Ив колебался еще несколько мгновений, продолжая удерживать Насту, затем, закатив глаза, отпустил ее. Юки только с облегчением перевел дыхание, как услышал, что тот отдает приказы:
- Этих русских солдат запереть в подвале, скоро сюда приедет полиция и освободит их. Но она поедет с нами. Ты, сестренка, сейчас поедешь с нами, пусть твою судьбу решает Акутагава, - Ив указал на Насту, говоря по-японски и обращаясь к наемникам. Затем прибавил уже по-русски, так, чтобы Юки не понял, о чем идет речь: – По мне, конечно, проще тебя закатать в цемент, как и этого вонючего ублюдка Кябирова, но поблагодари Юки за снисхождение!
Наста окаменела: Ив убил генерала Кябирова? Он действительно только что сказал именно это?!
- Уходим! – скомандовал Ив и, схватив Юки за локоть, буквально потащил за собой. – Нас ждет самолет.
___________
5
По расчетам Насты, до Токио лететь оставалось меньше часа. Покинув Сянган, их небольшой самолет приземлился на Окинаве для дозаправки, потом, без лишнего промедления, вновь поднялся в воздух.
«Иврам хочет побыстрее доставить ценный груз Акутагаве», - с долей иронии подумала зеленоглазая женщина, оглядывая трех вооруженных мужчин, расположившихся возле нее так, чтобы окружать пленницу со всех сторон. Юки сидел в начале салона у окна, и она видела только его ноги, закинутые на второе кресло и слегка высовывающиеся в проход. Брат Насты находился неподалеку от него, устроившись в противоположном ряду. Насколько Наста могла судить, они за весь полет не сказали друг другу ни слова, Юки не покидал своего места – Ив делал тоже самое.
«Неужели Акутагава приказал Иву убить директора спецслужб? – продолжала размышлять Наста. – Такого человека как Кябиров нелегко просто взять и уничтожить – он слишком умен, слишком прозорлив… Но если кто и мог до него добраться, так это Ив! В этом я не сомневаюсь… Но у меня не укладывается в голове, что Акутагава решился на такой категоричный шаг! Неужели его так взбесило похищение Юки, что он, не задумываясь, нанес ответный удар?… Проклятье, если бы я только могла предположить, какие последствия будет иметь мое решение совершить это чертово похищение!…»
Сидеть ей было ужасно неудобно: шея и спина затекли, руки женщины были закованы в наручники за спиной и не позволяли переместить их вперед, поэтому мышцы ныли на все лады от неудобного положения. В добавок ко всему, в горле все пересохло словно в пустыне, а кирпичные физиономии ее охранников не оставляли надежд на то, что кто-нибудь из них предложит Насте стакан воды. Впрочем, терять ей все равно было нечего, поэтому она, не выдержав, громко сказала по-английски:
- Я хочу пить. Принесите мне воды.
Стража даже не шелохнулась в ответ. Тогда Наста повторила свою просьбу еще громче, с расчетом на то, что ее услышит Юки – что и произошло. Молодой человек, доселе погруженный в глубокую задумчивость, удивленно приподнялся на кресле и оглянулся назад.
- Сядь на место, - резко сказал Ив, когда тот вознамерился подойти к бару, чтобы взять оттуда бутылку с питьевой водой. – Она обойдется и без воды.
- Но ведь меня она жаждой не морила, – фыркнул Юки, игнорируя его приказ вернуться в кресло. Достав небольшую пластиковую бутылку, он направился было в конец салона, но Ив схватил его за локоть и дернул назад со словами:
- Я сам отнесу воду. А ты останься здесь.
- Хватит мне указывать! - Юки, поморщившись, вырвал свою руку. – Что она мне сделает, в конце концов, если я подойду?
Ему было противно, что все солдаты и Наста видят, что Ив обращается с ним как с вещью. Ужасно дорогой и ценной, но все равно – вещью! С одной стороны, Юки не вчера познакомился с Ивом и отчасти привык к такой бесцеремонности с его стороны, но с другой – его уязвленное самолюбие просто не могло не возмутиться. Обойдя зеленоглазого мужчину, он, приблизившись к Насте, протянул ей бутылку, и только сейчас заметил, что та сидит с руками, сцепленными за спиной.
- Найди к этой бутылке соску, и мы поиграем в дочки-матери, - саркастически произнесла женщина, демонстрируя наручники.
- Освободи ей руки, – оглянулся Юки на Ива.
- Нет, – откликнулся тот, стоя за его спиной, словно тень отца Гамлета.
- Только не говори мне, будто она сейчас представляет опасность! Ты делаешь это, потому что хочешь отомстить.
- И что с того?
- Дай мне ключ немедленно! – Юки требовательно протянул руку.
Ив, чуть нахмурившись, молча разглядывал его несколько мгновений. Но затем его лицо вдруг приняло безразличное выражение и он, презрительно хмыкнув, бросил на ладонь молодого человека ключ от наручников.
Освободив свои руки, Наста взяла предложенную бутылку с водой и сделала несколько жадных глотков. Потом взглянула на своего благодетеля, продолжающего стоять рядом с креслом:
- Знаешь, мне не следовало тебя недооценивать, Юки! Я ведь считала, что мой брат погиб два года назад, поэтому и предположить не могла такого поворота событий. Если б ты мне признался, что Ив жив-здоров, то я бы предприняла более значительные меры в отношении укрытия и обороны – поскольку знаю, на что он способен. Но ты обхитрил меня!
- Если быть честным, - спокойно ответил Юки, - то я и не думал хитрить. Тогда я просто не вспомнил об этом.
- Это забавно, - рассмеялась женщина негромко. – Даже твоя наивность работает на тебя, Юки! – сказав это, она вдруг плеснула водой из бутылки в лицо Юки. Наста сделала это не затем, чтобы попытаться устроить бунт во время полета, просто ей необходимо было дать выход эмоциям: она проиграла, потому что этот парень не сказал ей правды об Иве! Два года она, как дура, оплакивала этого негодяя, а он…
- Ах ты, дрянь! – Ив, отпихнув назад ошеломленного Юки, влепил сестре звонкую пощечину.
- Сволочь! – Наста, пользуясь свободой рук, двинула кулаком ему в зубы. Пока Юки, свалившийся на одно из кресел, вставал на ноги, чувствуя, как вода с головы стекает за ворот одежды, Насту скрутили, и снова заковали в наручники. Ив, отвесив ей напоследок подзатыльник, выпрямился, слизывая кровь со своей разбитой губы.
Не дожидаясь, пока тот прокомментирует случившиеся, Юки развернулся и направился назад, отфыркиваясь от капель воды, но не вернулся на свое место, а прошел дальше – в туалет. Закрывшись в кабинке, молодой человек стянул промокший пуловер, оставшись в одной футболке, и, оторвав кусок бумажного полотенца, принялся вытирать лицо.
В зеркале на него смотрело его отражение, украшенное трехдневной щетиной, темными кругами под глазами, ожогом на лбу и осиным гнездом вместо шевелюры. Вернувшись с Эребуса, Юки не поменял одежду, и сейчас она пахла не только серными вулканическими испарениями и пОтом, а так же каким-то машинным маслом – в котором его испачкали, судя по всему, во время похищения. На руках – по-прежнему черные от грязи бинты, нижний слой которых прилип к ожогам и заставлял раны саднить. И в таком виде он должен появиться перед Акутагавой после шестимесячной разлуки!..
В дверь с силой постучались, и следом раздался голос Ива:
- Ты слишком долго там!
Юки едва удержал себя от того, чтобы не выругаться вслух: этот сумасшедший человек не может оставить его в покое даже на пять минут! Сжав зубы, он открыл дверь, собираясь выйти, но этого ему сделать не дали – Ив затолкал его обратно, зашел сам и щелкнул замком за собой.
- Эй, ты что! Выпусти меня! – воскликнул Юки, оказавшись запертым с ним в тесном пространстве туалетной кабинки.
- А куда ты теперь-то торопишься? Самолет в любом случае еще в воздухе, - зеленоглазый мужчина загораживал собою дверь, и его наглой улыбке не мешала даже ссадина на губе.
- Это не причина для того, чтобы торчать с тобой здесь!
- Неужели?.. Но здесь, в отличие от салона, мы можем пообщаться наедине.
- Общаться? Ври кому-нибудь другому! – скривился Юки так, будто ему дали кислую пилюлю. – Что тебе нужно, Ив? Хочешь меня запугать, дабы я вел себя тихо и не рыпался? Но вот что тебе скажу: иди ты к чертям собачьим со своими угрозами, я тебя не боюсь! Дай пройти, – молодой человек сделал решительный шаг, намереваясь силой отодвинуть Ива в сторону и покинуть кабинку.
Однако тот намного превосходил его в силе и ловкости: одним движением Ив поймал и вывернул ему руку, а другим – подтолкнул к стенке. Юки налетел на препятствие, упершись в него спиной, затем почти зарычал от злости, когда с другой стороны к нему прижалось тело Ива; теперь он словно был зажат в тисках!
- У тебя слишком много предрассудков в отношении меня, - заговорил Ив, наклоняя к нему голову. – Почему ты думаешь о причинах, по которым я могу приблизиться к тебе, как о чем-то обязательно негативном?
- Наверное, потому что ты сейчас выламываешь мне руку? – прошипел Юки, безуспешно пытаясь вырваться.
- А как поступать иначе, если ты все время пытаешься от меня убежать? Как удержать? – зеленоглазый мужчина и не думал ослаблять хватку, только теснее прижимаясь к нему.
- А не надо удерживать, ясно тебе?!
- Выходит, я должен дожидаться, когда у тебя будет хорошее настроение?
- С тобой у меня не бывает хорошего настроения!
- Тогда что же мне делать?
- Отправляться к черту!
Ив, услышав такой ответ, цинично рассмеялся, затем отпустил его руку и отступил назад. Но едва Юки сделал шаг в сторону двери, он обхватил его сзади за талию и вновь прижал к себе, коснувшись губами спутанных волос, а затем скользнув ими на шею молодого человека и прижавшись к ней с поцелуем. Юки, почувствовав это прикосновение, напрягся, и вот сейчас в его сердце прокрался страх: лучше бы Ив запугивал его или даже ударил, но не напоминал вот так о том, что произошло между ними полгода назад. Ведь все это время Юки старался забыть об этом!..
- Не смей меня лапать!.. – он скорее прошептал это, чем проговорил.
- Да?.. А почему? – пальцы Ива скользнули под его футболку, прикасаясь к коже и начиная поглаживать. – А если я не остановлюсь, что ты сделаешь? Закричишь на весь самолет? Или, быть может, пожалуешься Акутагаве?.. Но я-то знаю, что ты не сделаешь ни того, ни другого. Потому что прекрасно понимаешь, что сам во всем виноват.
- Если бы я предполагал, чем все это обернется… - начал было тот сердито и прерывисто, но Ив перебил его:
- …То не прыгнул бы по собственной инициативе в постель, чтобы узнать, каково это: секс втроем? – он укусил Юки за мочку уха, а его пальцы выскользнули из-под футболки и переместились на пояс брюк. – Какая незадача! Тебе действительно следовало быть осмотрительнее, потому что этим самым ты развязал мне руки. И теперь, что бы я с тобой ни сделал, это уже не будет считаться изнасилованием, поскольку ты, глядя в глаза Акутагаве, согласился на секс со мной.
- Я согласился не ради тебя! – Юки дернулся как от удара током, слова Ива вонзались острыми иглами в его сердце. И с каждой секундой в его памяти все отчетливей вырисовывались воспоминания о той единственной ночи, затопляя все его существо волнами горького сожаления и эротического волнения одновременно.
- Да какая теперь разница, ради чего ты согласился? Главное тут то, что я могу трахать тебя, не боясь, что Акутагава отрежет мне что-нибудь. Я могу трахать тебя столько, сколько захочу – и ты не сможешь прибежать к нему и пожаловаться на это. Все потому что ты сам виноват!..
- Пошел ты! – молодой человек попытался обернуться назад, чтобы увидеть Ива; он испытывал мучительное желание плюнуть тому в лицо в ответ на эти грязные и похотливые слова. Но зеленоглазый мужчина держал его в своих объятиях так, что Юки понадобилось бы сломать себе шею ради исполнения своего намерения. - Век бы тебя не видел и был счастлив!
- О, мне это известно, - Ив опять цинично рассмеялся, – именно поэтому ты сбежал в Антарктиду, не так ли? Мне было безумно интересно, когда же Акутагаве надоест разыгрывать из себя Пенелопу, ждущую своего Одиссея – и он, наконец, вернет тебя. Ты должен оценить силу его чувства к тебе: Акутагава позволил тебе целых полгода копаться в куче грязи на краю света, хотя мы оба знаем его потребности и то, что ему хочется постоянно иметь тебя… под рукой.
Тут пальцы Ива справились с пряжкой его ремня, затем с молнией и скользнули вглубь – нагло и бесстыдно шаря там, забираясь под белье оскорбительно хозяйским жестом. Юки закусил губу, сгорая от стыда и люто ненавидя в этот миг его: только Ив мог так чувственно прикасаться и ласкать – и этим самым унижать, втаптывать в грязь! Горячее и участившееся дыхание обожгло ему щеку и шею, когда зеленоглазый мужчина негромко заговорил вновь:
- Как тебе жилось там, за полярным кругом, а?.. С сексом там и у обычных людей туговато, ну а ты вообще исключительный случай, так может расскажешь, как у тебя дело обстояло с утренними стояками? За полгода на руке мозоли не натерлись?..
- Заткнись! Меня тошнит от тебя и того, что ты говоришь, - сообщил Юки, в его голосе слышался мучительный гнев.
- О, я бы с удовольствием заткнулся, Юки, поверь мне. И занялся кое-чем таким, где рот и язык используются по другому назначению… Но не буду, - в подтверждение своих слов, Ив перестал шарить рукой у него в паху. – Акутагава должен получить тебя первым, и ты должен быть голоден после всех этих месяцев разлуки. Поэтому я сейчас отпущу тебя, чтобы ты мог застегнуть брюки, а после этого мы выйдем отсюда. Согласен?
Юки выжидающе промолчал; зеленоглазый мужчина разжал объятия, и он с сумрачным лицом поспешно застегнул ширинку и ремень. Затем оглянулся на Ива, наблюдающего за его нервными движениями с самодовольным видом.
- Что, устроишь драку в туалете и поднимешь шум? – поинтересовался насмешливо тот.
- Нет, - ответил Юки, и плюнул ему в лицо. После этого он открыл дверь и покинул кабинку.
Вернувшись в кресло, молодой человек уставился в иллюминатор, кусая себе губы; его колотил гнев, но он заставлял себя внешне выглядеть спокойным – ведь проку от эмоций сейчас нет никакого. Следует думать о том, что самолет вскоре достигнет своей цели, и он увидит, наконец, Акутагаву! Юки отнюдь не забыл слов Насты об угрожающей тому опасности, и решил обязательно вновь поднять эту тему. Нужно понять, где во всем, что он услышал от Насты, правда, а где – ложь…
Ив, несколько задержавшись в туалете, неторопливо прошел по коридорчику, взял себе из бара небольшую бутылочку с ликером и устроился на своем прежнем месте – напротив Юки. Вальяжно попивая ликер прямо из горлышка, он закурил сигарету, изредка бросая на него долгие взгляды.
«У него физиономия кота, нализавшегося сливок, - кипел внутри себя Юки. – Сучий сын!.. Акутагава должен получить меня первым, значит? Я должен быть голоден?.. Я что тебе, скотина для случки?!…»
Он судорожно перевел дыхание, повторяя: спокойно, спокойно! За стеклом иллюминатора расцветал золотой бутон рассвета – нагревая светлеющие небеса и заставляя серую поверхность океана искриться огоньками на горизонте. Как странно! Юки и забыл том, что сейчас в этой части земного шара царит лето – он уже привык к холодам и бесконечному и вездесущему снегу…
Стараясь отвлечься, Юки стал думать о том времени, когда он только получил приглашение работать в Антарктиде.
Первое письмо от работодателей пришло семь месяцев назад. Как молодому специалисту, закончившему Брауновский университет, Юки предлагали работу по контракту на антарктической станции Мак-Мердо, где ему планировали поручить исследования вулканической деятельности Эребуса. Это очень польстило Юки: ведь не каждому ученому удается хоть раз в жизни побыть на ледяном континенте, в Антарктиде, и увидеть своими глазами уникальный вулкан! Контракт предусматривал возможность продления и это тоже пришлось ему по вкусу – значит, есть возможность остаться сверхурочно, если исследования будут того стоить.
Без всякой задней мысли он сообщил Акутагаве о своем желании отправиться работать на Мак-Мердо, и, к своему удивлению, натолкнулся на ледяное молчание в ответ. Тот факт, что перспектива отбытия Юки на неопределенный срок в Антарктиду, возлюбленного, мягко говоря, не обрадовала – дошел до него не сразу. А когда дошел, то Юки стало обидно:
- Разве мы не решили, что не будем мешать друг другу работать? – поинтересовался он, стоя в кабинете Акутагавы, располагавшегося в недрах огромной виллы Угаки. Хозяин кабинета сидел за своим рабочим столом, перед ним лежали какие-то гербовые бумаги и пухлые канцелярские папки.