— Способ удался, да? — Слабо улыбнулась я.
Феб кивнул.
— Пришлось постараться. Ты не представляешь, что я чувствовал, когда думал, что ты…
Я посмотрела на него. Гард недовольно фыркнул, возмущенный моими движениями.
— Ты в порядке? — спросила я.
До конца дней буду корить себя, если Феб что-то отдал, чтобы вернуть меня. Я ненавижу, когда за меня отдают что-то ценное или жизнь. И до смерти буду корить себя. То, что кто-то пожертвовал собой, чтобы спасти меня, причиняет жутчайшую боль. Я даже не могу дышать из-за неё.
Вот и сейчас я надеялась, что он не отдал что-то дорогое для моего спасения.
Феб как-то странно посмотрел на меня.
— Боже, Таи! Ты говоришь так, словно не ты, а я только что находился на краю!
— Но я выжила. Причем, если бы тебе ничего не удалось, то я с радостью свиделась бы со Смертью. Он довольно милый. Только его юмор иногда бывает однобокий. Что тут сказать! Смерть есть Смерть!
Феб увидел, что я смеюсь, и покачал головой.
— Сумасшедшая. Попытайся в следующий раз не тревожить этого старика.
Я хотела сказать, что Смерть не такой уж и старик, но решила промолчать.
— Уф! Моя голова. Пока меня возвращали, вы в ней ничего не подорвали? А то вдруг мозгов не хватит на завтрашние зачеты? — улыбнулась я.
— Сегодняшние. Сегодняшние зачеты. Уже почти три часа утра, — поправил Феб.
Я округлила глаза. Как? Три часа? Я точно не успею выучить… А-а-а! Ничего не успею выучить!!!
Феб правильно понял мое паническое состояние и слегка улыбнулся.
— Успокойся. Я попрошу Арея отмазать тебя от уроков.
— А он не… — сомневалась я.
— Нет. Разве мне он сможет отказать? У нас с ним одна договоренность.
Так-так!
— Какая? — быстро спросила я, пытаясь поймать его и заставить рассказать.
— Нет, не скажу. Может потом, но не сейчас. — Феб поморщился.
Я засмеялась и приподнялась.
— А как там Ольга?
— Ммм…
Я насторожилась.
— Что "ммм"? Она хоть жива?
— Физически — да. Морально — будет очухиваться еще до завтра. — хмуро произнес Феб.
— Что ты с ней сделал, негодник? — успокоилась я.
— Просто объяснил, что я с ней сделал бы, позови она чуть позже. А если бы я не успел, то ей пришлось бы искать новую комнату и школу заодно. Пусть подбирает себе под платье белые тапочки и гроб…
Я рассмеялась. Недовольный Феб — это просто-таки цирк! Никогда не знаешь, что выкинет в следующий момент. Внезапно на голову навалилась тяжесть. Я охнула и повалилась обратно на подушки. Дракончик возмущенно пискнул и взлетел в воздух. Я закрыла глаза. Острая боль пронзила все тело.
— Ох, Господи! — вырвалось у меня.
Теплая рука легла мне на лоб. Я ощутила, как боль волнами отходит.
— Спасибо, Феб. — я открыла глаза.
И увидела его лицо прямо перед моим. Я задумчиво на него посмотрела. Он внезапно наклонился еще ниже и положил голову в районе моего уха. Я пораженно застыла.
— Ты не представляешь, как я испугался, когда только представил, что могу потерять тебя. Это… просто ужасно. — прошептал он.
— Я знаю. Но мир не кончается на одном человеке. Есть сотня других людей, гораздо лучше, и есть то, ради чего стоит жить.
Феб прижался носом к моей шее. Где-то наверху Гард раздраженно фыркал. Ему не нравилась ситуация, где он оказался за бортом.
— Для меня жизнь бы закончилась.
Я вздохнула. Феб отстранился и посмотрел мне в глаза.
— Пообещай, что никогда не будешь рисковать своей жизнью ради меня, — попросила я.
Феб упрямо мотнул головой. Он ничего не хотел обещать. Вот упрямец!..
— Прошу.
Он печально посмотрел на меня.
— Как я могу обещать то, без чего не смогу жить? Разве я смогу просто смотреть, если тебе нужна будет помощь?
— Насчет помощи я ничего не говорила. Просто пообещай, что не будешь рисковать своей жизнью, спасая мою, — я внимательно посмотрела на него.
— Упрямая же ты… — вздохнул Феб.
— Кто бы говорил! — фыркнула я.
— Ладно, обещаю. Но класться не буду.
— Мне хватит обещания.
Феб коснулся губами моего лба. Он задумчиво и тихо выдохнул.
Эх, что за жизнь у меня такая?
— Тебе нужно поспать, Таис. Завтра опять все кости болеть будут. — Феб мягко улыбнулся. Нет, все же не зря брат и ним дружит! — Будет лучше, если ты поправишься за день. А теперь тебе надо поспать.
Я кивнула. Хотя не очень хорошо понимала, как смогу заснуть. До сих пор меня не покидало ощущение какой-то потери. Словно память растянули, отрезали часть и снова вложили в голову. Я должна вспомнить. Должна. Нужно будет поискать в свитках. Может, там что-нибудь есть?
Феб правильно истолковал мое молчание. Он покачал головой и еще раз поцеловал в лоб. Эй! Я что покойник, в лоб меня целовать?! Одновременно с возмущением по телу стало расползаться спокойствие и усталость. Я почувствовала, как отключаюсь.
— Феб… только разбуди меня завтра, хорошо?
— Обязательно. Спи.
Он пальцами коснулся моих губ, и я закрыла глаза, погружаясь в мир снов…
* * *В Междумирье небо уже светлело.
Люцифер довольно посмотрел на цепи, валяющиеся у ног. Наконец-то он свободен! Это доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие. Падший распахнул крылья. Свобода! Он дождался этого. Тысячелетие ожидания… и свобода! Это было чертовски приятно.
Падший задумчиво облизнул губы. Раны почти зажили на теле. Теперь, когда тело не оковывали цепи и в коже не впивались шипы, регенерация восстановилась до прежнего уровня.
Так. Он свободен. Куда первая остановка? Туда, где его не будут искать. Хм. Люцифер задумался. Значит, Земля. Славно. Падший довольно улыбнулся и потянулся. Все прошло гладко. Только он никак не мог понять, что это за девчонка была перед ним. Это доставляло немало неудовольствия. Её лицо он видел тогда, когда небо стало темнеть. Он пообещал себе убить эту выскочку. Но она почему-то спасла его, уничтожила цепи. Зачем? Или это коварный план Михаила? Может, Габриэль постаралась? Интересно…
А может она ему просто показалась. Когда он приходил в сознание — видел её лицо, а потом все исчезло. Нет, ему все-таки показалось. Да. Показалось.
Люцифер, удовлетворенный своим ответом, взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух. Его тело с радостью вспомнило, как хорошо летать. Падший заложил крутой вираж и понесся вдаль от этого проклятого столба, который много веков стал его тюрьмой. Повыше в воздухе Люцифер взмахнул рукой, открывая портал.
Значит, первая остановка — Земля…
ГЛАВА 4
Знакомства и драки под луной
Мы знаем друг друга. Этого хватает, чтобы ненавидеть всех, с кем мы не знакомы.
NNМного-много лет назад.
Зал Света, десятое небо.
— Как упустили? — громыхал голос прохаживающегося Отца. Он гневно посмотрел на стоящих неподалеку подчиненных. Высшие опустили головы, не решаясь встретиться глазами с Создателем.
— Мы не знаем, как это произошло…
— Так узнайте!!!
Разряд молнии ударил около окна. Снаружи лил яростный дождь, бивший в стекла с обезумевшим упорством. Гром грохотал с того момента, как Отец узнал, что ненавистный пленник сбежал. Погода всегда подчинялась воле Адоная, стремительно реагируя на малейшее изменение настроения, но сегодня это особо проявлялось. Страшно представить, что происходило там, на земле, если крепкий дворец на камни почти разваливался от рвения стихии. И все из-за гнева Создателя. Ни у кого из Высших не было такой силы. Только у того, кто предал Отца. Однако мощь эта требовала колоссальной отдачи.
— Он сбежал через потайной вход. Думаю, потом ему пришлось телепортироваться. Иначе из замка не выйти, — подал голос темноволосый мужчина, складывая свои огромные, белоснежные крылья. Его синие глаза спокойно смотрели на раздраженного Отца. Возможно, он единственный из всех мог безмятежно мыслить. Без ярости и страха.
Владыка гневно на него посмотрел, мысленно решая, оставить ли ему жизнь за столь дерзкий взгляд. Второй по значимости воин, конечно, не так уж плох, но Люцифер был первым. И лучшим. По сравнению с ним остальные — пустые сосуды, до половины не наполненные. А Сила предателя почти выливалась за грани этого "сосуда". Отец глубоко вздохнул и решил оставить говорившего живым. Сейчас дороги любые воины.
— Мне плевать, как он сбежал. Поймайте его. Все равно как. Любыми средствами. Любым способом. Даже если дойдете до убийства смертных. Любой, кто помогает предателю, тоже заслуживает смерти. Мы несем Свет, и не можем позволить кому-то осквернять нашу веру. Свет добр и не ожесточен, но мы не терпим нахальства в отношении нашей конфессии. Добро умеет карать за непослушание… Найдите его. Михаил, доверяю это тебе. Ты был лучшим его другом, Люцифер верил тебе, и ты, как никто, знаешь предателя. Найди его. Считай это твоим личным долгом.
Михаил склонил голову, принимая задание, но незаметно выдохнул. Он понимал, что идти против бывшего брата — безумие. Особенно, учитывая Силу Люцифера. Первый из Высших, созданных Отцом, первый после Бога. Победить его не то, чтобы нереально, но действительно трудно. Последний раз, когда они пытались переубедить брата (пусть и бывшего) в прах обратились Содом и Гоморра.
Отец вздохнул и сел обратно за золотой трон, украшенный мехами и слоновой костью с каким-то орнаментом, изображавшим сцены битв и мира между Высшими и Низшими. Темно-каштановые волосы Владыки, спадающие по середины спины, стягивал широкий обруч-корона. Светло-серые глаза, прямой нос, высокие скулы и гордые черты лица — все признаки указывали на то, что такой человек (хотя человеком он не был) никогда не сдастся и не сойдет со своего пути. Да, будет идти по головам, да, убивая тех, кто дорог, но достигнет цели. Рано или поздно.
Высшие недоумевающее переглянулись. Некоторые недовольно плавили взглядом мраморный пол (последний явно не знал, что такое возможно), однако вслух ничего не говорили. Слишком боялись. Боялись своего Отца, своего Создателя и своего Покровителя. И еще больше они боялись Его гнева.
Михаил рискнул приблизиться к трону. У него в мыслях мелькнуло уговорить Владыку и дать шанс Люциферу на исправление. Может, он, Михаил, сможет настоять на том, чтобы Предатель вернулся сюда. Да, тот понесет наказание, суровое, как обстоит со всеми, но потом вернется в строй. И снова у Высших будет лучший и сильнейший предводитель. Люцифер необходим. Необходим, как воздух. А его переход на другую сторону не предвещает ничего хорошего. Особенно сейчас, в годы пиковой войны с Асмодеем.
Отец вскинул на Михаила глаза и гневно прищурился. Но прежде, чем он успел хоть что-то произнести, огромные дубовые двери, весившие не меньше тонны, с грохотом распахнулись. Последние ряды Высших испуганно отшатнулись, запоздало узнав родную ауру. Но от этого легче не стало. В проеме появилась хрупкая девичья фигурка. И судя по перекошенному лицу, она была просто в бешенстве.
— Когда ты решил убить его?! — прокричала она, стремительно идя вперед, даже не обращая внимания на недовольные взгляды Высших. Сейчас она замечала лишь одного. Адоная.
— Кого? — удивился Отец, картинно вскинув брови. Сразу стал виден огромный опыт общения с подростками.
Девушка остановилась, не дойдя до трона. Она злобно смотрела на Владыку. Длинное белоснежное платье скомкалось и потеряло у подола свой цвет. Легкие доспехи (несомненно, вызывающие зависть у эльфов) ярко сияли. В темные волосы девушки вплетались нити жемчуга, создавая произведение невиданной красоты. Небольшой кулон в виде прозрачного ограненного аметиста покоился на груди.
— Тариэль!.. — изумился Михаил.
Девушка даже не посмотрела на него. Это заметно огорчило Михаила. Он сжал кулаки и уперся взглядом в стену, неожиданно решившую разойтись трещинами. Да, Высшие явно поставили себе задачу до основания разрушить здание.
— Почему ты хочешь его убить?! — её гнев сейчас был направлен лишь в одну сторону. В сторону Отца. На остальных ей было наплевать.
— Он предал нас всех, моя любимейшая дочь. Предатели караются. И ты это знаешь, моя родная, — холодно возразил Адонай. Полные арктического спокойствия глаза смотрели на неё.
— Это бред!
Голос Тариель сорвался. В стену ударила молния, здание содрогнулось. Дочь Адоная обладала точно такой же силой, как Отец.
— Он убил наших собратьев и решил уничтожить наш мир. Слишком сильный и слишком злой. Он — ангел, Тариэль! Бывший ангел. Ты забыла, сколько бед творят Падшие, уйдя на землю? А мы не должны вести себя, как безумцы! Свет должен наказывать зло.
— Отец, не лги хотя бы мне! Ты говоришь, что он слишком сильный? Слишком сильный для тебя?! Для тебя он представляет опасность? Его ты хочешь убить, спасая свою власть?! — закричала Тариэль.
Отец резко встал с трона, оказавшись на голову выше дочери.
— Хватит! — гортанно приказал он. — Хватит пороть чушь! Ты — моя дочь, но не испытывай мое терпение!
Михаил попытался угомонить Тариэль. Он лучше всех остальных (за исключением, пожалуй, Люцифера) знал, как опасен Отец в гневе. Остальные Высшие не вмешивались в беседу отца и дочери. Подчиненным хотелось жить. Инстинкт самосохранения был даже у них. Тут и так конец света настал. Подтверждая их мысли в стену снова ударила молния.
— Госпожа, вы должны… — осторожно проговорил Михаил.
— Заткнись! Не указывай мне, что делать!.. я буду защищать его, даже ценой жизни!
Михаил нахмурился и хотел еще что-то сказать, но тут Отец властным голосом приказал всем оставить их. Архангел вздрогнул, подчиняясь.
— Найди мне его, Михаил. И доставь, живым или мертвым. Возьми в поддержку Силы. Он могуч, но в вас заложен Свет, который он потерял. — Пронесся у него в голове голос Владыки.
Тариэль и Отец замерли до тех пор, пока за Высшим не закрылась дверь. Но едва это произошло, как Отец обратно сел на трон, а Тариэль раздраженно отошла к окну. Молчанье затянулось. Ангелесса еще кипела, а Владыка решал, что делать с этим надоедливым слугой, вздумавшим восстать против его могущества. Да, дочь оказалась права. Отец боялся потерять власть. Люцифер и так был сильным, постоянно развивался вперед. Его Сила граничила с безумством. Второй после Бога… И он вполне мог занять престол.
— Мы уничтожим его.
— Нет, ты не сможешь. Он сильнее всех вас, — неожиданно рассмеялась Тариэль.
— Ты не знаешь, на что я способен в гневе. Никакой Падший не устоит против этого.
— Он не Падший.
— Падший, просто ты не хочешь этого признавать. И он должен умереть.
— И ты думаешь, я позволю тебе это сделать? — повернулась к Отцу ангелесса.
Отец передернул плечами. Он проводил взглядом черкнувшую по небу молнию.
— У тебя нет выбора. И… притом… ты помогла ему бежать.
Тариэль насмешливо на него взглянула, но в глубине глаз зародился страх. Она боялась. Не столько за себя, сколько за Люцифера. Любовь делает нас безумцами. И глупцами, тем не менее даря свободу и счастье.
— Почему ты так думаешь?
— Я знаю. Неужели ты думаешь, что мне не станет известно?.. Не хочу говорить, но ты предала нас. Меня. Свет. Ты — моя дочь. Но я не желаю видеть твое лицо. Лицо предательницы. Такой же, как и Люцифер.
— Я люблю его, папочка. А ты? Думаешь, ты показываешь им, что такое истинный свет? Нет. Свет тем и отличается от Мрака, что может прощать. Ты же ведешь их путем мщения и крови. Твоя война никогда не кончится. — Вырвалось у Тариэль. Отступать некуда. И она это осознавала.
— Это война идет много тысячелетий. Она началась, когда я еще был молодой, и закончится, когда многие из моих детей уйдут.
— Тебя ностальгия тронула? — Презрительно. — Я, конечно, понимаю, битвы, сражения и тому подобное, но хоть раз вернись к реальности и сядь на свои темные очки! Нельзя всегда видеть мир во мраке и в предателях. Знаешь, Люцифер сказал мне одну очень верную истину. Пока мы думаем, что все хорошо — так и происходит. Но стоит только засомневаться, начать искать предателей, как их найдется просто целый сброд, — покачала головой ангелесса.