Глава 3. Метания
Потрясающе просто! Концерт ко Дню урожая! И просили спеть непременно «Нивы России». А то, что Глеба уже тошнит от этих «Нив», никого не волнует.
Немов раздраженно кинул свой портфель на столик в гримерке. Еще и комнату одну на троих дали. Он что, старлетка какая-нибудь?
- Глеб Васильевич, ну успокойся, - Троянов осторожно переставил портфель на пол. – Артистов много, ДК строили при царе Горохе, тут физически на всех гримерок не хватит.
- Так не подписывай контрактов с ДК! – возмутился Немов.
- Глеб, правда, перестань. Нормальный гонорар, твой зритель, съемка. Что тебе надо?
- Еще и съемка?!
- Не центральный канал, но все же. Переодевайся давай, сейчас гример придет, я перекурить схожу.
Вячеслав Давыдович вручил Немову костюм и поспешил выйти из комнаты. Глеб сегодня как с цепи сорвался, уже все получили – он не с теми контракт подписал, девчонки из подпевки не те платья надели, шофер не туда машину припарковал, целых две минуты пешком до служебного входа идти пришлось. Что с ним такое? Троянов работал директором Немова уже десять лет и хорошо знал, если Глеб начинает «звездить», что-то у него в жизни не так.
Возвращаясь из курилки, Троянов столкнулся в дверях с девчонкой-гримером, вылетевшей из комнаты Немова со слезами на глазах.
- То сделай так, чтобы у них ни одной морщины не было, то «зачем ты меня как педика раскрашиваешь», - бормотала она на ходу. – Достали уже со своими заскоками!!!
Вячеслав Давыдович проводил ее удивленным взглядом и решил к Глебу не заходить, лучше он в буфете кофе выпьет, от греха подальше.
Глеб Васильевич тем временем рвал и метал. Гримерка одна на троих, ДК какой-то обшарпанный, гример непрофессиональный, разукрасила его как Борю Алексеева. Он серьезный артист, в конце концов, гражданскую лирику поет!
В глубине души Глеб понимал, что ведет себя неправильно. Он вымотан переживаниями, этот проклятый день никак не кончится, мысли все время возвращаются к Никите, странной ночи, о которой он запрещал себе думать, обшарпанной квартире на улице Бардина, жуткому портрету, который сжимал в объятиях мальчишка. К Ромке, повезшему Ника в клинику. Хоть бы позвонил, как они добрались? Что сказали медики? Самому звонить как-то неудобно, Ромка и так Бог весть что думает, наверное.
В дверь постучали.
- Глеб Васильевич, ваш выход через пять минут.
- Иду.
Немов взглянул на себя в зеркало. Из зеркала на него смотрел раздраженный уставший мужик.
«Так, господин Народный артист, - мысленно обратился сам к себе Немов. – Ну-ка быстро сделал самое доброе лицо и пошел нести свет и радость, Данко ты наш престарелый».
Самоирония, как всегда, подействовала. Первая улыбка вышла кислой, вторая кривой, а третья ничего так, сойдет, если ряда с третьего и дальше смотреть.
Через несколько минут заслуженные комбайнеры, собравшиеся в ДК, уже подпевали Немову из зала припев нетленного шлягера:
«Нивы России, родные просторы,
Пусть пролетают года,
Пашни и рощи, реки и горы,
В сердце твоем навсегда».
* * *
Как назло, Ромка позвонил именно в те пять минут, пока Немов был на сцене, и его телефон валялся в гримерке. Пришлось перезванивать.
- Глеб, ты где вообще? – поинтересовался Роман Исаевич.
- В ДК «Ленинский», поздравляю комбайнеров с Днем урожая, борюсь с нуждой, - съязвил Немов. – Как у вас дела?
- Да нормально все, отвез этого юного идиота в «Сосенки».
- Куда?
- В «Сосенки», реабилитационный центр так называется. Лечение оплатил, с врачом поговорил, долг перед Родиной выполнил.
- Как Никита? – Глеб ляпнул прежде, чем успел подумать.
- Да что Никита? Я его сдал с рук на руки и уехал. Врач сказал, первые пять дней никаких посещений. Они будут снимать физическую зависимость, в это время пациенты неадекватны.
- В смысле неадекватны? – удивился Глеб. – Это же не психушка.
- Глеб, спустись ты уже с небес на землю, - не выдержал Роман Исаевич. – Ты думаешь, я Ника в санаторий отвез, что ли? Его с иглы снимать будут. Отберут наркотики и вместо них начнут колоть витаминчики. Я в детали не вникал, но врач мне дал понять, что пока я там не нужен. Не то, чтобы я собирался сидеть у кровати и держать этого придурка за руку, но у меня тур по Израилю, вылетаю завтра. Девчонок беру с собой, в Москве никого не останется. Поэтому на всякий случай я дал врачу твой телефон.
- На какой случай?
- Ну не знаю я, на какой! Может быть, доплатить потребуется или еще что.
- А, понятно.
На самом деле Глебу вообще ничего не было понятно. Он почему-то надеялся, что Рома позвонит и скажет, что все хорошо. Что именно должно было быть хорошо, Глеб тоже слабо представлял, как не очень представлял себе процесс избавления от наркотической зависимости.
- Да, и вот еще что, Глеб. Таша наняла какую-то компанию по уборке квартир, чтобы у Никиты убрали, пока там крысы не завелись. По-хорошему ремонт надо делать, но пока хоть просто порядок бы навести. Ключи я водителю оставил, сказал потом тебе завезти, а то нас месяц в Москве точно не будет.
- Хорошо, Ромыч.
Глеб Васильевич убрал телефон и откинулся на спинку стула. Ну вот, еще и Вяземские уезжают, теперь даже поговорить по душам не с кем. И домой надо ехать, а там Ирма со своим фэн-шуем и правильным питанием. Как же все достало…
В комнату вошли двое артистов, с которыми Глеб делил гримерку, сразу стало тесно. Надо переодеваться и отправляться домой, пока тут не начался импровизированный банкет, как это обычно случается на сборных концертах. Пить сегодня Глебу больше не хотелось, и так после утреннего коньяка голова болит. Глеб набрал номер Троянова:
- Слава, я не понял, мы тут ночевать, что ли, остаемся?
Вячеслав Давыдович, отсиживавшийся в буфете, чуть не подавился кофе от такой наглости.
- Глеб, машина у входа, поехали.
По дороге в Нововнуково, где у Немова был дом, молчали. Троянов даже не решился просить, чтобы его завезли домой первым. Уж лучше покататься по Подмосковью, чем выслушать очередную тираду Глеба. Хватит того, что у бедного Мерса чуть стекла не повылетали, когда Глеб дверью хлопнул. Черт знает, что творится. Если так будет продолжаться и дальше, придется искать себе новую работу. Найти какую-нибудь молоденькую певичку, мечтающую стать большой звездой, захомутать жестким контрактом и косить бабло. С его связями раскрутить однодневный проект – не проблема. Так хоть нервы трепать не будет, рявкнул на нее – и все. На Немова-то не больно рявкнешь.
У Вячеслава Давыдовича уже был опыт работы с молодыми звездами. На заре перестройки их пути с Глебом разошлись. Глеб Васильевич, артист старой закалки, не желал принимать новые правила игры, меняться, петь модные песни. А Троянову хотелось зарабатывать большие деньги, собирать стадионы, как делали многие его коллеги. Но потом выяснилось, что новые звезды гаснут так же быстро, как и загораются, а работать на конвейере Троянову не очень хотелось. Да и Глеб вернулся на сцену, снова оказался востребованным, они опять начали сотрудничать. Стадионов Немов, конечно, не собирал, но за один корпоратив мог заработать немало. За годы совместной работы мужчины научились принимать недостатки друг друга. Но в последнее время Немов что-то сильно чудит.
Как бы то ни было, высадив Глеба у ворот его дома, Троянов вздохнул с облегчением.
* * *
Ирма услышала стук входной двери и вышла в холл.
- Я дома, - буркнул Глеб Васильевич, скидывая обувь у порога.
- Вижу. Ужин разогревать?
- Нет.
Ирма подняла брови:
- А что так? Я запеканку сделала и суп есть с брокколи.
- Я не голоден.
Ну не голоден – так не голоден. Ирма вернулась к рукоделию – вчера она нашла в журнале интересную схему для вышивания, и теперь воплощала ее на будущей диванной подушке. Опытные руки работали машинально, и она вполглаза наблюдала, как супруг влезает в домашние туфли, включает телевизор – Спорт, конечно, что же еще, зажигает верхний свет. Ирме вполне хватало торшера возле ее кресла. Но Глебу обязательно нужно разрушить спокойный уют полуосвещенной комнаты. Вопреки заявлению, Глеб отправился на кухню.
- Все-таки будешь ужинать? – поинтересовалась Ирма ему вслед.
- Нет, я за чаем.
- Заварить?
- Я сам.
Да пожалуйста, если тебе так хочется. Ирма невозмутимо заканчивала второй цветок, когда Глеб появился с чашкой и уселся перед телевизором.
- Как прошла вечеринка? Роман доволен?
- Вполне.
Ей показалось, или Глеб вздрогнул? Чего он так нервничает? Подцепил кого-нибудь в доме лучшего друга? Так ничего удивительного. Ирма за это и не любила Вяземских – они всегда покрывали похождения Глеба, причем всей семьей. Ладно еще Рома, но Таша могла бы из женской солидарности поддерживать Ирму?
- А сегодня выступление как прошло? – она предприняла еще одну попытку завести разговор.
- Нормально.
- Умыться не хочешь? Как-то тебя сегодня раскрасили странно.
- Не хочу.
- Глеб, я тебе сто раз говорила, что грим надо смывать сразу после выступления. Ты портишь кожу, думаешь, в твоих белилах сильно полезные вещества содержатся?
Глеб Васильевич резко встал, выключил телевизор:
- Спокойной ночи, Ирма.
- Но…
- Я устал.
Вот и поговорили. Ирма сделала еще несколько стежков. Он понятно, на работе общается больше, чем достаточно. А ей что делать? Целый день сама с собой, поговорить не с кем. Собаку, что ли, завести?
Ирма Владимировна Немова была не то, чтобы недовольна своей жизнью. В конце концов, она получила все, о чем мечтают девочки со школьной скамьи – большой дом, красивую машину, дорогие побрякушки, шикарные платья. Принц тоже имелся, правда, уже изрядно потрепанный жизнью, на пятнадцать лет старше, зато богатый и знаменитый. Для того, чтобы вызывать зависть подруг и удовлетворять собственные женские амбиции, сойдет. С детьми вот не сложилось, но о них Ирма не особенно и мечтала. Со стороны их семейная жизнь казалась идеальной – Глеб делал для этого все возможное: приглашал журналистов в их загородный дом и демонстрировал милые семейные чаепития, исключительно лестно отзывался о жене, тщательно скрывал от прессы все свои любовные похождения. Ну а как оно было в действительности – кому какое дело? Так же, как у всех, наверное. Ирме не очень верилось, что пара, прожившая вместе двадцать лет, может сохранить свежесть и искренность отношений. Она лично таких примеров не встречала.
С верхнего этажа донесся грохот и приглушенные ругательства.
- Ирма, я же просил не ставить сюда эту хрень!
Под «хренью» подразумевался искусственный фонтанчик, который Ирма, согласно правилам фэн-шуя, разместила между лестницей и дверью в кабинет. От фонтанчика к розетке шел провод, который Глеб регулярно задевал, переворачивая всю конструкцию и разливая воду.
- А я просила тебя поднимать ноги, когда ходишь, - спокойно отозвалась Ирма, вставая с дивана.
Вытирая лужу и пристраивая фонтанчик на место, Ирма размышляла, что могло случиться на этот раз. Глеба бросила очередная пассия? Да вроде бы в последнее время у него не было ничего серьезного, она бы заметила. Голос не звучит? Тоже нет, вчера утром он распевался не менее часа, все нервы вытрепал своим воем. Как только люди могут это слушать, да еще и деньги платить? Нет, ну может на сцене он и прилично поет, но послушали бы его поклонники утренние завывания в душе – любой кот обзавидуется.
Закончив с уборкой, Ирма заглянула в спальню мужа – свет не горел, телевизор был выключен. Неужели правда спать лег?
Но Глеб Васильевич не спал. Не разбирая постели, он устроился сверху на покрывале и, разглядывая потолок, пытался привести свои мысли в порядок.
* * *
Несколько последующих дней Глеб Васильевич был сам не свой. Желание ругаться со всеми вокруг пропало, зато ему на смену пришла полная апатия. Глеб по инерции ездил в офис, только бы не сидеть дома, где жена постоянно пыталась его разговорить. В офисе запирался в своем кабинете и читал газеты, либо смотрел телевизор. Настроения работать не было совершенно, хотя его ждали в студии – через месяц планировался выпуск нового альбома, и требовалось записать для него еще три песни. Хорошо хоть концертов в ближайшую неделю не планировалось, а интервью для одного глянцевого журнала, о котором договаривались заранее, Глеб перенес на неопределенный срок. По опыту знал, что в плохом настроении может наговорить гадостей, за которые потом будет стыдно. Журналистов ведь не уговоришь убрать лишнее, поймают на слове с удовольствием.
Троянов пару раз пытался вызвать Глеба на разговор по душам, но после неудачных попыток махнул рукой – пусть сам разбирается со своими тараканами. У него своих забот полон рот. Мариночка опять скандал закатила, что он с ней мало времени проводит. А куда больше-то, они и так в офисе целый день вместе. Зря он ее, что ли, секретаршей к Немову устроил? Ну а по вечерам извините, у него тоже жена имеется. Отдельную квартиру для любовных свиданий он себе позволить не мог, раньше для этих целей использовался все тот же офис – у Немова была комната отдыха с широким диваном. Но сейчас Глеб просиживал на работе до поздней ночи, видимо, домой идти не хотелось, и нарушал влюбленным привычный сценарий.