Гибель королей - Бернард Корнуэлл 9 стр.


Мое поведение озадачило Мереваля.

– Ты пытаешься спровоцировать его на битву? – спросил он меня на третий день, когда я в очередной раз проехал под старыми стенами.

– Он не хочет биться, – ответил я, – а вот я хочу выманить его. Для него искушение слишком велико, так что он выйдет к нам, никуда не денется. – Я остановился на римской дороге, которая, прямая как стрела, вела к двойной арке ворот в крепость. Сейчас эти ворота были заперты мощным брусом. – А тебе известно, что я однажды спас ему жизнь?

– Я не знал.

– Временами, – сказал я, – я кажусь себе глупцом. Надо было прикончить его при первой же встрече.

– Убей его сейчас, лорд, – предложил Мереваль, потому что Хестен, покинув крепость через западные ворота, медленно направлялся к нам.

Его сопровождали двое, оба верхом. Они остановились у юго-западного угла крепости, между стеной и развалинами арены, затем Хестен поднял руки, давая мне понять, что хочет всего лишь поговорить. Я повернул лошадь и поскакал к нему, но при этом старался держаться подальше от стен, вне пределов полета стрелы. С собой я взял только Мереваля, остальным же приказал оставаться на месте и наблюдать.

Хестен ехал вперед и улыбался, как будто встреча с нами доставляла ему величайшее удовольствие. Он не сильно изменился, только борода поседела, хотя густые светлые волосы сохранили прежний цвет. Его лицо выражало радушие, глаза весело блестели. У него на руках было с десяток браслетов, на плечи, несмотря на теплую погоду, он набросил котиковый плащ. Хестен всегда любил кичиться богатством. За бедным лордом люди не пойдут, и тем более за скаредным, поэтому он вынужден был демонстрировать уверенность в своих силах, если хотел вернуть себе власть.

– Лорд Утред! – воскликнул он так, словно и в самом деле был рад видеть меня.

– Ярл Хестен, – сказал я, с сарказмом произнеся его титул, – кажется, ты уже должен быть королем Уэссекса?

– Удовольствие занять этот трон откладывается, – ответил он, – поэтому позволь мне поприветствовать тебя в моем нынешнем королевстве.

Я рассмеялся, чего он и добивался.

– В твоем королевстве?

Он обвел рукой открытую всем ветрам низкую долину реки.

– Никто не заявил о своем желании быть здесь королем, так почему бы мне не стать им?

– Это земля лорда Этельреда, – сказал я.

– А лорд Этельред очень щедро распоряжается своими владениями, – заявил Хестен, – и даже, как я слышал, благосклонностью своей жены.

Стоявший рядом со мной Мереваль дернулся, и я предостерегающе поднял руку.

– Ярл Хестен шутит, – сказал я.

– Конечно, шучу, – произнес тот без улыбки.

– Это Мереваль, – представил я своего спутника, – и он служит лорду Этельреду. Он может заслужить благосклонность моей кузины, убив тебя.

– Он заслужит гораздо большую благосклонность, если убьет тебя, – отпарировал Хестен.

– Верно, – согласился я и посмотрел на Мереваля. – Хочешь убить меня?

– Лорд! – ошеломленно воскликнул тот.

– Лорд Этельред, – обратился я к Хестену, – желает, чтобы ты покинул его землю. У него и без тебя навоза хватает.

– Буду только рад, – сказал Хестен, – если лорд Этельред сам придет и выпроводит меня.

Весь этот обмен колкостями был таким же бессмысленным, как и ожидаемым. Хестен вышел из крепости вовсе не для того, чтобы пикироваться со мной. Он хотел выяснить, что означает мое прибытие.

– А вдруг, – сказал я, – лорд Этельред поручил мне выпроводить тебя?

– Это с каких же пор ты стал выполнять его приказы? – ухмыльнулся Хестен.

– Возможно, этого желает его супруга, – сказал я.

– Думаю, она предпочла бы мою смерть.

– Это тоже верно, – кивнул я.

Хестен улыбнулся.

– Ты, лорд Утред, приехал с одним отрядом. Мы, естественно, боимся тебя – а кто не боится Утреда Беббанбургского? – Говоря это, он поклонился. – Но одного отряда мало, чтобы исполнить желание леди Этельфлед.

Он ждал от меня ответа, но я ничего не сказал.

– Хочешь, я поведаю тебе, что сильнее всего озадачивает меня? – спросил он.

– Давай, – ответил я.

– Много лет, лорд Утред, ты трудишься во благо Альфреда. Ты убивал его врагов, командовал его армиями, обеспечивал безопасность его королевства, но в награду за эти услуги ты получил только один отряд. У других огромные владения, роскошные дома, у них закрома завалены сокровищами, их женщины обвешаны золотом, они в состоянии повести в битву сотни воинов. Однако же тот, кто обеспечивает их безопасность, так и остается без награды. Почему же ты хранишь верность столь скаредному лорду?

– Я спас тебе жизнь, – сказал я, – и тебя при этом озадачивают вопросы неблагодарности?

Он от души расхохотался.

– Он морит тебя голодом, потому что боится тебя. Ты еще не стал христианином?

– Нет.

– Тогда присоединяйся ко мне. Ты и я, лорд Утред. Мы прогоним Этельреда с его земель и поделим между собою Мерсию.

– Я предложу тебе участок в Мерсии.

Он улыбнулся.

– Длиной в два шага и шириной в один? – осведомился он.

– Да к тому же очень глубоких шага, – добавил я.

– Меня трудно убить, – сказал он. – Боги, очевидно, любят меня так же, как они любят тебя. Я слышал, после Йоля Сигурд клянет тебя на чем свет стоит.

– А что еще ты слышал?

– Что солнце садится и встает.

– Полюбуйся им, – сказал я, – потому что может случиться, что тебе в скором времени не придется восхищаться восходами и закатами.

Я неожиданно пришпорил свою лошадь. Она рванула вперед и заставила жеребца Хестена попятиться.

– Слушай, – резко произнес я. – У тебя есть две недели, чтобы уйти из крепости. Эй, дерьмо собачье, ты понял меня? Если через четырнадцать дней ты все еще окажешься здесь, я сделаю с тобой то же, что сделал с твоими людьми при Бемфлеоте. – Я скользнул взглядом по его двум спутникам и снова посмотрел на Хестена. – Две недели, – повторил я, – а потом придут войска западных саксов, и я превращу твой череп в ковш для воды.

Я, естественно, лгал, во всяком случае, насчет войск западных саксов, но Хестен знал, что именно эти войска помогли мне одержать победу при Бемфлеоте, так что ложь звучала вполне правдоподобно. Он начал что-то говорить, но я повернулся и поскакал прочь, взмахом руки приказав Меревалю следовать за мной.

– Я оставляю тебе Финана и двадцать человек, – сказал я мерсийцу, когда мы отъехали подальше, – потому что в течение этих двух недель ты должен ждать нападения.

– Хестена? – недоверчиво спросил Мереваль.

– Нет, Сигурда. Он приведет с собой как минимум триста человек. Хестену нужна помощь, и он попытается снискать благосклонность Сигурда, послав ему сообщение о том, что я здесь. И тогда Сигурд обязательно придет – уж больно ему хочется прикончить меня. – Конечно, я не был уверен, что все так и случится, но я сомневался, что Сигурду удастся побороть искушение и не попасться на мою наживку. – Когда он придет, – продолжал я, – ты отступишь. Уходи в леса, держись впереди него и доверяй Финану. Пусть Сигурд изнуряет своих людей на пустой земле. Даже не пытайся вступать с ним в схватку, просто маячь у него перед глазами.

Мереваль не стал спорить. Вместо этого после нескольких минут размышлений он вопросительно посмотрел на меня и спросил:

– И вправду, лорд, почему Альфред не вознаградил тебя?

– Потому что он не доверяет мне, – ответил я. Мой ответ так шокировал Мереваля, что он уставился на меня расширившимися от удивления глазами. – Если ты хотя бы отчасти верен своему лорду, – продолжал я, – дай ему знать, что Хестен предложил мне объединиться.

– А еще я скажу ему, что ты отказался.

– Можешь передать, что искушение было велико, – сказал я и тем самым снова шокировал его. Я пришпорил лошадь.

Сигурд и Йорик подстроили мне чрезвычайно хитроумную ловушку, и она почти сработала. Зато теперь я устрою ловушку Сигурду. Я не надеялся убить его – это подождет, – но очень хотел, чтобы он пожалел о своей попытке убить меня. Однако сначала я рассчитывал узнать будущее. Настала пора ехать на север.

Я отдал Сердику свою дорогую кольчугу, плащ и лошадь. Сердик был пониже меня, но так же широкоплеч, поэтому в моей одежде и в моем шлеме с нащечными пластинами, которые закрывали лицо, вполне мог сойти за меня. Я отдал ему свой щит, украшенный волчьей головой, и велел ежедневно показываться на глаза Хестену и его сподвижникам.

– Только не приближайся к стенам, – предупредил я, – пусть думает, будто я наблюдаю за ним.

Свое знамя с волчьей головой я оставил Финану и на следующий день уехал в сопровождении двадцати шести человек.

Мы тронулись в путь до рассвета, чтобы разведчики Хестена не заметили нас. Когда день вступил в свои права, мы стали продвигаться ближе к лесам, но все равно держали направление на восток. Лудда все еще ехал с нами. Мне очень нравился этот плут и мошенник. Лучшим его качеством было великолепнейшее знание Британии.

– Я все время перебираюсь с места на место, лорд, – объяснил он мне, – поэтому и знаю все пути-дороги.

– Перебираешься с места на место?

– Кто рискнет оказаться в пределах досягаемости того, кому вчера продал два ржавых железных гвоздя за кусок серебра, не так ли, лорд? Вот и приходится делать ноги, лорд.

Я расхохотался. Лудда был нашим проводником, и он вел нас на восток по римской дороге, пока мы не увидели поселок с хижинами, над которыми поднимался дым. Чтобы нас не заметили, мы свернули с дороги и обошли его по широкой дуге. Дальше поселений не было, и по козьим тропам мы стали подниматься на холмы.

– Куда он нас ведет? – спросил у меня Осферт.

– В Буккестан, – ответил я.

– А что там?

– Эти земли принадлежат ярлу Кнуту, – сказал я, – и тебе там совсем не понравится, поэтому я и не рассказываю, что там.

Я бы предпочел путешествовать в обществе Финана, но я верил, что ирландцу удастся избавить Сердика и Мереваля от неприятностей. Осферт мне нравился, но временами его осторожность становилась помехой, а не преимуществом. Если бы я оставил в Сестере Осферта, он слишком поспешно стал бы отступать при появлении Сигурда. Он утащил бы с собою Мереваля в глухие леса на границе Мерсии и Уэльса и тем самым отбил бы у Сигурда желание продолжать охоту. Мне же было нужно, чтобы кто-то постоянно дразнил и искушал Сигурда, и я знал, что у Финана это отлично получится.

Начался дождь, не моросящий, а самый настоящий ливень, который к тому же сопровождался резким восточным ветром. Осадки сильно замедлили нас, но зато обеспечили безопасность – мало кому захочется вылезать из дома в такую погоду. Когда же нам кто-то встречался по пути, я представлялся неким лордом из Кумбраланда, который едет к ярлу Сигурду засвидетельствовать свое почтение. Кумбраланд был необжитым районом с небольшим количеством лордов. Я не раз бывал там и знал его достаточно хорошо, чтобы ответить на любые вопросы, однако никто из встречных не задавал их.

Итак, мы поднялись на холмы и через три дня прибыли в Буккестан. Он лежал в долине между холмами и представлял собой довольно большой город, построенный вокруг древних римских зданий, в которых еще сохранились стены, а вот крыши были заменены на тростниковые. Город не был защищен палисадом, однако на границе дорогу нам преградили трое, до этого прятавшиеся в будочке.

– Вы должны заплатить за вход в город, – сказал один.

– Кто вы? – спросил другой.

– Кьяртан, – ответил я. Этим именем – оно было из прошлого, так звали злобного отца Ситрика, – я пользовался в Буккестане.

– Откуда вы? – продолжал расспрашивать второй. Он был вооружен длинным копьем с ржавым наконечником.

– Из Кумбраланда, – ответил я.

Все трое презрительно усмехнулись.

– Из Кумбраланда, да? – проговорил первый. – Имей в виду, у нас тут платят не козьим пометом. – Он расхохотался, довольный собственной шуткой.

– Кому вы служите? – спросил я у него.

– Ярлу Кнуту Ранульфсону, – ответил второй, – и слава о нем дошла даже до Кумбраланда.

– Он знаменит, – с деланым восторгом сказал я, а затем заплатил им нарубленными кусочками серебряного браслета.

Сначала я, естественно, поторговался с ними, правда, не слишком яростно, потому что все же хотел попасть в город и при этом не вызвать ни у кого подозрений. Так что мне пришлось смириться и отдать им серебро, которого у меня и так было мало, и вскоре мы уже ехали по грязным улочкам. Мы встали на постой на одной из ферм в восточной части. Хозяйка, вдова, уже давно отказалась от разведения овец и зарабатывала себе на жизнь тем, что принимала на постой путешественников, которых привлекали в эти места горячие источники, славящиеся своими лечебными свойствами. Только сейчас, добавила она, эти источники охраняют монахи, они требуют плату серебром со всех, кто хочет зайти в старые римские купальни.

– Монахи? – удивился я. – А разве это не земля Кнута Ранульфсона?

– А ему-то что за дело? – отмахнулась она. – Пока поток серебра исправно течет к нему в руки, ему плевать, кто какому богу молится.

Как и большинство жителей города, она была сакской, но говорила о Кнуте с явным уважением. Неудивительно. Он был богат, он был опасен и считался лучшим мечником во всей Британии. Поговаривали, что у его меча самый длинный и смертоносный клинок во всей стране, поэтому его прозвали Кнут Длинный меч. Кроме того, он был горячим сторонником Сигурда. Если бы Кнут Ранульфсон узнал, что я нахожусь на его земле, Буккестан тут же заполонили бы датчане, жаждущие моей смерти. – Так ты приехал сюда на горячие источники? – обратилась ко мне вдова.

– Я ищу колдунью, – ответил я.

Женщина перекрестилась.

– Да храни нас Господь, – поспешно произнесла она.

– Что мне сделать, – спросил я, – чтобы увидеть ее?

– Заплатить монахам, естественно.

Странные они, эти христиане. Утверждают, будто у языческих богов нет могущества и что старые верования – такой же обман, как железо Лудды, и в то же время, когда они заболевают, или когда бывает неурожай, или когда у них нет детей, они идут к ведьме – к колдунье, которая имеется в каждом городе. Священник читает проповеди, направленные против таких женщин, объявляет их порочными и еретичками, а на следующий день платит им серебром, чтобы узнать свое будущее или свести бородавки с лица. Монахи Буккестана были такими же. Они охраняли римские купальни, они распевали псалмы в церкви, и они же брали серебро и золото за то, чтобы устроить желающим встречу с троллихой. Троллиха – это женщина-чудовище, и именно так я воспринимал Эльфаделль. Я боялся ее и одновременно хотел поговорить с ней, поэтому я поручил Лудде и Райперу все организовать. Они вернулись и сообщили, что колдунья требует золота. Не серебра, а именно золота.

В это путешествие я взял ценности и почти все свои деньги. Я был вынужден забрать золотые цепи у Сигунн и двумя из них расплатился с монахами. При этом я мысленно поклялся, что однажды вернусь сюда и заберу у них свои драгоценности.

На второй день нашего пребывания в Буккестане, когда наступили сумерки, я пошел на юг и запад, к холму, который нависал над городом. Этот холм был знаменит тем, что на его вершине располагались могилы древних людей, такие ярко-зеленые курганы на фоне голых склонов. Вокруг таких курганов всегда обитают мстительные призраки, и когда тропа привела меня в лес, где росли ясени, березы и вязы, я ощутил сильный озноб. Мне объяснили, куда идти, и предупредили, что, если я ослушаюсь, колдунья не покажется мне, однако сейчас я страшно жалел о том, что пошел один, без спутника, который оберегал бы мои тылы. Я остановился, но не услышал ничего, кроме дыхания ветра в листьях да шелеста воды в ближайшем ручье. Вдова рассказала мне, что одни вынуждены ждать, когда перед ними появится Эльфаделль, по несколько дней, а к другим, даже к тем, кто заплатил серебром или золотом, колдунья вообще не выходит.

– Она может раствориться в воздухе, – сообщила вдова, перекрестившись. Однажды, добавила она, колдунья отказалась являться самому Кнуту.

Назад Дальше