– Нет. Я выглядел настоящим рабом. Затравленным и жалким.
– Но поверил ли тебе наш дакиец? Он хитрая бестия.
– Я актер, господин, а не простой базарный мим. Я могу сыграть даже цезаря, и толпа поверит в то, что пред ними император. К тому же гладиатор никогда не видел настоящего раба Юлии и потому ничего не заподозрит.
– Возьми свою награду, – человек в плаще протянул ему пять золотых ауреусов.
– О! – глаза того загорелись жадностью. – Так много!
– Бери! Это твое!
Жадные пальцы сгребли монеты. В этот момент в глазах человека засветилось сомнение. А вдруг монеты не из золота? Он попробовал одну из них на зуб. Настоящая!
– Все по-честному. Прощай, господин. Если будут еще подобные поручения, ты знаешь, где меня искать.
– Знаю, – ответила фигура закутанная в плащ.
Они расстались, но человек в плаще далеко не ушел. Он только сделал вид что спешит, а сам, за ближайшим поворотом спрятался в нише между зданиями и остался смотреть за актером. Тот сжал монеты в кулаке и задумался. Очевидно, прикидывал куда может истратить такое богатство. И вот на его лице мелькнула подобие улыбки и он решительно сделал шаг по направлению к своей мечте, но споткнулся.
«А Главк не соврал мне. Яд действительно действует быстро. Это хорошо. Может и гладиатор уже сейчас вкусил от запретного плода и корчиться в судорогах».
Тело «фальшивого» раба в этот момент также корчилось в придорожной пыли. Золотые монеты высыпались на мостовую.
Фигура в плаще быстро приблизилась к рабу. Человек при помощи полы своего плаща собрал монеты и поместил из обратно в кошель.
Свидетелей оставлять никогда не нужно. Сатерн это знал очень хорошо. Поэтому Главк по его просьбе отравил не только фрукты, но и монеты. Через несколько часов яд прекратит свое действие, и золото станет абсолютно безвредным.
– Интересно, – подумал он. – Что убило этого человека? Главк, я или собственная жалкость? Наверное, последняя. Ведь ни я, ни Главк не заставлял его пробовать монеты на зуб. Золото существует не для того, чтобы его есть. Значит, он сам решил свою судьбу. А ведь стоило ему положить деньги в свой пояс, и достать их в ближайшем кабаке, и никто бы не умер. Смерть – достойная мошенника.
….Юлия вместе со служанкой решили посетить жилище пифии, что практиковала на самой окраине пригорода Помпеи. О ней ходили слухи по всем окрестностям. Старуха отлично лечила травами и делала привороты.
В её покосившейся хижине всегда царил полумрак. В очаге тлели угли, отбрасывая на стены убогого жилища красноватые отблески.
Юлия с опаской преступила порог и сбросила капюшон со своей головы. Теперь не нужно было скрываться. Вид старой мегеры заставил её содрогнуться. Это была настоящая дочь Гекаты!
Старуха было невообразимо худа и на её сморщенных и испещренных глубокими бороздами морщин щеках – лежала печать вечности. Верхняя губа была вздернута и обнажала черные гнилые зубы. Седые редкие волосы нечесаными космами торчали в разные стороны.
– Ты пифия? – спросила Юлия дрожащим голосом.
– Да. Меня считают пифией или колдуньей, госпожа. И я знала, что ты придешь ко мне, – ответила старуха.
– Вот как? Значит, ты знаешь кто я?
– Разве колдунья не должна знать все? Ты Юлия, жена местного богача Гая Сильвия Феликса.
– Верно. Я Юлия. Но как ты могла догадаться об этом? Я раньше никогда не была у тебя.
– Все когда-нибудь приходят ко мне в первый раз, госпожа. Ты здесь впервые, но та что следует за тобой уже бывала в моей хижине, – старуха указала на служанку, что вошла следом за Юлией.
– Да, я была здесь несколько лет назад. И кроме нас здесь сейчас нет никого? – спросила служанка.
– Других людей кроме нас троих здесь нет.
– Людей? – в один голос задали вопрос Юлия и служанка.
– Боги и духи вездесущи, госпожа. Особенно духи ночи. Ведь и ты пришла ко мне на закате. Все люди предпочитают узнавать будущее и приходить в мой дом в это время когда мрачные духи ночи вступают в свои права.
– Я бы хотела узнать будущее. В последнее время я вижу тревожные сны. Но я не могу понять их смыла.
– Снам нужно верить. Это откровения богов. Вот только мало кто из людей умеет их толковать. Большинство ваших жрецов шарлатаны и только обманывают доверчивых прихожан. Ни в храме Юпитера, ни в храме Кибелы, ни в храме Сераписа, ни в храме Исиды вам не скажут правду! Жрецы только научились напускать на себя важный вид и изрекать пророчества в которых ничего не смыслят!
– Но ты умеешь толковать сны?
– Умею. И не только толковать сны. Я могу видеть нити судеб человеческих и ножницы в руках богинь по имени Парки. Твою судьбу вижу как в чистом зеркале ключа. На твоем челе печать смерти, госпожа.
– Я скоро умру? – с тревогой спросила патрицианка.
– Это может случиться. Но ты пришла ко мне вовремя. Это боги просветили тебя. Я дам тебе отвар корня акора, что пьют от укуса змеи.
– Но меня не кусала змея! – воскликнула женщина. Старуха внушала её все больший ужас.
– Но стоит бояться яда змеи. Они кишат вокруг тебя, госпожа.
– Я могу узнать, кто эти змеи о коих ты говоришь? Хотя главную из них я, кажется, знаю. Но как раздавить её? – Юлия вспомнила о своем муже.
– Госпожа, – к Юлии обратилась её служанка, – проси камень желаний. Это могущественный талисман, что защищает от всякого зла.
– Ты можешь мне продать камень желаний? Я заплачу, сколько скажешь.
– У меня нет камня желаний из головы змеи, госпожа. Знающие люди говорят, что тот кто владеет таким камнем – неуязвим. Но я сама никогда не видела этого могущественного амулета. Может быть, его и не в природе? Может быть, это всего лишь выдумка досужих людей? Но отвар корня акора поможет тебе. Принимай его и не бойся вкушать пищу, что готовят для тебя.
– А могу я спросить… – патрицианка запнулась, не в силах вымолвить имя гладиатора.
– Тебе нечего смущаться, госпожа. Я сама была рабыней и сочувствую твоему другу. Он смелый и мужественный человек, но его ждет опасность. Змея ужалит и его. Вот только достигнет ли её яд? Этого я не знаю.
– Он может умереть? – вскричала молодая женщина. – Я не хочу, чтобы он умирал!
– Это не в моей и твоей воле, госпожа.
– Я так долго искала мужчину. Я прослыла одной из самых распутных женщин Помпей. И вот, наконец, я увидела его! Увидела там, на арене цирка. Он был подобен Геркулесу. Я тогда думала только об обычном любовном приключении и не больше. Но потом он стал мне дорог, когда я узнала его. Я познала любовь. Ты понимаешь, что это такое?
– Понимаю, госпожа. Я тоже была молода. И была красива, хоть в это теперь и трудно поверить.
– И я хочу быть счастливой! Мне надоели грязные мужчины, что окружили меня до этого. Я хочу теперь только его.
– Он не простой человек, госпожа. Такого любить совсем не стыдно. И я понимаю тебя как женщина. И я любила в свое время. Но это было очень давно. Уже больше 70 лет назад.
– Так помоги мне его спасти. Кто угрожает ему? Муж?
– Нет у тебя страшнее врага, чем твой муж. И он причинит тебе много неприятностей. Следи за ним. Но самая главная опасность исходит не от твоего мужа, Юлия.
– А от кого? – с тревогой спросила женщина.
– Опасность угрожает всему городу. Но люди не хотят верить в то, что Помпеи скоро станут развалинами. И польется много крови. Я вижу эту кровь и чувствую, как страшные силы собираются под нами в глубоких недрах Аида чтобы вырваться на свободу!
– Ты говоришь страшные вещи. Город будет уничтожен? Но кем? Неужели… – Юлия подумала о заговоре гладиаторов. Неужели у Децебала получиться поднять восстание?
– Твой гладиатор наделен особым даром и способен на многое. Такого совсем нелегко удержать в подлом рабском стоянии подачками, как многих других. Но опасность, грозящая Помпеям, исходит от богов, не от людей. Чаша их гнева вот-вот переполниться. А сейчас возьми отвар и уходи. Мне больше нечего тебе сказать.
– Но…
Старуха подняла руку вверх, показывая, что визит завершен.
– Больше я тебе ничем не смогу помочь…
Децебал сидел в кругу друзей. Вечер выдался теплый, и они были у столов под открытым небом. Несколько факелов горели по стенам, но лунный свет был достаточно ярок, и надобности в них не было. В этот день никакого разговора о дисциплине не было. Стража приняла немало горячительного и продолжала угощаться до сих пор. Из караулки доносились их пьяные песни и крики.
Многие гладиаторы были не в лучшем состоянии и спали прямо за столами.
– Децебал! – Келад пил больше всех, но не пьянел. – Сегодня в наших рядах больше 200 человек.
– Вот как? Откуда это так много? – дак не поверил фракийцу, приняв его слова за пьяное бахвальство.
– Ты что же думаешь, что я пьян? Нет. Я теперь не один вербую сторонников. Наши идеи популярны не только среди гладиаторов. Гладиаторы из других школ Руфа и Феликса пойдут за нами! Твой старик обещал нам помочь в сельских эргастериях. А в них рабы похожи на зверей. Их содержат как скотов и изнуряют тяжелой работой. Драться станут как одержимые. И если так пойдет, то у нас скоро будет ударный отряд в тысячу человек.
– Но эти люди недисциплинированны, Келад. Основное ядро восставших должны составлять именно гладиаторы. Ударный отряд должен быть дисциплинированным и сплоченным.
– Плохо ты знаешь городских рабов. Я посещал рыбозасолочные сараи и видел, как эти люди живут. Сотни людей стоят по щиколотку в мутной жиже и соль разъедает их ноги, отчего образуются страшные язвы. Кормят их совсем плохо и рабы вынуждены поедать рыбу, которую разделывают.
– Сырая рыба не самое изысканное лакомство.
– Совсем не изысканное. Но не это самое страшное. Надсмотрщики не дают им воды целыми сутками.
– Это еще почему? – удивился Децебал. – Вода ведь единственное, что можно достать совершенно бесплатно.
– Хозяева хитры. Чтобы рабы не ели рыбы ценных сортов и не приносили господам убытков, им не дают пить. Ведь после таких «лакомств» людей мучает жажда. Надсмотрщики говорят им: «Не жри рыбы и не будешь хотеть пить». Через полгода таких издевательств многие начинают харкать кровью.
– Я не знал этого.
– И эти люди злы как демоны. Если их поднять, то сражаться они станут мужественно.
– Мужества очень мало для борьбы с римлянами, Келад. Нужно умение обращаться с оружием и драться в сомкнутом строю. Вот почему костяк нашего войска должен состоять именно из гладиаторов.
– Пойми, Децебал, что многие пойдут за нами из всех гладиаторских школ Помпеи. Да и не только Помпеи. Нужно только начать. Не стоит нам медлить.
– Еще рано. Нас слишком мало. А твои рабы если и поднимутся, то как ими командовать? Они станут грабить и убивать, и остановить их будет невозможно! А если применить силу, то это спровоцирует драку между рабами. А этого мы допустить не можем. Нам нужно сплачивать людей и назначать среди них командиров, из тех кому они доверяют. И эти командиры должны повиноваться мне или тому, кто будет назначен от меня.
– О тебе и так говорят очень уважительно.
– Хорошо. Но время еще не пришло. Да и оружия пока нет.
– Будет. Я сумею достать. Мы уже говорили об этом.
– Много? – удивился Децебал.
– Нет не много. Но нескольких мечей хватит для начала. Мы отберем оружие у охраны и разобьем склады. Смотри, какой сегодня день для восстания был бы? Все стражники перепились. Нужно было только удержать наших от вина. И мы могли бы начать!
– Стражники не так меня пугают как части местного гарнизона. Этих с сотней гладиаторов не одолеешь.
– А у Спартака было больше людей в начале восстания? – спросил фракиец друга.
– Много больше. Спартак отлично подготовил свое выступление. Он распространил свой заговор среди гладиаторов нескольких городов, – соврал Децебал. Он не знал, как действовал Спартак, но думал, что именно так.
Дак прекрасно понимал, что людям нужна вера в его непогрешимость. В то, что он общается с духом умершего вождя и тот наставляет его.
– Нам нужно много людей готовых на смерть ради нашего дела. Но времени у нас мало. Мы не должны больше убивать друг друга на потеху толпе. И нужно думать о заготовке оружия на крайний случай. Да и не только в оружии дело. Мы уже имеем не менее сотни конников, которых возглавляет Сармат. Он командовал панцирными всадниками у себя на родине. Но скажи где они возьмут лошадей и доспехи?
– Отберем у римлян! – решительно заявил Келад.
– А если нет? Да и как отобрать? Если на невооруженных рабов мчится сотня панцирных всадников. Попробуй их останови голыми руками. Нет! – дак решительно тряхнул головой. – Нет. Мы должны добыть для нашей конной сотни лошадей заранее. Пусть не доспехи, но кони у них быть должны.
– Но где же мы достанем сотню лошадей годных для кавалерии?
– Я думал об этом. Здесь есть купцы, что занимаются доставкой и перепродажей лошадей для римских ипподромов. Император Веспасиан любит такую забаву как состязания колесниц.
– И эти купцы станут покупать коней для нас? Но чем мы станем платить?
– Не покупать, а отобрать наша задача. И сделать это нужно в день восстания. Стоит продумать, как это осуществить. Больше того, необходимо обеспечить взаимодействие между всеми нашими отрядами и гладиаторами разных школ, и рабами сельских эргастериев, и рабами рыбозасолочных сараев, и городскими рабами.
– Как это все сложно, Децебал. Я думал, что восстание дело простое.
– Восстание восстанию рознь. А сигнал к его началу нам даст сам Спартак.
– Сам? – Келад удивленно посмотрел на друга.
– Именно сам! Но работу среди рабов не из гладиаторских казарм стоит продолжать. Однако старайся, чтобы тебя лично знали как можно меньше рабов. Кто-то может предать. Об этом не забывай. Ты мне нужен.
– Я буду осторожен.
– А я сам стану говорить с гладиаторами. Многие пойдут за нами. Я в это верю. И необходимо установить новый пароль, по которому братья станут узнавать друг друга.
– Но у нас уже есть слова, по которым братья узнают друг друга.
– Я боюсь, что старый пароль знают не только братья, но и те, кому его знать не следует. Поэтому в целях безопасности мы ведем новый.
– И что это за пароль?
– Две фразы. Первая «Гнев богов», вторая «Факел свободы». Первый произносит пароль, второй отзыв. Это значит что человек наш! Понятно? Так браться станут узнавать друг друга.
– Все ясно. Быстрее бы этот факел зажегся. Я готов драться за свободу и погибнуть за неё.
– Не торопись, Келад. Нужно не умереть, а победить. Умереть легко. Но мне пора спать. Хватит гулять на сегодня.
Он потянулся рукой в корзину, думая захватить с собой персик, преданный Юлией, но там ничего не было.
– Вот гнев богов!
– Что случилось? – не понял Келад
– Кто-то сожрал мой персик. Ведь я отдал вам вино и все продукты. Так нет и мой персик сожрали. Что за люди.
– Это молодой галл Арторикс шарил по твоей корзине. Я сам видел. Выпил слишком много вина мальчишка. Да вот и он. Валяется рожей вниз. Эй! – фракиец схватил галла за густую шевелюру.
– Оставь его, Келад. Не наказывать же мальчишку за персик.
Но Келад изменился в лице и произнес:
– Он мертв!
– Что? – не понял Децебал. – Как это мертв?
– Его отравили! Клянусь всеми богами и фракийскими и римскими. И вот персик валяется. Он лишь только половину сожрал. Это он! – Келад осторожно поднял фрукт.
– Ты думаешь, это здесь был яд?
– А где еще? Твое вино мы с тобой тоже пили и мясо ели. А персик…
– Точно! Он сказал, что персик специально для меня! Неужели кто-то хочет меня отравить? Но кто? Кому это нужно?
– Может хозяева уже знают о наших планах и решил обезглавить восстание? – предположил Келад.
– Нет. Меня бы просто швырнули в городскую тюрьму для строптивых рабов и стали бы пытать, что бы выведать все мои связи. Здесь что-то иное.
– Тебе стоит быть осторожным. Если они пытались тебя убить один раз, то попробуют и второй.