусть я и его Кьяри, но для меня он чужой мужчина, и ближе за это время не стал. Не мой, и этим всё сказано.
Тогда мне тоже жаль, — с некой толикой горечи и сожаления произнёс он, так и не увидев в моих глазах того, что искал. Я не успела понять, что он имел под этим в виду и чем мне это грозит, как он приказал: Спи!
Я пыталась сопротивляться приказу, но накатила тьма, и последним ощущением ускользающего сознания было то, как моё обмякшее тело прижимает к себе Крон. Кажется, мы вернулись к тому, с чего всё начиналось.
Глава 17
Крон подхватил Кьяри, не дав ей упасть, и посмотрел в запрокинутое безмятежное лицо. Не этого он хотел, совсем не этого, но она не оставила ему выбора. Он осторожно уложил её и снял влажную простыню, укрыв взамен сухой. Позволил себе лишь беглый взгляд на её тело. Не сейчас. Необходимо много сделать и всё подготовить, но он не мог отвести глаз от её лица и уйти. Взял её безвольную ладонь и потёрся об неё щекой. Он всё бы отдал, чтобы она сама прикоснулась к нему, но всё чего дождался это пощёчины. Единственная, кто осмелилась на это. Его Кьяри. ЕГО!
Стоило ожидать, что всё этим закончится. Время истекало, а ему так и не удалось преодолеть разделяющую их стену. Проклятый кентавр слишком глубоко засел в её сердце. Убить его он не мог, она никогда не простила бы ему этого. Оставался единственный выход. Она забудет о нём, он вырвет эту любовь из её сердца и тогда они смогут быть вместе.
Он не мог пустить всё на самотёк и позволить ей уйти. Она стала ему необходима. Ждать годы, пока она будет любить другого, рожать ему детей Нет! У него не железная выдержка, как бы он не уверял себя в обратном. Всё что надо, это завершить связывающие их узы. Он не хотел её принуждать. Придётся оставить воздействие. Не о такой первой ночи с ней он мечтал, но у них будут другие. Множество совместных ночей впереди, где она будет принадлежать ему без остатка.
Оставалось лишь всё подготовить. Он вернётся за ней, а сейчас ей лучше остаться пока здесь. Уходя, он запечатал пещеру. Теперь никто кроме него не сможет сюда войти и потревожить её сон. Как дракон, он спрятал самое ценное в пещере, куда вход доступен только ему. Она его сокровище. Бесценная и единственная.
* * *Принцесса, просыпайся! голос вырвал меня из сна. Потянувшись, я повернулась на живот, зарывшись в подушки и не желая вставать. Шёлковое постельное бельё холодило кожу.
«Я что, голая?!», — не поняла я, нехотя открывая глаза. Раздавшийся смешок прогнал остатки сна и заставил меня привстать и посмотреть на себя. Действительно, голая! Я резко натянула на себя сползшее одеяло, и повернулась.
Возле кровати стоял Крон и чуть насмешливо смотрел на меня, а за ним… Я села, кутаясь в одеяло, и посмотрела по сторонам. Это явно не пещера. Мы на улице! Где не понятно, так как над кроватью шатёр из белой полупрозрачной ткани, сквозь которую видно, что по кругу горят костры, отгораживая нас стеной огня от всего окружающего.
Скажите, что я сплю! простонала я, отказываясь верить в происходящее.
Как тебе будет угодно. Обещаю, утром ты проснёшься, — загадочно произнёс он.
Посмотрев на Крона, я так и замерла. Он снимал одежду! Камзола уже на нём не было, и сейчас он расстёгивал манжеты рубашки.
Нет! Игры закончены и похоже сейчас меня ничто не спасёт.
Вы не сможете провести ритуал, я уничтожила страницу с ним, — произнесла я в последней надежде на чудо.
Так это ты? замер на секунду он, а потом начал расстёгивать пуговицы на груди. — Я думал, сыновья постарались. Должен тебя разочаровать, но у меня очень хорошая память.
Это подло!
Портить книги? Не преувеличивай, родная. Просто напомни, чтобы я не давал тебе читать редкие экземпляры.
Крон! Мои нервы были на пределе. Он смотрел на меня тёмными омутами глаз, и снял рубашку. Я поняла, что пора звать на помощь. Веста!!! закричала я во всю силу лёгких, чувствуя приближение паники. Укутавшись в одеяло, я вскочила на кровати, желая бежать отсюда, пока есть возможность.
Принцесса, здесь такая защита, что тебя никто не услышит. К тому же магический полог тишины не позволит и звуку вырваться отсюда. Не стоит срывать голос и бояться неизбежного. Застали меня его слова, когда я была готова спрыгнуть с кровати.
Я оглянулась на Крона, и меня заморозило. Как жена Лота замерла я на месте, пусть и не превратившись в соляной столб, но в нечто близкое к нему. Пропали все чувства. Я отрешённо наблюдала, как его руки легли на ремень, расстёгивая его, как он снимает брюки и бельё.
Меньше всего я желала видеть ирлинга обнажённым, но была не в силах отвести взгляд и беспомощно наблюдала, как он шагнул на постель и приближается ко мне. Разум отстранённо отмечал разные незначительные мелочи. Что постельное бельё насыщенного синего цвета, что ветер колышет занавески шатра, но внутрь него не проникает, что Крон не выглядит торжествующим, а скорее решительным и в глубине глаз печаль. Свет от костров окрашивал его тело в янтарный цвет и с крыльями за спиной он выглядел нереально. Как падший ангел.
Опусти его, здесь тепло, — негромко произнёс он, подойдя ко мне, и мои руки опустились, позволив соскользнуть одеялу к моим ногам. Я так и стояла в пол оборота к нему, ощущая своё сознание отдельно от тела. Не сопротивлялась, когда он подхватил меня на руки и мягко опустил на кровать. Он навис надо мной, внимательно вглядываясь в моё лицо.
Я надеялся, что всё будет по — другому, — как бы извиняясь, произнёс он, а потом его взгляд опустился на мою грудь и он замер. Выражение лица стало меняться, черты стали более хищными, во взгляде проступил голод. Так смотрит умирающий от истощения на королевский обед.
Ты прекрасна, — выдохнул он, проведя рукой по моему телу.
Было странно ощущать прикосновение и ничего не чувствовать. Ни стыда, ни смущения, ни гнева. Я смотрела, как колышутся занавески шатра, ощущая некую отстранённость, как будто это не моё тело сейчас изучают и ласкают. Сердце билось ровно и спокойно, а сознание находилось как в вате.