Так же ни на секунду я не забывал, что должен отдаться Азизу. И мне становилось стыдно от того, что это не пугает меня, как раньше. Как-то вечером я уснул на его плече, в самый разгар его рассказа о звездах. Тихий шепот мужчины проникал сквозь пелену сна. Его ласковые слова окутывали не хуже тончайшей вуали. Нежно, бережно. Он говорил, что никогда не обидит меня и сделает счастливым. Невозможно было не поверить.
***
Дни мелькали перед глазами. Мне было хорошо. Я не вспоминал маму, Россию, Хакима. Наслаждался Азизом, его обществом, его неподражаемым чувством юмора, его восточным темпераментом, откровенно скучал по нему, когда его не было рядом. Очнулся я, когда до конца выделенного мне месяца остался жалкий «хвостик» — три дня. Вот тут мне стало страшно. Больше не смешили его шутки, великолепнейшие блюда казались безвкусными. К счастью, Азизу пришлось срочно уехать. Надж сообщил мне об этом с такой печальной миной, будто кто-то умер, и не мог понять, отчего я так радуюсь. На мой вопрос, когда же шейх вернется, управляющий ответил, что его поездка может занять и неделю. Выдох облегчения.
Азиз оставил мне маленький сюрприз. Надж проводил меня в библиотеку, прекраснее которой, я никогда не видел. Стеллажи с книгами простирались до потолка, и вообще все это было похоже на диснеевский мультик «Красавица и чудовище».К моему удивлению, тут нашлись даже книги на русском языке, в основном классика, типа Толстого. Кому они тут нужны? Я выбрал Дюма на английском (давно хотел прочитать) и вернулся в свои покои. Надж оторвал меня только к ужину, бурча, что мне не стоит портить глаза. Гораздо лучше пойти прогуляться по саду, полезнее для цвета лица, но я махнул на него рукой и вернулся к книге. Проглотив одну, я кинулся к другой.
Каждый день я спрашивал, когда вернется Азиз, но управляющий не знал.
— Сегодня точно нет, — отвечал он, наливая мне апельсиновый сок.
Почему-то ему нравилось мне прислуживать, хотя для этого были специально обученные мальчики. Он всегда следил за тем, чтобы я хорошо кушал, чтобы я был всем доволен. Это было приятно. Иногда навязчиво, но приятно.
***
Я лежал на кровати и не мог оторваться от книги. Приключения главного героя поглотили меня целиком, я словно стал им. Не мог отвлечься на обед, не смотря на недовольное бурчание Наджа.
Опустилась темнота, под потолком неярко зажглась люстра, и тогда только я дочитал. Захлопнув книгу, я перекатился на спину и мечтательно смотрел в потолок, ничего не видя перед собой. Обожаю такие истории, обожаю, когда можно окунуться в них с головой. Как же здорово, что все так кончилось.
Боковым зрением я уловил движение, но погрузился настолько в свои мысли, что не обратил на это внимания. Надж опять или слуги. Но я ошибся. Кровать прогнулась, я перевел взгляд и увидел Азиза. Он был в деловом костюме, который ему необычайно шел. Мое приподнятое настроение тут же испарилось. Я вздрогнул, подскочил, собрался бежать как можно дальше, но мужчина успел схватить меня за запястье. Хватка у него была железная.
— Азиз… — пролепетал я, глядя на него расширенными глазами. – Ты вернулся?
— Буду честным, мое сокровище, я никуда не уезжал. Ты стал таким нервным перед днем «икс», что мне пришлось пойти на эту маленькую хитрость.
Глаза мужчины блестели. Считать и я, и он умели. Сегодня истекает месяц.
— Азиз, не нужно… — взмолился я.
— Это страх перед неизвестностью, малыш, — с этими словами он притянул меня к себе. Собирался поцеловать, но внезапно он резко остановился, взял мое лицо в свои ладони и спросил, пристально глядя на меня:
— О чем ты думал, когда я вошел? У тебя было такое счастливое выражение... Или может… о ком?
Смысл вопроса дошел до меня не сразу, Азиз терпеливо ждал. Он все еще помнит о Хакиме. Только одна мысль о нем казалась кощунственной. Я поспешил заверить мужчину:
— Я ни о ком не думал, — и указал на книгу, лежащую рядом.
Азиз прочитал название, и улыбка тронула его губы:
— Одна из моих любимых.
Больше он не тратил время на разговоры. Его руки стали освобождать меня от одежды, а язык пытался проникнуть мне в рот. Ему очень скоро удалось снять мою рубашку, и моего тела коснулся прохладный ветерок, доносящийся с террасы. Он умело погружал меня в поцелуй, медленно, не делая лишних движений. Пальцы не торопясь стали перебирать мои волосы, гладить плечи. Все это только возбуждало мой страх. Я еле дышал, рискнул даже немного повернуть голову, чтобы избежать продолжения поцелуя. Но это ничуть не смутило мужчину. Нежными, еле ощутимыми касаниями губ он стал покрывать мою шею, двигаясь от плеча к уху. Было щекотно, но вместе с этим я чувствовал нечто приятное, зарождающееся внизу живота. Его руки поддерживали меня за талию, прижимая к себе все крепче. Закончив с одним ушком, мужчина стал целовать мои крепко зажмуренные глаза, мой лоб, щеки. Мое дыхание участилось, и я почувствовал легкое головокружение. Мне хотелось кричать: «Стой, хватит», но в то же время глубоко внутри я хотел узнать, каково это дальше…
Азиз легонько толкнул меня на кровать. Я послушно лег на спину и наблюдал затуманенным взором, как он сам раздевается. Он снял пиджак, не спеша расстегивал пуговицы на рубашке, и его взгляд не отпускал меня ни на секунду. Затем он вытащил запонки и положил их на прикроватную тумбочку. Рубашку он закинул куда-то позади себя, и я не мог не восхититься его торсом. Упругое, подтянутое тело, сплошь мышцы.Почему-то не раздеваясь дальше, Азиз вернулся ко мне, прикусил мою нижнюю губу и потянул на себя. Затем улыбнулся и едва слышно сказал:
— Расслабься, малыш, я обещаю, что не обижу тебя.
В его глазах хотелось утонуть. Они были угольно-черные, манящие. Исходящий от него запах дурманил, его горячего тела хотелось коснуться. Я не верил сам себе, когда моя рука несмело поднялась и зарылась в его волосы. Мужчина нагнулся и поцеловал меня в ответ, этот поцелуй родил во мне какое-то странное тянущее ощущение. Внезапно мне стало мало поцелуя. Я хотел большего. Вот я уже сам прижимаюсь к мужчине, который, не прекращая, ласкает мое тело. Когда он касается моего члена сквозь ткань свободных брюк, гладит его, я стону ему в рот и слышу довольный смешок. Но меня это не обижает, наоборот, я хочу услышать его опять. Тело пылает, плавится, словно я лежу под палящим солнцем. Голова идет кругом, если бы в данный момент мне задали бы хоть самый простой вопрос, то я точно не смог бы ответить.
Я слышу шепот Азиза, ни слова не понимаю, что он говорит, но мне хочется слушать его снова и снова. Я и сам не заметил, как лежу полностью обнаженным перед мужчиной. Впрочем, и на нем из одежды не было ровно ничего. Пальцы, горячие и скользкие, проникли в меня. Никакого дискомфорта я не ощутил, тем более в это время Азиз ласкал мой член другой рукой, и никакие брюки не мешали. Пара секунд, и я уже лежу с раздвинутыми ногами, а упругая головка члена мужчины пытается проникнуть в меня. С каждым миллиметром мне становится все больней, я не представляю, как он окажется во мне полностью, он же меня просто порвет. Из моего рта вырывается хриплый крик. Все возбуждение и тепло мгновенно покидают меня. Я глотаю слезы, пытаюсь вырваться. Азиз придавливает меня своим телом к кровати и терпеливо ждет, шепча, чтобы я потерпел.
— Я не могу, я не могу…
— Ты смог, малыш, я уже в тебе.
Пара секунд и он начинает двигаться. Я с силой кусаю его плечо, вкладывая свою обиду, но он уже не замечает этого, он целует мою шею, плечи, прижимает меня к себе. Толчки становятся все быстрей, а боль тупой, она уменьшается, но того волшебного чувства больше нет. Я злюсь, мечтаю, чтобы это скорее кончилось. Его губы находят мои, впиваются в них, вырывают слабый стон. Движения мужчины плавные, неспешные, я чувствую его запах, его вкус и вдруг понимаю, что тоже возбуждаюсь. Я стискиваю зубы, отворачиваюсь от него, насколько мне позволяет положение. Это невозможно, это просто невозможно… Я еле сдерживаю крик. Не от боли, от удовольствия. Все расплывается перед глазами, главное лишь его неспешные движения, которые доводят до экстаза. Слезы застилают глаза, воздуха не хватает, и я понимаю, что больше не могу. Но я даже не в силах произнести хоть слово. Выгибаюсь, прижимаюсь к нему, обхватываю его руками. По моим слабо шевелящимся губам Азиз читает «пожалуйста» и через несколько бесконечных мгновений мне позволяют кончить. Я едва не теряю сознание. Черт возьми… Я и не знал, что это так может быть… Весь мокрый, словно после пробежки, слезы сами катятся по щекам. Мужчина находит мои опухшие губы и долго целует. Он все еще во мне, придавливает тяжестью своего тела, но это одно из чудеснейших чувств на свете.
— Ты невероятный, ты потрясающий, ты - моя сбывшаяся мечта. Мне кажется, я любил тебя всегда, даже когда еще не знал.
Я распахнул глаза и с удивлением посмотрел на него.
— Да, душа моя, это признание в любви от самого шейха.
Тесно прижимаюсь к нему. Мне очень хорошо. Так хорошо, как никогда в жизни.
***
С утра меня разбудил Надж. Он просто светился радостью, и я понял, что всем во дворце известно про нашу с Азизом ночь. Его самого, кстати, не было. Я смутно помню, как он чмокнул меня в плечо и тихо ушел где-то среди ночи. Управляющий расставлял на стеклянном столике столовые приборы, тарелки с едой и прочую утварь. Он даже тихо что-то насвистывал. Я запустил в него подушкой, стремясь испортить его хорошее настроение, и собрался в самую важную комнату. Стоило мне сесть в кровати, как я вскрикнул. Одно причинное место дико болело. Я охнул и с трудом поковылял. Утренние процедуры я выполнил быстро, но передвигаться было сложно. Когда я вышел из ванной, Надж ждал меня.
— Повелитель выражает свою печаль по поводу того, что не сможет присоединиться к вам за завтраком. Он весь день будет занят, быть может, он заглянет вечером.
— Знаешь, что, Надж, скажи-ка ты ему, что я не расположен для визитов, — я выразительно посмотрел на мужчину. Честно говоря, поведение Азиза мне не понравилось. Конечно, у него есть дела поважней, но я ожидал хоть какого-то внимания.
— Для вашей «не расположенности» есть вот эта чудесная мазь.
Управляющий указал на баночку с золотой крышечкой стоящей между кофейником и тарелкой с тостами. Я с минуту смотрел на нее, потом перевел взгляд на Наджа. На его лице ничего не было, а в глазах плясали чертики. Я схватил тарелку с фруктами и запустил в него. Как всегда промахнувшись. Надж засмеялся и быстро ушел.
— Очень смешно, идиот! – крикнул я ему вдогонку.
Завтракать расхотелось. Я бы прогулялся по саду, да вот не мог ходить без стонов и чертыханий. Конечно, я тут же воспользовался мазью, но пока толку от нее не было. Сидеть в четырех стенах было скучно, я стал изводить прислугу приказами. То мне хотелось сока, то мороженного, то перебирал все книги в библиотеке, прося принести их мне по одной.
К обеду появился Надж, но быстро скрылся, потому что я запустил в него специально приготовленную и стоящую под рукой вазу. Через некоторое время мне принесли суп-пюре оранжевого цвета, закуски, лепешки, но я послал слуг туда, где им следует находиться.
Конечно, я попробовал читать, но не запоминал ни строчки и постоянно терял суть. Когда стемнело, я был заполнен раздражением до самых краев. Жутко хотелось разбить вот ту антикварную тарелочку о чью-нибудь голову. В этот самый момент вошел Азиз, источающий довольство жизнью. Я хмуро посмотрел на него и не подумал здороваться.
— Что случилось, любимый? – мужчина сел рядом со мной, смотря на меня с еле заметной усмешкой.
— Все хорошо, — проговорил я сквозь зубы.
— Зачем ты тогда прислугу гоняешь, Наджа обижаешь?
— Его обидишь.
— К тому же, ты ничего не ел.
— Тебе все докладывают? – взвился я.
— Конечно, — спокойно ответил мужчина. – И даже то, что тебя беспокоит одна интимная проблема.
— Благодаря тебе! – буркнул я, но тут же покраснел.
— Если ты жалуешься, то… — я сразу почувствовал, как тон Азиза изменился, стал более прохладным. Мне это не хотелось. Самое ужасное, что я понял, что весь день скучал по нему.
— Нет, нет… — я перебил его, не дал договорить и обнял. Правда, поморщился от боли при резком движении.
Спина мужчины была напряженная, но через некоторое время он расслабился. Даже потрепал меня по голове. Я изобразил счастливейшую мордашку и отлип от него:
— Я рад тебя видеть, — прошептал я, глядя в его блестящие глаза.
— И я тебя.
Азиз не удержался и прильнул ко мне, целуя со всей страстью. Его руки сжали мою талию, потянули на себя, и я ойкнул.
— О, прости. Боюсь, мне не стоит к тебе прикасаться, пока тебе не станет лучше.
Он лег ко мне, я положил ему голову на плечо, и мы долгое время разговаривали сначала о книгах, потом перескочили на различные обычаи стран, затем вспомнили о звездах, и мужчина поведал мне много интересных историй, связанных с ними.
***
На следующий день я чувствовал себя гораздо лучше. Особенно проснувшись на груди у Азиза. Он никуда не ушел и остался со мной. Это вызвало непроизвольную улыбку. Я сам потянулся к его губам и разбудил поцелуем. Он обнял меня, зарылся руками в мои волосы, ероша и без того растрепанную прическу. Поцелуй стал глубже, горячее. Мужчина тихо засмеялся, сдерживая себя:
— Ты рискуешь, мое сокровище.
Сглатывая, говорю:
— Быть может, я этого хочу?
Набираясь смелости, сажусь на него, стискивая ногами его бедра. Позволяю его рукам скользить по моему телу, а губам целовать особо чувствительные его части. Резко выдыхаю, когда пальцы одной его руки проникли в меня, а другой обхватили мой член.Шепчу его имя, едва не теряя сознание. Касания к чувствительным стенкам внутри доставляют и боль, и удовольствие одновременно. Азиз подминает меня под себя и входит, нет, врывается в меня. Спохватившись, останавливается.
— Кажется, — хриплю, — я снова не смогу сидеть.
Мужчина вздрагивает, вижу борьбу на его лице.
— Ты всерьез думаешь прекратить? – возмущен я. Обхватываю его ногами, чтобы он никуда не делся. – Я не разрешаю тебе!
— Я тут главный, — смеется он, убирая волосы, упавшие на лицо.
— Безусловно, — прикусываю нежную кожу на его шее. – После меня.
— Маленький дурачок.
Его член скользит во мне все быстрей, во рту пересыхает и шутливый разговор вести все сложней. Не верю услышанному стону – это я? Зажмуриваюсь, позволяю удовольствию завладеть моим телом и моей душой.
Лежу, мечтая чтобы это состояние меня не отпускало. Азиз рядом, прижимает меня к себе:
— Ты просто потрясающий, мой ангел, самый прекрасный из всех, кого я знал…
— Как же я люблю тебя…
В ответ мужчина резко отстранился и рявкнул:
— Ты свободен.
Высоко подняв голову, я вышел, буквально прибежал в свои комнаты и уже плюхнулся на кровать, собираясь разрыдаться, но вдруг как будто что-то щелкнуло у меня в голове. Хватит уже слез. Как девочка, честное слово. Я умылся прохладной водой, приказал принести обед и в гордом одиночестве отдал дань еде. Остаток дня я читал и почти не думал об Азизе.
Глава 7
Утром пришел хмурый Надж. Едва поздоровавшись со мной сквозь зубы, он контролировал слуг, накрывающих стол на террасе. Когда я приступил к завтраку, управляющий официальным тоном оповестил:
— Сегодня день отъезда в столицу…
— Но Азиз говорил, что только через неделю, — перебил я Наджа.
— Повелитель имеет право изменить свое решение, когда ему только вздумается. Будьте готовы к полудню. Ваши вещи соберут.
Вот так сюрприз. Завтракать расхотелось. Азиз похоже на меня всерьез обиделся. Не хочу я ехать в столицу, знакомиться там с другими наложниками. Словно читая по моему лицу, управляющий мстительно произнес:
— Есть четкий приказ от повелителя: любыми способами доставить вас в столицу. При вашем сопротивлении действия охранников не будут деликатными.
Я закусил губу. Замечательно. Жизнь все прекрасней и прекрасней. Мало того, что я всю ночь не спал, почти молил, чтобы Азиз пришел, а он не пришел, так еще и высказывает свое полное нерасположение.
— Я буду готов к полудню, Надж, спасибо, — мне хотя бы удалось сохранить лицо.
Позабавило немного удивление в глазах управляющего. Он явно ожидал от меня истерики и порчи имущества.
Насилу позавтракав, я гулял по саду, пытаясь разобраться в себе. Точно так же, как я не знал, что чувствовал к Хакиму, я не знал, что чувствую к Азизу.
Сначала я ненавидел Хакима всем сердцем, даже думал убить его, если бы мне подвернулась возможность и хватило бы храбрости. Только с каждым днем мои чувства менялись. После того, как я сбежал к пиратам, понял, что моя участь могла быть и хуже. А потом укус змеи, это озеро… Про туалет в самолете я до сих пор не могу вспоминать без стыда. Что это было? Ярко, непонятно. С Азизом не так. Совсем не так. Но Хаким меня предал. Я для него был игрушкой. Я думал, что полюбил его. Ведь иначе не могло быть так больно, когда он продал меня?