Теперь, когда я стою перед входом в нашу спальню, где я делю супружеское ложе с Мойрой, внезапно я ощущаю себя очень изможденным. Сегодня я получил недвусмысленный намек, что Лила влюбилась в меня или пытается изо всех сил, чтобы я обратил на нее внимание, и при нормальном развитии событий, я бы без сомнения выложил все в подробностях Мойре и попросил бы ее посоветовать, что мне делать. Но в данный момент, я явственно ощущаю, что за последние пару месяцев между нами выросла пропасть, и я знаю без сомнения, что не могу откровенно разговаривать с ней о Лиле, потому что она и так зла на меня.
Расправляя плечи, я делаю глубокий вдох и поворачиваю ручку двери. Я отворяю дверь, ожидая, что Мойра жестоко накинется на меня, но вместо это, я нахожу, что она спит. Мойра одета в одну из моих футболок — это ее привычный выбор одежды для сна, выражение на ее лице умиротворенное и расслабленное. Она даже оставила включенным светильник, и в той же степени, насколько ее забота согревает меня, с другой стороны это заставляет меня чувствовать себя, как последнее дерьмо за то, что я крадучись пробираюсь в 22:30 вечера в нашу комнату.
Опуская на стул около двери свой портфель, я бесшумно прохожу по ковру к нашему шкафу, быстро скидываю с себя одежду, оставаясь только в боксерах, затем направляюсь в ванную и чищу там зубы. Когда я ложусь в кровать, я поворачиваюсь к Мойре и просто наблюдаю за тем, как она спит.
Несмотря на то, что в данный момент между нами все плохо, несмотря на то, как мы можем злиться друг на друга, меня никогда не перестает поражать, насколько мое сердце трепещет от чувства наполненности и целостности, в тот момент, когда я просто смотрю на нее. И мне не кажется обыденным то, какие чувства мы испытываем к друг другу; по крайней мере, я сужу так, потому что могу наблюдать, как общаются и ведут себя другие пары. Мойру и меня связывает нечто более глубокое и прочное. Именно это спасло меня, когда я прибыл к ней необузданным дикарем с ограниченным взглядом на мир. Она стойко пережила момент нашего расставания, когда я оставил ее, несмотря на то, каким бы это не казалось неправильным, и она никогда не сдавалась, приехав за мной даже на другую часть света, в заросли тропических лесов Амазонии.
В свою очередь, я отказался от единственной жизни, которую знал и в которой чувствовал себя комфортно, но потому что Мойра была по-настоящему мне важна. Я вошел и стал частью современно мира, потому что любил современную женщину. И я абсолютно уверен, что не смогу справиться со всей этой жизнью без нее, я знаю без тени сомнения, что мы сможем преодолеть непонимания в наших отношениях.
Я думаю о том, чтобы разбудить ее сейчас.
Но для чего? Чтобы поговорить?
Чтобы поругаться?
Чтобы потрахаться?
Да… именно. Это то, что мы делаем лучше всего, тем более мы произвели на свет двух самых лучших детей на земле, что естественно включало в себя занятие сексом.
Я опускаю руку на ее грудь, чувствую под подушечками пальцев ее нежную и шелковистую кожу у основания горла. Скользя ладонью вниз, я нежно обвожу контур ее груди и провожу пальцами по линии стройного живота, что скрывает хлопковая ткань. Затем моя рука перемещается на бедро, затянутое в кружевную ткань нижнего белья, и мои пальцы проскальзывают под край трусиков.
Но в ответ на мои действия ее брови слегка хмурятся, губы приоткрываются, и я начинаю думать о том, что она подчинится мне и повернется.
Но она не делает этого.
Она поднимает руку и отталкивает мою, еле приоткрывая свои сонные глаза.
— Не сегодня, — бормочет она и ложится на другой бок, разворачиваясь ко мне спиной. Она подтягивает свои ноги к груди и прижимает их к своему телу, сжимаясь в клубок, практически в защитной позе. Она защищается от меня? От близости со мной?
Что за херня?
Темное чувство страха заполняет меня, и мне становиться интересно, куда же делась моя любимая жена. Мойра никогда не отворачивалась так от меня. У нас бывали моменты, когда она не была расположена к сексу, и она не испытывала чувство беспокойства, говоря мне это. А я в свою очередь не испытывал отрицательных эмоций, когда она мне говорила это, потому что несмотря на причины «ее плохого настроения», она никогда не отказывала мне в объятиях. Она всегда крепко обвивала мое тело своим, обнимала меня за талию и крепко сжимала в кольце своих рук, утыкались лицом в мою шею. Мойра шептала мне милые пустяки и затем погружалась в сон... засыпая в моих объятиях.
Мы всегда, всегда делили близость. И не было никакой разницы, был ли я глубоко в ее теле или просто удерживал ее в своих объятиях, Мойра и я лучше чувствовали друг друга, когда прикасались.
Удерживая.
Соединяясь.
Закрепляя наше единение.
Бл*дь. Это впервые, когда она отвернулась от меня, и я даже не знаю, как вести себя, чтобы разрешить эту ситуацию. В первый раз за время нашего брака, я чувствую себя неуверенным, о чем именно думает моя жена, и я даже не знаю, как обратиться к ней, чтобы начать разговор. Потому что мы всегда все обсуждали.
Всегда.
А теперь, в настоящий момент... все, о чем я могу думать, это невидимая стена, что она воздвигала в ту минуту, когда повернулась ко мне спиной, отказывая в своем внимании.
3 глава
Мойра
В ту минуту, когда я сворачиваюсь клубочком, после того как поворачиваюсь к Заку спиной, я втягиваю глубокий вдох и задерживаю дыхание, чтобы посмотреть, что он будет делать дальше. Сегодняшний вечер предвещал неминуемую ссору, жесткую стычку, но чем дольше я сидела на кровати и смотрела, как пролетает время, тем больше уверялась в том, что ссоре не суждено случиться.
Десять-бл*дь-тридцать вечера, а он только возвращается домой. Я думала, над чем бы он ни работал сегодня вечером, — это было причиной того, что заставило его опоздать на ужин, а не задерживаться на работе до последнего, из чего следует, что он всеми возможными и невозможными способами избегал возвращения домой, как и я чуть ранее, сегодняшним вечером, игнорировала его звонки.
Я не была удивлена, что он позвонил вскоре после того, как я оставила сообщение Лиле. Я прикинула и поняла, что, если она передала ему все слово в слово, он обязательно бы перезвонил и попытался посредством нежных уговоров перенести ужин на другое время. Он бы воспользовался всей силой очарования свойственной Заку, что он постиг, когда перебрался в современный мир, и это бы обязательно сработало.
Черт бы его побрал.
Но к десяти вечера моя злость и энтузиазм стали угасать, затем я почувствовала себя утомленной, а позже решила отправиться спать, думая, что поругаться можно рано утром. Когда я уже засыпала, то услышала, как он тихо прошмыгнул в комнату. До меня донеслись звуки того, как он снимает свою одежду, как бежит вода из крана в ванной, затем я ощутила, как слегка прогнулся матрас, когда он забрался на кровать.
Затем я почувствовала его руки на своей груди, которые скользнули вниз по телу, медленно проникая под резинку кружевных трусиков.
Если и есть в мире способ, благодаря которому Зак целиком и полностью контролирует меня, то это его сексуальное мастерство. Этому мужчине достаточно лишь просто изогнуть сексуальным образом свою бровь, а я уже задыхаюсь, смотря на него. Я помню как-то раз со мной произошла ситуация, когда Кэннону было примерно шесть месяцев, Зак тогда провел целый день на поле для гольфа, за своим удивительным новым хобби, к которому он пристрастился, пока получал свою степень магистра. Это вызывает у меня дикий приступ смеха, думая о том, что Зак играет в такую культурную игру, но именно в тот день, это не вызвало у меня чувство веселья. У меня на руках был капризный ребенок, также я чувствовала себя отвратительно из-за того, что у меня держался лишний вес в области живота, от которого мне казалось, я уже никогда не смогу избавиться, а все, что я его просила принести мне, когда он будет идти обратно с игры, — гребаные подгузники.
Очевидно, просьба прошла мимо ушей Зака, он закончил свою игру, выпив по бутылке пива со своими приятелями и то, о чем я просила, вылетело из его головы.
В тот день Зак испытал на себе разрушительную мощь гнева, которая является неотъемлемой частью, когда ты женишься на чистокровной рыжеволосой ирландке.
Я разразилась тирадой, которая чуть позже переросла в пронзительный крик, когда я высказала ему каждую несправедливость, которую он посмел совершить по отношению ко мне. Я набросилась на него с остервенением, даже не задумываясь о том, что я недавно уложила Кэннона спать, так как этот ребенок всегда был изумительным соней.
Зак всего-навсего позволил мне сорваться на себе, его поведение было спокойным, глаза светились пониманием к моему тяжелому положению уставшей молодой мамочки. Это разозлило меня еще больше, я схватила первую попавшуюся под руку книгу и кинула в него. После того как легко уклонился от летящей в него книги, он подскочил ко мне, преодолевая расстояние в три огромных шага.
Перед тем как я смогла даже открыть рот для того, чтобы сказать хоть слово, до того, как я успела даже моргнуть, он опрокинул меня на диван, сорвал с меня штаны, и та же участь коснулась белья. Когда я попыталась что-то сказать, как-то запротестовать, он просто одним движением развернул меня и положил на живот, жестко отшлепав, и затем обратно перевернул меня на спину. Это было фирменным действием Зака Истона, он довел меня до беспамятства своими умелыми пальцами и искусным языком, он даже имел наглость извиниться, когда дарил самые лучшие оральные ласки, что у меня когда-либо были.
И к тому времени, когда начал разгораться второй оргазм, мне больше не нужны были какие-либо извинения. Когда он заставил меня кончить в третий раз, я была готова простить ему все что угодно.
И самодовольный придурок знал это.
Именно по этой причине, в данный момент, я лежу к нему спиной, свернувшись в клубок с крепко закрытыми глазами, и мне интересно, что он будет делать. Я хочу посмотреть кто рядом со мной: Зак-карьерист, генеральный директор или же все тот же дикарь, который может взять меня где угодно и когда ему угодно. Поверьте мне на слово, что я больше никогда не смогу смотреть на церковный холл по-прежнему, потому что я все еще пребываю в ожидании, когда нас все-таки поразит гнев Господний за быстрый трах, который произошел там.
Чувствуя, что матрас вновь прогибается, я медленно выдыхаю. Я надеюсь, это звучит естественно, и Зак не заподозрит, что я лежу и делаю вид, что сплю крепким сном. Я все-таки надеюсь, что он не догадывается, потому что в противном случае ему прекрасно известно, что я лежу и гадаю, какое он предпримет следующее действие, чтобы соблазнить меня. И наряду с тем, что я желаю его, я все-таки испытываю страх в отношении его гнева.
А ему прекрасно известно, что я не смогу отказать ему, так что позвольте мне немного подправить мою предыдущую мысль. Я боюсь и желаю его не в равной степени. Все-таки, похоже на то, что я на сорок процентов его опасаюсь и на шестьдесят хочу. Ну, ладно... если быть откровенной, то всего на тридцать процентов боюсь и на семьдесят желаю. Ах, черт, ладно-ладно, я вообще не боюсь его прикосновений и дальнейших действий, я просто хочу его до ужаса.
Может, он все-таки соизволит поторопиться и дать мне то, чего я хочу?
Матрас вновь слегка прогибается под его весом. Я нахожусь на грани, поэтому мягко выдыхаю, и тут ему, по-видимому, становится понятно, что я совсем не сплю, затем до меня доносится его тихое ругательство:
— Пошло все к черту.
Это единственно предостережение, которое я получаю перед тем, как его сильные руки оборачиваются вокруг моей талии, и он стаскивает меня с кровати. Я пораженно взвизгиваю, и в моем сознании рождается шальная мысль оказать сопротивление, но затем он резко разворачивает меня в своих руках, и следующее что я понимаю, как его губы впиваются в мои, вслед за этим жестким поцелуем я оборачиваю свои ноги вокруг его талии.
Он целует меня глубоко и влажно, заканчивая тем, что вонзается своими зубами в мою нижнюю губу с собственническим рыком.
Жестко посасывая губу, он отпускает ее из своего плена и пересекает комнату, поддерживая мое тело. Я чувствую, что с каждым следующим мгновением его ствол становится все тверже, его идеальный и восхитительный член привычно рождает сильное желание между моих ног.
Я не имею ни малейшего понятия, что будет делать мой муж, и если честно, мне глубокого безразлично. Я просто знаю, что это будет неописуемое удовольствие, и поэтому сейчас я наслаждаюсь, отпуская весь гнев и разочарование, чтобы мы могли беспрепятственно провести время вдвоем. Это удивительное действие порождает огненное желание между нами, в то время как мы просто наслаждаемся происходящим.
Зак спешно подходит к противоположной стене, вжимая мое тело в нее, в то время как его рука жестко хватает меня за волосы и оттягивает их назад. Он смотрит на меня серьезным взглядом, выражая им все недовольство из-за того, что я отвергла его в постели.
Я изо всех сил стараюсь выглядеть расстроенной, но выходит просто дерьмово. Несмотря на то, сколько сил я прикладываю, мои уголки губ все равно приподнимаются вверх, выражая довольную усмешку. Он качает головой и издает рык:
— Маленькая лгунья.
Теперь я действительно улыбаюсь широкой и сияющей улыбкой, потому что прекрасно понимаю, что меня отделяет всего секунда от того, чтобы быть затраханной до бесчувствия, но Зак удивляет меня своими следующими действиями, он ослабляет хватку на моей талии, и я плавно опускаюсь на ноги. Когда мои ступни касаются ковра, его пальцы усиливают хватку на моих волосах, оттягивая их вниз, и он принуждает меня опуститься на колени.
Мои колени сгибаются без особого принуждения. Сколько раз с того момента, как мы знакомы, он проделывал это со мной, и сколько раз мои трусики промокали только от осознания того, насколько его это возбуждает?
Его выражение лица искажает грозная гримаса, и, похоже, я немного перестаралась с тем, что отвергла его сегодня, потому что он все еще зол, но у меня все под контролем. Я обязательно заглажу вину.
Зак отступает назад, пока мои колени полностью не опускаются на мягкий ворс шерстяного ковра, и стягивает свободной рукой боксеры. Его член уже возбужден. Стоит по стойке смирно.
Темный, серовато-коричневого оттенка, с толстой пульсирующей веной, что располагается с нижней стороны, по которой мой язык пробегался бесчисленное количество раз за эти годы.
Мой муж и я... мы всегда на одной волне, поэтому нам с ним редко в каких случая нужны слова, когда мы как сейчас, находимся вместе. Он просто смотрит на меня, обхватывает свой член рукой и подносит его к моему рту. Я автоматически открываю рот, смотря на него виноватыми глазами, которые все еще наполнены озорством, чтобы принять его глубоко.
Зак издает стон, откидывая голову назад и прикрывая глаза. Он позволяет моим губам двигаться по его члену, пока его пальцы все также крепко удерживают меня за волосы. Я ласкаю его член, подняв взгляд вверх, наблюдая за удовольствием на его лице, упиваясь осознанием того, насколько ему нравится то, что я делаю ему.
Я вздрагиваю, когда Зак медленно открывает глаза и смотрит на меня. Его взгляд выражает измученное состояние, затем он еле слышно шепчет:
— Пожалуйста, больше никогда не поворачивайся ко мне спиной.
Я чуть подаюсь головой назад, позволяя его возбужденному члену выскользнуть из моего рта.
— Зак... милый...
В одно мгновение он опускается на колени, его ладони ложатся на мое лицо, и он придвигается ко мне так близко, что наши глаза находятся всего на расстоянии нескольких миллиметров.
— Я могу справиться со многими вещами, Мойра, но твоя неприязнь определенно не одна из этих вещей.
Мое сердце яростно сжимается, и я пытаюсь как можно скорее заверить его.
— Я не буду.
— Нам всегда необходимо все обсуждать, ты согласна со мной? — интересуется он нетерпеливо.